Тринадцать этажей вниз к небу

Рядом с домом Чонгука был круглосуточный магазинчик. Чонгук пинал носком своего кроссовка камешек, поглядывая на жующего булку Юнги. — Тебя дома не кормят? — Я дома редко появляюсь, — ответил Юнги, продолжая жевать. Спасибо, что не чавкает. — К тому же, я не ел сегодня ничего. — Зато пил много. — Ты осуждаешь или факт констатируешь? — Ты знаешь слово «констатируешь»? Хорошо, ты растёшь в моих глазах, — усмехнулся Чонгук. — Не понял, — тут же вспетушился Мин. Чонгук присел на корточки, гладя за ухом своему мопсу, взятому на прогулку. — Ты просто всегда выглядишь как гопник и говорить точно так же. И да, ты обижаешь моего друга, вот почему ты мудак. — Этого хлюпика, что ли? — Юнги покопался в своей памяти и выудил нужное. — Он же сам поводы даёт. И к твоему сведению, профиль у меня биохимический. Я тупарём только кажусь. — У меня сегодня явно день открытий, — Чонгук выпрямился, лицо его прояснилось. — Я бы морду тебе набил за Чимина, но он явно не оценит, что я за него опять вступаюсь. — Ладно, допустим, не буду я больше трогать твоего драгоценного, — уступил Юнги, и Чонгук кинул на него взгляд с явным довольством тем, чего добился. — Но есть же и другие пацаны в школе, он перед всеми будет на коленях ползать? — Не ползает он ни перед кем! — Ага, конечно, да только Намджун едва раком его не ставит. То ли ещё будет, — Юнги доел и выбросил обёртку в мусорку. Не успел он развернуться, как Чонгук зарядил ему кулаком в нос, благо, промахнулся немного и попал по скуле. Юнги пошатнулся. — Какого хуя? — За «то ли ещё будет», ты сам меня разозлил, — Чонгук встряхнул ушибленную руку, — а Намджун ещё своё получит. Уж я придумаю как. — Ну охуеть, реально рыцарь, — присвистнул Юнги. — Ты втюрился в него что ли? — Нет, — спокойно ответил Чонгук. — Просто я друзей в обиду не даю. И даже обзывать его при мне не смей. — Так я не обзывал, я факт констатировал. — Хочешь, чтобы тебе тяжкие телесные констатировали? — Ну ты больной, — Юнги отступил. — Я видел, как ты на Джуна кинулся в столовке, у тебя проблемы с контролем, чувак. — А ты психиатр, чтобы мне диагноз ставить? — Можно и так сказать, — хохотнул Юнги. Чонгук, не удержавшись, подхватил смех. Юнги заржал громче, и вскоре они едва не упали, покатываясь со смеху непонятно от чего. Юнги с разбитой скулой, Чонгук, содравший кожу на ладони, и оба смеялись с того, как глупо получилось. Хотя Чонгук не жалел, что вмазал ему, Юнги заслужил, и тот почему-то не спорил, хотя в школе наверняка он начал бы задираться, и в итоге драки было бы не избежать. — Мне надо домой, — будто бы извиняющимся тоном напомнил Чонгук, взяв своего питомца на руки. Он выглядел совсем не как школьник в повседневной одежде, Юнги отметил это, вглядываясь в его фигуру при свете ночных фонарей. И смотрелся как-то более живо, нежели в школе, будто не вписываясь в формат школьных правил. Юнги вот был типичный плохой парень из компании таких же, как он сам, а Чонгук свою сущность явно скрывал. Он не пугался отстаивать свои интересы даже кулаками, но при этом имел образ славного парня-соседа, даже немного умилительного с питомцем на руках. — Ладно, я тоже пойду. Юнги ещё не знал, как реагировать при встрече в школе. Рядом с ним будет Намджун, а рядом с Чонгуком — Чимин, значит, дружить им нельзя? И просто здороваться, проходя мимо, наверное, тоже. Делать вид, будто не знакомы. Они разошлись с Чонгуком у магазина, но Юнги ещё долго бродил по окрестностям, задумываясь обо всём сегодняшнем.

***

Чимин незаметно выскользнул из дома с рассветом. До начала занятий было ещё довольно долго, но сталкиваться с отцом на завтраке было выше его сил. Вечер, в который он подвергся побоям со стороны отца снова, врезался в его память как очередной триггер. Теперь дома было невыносимо находиться. Его учебник по искусству полетел в мусорное ведро, и это стало последней каплей, после которой он больше мог выносить присутствие отца. Не так больно было от того, что его секли, как от того, что все его мечты на корню пресекали. Не было ни единого шанса избежать своей горькой участи. Он снова пришёл в школу, когда там почти никого не было. День начинался солнечный, Чимин поднялся на крышу с книгой в руках и просидел там до начала занятий, увлёкшись чтением. Это спасало от хандры. Теперь он снова не мог предугадать, что ждать от Намджуна, ставшего своеобразным ежедневным рационом. Чимин встречал его в холле, у класса или в столовой, и тот неизменно спрашивал, как заживают его раны. Зачем это было ему — непонятно. Не то, чтобы Намджун зарабатывал баллы в копилку, но он перестал издеваться, и Чимин вздохнул спокойно хотя бы в школе. Разительная перемена пугала. Чимин посреди урока отпросился в туалет по нужде. На самом деле ему нужно было сменить пластыри, натиравшие кожу запястий. Он скользнул мимо соседствующего с их классом класса Намджуна и увидел в окне, что Намджун, как и прежде до этого, не прогуливает школу. Он сидел за партой, вникая в написанное на доске, у них шёл урок геометрии. Но от Намджуна не скрылось, что Чимин вышел посреди урока, потому что он сидел у самых дверей. Чимин ожидал, что его нагонят, и только зашёл в помещение, тут же увидел в зеркале подходящего Намджуна. У них не было привычки говорить друг другу «Привет» или «Как дела?», так что Чимин, игнорируя его, подошёл к раковине, закатывая рукава рубашки. — Как твои раны? — Ты спрашиваешь об этом изо дня в день, — без ехидства или раздражения заметил Чимин. Он отклеивал пластыри под внимательным взглядом старшего, отчего становилось немного не по себе. — Не надо изображать волнение за меня. Намджун промолчал, приблизившись. Чимин открыл кран, смачивая руки и продолжая глядеть на Намджуна, вставшего совсем близко позади. Казалось, что он вот-вот толкнёт, ударит или что-то в том духе, потому что так делал всегда. Но Намджун не делал. Он стоял, смотрел, а потом вдруг притянул младшего за талию к себе, по-хозяйски разместив руки на животе. Чимин округлил глаза. Намджун, разрешения не спрашивая, взял новую заготовленную пачку пластырей и вытянул одну руку Чимина перед собой. На плечо Чимину опустилась тяжёлая голова Кима. Он сам застыл, почти не шевелясь, чувствуя, как колотится сердце. Намджун принялся делать то, что собирался Чимин — заклеивать покрывшиеся корочкой, но ещё не зажившие ранки пластырями. — Я… — Мог бы сам. Знаю. Постой так. Намджун закончил и развернул парня к себе, притягивая его лицо к себе, наклоняясь и отрывисто, даже немного осторожно, целуя. Чимин отстранился, недоумённо на него глядя. — Что ты опять делаешь? — Что? Захотелось тебя поцеловать. — Я не хочу! Ты не пробовал спрашивать у меня? Мы не стали дружить или что-то ещё, ясно? — Кто сказал, что я хочу дружить? — похоже, Намджуну действительно не нужно было разрешение, он не собирался останавливаться. — Что ты там вбил себе в голову? Я не стану тебя прощать за всё, что ты сделал, просто потому что ты вдруг стал хороший. — Ладно, — Намджун нехотя отступил. — Тогда как насчёт ужина? — Ты меня вообще не слышишь, — Чимин уже злился не на шутку. — Я всё слышу. Просто твоё «нет» никогда не будет для меня категоричным, я могу превратить его в «да». И пока я не придумал ничего изощрённее, тебе лучше согласиться на ужин со мной. — Я. Никуда. Не. Пойду. — Отчеканил парень. — Ну ладно, — опять согласился Намджун, пропуская Чимина, чтобы тот вышел. Парень улыбнулся сам себе в зеркало. — Это пока. Намджун не мог себе дать отчёт, почему он продолжает докучать Паку. Почему так хочется видеть его каждый день и почему злит, если этого не происходит. Чимин не собирался выходить из головы, прочно засев там, поэтому и Намджун не намерен был отступать.

***

Очередь сегодня, казалось, была бесконечная. После переводных экзаменов, которые по-прежнему продолжались, голод был зверский. Сан занял местечко Чимину и Чонгуку у окна, потому что садиться было просто некуда. Чимин взял свой поднос с едой и двинулся к друзьям, сразу приметив, что Намджун находится вовсе в противоположной стороне столовой. По крайней мере, обед пройдёт без эксцессов. — Я думаю, что завалил математику, — поделился переживаниями Банчан, присоединившийся в середине трапезы. В столовой всегда все громко разговаривали, перебивая друг друга. Сан как раз рассказывал задачу по геометрии, когда вклинился его лучший друг. — Ну ты как обычно. — Извини, перебил? — но по лицу Банчана было понятно, что ему нисколько не жаль. Староста класса уже переспрашивал Чимина насчёт поездки на море в каникулы, но Чимин не мог рассказать ему о том, что сейчас было бы самое неподходящее время спрашивать у родителей, мог ли он куда-нибудь поехать. У него даже карманные деньги заканчивались, не говоря уже о каких-то поездках. Чимин переглянулся с Намджуном. Тот почти ничего не ел, но сидел вместе с остальными за общим столом и только кивал на что-то, что говорил ему Юнги. Остальных парней по именам Чимин не помнил. Он доел, встав из-за стола первым, когда столовая наполовину опустела. На полпути к столику с грязной посудой кто-то поставил ему подножку, и Чимин, не ожидая и не смотря под ноги, смачно и с грохотом распластался на полу. Затем, ещё не поднявшись, он услышал взрыв хохота, а на дальней стороне столовой кто-то резко встал, громко отодвинув стул. Он посмотрел на того, кто это сделал. Парня, поставившего подножку, звали Джинён, он был одноклассником Намджуна и Юнги. С ним сидели ещё два парня. Чимин, почувствовав боль в руках и на расшибленных коленях, попытался встать. Кто-то сзади помог, подхватив его под руки. Чонгук первым поспешил, но помощь, за ним рядом оказался Намджун и Юнги. — Извини, — усмехнулся Джинён и посмотрел на Намджуна, который явно не замечал ничего вокруг, плотно сжав зубы и кулаки, — ничего, что я немного над твоей игрушкой поиздевался? — Чим, отойди в сторону, — Чонгук заслонил его собой, отодвигая. — Гук, не надо, — попросил Чимин тихо, а сам смотрел на Намджуна. Тот, выдержав короткую паузу, когда все в столовой притихли, первым начал драку, врезав Джинёну по лицу. Он свалился со стула, и завязалась потасовка. Чонгук вмешался, откинув второго парня, Юнги, приняв позицию Намджуна, схватил за шиворот третьего, и тому тоже прилетело от Намджуна. — Ты же сам его достаёшь! — заорал Джинён, бросаясь на Кима, но он легко повалил его, нанося удар один за другим. — Только я могу над ним издеваться, понял? Увижу, что это делают другие — убью. Чимин, в сторонке шипя от боли, понятия не имел, как остановить это, и на шум сбежались несколько учителей и завуч, разняв парней. — Вы все ко мне в кабинет! И ты, Пак Чимин! Юнги и Чонгук синхронно переглянулись, усмехнувшись, Чимин это заметил. Сам он, посмотрев, как они с Намджуном отделали обидчиков, медленно подошёл к Намджуну. — Зачем ты вмешался? — Если ты сам не хочешь защищаться, значит, это буду делать я, — ответил Намджун, взяв его за руку. — Из обидчиков в защитники? — фыркнул Чимин, но руку почему-то не убрал. Тепло ладони Намджуна слегка отвлекало от боли. — Я умею меняться и удивлять. — Это-то и пугает. Что у тебя в голове? — Чимин вспомнил вопрос Намджуна, адресованный ему на дне рождения его отца. — А у тебя? — улыбка тронула губы Намджуна. — Будем считать, что два-один. — Почему не два-два? — недоумённо спросил Пак. — Потому что я ещё не уговорил тебя на ужин.