***
Чимин впервые проспал. Мама не разбудила его, сама поехала отвозить Чихвана на факультативные занятия, оставив Чимину завтрак на столе, а отца не было дома, судя по всему, давно. Он рано уезжал по делам в свой офис, встречаясь каждый день с кучей людей, от простых сотрудников офиса до инвесторов и компаньонов из других городов и стран. Постоянно в разъездах, занятый нуждами компаний, по делам министерства, да и целого города в целом. Мелкими проблемами он не занимался, это всегда было что-то крупное. Проекты, привлекающие туристов, развитие промышленных отраслей, рынок — Чимину не было всё это интересно. Сегодня он был главой министерства финансов, но ещё совсем недавно начинал как обычный предприниматель. Чимину было всё равно, чем занимается отец. Теперь он не видел его месяцами, восполнить отсутствие редкими встречами было невозможно. Занимается ли он нуждами народа или строит целые капиталы на малоимущих? Вероятно, и то, и другое. Чимин был знаком с нищетой, они выбрались оттуда, когда он был маленький. Чихван этого не помнит, он был совсем малышом. Пропустив первый урок, Чимин примчался сразу на второй. Всё вчерашнее, произошедшее с ним, казалось ему сном. Жутким, отвратительным сном, и лучше бы было так. Привыкать к свалившемуся грузу ответственности за свои действия, когда другие норовят столкнуть тебя в тёмные воды, Чимину было сложно. — Почему опаздываем, Пак Чимин? — это был Ким Тэхён, медбрат, заметивший спешащего Чимина на второй этаж, в свой класс на урок английского. Он мягко поймал его за лямку рюкзака. — Здравствуйте, — мельком поклонился парень, ничего Киму на это не ответив, и взбежал дальше по лестнице. Тэхён добродушно усмехнулся. Чимин всегда сидел на первых партах. Но сегодня он опоздал, все первые места были уже заняты на предыдущем уроке. Староста класса, Чхве Сан, заметил Чимина, подходящего к последней парте у окна, но ничего не сказал, хотя мог. Усевшись, он заметил в окно выходящий на спортивное поле класс Чонгука. Окна чиминова класса выходили на стадион и поле, на котором занимались в осеннее и весеннее время, они были прямо посередине, поэтому Чонгуку, которому Чимин написал «Проспал. Пришёл только что.», не составило труда поднять глаза и найти там макушку товарища. «Ты никогда не просыпаешь» — значился мгновенный ответ Чонгука. Прозвенел звонок. «Вчера зачитался допоздна» — отправил Чимин. «Вся школа только и трещит о том, что с тобой вчера было у Кимов» — Чонгук и Чимин встретились глазами через стекло. Чимин, прочитав сообщение, поник. Ну да, этого стоило ожидать. «Это был Намджун?» — вдогонку отправил Чонгук. Учитель зашёл в класс. Чимин убрал телефон, оставляя вопрос Чонгука не отвеченным. Ведь ответ был очевидным.***
Чимин чувствовал усталость и тошноту. После биологии, на которой он защитил проект на отлично, шла длинная обеденная перемена. Так ничего и не ответив Чонгуку, Чимин передумал идти в столовую и поднялся на крышу, удивительным образом минуя Намджуна и его шайку, которые сидели на лестничном пролёте, но его не заметили. Аппетита не было, настроения тоже. Хотелось, чтобы уроки скорее закончились, чтобы очутиться дома и опять закрыться на весь вечер. Глядя в небо, необычайно чистое для частых майских гроз, Чимин вспомнил, как тонул. Он с детства не очень любил воду, так и не научился плавать. Умел кататься на велосипеде, на коньках, на лыжах, даже играть в баскетбол и немного в волейбол, но этого не умел. Вчера он не думал, что умрёт, но всё равно испугался. Сбежать с вечеринки хотелось, от всего хотелось, но не таким способом. Он посмотрел вниз. Четыре этажа. Не так уж высоко. Голова кружилась, но вряд ли от того, что у него была акрофобия. Как раз таки наоборот, находиться на высоте приносило ему удовольствие, хотя и недолговременное. — Убиться решил? Хотя, с такой высоты не умрёшь, — раздался за спиной голос. Чимин сразу узнал, у Намджуна был особенный тембр. На крыше нельзя было находиться ученикам, но Чимин изредка нарушал это правило. Хоть какое-то из сотен других он мог себе позволить. — Чего тебе надо? — Может, от самоубийства пришёл тебя спасать, но смотрю, у тебя и так кишка тонка, — с издёвкой ответил Намджун. Чимин шумно выдохнул. — За что ты меня изводишь, Намджун? — Чимин развернулся, чтобы посмотреть в глаза парню, стоящему позади. Выцветшая чёлка была зачёсана назад, с открытым лбом Намджун выглядел ещё более устрашающе. Чимин — изгой его усилиями, с ним почти никто не общается даже из собственного класса, все привыкли, что Чимин хлюпик. Хотя он никому и никогда не жаловался. Дома об этом знают только потому, что Чимин часто возвращается домой с испорченными вещами, иногда побитый. Отец твердит, что Чимин должен дать сдачи. Но как? У Намджуна, кажется, нет ни единого слабого места. — Я разве не говорил? Ты меня просто бесишь. Он сделал в сторону Чимина несколько шагов. Чимин попятился назад, пока не упёрся в стену с перилами, за которые легко можно было выпасть без страховки. — Ты — слабое звено своего успешного папаши, — продолжил Намджун. — Знаешь последние новости? Твой папуля выдал на общем собрании, что мой не справляется со своими обязанностями, и многие из других министерств его поддержали. Чимин не совсем понимал, о чём идёт речь. — Ты мстишь мне из-за него? Какой в этом смысл? Ему на меня наплевать. — Не думаю. — Ну тебе, конечно, виднее, — огрызнулся сгоряча Пак. Почувствовав, что вот-вот может свалиться, он оттолкнулся от стены, врезаясь грудью в Намджуна и вцепляясь руками в его пиджак. — Ты ничего не знаешь, — со злостью выдал он, практически находясь на одном уровне с Намджуном. Тот не отстранялся, выдерживая на весу их обоих. — Что ты знаешь обо мне? О моей семье? Кто ты такой, чтобы быть мне судьёй? Что я сделал? Бешу тебя? — усмехнулся младший, удивляясь, что поток невысказанного, всё, что накопилось в душе, было уже не остановить. — Думаешь, я эту жизнь хотел? В эту школу хотел? Или чтобы мой отец министром стал? Думаешь, что мне всё это надо? Меня спрашивали? Он выдохнул, переводя дух. Намджун молча сверлил его взглядом, пока не развернул в противоположную сторону и не вжал буквально в дверцу, которая и вела на крышу, опять, как и в прошлый раз, нависая сверху. Чимин не в силах был сопротивляться. — Бедненький, я теперь пожалеть тебя должен, да? — на долю секунды ранее Чимину показалось, что Намджун всё понял, но нет, всё было по-прежнему. Он не собирался скинуть его с крыши, но быть прижатым, заблокированным, было не менее страшно. Глаза Намджуна были страшны. — Ты, выродок, рано или поздно станешь таким же, как твой отец. Он схватил его за горло. Чимин слабо вцепился в его руку обеими своими, но с каждым разом дышать становилось всё труднее, и картинка уже плыла перед глазами. Ну почему он такой слабый? Почему? — Ты. Ничего. Обо мне. Не знаешь. — Отчеканил Чимин, хрипя. Его отпустили. Он зашёлся кашлем, сгибаясь. — Ты чёртов садист. Псих. — А я бы на твоём месте не говорил такие вещи, опасаясь за прямое попадание. Обычно после такого психи только звереют, — Намджун отступил. Он закончил? Или это не конец? Чимину уже было плевать. — Ты же сам сказал, что я нужен тебе живым, чтобы я мучился, — Чимин пощупал горло и поморщился. Брови Намджуна взлетели вверх, но он ничего не сказал. — Значит, ты не собираешься добить меня. По крайней мере не сегодня. — Не провоцируй меня. — Так сделай это, — вымученно улыбнулся Чимин. — А то пустые угрозы заставляют меня сомневаться, не тонка ли кишка у тебя. Что тебе за это будет? Сам же вроде сказал, что ничего. А давай я тебе облегчу задачу, — Намджун нахмурился, не понимая, к чему Пак ведёт, пока тот не оттолкнул его со всей силы и не разбежался, чтобы прыгнуть. Последнее, что запомнилось Чимину после того, как он зажмурился — то, как руки Намджуна, сильные и тёплые, не дали ему упасть за перила, обхватившие дрожащее тело.