pretend

— Проснись и пой! Хосок взвыл, только прервали его сон, приоткрыл глаза и увидел стоящего над ним Джебома с подносом, набитым едой. Чон подскочил, сел на кровати, и только сейчас осознал, что вчера остался у Юнги на ночь. Юнги, лежащий позади него, тоже встал и огляделся. — У нас… У нас ведь не было этого? Юнги закатил глаза: — Хос, не все, кто спит в одной кровати, спят друг с другом. Ты просто устал. Я говорил тебе лечь вздремнуть на часок, но спящим ты выглядел таким мирным, пока спал, так что я решил остаться. А потом легли и мы с Джебомом. — Я не предупредил родителей! — Ты взрослый. Ты не обязан. Хосок лишь проигнорировал своего жениха и полез проверять телефон — а потом обнаружил несколько пропущенных звонков от родителей. Он тут же набрал номер матери, чтобы извиниться. — Хосок? — ответила женщина сонным голосом. — Доброе утро, ты в порядке? Ты ведь с Юнги, да? — Я… да, я остался у него дома. Клянусь, мама, мы ничего такого не дела… — Хосок, все в порядке вне зависимости от того, делали или нет. Вы скоро поженитесь, так что точно должны рано или поздно узнать друг друга получше — если ты понимаешь, о чем я. Хосок покраснел после этой фразы, наскоро попрощался с матерью и сбросил вызов. Он поднял взгляд на Джебома, протянувшего ему поднос. — Я приготовил тебе завтрак в постель! — Он ведь не отравлен? Щеки Джебома тут же покрылись румянцем: — Н-нет! Ну, я, конечно, немного сжег омлет, но… — А где моя тарелка? — вмешался Юнги. Джебом тут же поджал губы: — А ты можешь приготовить себе сам. Судя по его улыбке, ответ должен был показаться всем смешным, но Юнги не засмеялся. По правде, Мин показался грустным, но Хосок попытался тут же сгладить ситуацию, снова заговорив: — Слушай, мы с Юнги можем пойти и поесть где-нибудь, а ты можешь сам съесть мой, ну… — он замолчал посреди предложения, разглядывая еду на тарелке. — Мой чудный завтрак, правда? Джебом вздохнул и кивнул, Хосок вылез из кровати и Юнги последовал за ним. Чон должен признать, тот выглядел очаровательно. Старший снял очки, от чего было лучше видно его карамельные глаза, волосы на его голове растрепались, и на нем была мятая ото сна футболка с какой-то группой. Хосок, покраснев от внезапного осознания того, что он не был в душе уже сутки, и от него может пахнуть, заволновался. — Могу я воспользоваться душем? Юнги пожал плечами, сказал, что, мол, конечно можно, и что он даже удостоверится, что Джебом не наставил нигде камер. Уже в ванной Хосок разделся, постарался как можно быстрее принять душ, и только выходя осознал, что никаких чистых вещей у него нет. — Юнги? Ты не мог бы одолжить мне свои вещи? — Ты всего разок остался на ночь, и уже таскаешь мои вещи? Ну, это довольно шустро, — усмехнулся Мин. Младшему повезло, что тот не видел его сейчас, ведь он ужасно покраснел. Затем Юнги приоткрыл ее (совсем чуть-чуть), и протянул ему вещи. Тот тут же поблагодарил его и принялся переодеваться. Хосок посмотрел в зеркало: ему было немного странно, но все же комфортно. Он привык носить поло и фраки, но футболки яркого голубого цвета и рваные джинсы. Уже выйдя из ванной, Джебом и Юнги осмотрели его с ног до головы. — Как смотрится? — Хорошо, — ответил Юнги с теплой улыбкой. Совсем вскоре они ушли, направившись в ближайшую пиццерию, оставляя Бома одного. Хосок чувствовал себя уверенно. Все вокруг него были совсем обычные, его не окружали папарацци, ему не подавали улиток на фарфоровых тарелках. В этой атмосфере он был нормальным. Не был каким-то изгоем, какой-то большой знаменитостью, и если большинство людей не оценили бы подобного, то ему, напротив, ужасно нравилось. Ему понравилось чувствовать себя, будто он вписался куда-то хоть раз в жизни. — Ты будешь заказывать что-нибудь, или как? — заговорил Мин, отвлекая Хосока от собственных мыслей. Младший помотал головой, извинился перед официантом, и сделал заказ. Юнги посмотрел на Хосока с интересом: — Почему ты так лыбишься? Чон даже не осознал, что улыбка растянулась на его лице буквально от уха до уха, он моргнул пару раз и щеки его покраснели от такого вопроса. — Я… — Эй, я ведь не сказал, что это не было мило. Хосоку уже некуда было краснеть сильнее, и только он собрался ответить, перед ними на столе оказалась пицца. Чон нахмурился, понимая, что перед ними нет никаких столовых приборов. Юнги замешкался: — Ты не знаешь, как есть пиццу? — спросил он, попутно делая кусок. — Я никогда ее и не ел, — смутился Хосок, и Юнги буквально подавился. — Что? То есть ты говоришь, что жил на этой планете, боже мой, двадцать лет… — Двадцать четыре, — поправил он. — Заткнись. Ты жил на Земле двадцать четыре года, и ты ни разу не пробовал ни кусочка пиццы? У тебя вообще было детство? Ты что вообще ел на вечеринках на днях рождения? — У меня не было и вечеринок по случаю дня рождения. Юнги положил кусок на тарелку, проводя другой рукой по лицу. — Что ты вообще делал на дни рождения? — Мы обычно отправлялись в путешествие куда-нибудь, но в большинстве случаев родня просто забрасывала меня подарками. Мин вздохнул, потянулся за очередным кусочком и протянул его младшему. Тот взял его снизу, но Юнги его поправил и сказал взять за корочку. — Не так. Ты выглядишь, будто пытаешься мне ее продать. Хватит держать ее как листовку, держи ее так, будто собираешься съесть самую вкусную вещь в своей жизни. — Вот так? — спросил Хосок, широко раскрыв рот и поднеся кусок к лицу. Юнги едва сдержал смешок. — Кажется, будто ты пытаешься заглотнуть кое-что другое… Ладно, просто… Нет, не так, просто укуси уже. Хосок наконец попробовал, и, жуя, откинулся на спинку сидения. Глаза медленно закрывались по мере привыкания к чудесному вкусу. — Это и правда очень вкусно. — О, просто погоди, будет еще лучше. Просто приготовься, потому что скоро мы поженимся, и, боже мой, у тебя вот-вот начнется настоящая жизнь, — сказал старший, снова кусая. Хосок уже составлял в голове список вещей, что хочет сделать. — И, прежде всего, раз твой день рождения уже через неделю, мы устроим тебе вечеринку. — Но у меня нет друзей, чтобы пригласить. — Окей, похер. Для начала мы найдем тебе друзей.