pretend

Было уже поздно. Хосок закрылся в комнате, оставив родителей наедине с Юнги. Те болтали уже несколько часов, пока горничные лишь приносили все больше вина. А, как известно, чем больше алкоголя — тем больше разговоров. — Юнги, а как ты относишься к женитьбе? — услышал Хосок голос своей матери и едва не взвыл. Конечно, она спросит об этом. — Женитьба? Ох, сложный вопрос… — посмеивается парень в ответ, и Хосок решается высунуться из-за двери, чтобы посмотреть. Юнги и не заметил, что тот за ним наблюдает, ведь его взгляд был прикован к бокалу с красной жидкостью на дне в его руке. На его губах была мягкая улыбка, и Хосок просто не мог заставить себя отвернуться. — Я… Ну, я влюблялся всего раз. Но все кончилось плохо — она была манипулятором, и я никогда не чувствовал, что она любит меня так же сильно, как я ее. Так что, в конце-концов, я собрался с силами и расстался с ней, а она меня выгнала. Улыбка пропала с лица Хосока, когда тот понял, насколько некомфортно было парню говорить о бывшей. Он даже почти собрался пойти и сказать родителям отстать от него, но мистер Чон заговорил: — Но тебе нравится быть там, где ты сейчас? — Вполне. У меня есть странный сосед, но он, сам по себе, неплохой друг, и он трепетно ко мне относится. Да и аренда не такая уж и дорогая, просто хочется быть способным позволить себе собственный дом. Но я работаю над этим. — А где ты работаешь? Твои родители не помогают тебе материально? — Я бармен в гей-клубе в центре города. Люди там немного грубые, да и в целом пугающие, но мои коллеги мне нравятся. И, если уже речь зашла о моих родителях, я, ну… Я не общаюсь с ними. Хосок поджал губы, в ответ последовала тишина. Теперь он решил, что больше подслушивать ему не стоит, и вернулся назад в комнату, предварительно плотно закрыв дверь. Когда Юнги вернулся, Чон уже почти уснул. — Хосок, ты спишь? — Нет, — пробормотал тот в ответ, уткнувшись в подушку, и перевернулся на другой бок. — Прости, если не давали тебе уснуть. Твои родители любят поболтать. — Знаю. — Могу я лечь с тобой? — Нет. — Пожалуйста? Хосок недовольно рыкнул, встал, и, нахмурившись, посмотрел на Юнги. Было уже слишком темно, чтобы что-нибудь разглядеть, так что Хосок едва видел его. Но он все же заметил его усталый силуэт и все же сдался. — Ладно, большой ребенок. Юнги невинно улыбнулся ему и принялся стягивать с себя футболку, от чего Хосок тут же покраснел и резко отвернулся. — Ну что? Ты что, спишь в пижаме? — Да, в футболке и пижаме. — Глупыш. Я сплю только в белье, так что удачи тебе с этим, — скрипуче засмеялся он. Хосок закашлялся, когда почувствовал, как за его спиной, под весом Юнги, продавилась кровать. — И, к слову, я люблю обниматься. Надеюсь, ты не против. — Против. — Отстойно быть тобой, Хос. Хосок закатил глаза, и, зевнув, сказал: — Юнги? — Да, богач? — Ты счастлив? — Нет, — засмеялся он в ответ так, будто это было очевидно. — Почему? — Ты не поймешь. У тебя есть деньги, родители, большой дом и любимая еда, которая готовится специально для тебя каждый божий день. У меня есть котенок, сосед, он же — единственный друг, и бездельники-родители. — Но у тебя есть я. — Но ведь мы оба знаем, что ты бы этого не хотел. — сказал Юнги тихо. Хосок уже было открыл рот, чтобы ответить, но решил промолчать. — Спокойной ночи. — Спокойной ночи. Но они оба той ночью так и не уснули. Не с такими мыслями спать.

***

Хосок проснулся от шума на кухне: звенящих приборов и шипения сковородок. Но он слышал еще и музыку. И кучу людей. Так что он тут же подскочил и принялся будить Юнги. — Просыпайся! — Пожалуйста, не говори, что нас снова грабят. Я только-только сюда приехал, — вздохнул он. Хосок сдержал смешок и Юнги поднялся, потирая глаза. — Нет, там люди снаружи. Родители никогда не устраивают никаких мероприятий, если только не случилось что-то важное. — И что же могло случиться? Твой папаша заработал очередной миллион баксов? — Чон Хосок, оденься и приведи с собой Юнги! — услышали они голос миссис Чон снаружи. Хосок завис: что-то точно было не так. Они все же были вынуждены одеться (Хосок одолжил Юнги смокинг) и выйти. — На кухню! В гостиной никого не было, но только они вдвоем вошли в столовую, десятки людей встретили их криком «Сюрприз!». — Мой день рождения только через месяц, вы немного поторопились, — сказал Хосок, внимательно смотря на мать. — Пусть так, но твоя свадьба уже на этой неделе! — Что? — сказали они оба в унисон. — После знакомства с Юнги вчера, мы с твоим отцом решили, что он идеально подходит тебе! Вы оба наверняка сойдетесь, он ведь такое чудо. Так что мы устроили вам вечеринку-сюрприз в честь вашей помолвки. — Но это не так рабо… — начал Юнги, но его прервали. — Ты получишь тонну денег, женившись на нем, — сказал мистер Чон, и Юнги тут же улыбнулся во все тридцать два. — Ах, посмотрите на моего жениха! — воскликнул тот, хватая хосоково лицо в ладони. — На моего… богатого жениха. Хосок закатил глаза и нахмурился: — Мама, папа… Можно вас на минуточку? — спросил он сквозь зубы, натянув на лицо улыбку. Люди вокруг даже больше не слушали их — они давным-давно ушли к столам, начиная банкет. Юнги вышел, а семейство Чон направилось в соседнюю комнату, где музыка была уже не такой громкой, и можно было поговорить. — Вы издеваетесь? — Что? Хосок, ты знал, что рано или поздно это случится, а раз уже тебе нравятся мужчины… — Нет, я не об этом. Я о Юнги. Юнги? Серьезно? Какой-то случайный бедняк внезапно станет моим мужем уже через неделю? Мы не подходим друг другу, я его не знаю, и я его не люблю! — Вот именно! Ты узнаешь его получше уже в браке! — Не так устроен брак! — Послушай. Мы дадим вам пять месяцев. Целых пять месяцев, и если вы все еще не поладите, если ты его не полюбишь, тогда мы дадим развод. — Но, Усок… — вмешалась миссис Чон, уже было готовая начать спорить с мужем, как вдруг их прервал Хосок: — Договорились. — Но это не по традиции! — Ему уже двадцать четыре, Черин. Это меньшее, что мы можем сделать. Хосок у себя в голове поблагодарил отца, за то что он остановил ее, и вышел из комнаты. Вышел, чтобы обнаружить Юнги, поедающего торт в гостиной. Хосок остановился, внимательно разглядывая парня: — Ты серьезно? — И что? Тут охренительно классная еда. Иди, попробуй! — не успел Хосок запротестовать, Юнги уже едва не запихивал ему в рот кусок, которым младший чуть не подавился. Он выплюнул его, и торт смачно шлепнулся на пол, испачкав брюки обоих кремом. Хосок посмотрел сначала на пол, потом на свою одежду, а потом, наконец, на Юнги. На невинно улыбающегося Юнги, что вытирал крем с лица. — Я тебя ненавижу, — сказал Хосок. пристально глядя на него. — Пусть так. Но этот торт.