Тёплый приём

Чисто белый потолок встречал взор после недолгого сна. Он привыкнет, конечно, к этому потолку и стенам без окон. Как бы его не отягощала причина такого интерьера. Сон смутно всплывал в памяти. Казалось, был он только что, но уже улетал далеко-далеко. Впрочем, есть ли ему дело до этого сна? Он, Артур Вайт — человек занятой. Некогда ему думать о фантазиях собственного мозга. Мозг этот, чуть ли не гениальный, иногда всё таки отвлекал его своими причудами. А что уж говорить о других людях и их мозгах. Как плохо, что люди так разно мыслят. Разные мнения, разные культуры, разное общение. Значит, и языки разные. Вот русский язык. Какая собака укусила его ехать в Россию без переводчика? Ведь такой странный язык. Эти выражения. Эти разные смыслы. У них одно слово обозначает сразу и согласие и предлог! Но что может по настоящему вывести из себя, так это окончания. Кто бы там не усложнял этот русский до такой степени, встреть его, Артур Вайт не постеснялся бы и рожу разбить. Вот хорошее слово: «пальто». Одно окончание и на все времена. Как только Артур прилетел в Москву, сразу пошёл в ЦУМ и купил пальто. Тогда оно было новое, тугое, чисто-чёрного цвета и не было человека, что не завидовал Артуру, увидев его в том пальто. Он очень гордился своей покупкой, но сейчас она висела в шкафу и предназначение своё не выполняла. Лишь редкие походы на нижние складские этажи, где почти не было отопления, стоило того, чтобы надеть пальто, но на улице такая одежда будет, сравни майке зимой на голое тело. Так думая, Артур Вайт уже привёл себя в порядок и даже покрыл щёки воздушной белой пеной, когда рация на тумбе подала голос: — Мистер Вайт, это штаб. Буря закончилась. Приём. Быстро смыв пену, он оказался у рации и приказал: — Готовить техники, Кандратев! Открыв шкаф и в скромном гардеробе своём печально посмотрев на своё любимое пальто, взял с другой вешалки меховой комбинезон. В убежище в нём пусть жарко, зато наружу под куртку — самое то! Транспортный отсек гремел на весь этаж. Пилоты заводили технику и прогревали перед долгим (по меркам погоды) походом. Кто-то, усевшись прямо на броне, пил чай или горячий кофе, что сейчас считалось настоящим деликатесом. «Да, они не профессионалы. Никакой дисциплины,» — думал Артур, вспоминая давние будни на армейской службе. Раздабыв граммофон, коим пользовались только в особых случаях, Артур, прочистив горло, сообщил всем о пятиминутной готовности. Пять минут и огромные гермоворота загремели, раскрылись в разные стороны, впуская слабый, но со́лнечный свет. Артур Вайт пристроился в тесном панцире третьего по счёту БТР, что следовал прямиком за двумя транспортёрами, у которых, в свою очередь, установили спереди ковши, призванные расчищать путь. Сквозь узкие бойницы проникал свет, но почти ничего не было видно. Артур решил свериться с картой и открыл ту на экране контрольного браслета. Сейчас колонна пересекала узкие улицы мимо церкви Михаила и Фёдора Черниговских, чтобы повернуть на Большую Ордынку, где напротив здания лицея и располагался Объект. Сама колонна двигалась не быстро, часто останавливаясь, и даже было слышно, как спереди выходят, дабы паяльными лампами топить снег. Артур волновался: мало ли, кто ещё после бури упустит возможность первым побывать Там. Тут БТР остановился. По рации сообщили, что прибыли, и всё чисто. Солдаты в машине повставали. Один, что был ближе всех, распахнул тяжёлый люк и с остальными полез наверх. Артур поскорее заправился, натянул перчатки и толстую полумаску на лицо с плотно прилегающими очками. Почувствовав себя достаточно в тепле и безопасности, он выглянул из чрева БТРа и с благоговением взглянул на открывшийся вид. Серое облачное небо с мыльным и маленькой сферой солнца в вышине простиралось, до куда глазу видно, над всей Москвой. Вокруг стояли дома, в основном низкие. Все под шапками белого снега в ледяной корке и оправой в виде зубьев внушительных сосулек. Высокие же небоскрёбы в большинстве своём стояли наполовину скошенные, разбомблённые, также в снегу и льду. Огромные куски бетона, пронизанные стальными балками на земле приминали машины, мелкие дома, ларьки, станции и т. д. Хотя последние можно было только угадать, ибо земля скрывалась под почти трёхметровым слоем снега. Но как бы не завораживали морозные руины мёртвого города, больше всего выделялся Он, Она или Оно. По своей натуре, Артур Вайт больше склонялся к «Оно». Сферический, но одновременно угловатый и колючий, чёрной и гладкой тушей своей утопал в асфальте объект №1-M, также известный как инопланетный звездолёт расы ████████. Корабль не был тронут снегом по аномальным и необъяснимым причинам, а правый бок его грыз угол бедной многоэтажки, что уже вот-вот обещала рухнуть. — Вот оно, вот оно! — невольно выкрикнул Артур, не осознавая боли солдат, которые тут же схватились за ухо, что служило носителем гарнитуры связи. Учёные, а точнее восемьдесят процентов всей экспедиции, оперативно развернули возле борта инопланетного корабля оборудование. Обшарили сканерами, покрутили антеннами и сообщили солдатам только то, что те могли понять: радиационной фон в норме. Вайт приказал принести лазеры. Тяжёлый аппарат на самодельных лыжах десяток человек притащили туда же. Такой аппарат был один на весь Союз и им очень дорожили. «Звёздочка смерти,» — ласково и абсолютно заслуженно звали того солдаты. Шутка ли, за несколько десятков секунд лазер мог прошить насквозь толстенные ворота убежища — чем не угроза каждому бункеру? Хотя на складах Совета наверняка есть много таких же штук. Учёные закончили настройку установки и поспешно отошли на расстояние. Дистанционный пульт в руках одного из них активировал ослепляющий фиолетовый луч, и все отвернулись от ярчайшего луча. Тем временем, краем уха под наушниками, балаклавой, шапкой и капюшоном Артур Вайт вслушивался в разговор двух русских пилотов, сидящих рядом на броне. — Этот тот самый? — вторил молодой и впечатлительный. — Я их только снизу видел, и носились они быстрее звука, ей богу! — Да, наши как раз парочку таких сбили, — горделиво отвечал второй картавый. — Сбили то, сбили, да только теперь что? Если каждый их корабль одной ядерной стоит, а одна ядерная — города… — подсчитывал первый. — Что было, то было. Теперь ничего не сделать. А вот вытащить оттуда что ценное, это можно! — продолжал блистать знаниями картавый. — Слышал я, что их внеземные технологии такое могут! А для них самих это простые вещи. — Это как? — Да вот так! У тебя вон, есть зажигалка, да? — первый кивнул. — Ну вот, а ты дай эту зажигалку древнему человеку. Будет ему эта зажигалка, как артефакт и дар божий! — А, теперь ясно. Мы, получается, для них древние люди? — Спрашиваешь! — опять гордо поднял голос картавый. «Новобранцы, чтоб их,» — мысленно сплюнул Артур и обратился взором к кораблю. Лазер выключили, а в борту образовалась дымящаяся круглая дыра размером с человека. Интересно, что дымился сам воздух, а не пострадавшие края отверстия. Те не были оплавлены, от слова, совсем и образовывали идеальную окружность. Артур замахал рукой и распорядился, что бойцы остаются, охраняют местность и вдобавок, не стесняясь английских выражений, рассказал, что будет с теми, кто не будет чётко следовать команде. Первым в составе отряда он подошёл к дыре в тёмное чрево корабля. Кто-то крестился, кто-то перезаряжал оружие, но Вайт стоял ровно и пафосно. Русским собакам просто нельзя было давать спуску. Покажешь слабину — пиши пропало и плакала должность главы Союза. Не всё в ней было приятно, как и в хаосе, пришедшем в мир, но опускаться ниже — нет! Артур щёлкнул фонариком у виска и смело шагнул в инопланетную неизвестность. Безусловно, он не был первооткрывателем. Послы мировых держав ещё в 31-ом имели честь подняться на борт корабля и видеться с пришельцами. Но такой трепет он испытывал впервые. Лекции, выступления, публика и он был спокоен, как корова на пастбище, мерно жующая траву. Но ступив на, по ощущениям, мягкий пол звездолёта, он взлетел до небес. Совершенно неизвестные материалы, неповторимая конструкция и высокотехнологичные!.. Он даже не мог подобрать слов: ни русских, ни английских, ни, редких в его голове, немецких. И, еле сдерживаемая, дрожь в руках передавалась всему организму. Бросало и в жар, и в холод. Но наконец Артур взял себя в руки и решился сделать ещё два шага. Вокруг всё ещё была толстая стена, так долго и усердно прожигаемая «Звёздочкой». Через метр или около того показался широкий коридор, контуром напоминающий ровный пятиугольник. Вдоль шли такие же мягкие, как будто из резины стены, но стоило проверить и постучать, те отзывались тяжёлым тихим звоном, что эхом уходил гулять дальше по коридору. Решили идти, не разделяясь, в колонне по двое. За собой крайний учёный рассыпал какой-то фосфоресцирующий порошок — право, Артур был далёк от химии (и не только) и всё доверял профессионалам. Несколько людей достали камеры в защитных чехлах и приступили к съемке, буквально, каждого миллиметра, так что двигались они не очень быстро. Пока коридор был гладкий и без поворотов. Однако потом один из членов экспедиции заметил под потолком широкую дыру такой же пятиугольной формы. Его подсадили, и тот с камерой поднялся вверх, но ничего принципиально нового он не нашёл. Такая прогулка никак не могла утолить интерес Артура, хотя учёных — вполне, и он всё шарил глазами и руками в поисках двери, люка, портала, в конце концов! И нашёл, прямо у себя под ногами, где пол внезапно разверзся и заставил волну холодного пота обдать всё тело. Два-три метра и он приземлился на мягкий пол. Сверху загремели затворами, забегали фонарями и тревожно зазвали мистера Вайта. — Айм здэсь, — крикнул Артур и пригласил всех спуститься. В квадратной комнате без верха и без низа стены покрывали разные ячейки за прозрачной плёнкой. Артур присел у одной из них, что была, относительно него, в полу, и дотронулся рукой в перчатке. Нервные учёные сразу закричали, что мол как можно сразу рукой, но всё обошлось, и рука просто прошла сквозь плёнку с небольшим усилием, словно сквозь поток воды. За плёнкой скрывался некий твёрдый предмет. Артур потянул, и он (предмет) также беспрепятственно прошёл через плёнку. Продолговатый цилиндр из неизвестного тёмно-золотого металла умещался в обеих ладонях человека, а отверстие с одной стороны было чуть больше сжатого кулака. Одними пальцами Вайт держал и рассматривал предмет внеземного быта, а учёные с благоговением окружили его и не говорили ни слова. Официальное название — декогерегенц. Ни что иное, как внеземные технологии. Огонь Прометея. Яблоко Эдема. Держать такое, наверное, не позволительно простому смертному. Хотя, такое мышление Артур считал примитивным. «Дар богов? Как же!» Однако учёные сразу бросились в ручную, но бережно и аккуратно, также собирать другие декогерегенцы и складывать в подготовительные кейсы с мимикрирующим внутренним покрытием. Другие же проводили над ними измерительными приборами и, конечно же, снимали на камеру. Всё до тех пор, пока не ожил эфир частоты Союза: — Нападение… повторяю, нападение… — слышалось сквозь помехи. Артур посмотрел на больше разочарованных, чем напуганных учёных и махнул рукой:«Идём быстрее!». Идти быстрее было не легко. Сверху в склад (или кладовую) пришельцев спустили трос и трое людей ждали наверху. Так по одному и в спешке они поднимались наверх. Артур Вайт раздражённо скрипел зубами, смотря на тела, неуклюже болтающиеся на канатах. Естественный отбор погубит половину его подчинённых, если не больше. Приближаясь к отверстию, бегущие люди слышали безудержную пальбу и, обвешанные контейнерами, старались подготовить оружие. Там, где дорожка фосфоресцирующего порошка кончалась, и должна была быть дыра в корпусе, стояла гладкая «резиновая» стена. «Где? Где?» — кричали учёные в панике. Начали шарить по стенам. Кажется, всё — конец. Они умрут здесь взаперти. Однако один вдруг вскрикнул. Все посмотрели на потерпевшего. Рука того в толстой перчатке провалилась сквозь стену, а по краям пробивался солнечный свет. Учёные сразу бросились к этой стене и в секунды разорвали тонкую плёнку, что образовалась на месте расплавленной стены. В заново воссозданной дыре был виден открытый кусок дороги, который был пуст и опасен, ибо за ним сверкали вспышки выстрелов, огрызались очередями пулемёты, изрыгали огонь пушки танков. — Быстро, быстро! — подтолкнул их Артур и сам на пределе возможностей ног бросился к укрытию. — Сержант. докладывать! — сказал он ближнему солдату, оказавшись у остановившейся колонны. — Неизвестный противник! Вышли с запада и внезапно напали! — повернулся к главнокомандующему сержант. — Где установка?! Где лазер?! — перекрикивал Артур Вайт стрельбу. — Спрятали, вон там! Но, у противника отличная позиция. Нам стоит отступать! — Не сметь! — взревел Артур, так что солдат в немом ужасе сел на снег. «Сокровищница иной планеты, кладезь знаний и вообще самое ценное на всей планете сейчас лежит перед нами, а этот солдафон вздумал говорить об отступлении? — не мог поверить Артур Вайт. — Кто, если не они — Союз, получат эти технологии?! Декогерегенцы! Это нельзя так оставлять. Он организует оборону по всему периметру! Будет стоять здесь и в бурю, и в бой! Пусть сам совет сгонит сюда все свои силы, но он не отступит! Установит растяжки на каждом метре!» — Не отступать! Держать позиции! Враг должен отступить или погибнуть! — провозгласил он в эфир. — Мы первые стоим перед богатством пришельцев! Каждый декогерегенц бесценный и иметь божественную сила! Если отступить сейчас — потеряем всё! Он не мог видеть сквозь маски, шарфы и балаклавы лиц своих людей, но он мог наблюдать их действия. Они перестали сидеть и ждать, когда им скажут отступать. Они поняли, чтобы это закончилось, надо закончить это самим. Встали из укрытий. Направили стволы на позиции врага за руинами домов, покорёженными машинами и высокими сугробами снега. И не отступали. Сам Артур Вайт, сняв с плеча АКС-74У, открыл огонь. Само решение являлось скорее безрассудным, но было призвано удовлетворить его веру. Надежда на спасение. Он хотел спастись и сделал бы это любой ценой, ибо терять нечего. А научный интерес это всего лишь глупое оправдание. Надежда сейчас и есть главное богатство.