***
Сэм довольно быстро поднимался наверх, то и дело оглядываясь на Шарлин, едва успевающую за ним. Тусклый свет настенных бра и небольшого фонаря в её руках позволяли осмотреться лишь немного. Впрочем, особо смотреть было и не на что. Его больше беспокоил вопрос о сумке и зарядке телефона, но картина происходящего в этом угрюмом особняке и близко не вырисовывалась. На довольно широком лестничном пролёте Сэм повернул направо. Шёл он вполне уверено, хоть света на втором этаже едва ли хватало на смутные контуры дверей комнат. Когда нужная была успешно найдена, Шарлин юркнула прямо перед ним, заслонив проход. Насветив фонариком ему в лицо, она подозрительно спросила: — Тебя ничего не смущает? — Нет. А что? — выключив фонарь, спокойно ответил он. — Ты сам нашёл дорогу к спальне. — Нашёл. И что? — пожал плечами Сэм. — Разве это не спальня Агаты Милн и пропавших здесь последующих жильцов? — Она самая. Только вот, когда ты успел так детально изучить столько информации? — Не знаю. Просто запомнилось больше остального, наверное. Каждый раз меня будешь подозревать в чём-то? — немного обижено спросил Сэм. Он толкнул осевшую дверь и вошёл в комнату. — Будто я постоянно так делаю, — пробурчала Шарлин. Она вошла следом и, включив свет, направилась в ванную. В комнате было гораздо теплее, чем в остальном доме. В углу в большом камине тлели поленья, а рядом лежало ещё несколько небольших. Широкая кровать с резным деревянным изголовьем была застелена простынёю, поверх которой небрежно лежали подушки, шерстяной плед и одеяло. А на ковре у софы лежала и сумка Сэма с оружием и остальными вещами. Шарлин вышла из ванной с женской пижамой и мужскими спортивными брюками в руках. Она вопрошающе посмотрела на Сэма и неуверенно отметила: — Кажется, мы здесь... — Ночевали, — подтвердил Сэм, указав на её чемодан и свою сумку у кровати. — Ванна набрана. Вода, правда, уже остыла. А ещё там стоит электроплита и кастрюли. И полотенца мокрые. А ещё, — она понюхала свои волосы и, встав на цыпочки, понюхала и волосы Сэма, — мы там мылись совсем недавно. Совершенно точно: аромат шампуня явно выраженный. Сэм немного растерялся от таких быстрых умозаключений Шарлин. Ещё раз окинув комнату взглядом, он уставился на пижаму и укоризненно произнёс: — Пижама, подушка, плед, шампунь — серьёзно? — Проклятье небесам, — фыркнула Шарлин, присев на край кровати. — Ну давай, — тяжело вздохнув, она закатила глаза, — давай опять меня отчитай. Сэм подошёл к расположенному посреди комнаты столу, на котором лежала аккуратная стопка с папками, и открыл самую верхнюю. — Я только начал. — Ну конечно, — недовольно бросила Шарлин. — Но ощущение, будто дня два уже пилишь. — Может, так и есть... Он протянул Шарлин папку с её карандашными рисунками. — Это же сны Генри, из-за которых я сюда и приехала. Ничего не понимаю... — Она внимательно просмотрела все семь рисунков с прикреплёнными к ним портретами и добавила совсем растеряно: — Только вот, я не помню как нарисовала их. Портреты помню, а сны — нет. И дата, Сэм. Исправлено моей рукой с двадцать второго на двадцать третье... Но сегодня же... Сегодня же двадцатое по-моему, двадцать второе по-настоящему, вроде бы. Что это? Мы в прошлое вернулись? Так получается? — с каждым последующим вопросом Шерри говорила всё тише и неуверенней. — Но почему? И почему не помним ничего? Что за ерунда происходит? — Сам не пойму. Время, обычно, довольно стабильно. Да и путешествие во времени, даже на день наза... Договорить он не успел: Шарлин резко дёрнулась и, швырнув свои рисунки на стол, молча указала на них. А спустя пару минут на каждом, будто тушью, все подписи были исправлены с «23-ье. Ноябрь 2025-го/Шарлин Л. Бартон» на «24-ое. Ноябрь 2025-го/Шарлин Л. Бартон». Шарлин перевела взгляд на Сэма и полушёпотом спросила: — Я всё правильно увидела? — Да. Наверное, сегодня... Сегодня явно не двадцать второе, Шерри. И, похоже, даже не двадцать третье. — Если нас не дурачат. — Мы и материалы дела обработали, — он показал их общие заметки по делу с обведёнными датами и именами. — Так что, вероятно не дурачат. Скорее подсказывают. — Только вот, кто? — Не знаю, Шерри. Но вся эта путаница со временем очень смахивает на петлю. Думаю, нам нужно остаться и в этот раз. Я ведь не просто так согласился на это... вчера, назовём это так. — Согласна. Тогда я... Ты голоден, наверное. Я... — Шарлин всё ещё была растеряна. — Я пойду на кухню, что-нибудь приготовлю, кофе сварю. А ты умойся, отдохни, если хочешь, и приходи с материалами. — Хорошо.***
— Ты забыла кое-что, — Сэм поставил на тумбочку довольно компактную электроплиту на две конфорки. — Не стала возвращаться, потому что готовить особо и нечего, Сэм. Часть еды выброшена, очевидно вчера или позавчера, а часть — съедена. — Шарлин указала на объёмные упаковки из-под готовой еды в мусорном ведре и подвинула тарелку с несколькими ломтиками бекона и сыра. — Ещё и кофе на исходе. — Похоже, мы вчера и... позавчера усердно работали. — Похоже на то. И, похоже, так ничего и не наработали, раз снова здесь. — Похоже. За всей этой суетой не успел спросить, что по ощущениям у тебя? Наверняка же что-то чувствуешь? Странно вообще, что ты не почувствовала подвоха с самого начала. Очень странно. — Ох, Сэм, — каторжно вздохнула Шарлин, взяв его за руку, — устраивайся поудобнее: впереди очень непростой разговор.***
— Ты не расстраивайся, — как можно бодрее произнёс Сэм после небольшой паузы. Он подошёл к ней вплотную и обнял со спины. — Я буду рядом. Вместе мы со всем разберёмся. Научим Генри управлять своим даром, а тебя — охотничьему делу, если понадобится. Твои страхи и сомнения естественны, но ситуация вполне не безысходна. Выберемся из этого мрачного места — и займёмся нашим одарённым малышом. Шарлин медленно обернулась и озадаченно уточнила: — И всё? — Ну... пока да. План простой, но мы пока ещё здесь, так что... — Никаких «Ты чем думала?», «Почему опять солгала?», «Почему так не доверяешь мне?», лекций там всяких, нравоучений и прочего не ждать, что ли? — Нет, — усмехнулся Сэм. — Знаешь, странно очень, но я будто бы это всё тебе уже говорил. Наверное, поэтому и отлегло как-то. — Что ж, ну и отлично. Хорошо. Хм. Даже очень хорошо. — Наверное, я и правда тебя хорошенько отчитал, раз ты так рада. — Наверное. — Шарлин открыла самую толстую папку и недовольно скривилась. — Ну что, Сэм Винчестер, давай снова погрязнем в этой двухвековой истории. — Давай. А потом осмотрим сам особняк и территорию вокруг него.***
— Почти девять часов кряду, Сэм, — проскулила Шарлин, уперевшись лбом в стол. — Знаешь, — он посмотрел на неё искоса и усмехнулся, — я думал, в этой части охоты Дину нет равных в нытье. Но ты его переплюнула. — Это адовое занятие сведёт меня с ума, Сэ-эм, — не отрываясь от стола пробубнила Шарлин. — Зачем по-новой всё изучать, если есть готовые заметки? — Затем, что мы могли что-то упустить, — снисходительно ответил он, понимая, что Шарлин нелегко работать без дара. — Думаю, чтобы найти способ разорвать петлю, нужно понять как она сработала, из-за чего образовалась. По идее, должно быть какое-то пусковое событие в прошлом, повторившееся ещё раз по тому же сценарию. Первыми смертями на холме стали ведьмы. Первой смертью в этом доме считается Агата Милн. У нас есть предположение о времени замыкания петли — 4.30. Есть дата повешенья Агаты Милн и ведьм — второе ноября. — С разницей в сто лет. — И провисели они целых семь дней. — Думаешь, дело не только в проклятии ведьм, а и в Агате? — Скорее всего. Не может это быть простым совпадением. — Может, она тоже была ведьмой? — Хм. Возможно. Только тогда совсем непонятно почему петля так избирательна, если, конечно, пропавшие здесь пары попадали в неё и пропали из-за неё, а не по другим причинам. — Кто знает, — пожала плечами Шарлин, встав из-за стола. — Странно только, что в архивах не указано, где именно Агата повесилась, в какой части особняка. Сэм встал следом и, размяв шею, уставился на портреты над часами. Шарлин встала рядом и после недолгой паузы предположила: — А что если тут? Логичнее всего, по-моему. Она вроде бы не была психически-больной, значит, вероятнее всего, решение о суициде пришло внезапно. Не думаю, что она специально искала себе по дому «комфортное» местечко. — Вполне возможно. Но если так, тогда где? — Сэм пробежался взглядом по комнате, но ничего подходящего для повешенья не нашёл. Подняв голову, он подытожил: — Потолки слишком высокие. Даже не знаю, что она... Свет внезапно «замигал». В одно мгновенье со стены слетел портрет Агаты Милн и, едва не пришибив Сэма, вылетел в резко распахнувшееся окно. — Немного неожиданно, — тихо произнесла Шарлин, отпустив наконец-то руку Сэма. — И не говори. — Он медленно подошёл к распахнутому стрельчатому окну и осторожно выглянул в него. — Темно и глухо. Агата, что ли? — Если она, то что хотела сказать? — Может, она не повесилась? Может, из окна выбросилась? — Хм. Как вариант. Тогда почему в некрологах и той статье написано по-другому? — Значит, так и было, а наш призрачный подсказчик указывал на что-то иное. Нам придётся принять все материалы на веру, потому что дополнительной информации черпать не откуда. — Вообще-то, есть один вариа... — Нет, — резко оборвал её Сэм, поняв намёк. — Да ладно тебе, мы можем про... — Нет. Моё «нет», Шерри, значит «нет». Тут без вариантов. Неизвестно, что ещё обитает в этом особняке. — Так мы никогда и не узнаем, — пробурчала она, залезая на кровать. — Давай хотя бы отдохнём немного. — А вот эта идея отличней некуда. Я заведу будильник.***
Пару часов крепкого сна и тушеные «устричные»* грибы, срезанные Сэмом на старой ольхе у пруда, немного восстановили силы, а тягучее десертное вино из погреба приятно расслабило разум, измученный бесконечным пересмотром материалов дела. Шарлин методично изучала рисунки снов, в который раз пытаясь расшифровать их или хотя бы найти подсказку, ниточку, связывающую пропавших в этом доме «плакальщиц» между собой и с самими снами. Она отложила портрет Агаты Милн с прикреплённым рисунком её плачущей под деревом и взяла следующую пару. Это был портрет Лорел Рэнделл и второй сон Генри, в котором она собирала свои слезинки в песочные часы. Взгляд снова зацепился на исправленных датах и Шарлин осенило. — Нам нужно оставить себе некие напоминания, если и вовсе не прямой текст. Сэм опустил топор и повернул голову в её сторону. — Ты о чём? — Я говорю о подсказках на завтра. На случай, если сегодня мы не найдём способ выбраться. — Если дом позволит: нет уверенности, что в новом дне они не исчезнут. — Позволит. Рисунки же остались, мои исправления на них тоже. Значит, останутся и подсказки. — Вполне возможно. Подбросив несколько мелких деревяшек в камин, Сэм положил топор на пол и подошёл к Шарлин. — Но дата и так исправлена. Думаю, мы поймём. А если нет — «наш» призрак напомнит. — Только вот, неизвестно когда. Да и можем ли мы быть уверены, что завтра мы также быстро поймём про петлю? Нужно что-то, что поможет нам понять это сразу, плюс какую-то отсылку к рисункам — чтобы не терять время. — Утро началось с холла. Вероятно, как и в предыдущие дни. — Значит, и завтра будет также. Пойдём. Шарлин схватила его за руку и повела в холл. Спустившись вниз, они встали по своим местам, — ровно так же, как встретились утром — и внимательно осмотрелись. — Ну, первыми бросаются пол, стены и лестница. И ещё светильники. — Но когда я спускаюсь, чётко вижу только этот, — Шарлин условно обвела пальцем небольшой участок пола у самой лестницы. — Как раз захватывает и тебя. — Согласен. Но я же через окно сюда попал — может, стоит прямо под ним и оставить первую подсказку. Плюс, наверняка же удивлюсь, что оно разбито. Сэм обернулся и немного удивился: окно было целее целого. Он подошёл ближе и насветил фонарём — ни единой трещины. — Странно, — потерев шею, совсем растерянно произнёс он. — Могу поклясться, что разбивал его... — Может, вчера? Или позавчера? — Может... Тогда... Тогда дом, получается... Ничего не пойму... — А я вот, кажется, начинаю понимать. Скорее всего, ты и правда разбивал стекло. Возможно, просто в самый первый раз. — Но петля ведь не так работает. — Мы не можем быть уверенны, что это обычная петля. У меня из головы никак не выходят исправленные даты на рисунках. Сегодня их исправил призрак. А вчера? С двадцать второго на двадцать третье исправлено моей рукой, Сэм. Но откуда мы узнали? Что если призрак подал знак вчера, а дом его стёр? — Но не стёр наши заметки, и наши вещи остались на своих местах. Что совсем странно. — Странно, но не критично. Думаю, «обнуляется» только дом и то, что ему принадлежит. — Похоже на то. Значит, можем попробовать оставить подсказки в своих вещах и напоминания в телефонах — с датой только определиться правильно. А прямо здесь письмо или записку. — Договорились.***
— Мы же договорились, Шерри. Что за крайности, а? — Сэм смотрел на вырезанный символ бесконечности на левом запястье и удивлялся такому сумасбродству. Устало вздохнув, он отпустил её руку и вернулся к материалам, разложенным на столе. — Не крайности, — прислонившись к столу, совершенно спокойно ответила она. — Если даже аромат шампуня на волосах остался — это уж тем более останется. Видишь же, что в этом особняке и петля какая-то ненормальная. Кто знает, как из неё выбраться и сколько ещё нам тут торчать. К тому же, я очень часто смотрю на свои часы. Так что, его перво-наперво замечу. — Ручкой или маркером нарисовать нельзя было? — Нельзя. Бесконечность лаконична; многогранный и очень информативный символ. Думаю потом и татуировку сделать. — Татуировку? Серьёзно? — А что такого? — усмехнулась Шарлин и, положив руку ему на плечо, вкрадчиво продолжила: — Ну а если серьёзно: тебе придётся привыкнуть, Сэм. — К чему именно? — Впереди ещё не одно дело. Неважно, будем мы работать вместе или нет. Если мне не вернут дар, и я продолжу распутывать всякую чертовщину «по-смертному», может не обойтись безобидной бесконечностью. Сам знаешь: охота не поход в салон красоты. Сэм задумался. Времени на осмысление всей глубины проблемы с даром у него почти не было, но это не отменяло опасений за будущее. Если Шерри начнёт охотиться, ему придётся свыкнуться с постоянным страхом за её жизнь. Её опыт в потусторонних делах, безусловно, колоссальный, но сможет ли она вот так просто забыть о колдовстве и втянуться в охотничью рутину? — Если твой дар не вернут, Шерри... — Научишь меня драться? — засмеялась она и, демонстративно сжав кулаки, приняла стойку. — Не очень себе это представляю, — протянул Сэм, почесав затылок. — Что представлять-то? — возмутилась Шарлин. — Дин, конечно, долго будет измываться по этому поводу, но я ему фору дам. Пусть не зазнаётся. — Она разлила оставшееся вино по чашкам и по-детски серьёзно продолжила: — И вообще, я неплохо справляюсь с оружием. Пару раз даже с арбалета стреляла. Как Баффи. — Как Баффи, значит? — едва сдерживая смех, переспросил Сэм. В этот момент она напомнила ему Дина, рассказывающего очередную охотничью байку какому-нибудь салаге. — Не веришь? — Не представляю просто. — Тогда смотри. Шарлин почти залпом допила вино и потянулась к обрезу Сэма, но он перехватил её руку. — Воу-воу, полегче, победительница вампиров. Давай-ка без этого. — Ай, Сэм, какой ты дотошный. Вот поэтому никогда с тобой не охотилась и не стану. — Она ловко выдернула обрез и, с вызовом посмотрев Сэму в глаза, сняла с предохранителя. — Я — дочь Эдварда Бартона. Шерифская дочь, Сэм Винчестер. — Помню, Шерри. Но давай всё же в следующий раз. Сэм аккуратно забрал у неё оружие, но руку вдруг непроизвольно отвело, и обрез самовольно полетел прямо в напольные часы с маятником — стекло разлетелось вдребезги, а циферблат вывалился наполовину. Оглядываясь по сторонам, Сэм подошёл к повреждённым часам и внимательно их осмотрел: за циферблатом выглядывал бумажный уголок. Вытащив жёлтый конверт без надписей, он заглянул в него и обнаружил карту памяти и фотографии. — Это же... — она вернулась к столу и открыла дело о пропаже четы Чейсов. — Алан Чейс. — И в его объятиях явно не жена Сибил. — Вот мудак, — зло бросила Шарлин, по кругу пересматривая с десяток откровенных фотографий. — Интересно, как они здесь оказались? — Не знаю. Вероятно, его шантажировали. Вот он и спрятал их. Хотя зачем прятать, если можно просто уничтожить? — Похоже, Сибил видела их. Присмотрись: его глаза исцарапаны на всех снимках. Да и они в разводах каких-то — вряд ли это вода или алкоголь. Слёзы, скорее всего. — Это сколько же нужно было рыдать над ними, что бы так испортить фотобумагу? Очень качественную, кстати. — Долго. Наверное, Сибил следила за ним. Или кто-то из «доброжелателей» постарался. Смотри, — Шарлин поочерёдно ткнула пальцем в нижний угол каждого снимка, указав на дату «10/26/2015». — Твой день рождения. — И правда, — усмехнулась Шарлин. — Тогда я вас и знать не знала. Только краем уха слушала байки Тайлеров. Ну да ладно. Опять мы отвлекаемся, Сэм. Что там в их деле? — Ничего необычного, — ответил он и положил раскрытую папку пред Шарлин. — Пропали бесследно «при невыясненных обстоятельствах». Дело закрыли три года назад. Не густо, одним словом. — И гуще не станет, — виновато отметила Шарлин. — Ни связи, ни интернета, и выбраться не можем. Я идиотка, Сэм. Полнейшая идиотка. Не будь я так самоуверенна, мы могли бы спокойно собрать дополнительную информацию, опросить родственников. — Перестань, Шерри. Дин с этим разберётся. — Знаю. Но поделиться навряд ли сможет: не думаю, что дом вот так просто его впустит. — Я об этом даже не подумал, — расстроился Сэм. — Ещё и дара нет моего, — уставившись в потолок, с досадой произнесла она. — Уф, как отвратительно. Сэм хотел сказать что-то в поддержку, чтобы она не расстраивалась из-за своей ошибки, но вырвалось совсем другое — то, что грызло его глубоко изнутри. — Ты не задумывалась, зачем у тебя забрали дар, а потом толкнули в этот особняк с петлёй и прочими странностями? — Не думала, — безразлично бросила Шарлин. — А у меня вот из головы не выходит. Восемь лет назад ты умоляла Судьбу навсегда забрать у тебя дар, на что в ответ тебе напомнили про долг за твою жизнь. А теперь вдруг раз — и на тебе. — О-о, где-то я уже такое слышала. Понеслась. — Шарлин плюхнулась на софу и вздохнула. — Я, конечно, тебя боготворю, Сэм Винчестер, обожаю и люблю до одичания, но это уже смахивает на паранойю. — Тогда что я здесь делаю, Шерри? Почему авария случилась по плану, а моя гибель от рук Миранды — нет? Почему твой дар забрали, если всё «по правилам»? Ты сказала, что в первую вашу встречу Смерть показал ту аварию, а после, все шесть лет, тебе виделась иная моя гибель. Но он толком не объяснил, что именно пошло не так. — Он Всадник, Сэм, — раздражённо напомнила Шарлин. — Он и не обязан ничего объяснять. И возиться с нами тоже не обязан. — Ну конечно, — с сарказмом бросил Сэм. — Плюс ко всему в ту встречу ещё и лишил возможности видеть и прошлое, и настоящее своих близких. Не странно совсем, да? А потом ты случайно встретила Кэла и совершенно случайно не почувствовала явного подвоха. А потом Бэлла совершенно случайно решила спустя семнадцать лет отомстить. — Бэлла и при жизни той ещё сукой была — ничего удивительного. — Было бы, если бы она не сказала, что решила «поразвлечься», только после всей ситуации с Судьбой и Всадником. А потом... — Якобы по правилам, — Шарлин как-то подозрительно прищурилась и продолжила за него: — я поправила естественный порядок вещей, но ты так и не погиб тринадцатого ноября. При этом чудесным образом не сел на тот злосчастный рейс в Мадрид из-за совершенно случайного звонка из льежской клиники, очередь в которой должна была подойти только в декабре. Меня лишили дара, и через Генри направили в этот странный особняк; беззащитную, уязвимую заперли в доме без связи, зато с искажением времени. А потом вдруг приехал ты... Один. И вот мы заперты уже вдвоем: я — без своих сил, ты — без малейшей помощи Дина. Ах да, и у Миранды внезапно, совершенно случайно, именно четыре месяца назад появился любовник... И я по-прежнему послушно довольствуюсь этим дурацким «справедливо» от Всадника... — Ну... — Сэм потёр шею и недоумённо уставился на Шарлин, — как бы слово в слово. Мы, кажется, обсуждали это уже. — Кажется. Думаешь, они умышленно сбагрили нас сюда? То есть, авария должна была послужить поводом для лишения меня сил, а ты и не должен был умереть тринадцатого? Хочешь сказать, что ты не уйдешь в Пустоту, а останешься тут вместе со мной? — Я бы очень хотел ошибаться, Шерри. Но наша с тобой история... — Не продолжай, пожалуйста, — дрожащим голосом прошептала она и прижалась к нему. — Не хочу такого конца для нас. Не хочу. Сэм поцеловал её и обнял ещё крепче. — Ладно, не бери в голову. Я просто устал. — Хорошо. Уже одиннадцать. Времени всё меньше: давай пересмотрим дела пропавших пар. Попробуем найти связь между ними и понять почему они стали жертвами этого... дома или холма. — Знаешь, — усмехнулся Сэм, — мне уже тоже подташнивает от всей этой информации. — Тогда давай... — Нет, Шерри. Никаких «подглядываний». — Зануда, — буркнула Шарлин и открыла дело Чейсов.***
— В деле Чейсов говорится, что Сибил последний раз выходила на связь в ночь на второе ноября 2015-го. Точнее, уже второго, в 3.45 утра. — Хм. У них была связь, — удивился Сэм. — Ага. Так вот, в показаниях её кузины из Миннеаполиса говорится, что когда та получила от Сибил тревожное: «Наконец-то покой. Теперь мой дом здесь», тут же сообщила в полицию. Там отреагировали сразу из-за её затяжной депрессии, которая обострилась в последние недели. В общем, на утро местная полиция и психиатр доктор Грэмси не обнаружили ни её, ни Алана. Вещи, деньги, документы остались нетронутыми. И с тех пор Чейсы так и не объявились, и останки их тоже не нашли за столько лет. — Как и в остальных случаях. Да уж. — Сэм откинулся на спинку стула и потёр лицо ладонями. — Погоди-ка, — Шарлин вернулась к столу и положила свои заметки перед Сэмом. — Опять второе ноября и почти 4.30 утра, Сэм. — И правда. А снимки Алана с любовницей датированы двадцать шестым октября. — Он открыл календарь в телефоне и выбрал 2015-ый год. — До второго ноября — семь дней, Шерри. И ещё: последний, седьмой, сон Генри был о пожаре в Лоуренсе второго ноября и масках как сахарные черепа на Марди Гра. — И на День мёртвых в Мексике, — дополнила Шарлин. — Похоже, это был жирный такой намёк на второе ноября. Наверное, и остальные пропали второго ноября своего года. — Возможно. Мужчин и женщин в этом его сне было тринадцать всего. Думаю, это пять пропавших тут пар и Агата. — А ещё двое? — Наверное, это те двое у ворот. Только вот кто они? — Получается, они все тоже были в петле? — Да. И похоже она длится именно семь дней, — уныло ответил Сэм. — Что вполне обосновано: семь дней провисели ведьмы и Агата, семь дней Генри снились эти сны, семь дней спустя самоубийства мужа спятила мать Агаты. — Допустим. Но главные вопросы всё равно остаются без ответа, Сэм. Причина петли, как она срабатывает? Куда пропали все жертвы, почему именно они и как связаны между собой? Как мы связаны с ними? Даже если посчитать нас полноценной парой. — Шарлин зашагала по комнате туда-сюда. — Ох, как запутано. Мозг сейчас наизнанку вывернется. — У меня, честно говоря, толком и версий нет. Сэм аккуратно сложил компромат на Алана Чейса в стопку и открыл конверт, в котором осталась карта памяти. Вставив её в телефон, он включил единственную видеозапись, на которой Алан Чейс говорит с каким-то мужчиной в ещё ухоженном саду особняка.«Мы меняем уже третьи таблетки, Том. А она никак не сдохнет. Кажется, я трачу деньги впустую. Она обо всём узнала позавчера — истерила полвечера, а потом рыдала как проклятая. Сегодня вот опять полночи «исповедуется» дереву. Психопатка. Если хочешь естественности — придётся подождать, Алан. Доктор Грэмси семнадцать лет в психиатрии — нужно быть крайне осторожными. Ты же не хочешь провести остаток своих дней за решёткой, а не в постели с сочными шлюшками вроде твоей Джины? Скоро твоя сломанная балерина станет ещё мрачнее и замкнутей, и тогда ей уже никто не поверит. Фотографии, надеюсь, нашёл? Нет. Эта больная сука хорошенько спрятала их. Но я разберусь...»
Шарлин грубо чертыхнулась и отошла к окну. Смерив Сэма совсем недружественным взглядом, она прислонилась спиной к узкому подоконнику и скрестила руки на груди. Он усмехнулся и, снова просматривая заметки, спросил: — Я-то тут причём? Ещё немного — и просверлишь дыру во мне. — Ощущение, будто эта похотливая свинья обо мне говорила. Тут и эмпатом быть не нужно, чтобы почувствовать всё его мерзкое нутро. Дрянь какая. — Да уж. И друг ему под стать. — Два ублюдка, — брезгливо процедила Шарлин. — Айзек Мудди им в компанию. — Согла... Айзек Мудди? — Ну да. Такая же тварь, как и этот Алан. — Может, в том и дело? Может, на этом всё и завязано? — На изменах и скверных отношениях мужей к жёнам? — Да. Может, проклятье ведьм держит здесь Агату, и уже она мстит всем мудакам в этом особняке? — Допустим, призрак Агаты их наказал. А где жёны тогда? Как и Агата стали пленницами этого дома? — Вполне возможно. Только вот, тогда мы явно не вписываемся в эту цепочку, Шерри. У нас конец ноября уже, связи нет, и петля не совсем петля. — Ты опять про план Судьбы? — устало бросила она. — Может, мы просто ошиблись, Сэм. Вот и всё. Шарлин заметно помрачнела. В блёклом свечении бра её красивое лицо казалось уродливо-серым, а пустой, отрешённый взгляд будто и вовсе был чужим. Вся эта грязная история Чейсов и Агаты Милн, ровно как и угрюмые стены особняка, явно не шли ей на пользу. За эти сутки — а может, и за предыдущие тоже — Сэм заметил, что пропажа дара не особо повлияла на близкое восприятие Шарлин непростых судеб других, и беспокойство по этому поводу укрепилось ещё больше после её реакции на видео. Вероятно, дальше ей будет совсем непросто не пропускать чужую беду через себя. Он подошёл к ней и попытался обнять, но Шарлин отошла на пару шагов и как-то совсем холодно спросила: — После Миранды у тебя кто-то был? Когда престал спать с ней. В последние полтора года. Сэм напрягся, увидев некую отстранённость Шарлин — такую, будто за неё говорил кто-то иной. Но потустороннего присутствия в комнате он не заметил, — по крайней мере, явного, — поэтому попробовал отшутиться. — Ты же всех до смерти запугала ведь. — Я серьёзно, — глядя будто «сквозь» него, хмуро бросила она. Сэм откашлялся, вспомнив свои нечастые связи до встречи с Шарлин в Вудстоке, но так и не решился озвучить. — Значит, был, — едва слышно ответила за него она и уставилась на кровать. — Это были случайные, совершенно обычные, девушки, Шерри. Я был не трезв, как правило. И... знаешь, — ему стало совсем неловко обсуждать такое прямо сейчас, но, подумав, что так будет правильней, продолжил неуверенно: — До нашей первой встречи в Вудстоке... кхм... до дела с Бэллой... после моего звонка тебе, ну, в твой день рождения... всё валилось из рук, Миранда творила чёрт знает что... плюс ещё мы долго охотились на одну ведьму, ловили её буквально по всей Новой Англии... я очень тосковал и... — Кто, Сэм? — тихо, но твёрдо спросила Шарлин, так и пялясь на кровать. — Кхм... Эйлин... Шарлин едва заметно дёрнула головой — вероятно от неожиданного ответа — и, выдавив невнятное «бывает», медленно зашагала к двери. Сэм в растерянности поплёлся следом. — Ты обиделась, что ли? — С чего вдруг? — тихо ответила она. — Такое бывает. Все взрослые люди. Да и не мне что-то предъявлять. — Тогда что? Открыв дверь, Шарлин обернулась и посмотрела на Сэма совершенно потерянным взглядом. И он конечно же понял, что её задело. — Просто... Больше не будем пить вино из погреба. Пойду прогуляюсь.***
К половине второго ночи Шарлин почти удалось привести мысли в порядок и она наконец-то вернулась в спальню. Свет был погашен. Вероятно, Сэм решил немного вздремнуть или же напряжение снова «прыгнуло» из-за поднявшегося ветра. Поёжившись от некомфортной прохлады, Шарлин подошла к камину, в котором дёргалось затихающее пламя. Подкинув небольшое полено, она поправила его кочергой и отчего-то резко обернулась в сторону кровати. Как оказалось, не зря: прямо над Сэмом склонился силуэт, похожий на женский. — А ну-ка пошла прочь, уродина! — заорала Шарлин, швырнув кочергу точно в призрака. Тот мгновенно исчез, и тусклый свет снова включился. — Ты в порядке? Сэм кивнул и, отложив обрез в сторону, встал с кровати. — Что она хотела? — Не знаю. Но не похоже, что испугать, — скорее, предупредить. — Это была Агата? — Нет. Определённо не она. — Сэм подошёл к столу и, просмотрев рисунки Шарлин, остановился на нужном портрете. — Похоже, это была Элеонора Батерсвилль. — Значит, она и есть наш призрачный помощник. — Скорее всего. И очень логично, кстати. Я вообще стал сомневаться, что призрак Агаты ещё здесь: ему почти двести лет уже. — Насчёт Агаты не знаю, но Элеонора определённо знает больше, чем мы. Вопрос в том, почему не явится нам и не объяснится? — Возможно, ей попросту не хватает сил. Или ей что-то препятствует. Или кто-то. — Вот бы хоть немножко приоткрыть... — Нет, — резко оборвал её Сэм. — Не устал ещё одно и то же повторять? — Не устал и не устану. Даже не думай ни о чём таком. И только попробуй втихаря подобное провернуть. — Будто времени у меня вагон, — пробурчала Шарлин и недовольно скривилась. — Зануда ты. — Это не занудство, Шерри. Это — элементарная осторожность. Мы не знаем точно ли это Элеонора и какие у неё намерения, если и правда она. — Вот и узнаем. — Что ты предлагаешь? — Есть несколько простых способов заглянуть в «завесу». — То есть, ты хочешь «войти» в призрачную плоскость этого особняка, я правильно понимаю? — Ага. — Тем более «нет». — Уф, Сэм! Я сойду с ума с тобой! — Шерри, раньше я мирился с твоей своенравностью и самостоятельностью в таких делах только потому, что был уверен: ты сможешь дать отпор и обычному призраку, и тёмному колдуну, и демону. А сейчас, Шерри, можешь хоть проклясть меня, но последнее слово отныне будет только за мной. — Командуй на здоровья, — бросила Шарлин и улеглась в кровать. Сэм подбросил несколько поленьев в камин и прилёг следом. — Будильник на четыре завёл. Попробуем проверить нашу теорию про 4.30. — Спокойной ночи, — обижено ответила Шарлин и демонстративно отвернулась от него. — Спокойной.***
— Вот ты и пригодилась, дорогуша. Вовремя я про тебя вспомнила, — воодушевлённо приговаривала Шарлин, бережно стирая пыль с «ведьминой доски», которую приметила ещё в дневной осмотр дома. — Сейчас мы с тобой немного поработаем. Вдвоём. Хорошо, что мой дорогой Сэм Винчестер сейчас так сладко и крепко спит. — Она самодовольно улыбнулась и положила доску в центр стола. — Очень хорошо. — Кхм-кхм. Шарлин дёрнулась и медленно обернулась. Увидев недовольного Сэма, она тут же мягко улыбнулась и тепло произнесла: — Сэ-э-м... Доброй ночи, мой дорогой. — Можешь не стараться, — укоризненно ответил он и перевёл взгляд на доску. — Ох, Шерри... Ты и правда моё наказание. Спиритическая доска? Серьёзно? — Вполне. Я нашла её в дальней комнате чердака ещё днём и притащила потом в библиотеку. На всякий случай. — Не нравится мне твой энтузиазм, Шерри, — устало выдохнул Сэм и присел рядом. — Радости, будто с доской такой никогда не работала. — Я медиум с одиннадцати лет, Сэм. Конечно же я никогда не пользовалась ничем подобным. — И правда, — почесав голову, согласился он. — Сэм, нам нужно узнать точно ли наш помощник Элеонора и где материалы расследования Батерсвиллей. И если они всё ещё где-то в доме, нужно найти их. Времени у нас полтора часа осталось. Это просто доска, Сэм. — Хорошо. Всё равно других вариантов у нас пока нет. Только запишем всё на телефоны — вдруг видео останутся и завтра. — Оу, отличная идея. Сэм принёс мобильные и поставил их на одном из стеллажей прямо напротив стола. — Давай начинать. Шарлин кивнула и вслед за ним коснулась кончиками пальцев стрелки-указателя. Мысленно настроившись на историю особняка, она чётко и ровно обратилась в полумрак библиотеки: — Мы просим духа-проводника явиться нам и помочь найти ответы. — Призрак не подал знак, и Шарлин попробовала снова: — Мы просим духа помочь нам узнать правду. Явись и расскажи её. Когда изо рта пошёл пар, на другом краю стола медленно отодвинулся массивный стул. Шарлин переглянулась с Сэмом и продолжила: — Агата, это ты? Стрелка плавно поползла к слову «нет», и тут же поочерёдно передвинулась с буквы на букву, сложив «Элли». — Батерсвилль?«Да»
— Мы в петле?«Да»
— Её причина, Элли?«Они»
— Все пропавшие и Агата ещё здесь?«Да»
— Где ваши кости?«Они»
— Кто такие «они», Элли? Души ведьм?«Возвращаются»
— Как выбраться, Элли?«Поздно. Они»
На последнем ответе стол задрожал, и доска вмиг треснула надвое. — «Поздно»? — тихо переспросила Шарлин, глядя на Сэма. — То есть как? Что значит? Мы что, не выберемся, да? — Успокойся. Видишь же, что ей помешали. Ответы не однозначны — может, она что-то наспех и напутала или неточно выразилась. Оставим пока этот вопрос в стороне и посмотрим, что вышло в итоге. Здесь заперты все пять пропавших пар и Агата Милн, их кости у загадочных «них». Мы в петле, её причина — те же загадочные «они», которые, вероятно, и есть души ведьм, проклявших холм. И они «возвращаются». — Что значит «возвращаются»? Периодически возвращаются на холм или возвращаются прямо сейчас? Уф, яснее не стало. — Если бы её не спугнули, думаю, она бы рассказала больше. Вообще странно, что она никак не может проявить себя активнее. Если она здесь целый год, могла бы уже и научиться чему-то посерьёзней. — Думаю, она в принципе была не в курсе правил призрачной плоскости. То есть, Бобби и тот никак не мог поначалу совладать с этими навыками. Вполне возможно, что Элли и её муж до сих пор плохо понимают как управлять своей энергией. Как и остальные, застрявшие здесь. В отличие от злобных душ ведьм. — Понять бы ещё, куда они возвращаются и каким образом. — Сегодня это вряд ли успеем, — зевая, отметила Шарлин. Она забрала телефоны с полки и протянула Сэму руку. — Пойдём в комнату. Там хотя бы теплее. — Пойдём.***
Усталость и недосып катастрофически влияли на здравый смысл, не давая и крохотного шанса понять, что происходит в этом проклятом особняке и как отсюда выбраться. Шарлин взяла плед и, присев у камина, прислонилась головой к плечу Сэма. — У меня из головы никак не выходит последнее сообщение Сибил. Очевидно же, что она о смерти написала. А что если... что если на восьмой рассвет и нас не станет, Сэм? Что если и правда поздно? — Не думай о таком, прошу. Они все пропали, но тел не найдено. — Это не значит, что они не умерли здесь. — Мы точно не знаем ничего, Шерри. Я вот о другом думаю. Петля со вторниками была «зациклена» на смерти Дина. И по условным законам петли я с каждым новым днём всё быстрее вспоминал предыдущие. — Вероятно, потому что по тем же условным законам пытался что-то изменить, — вспомнив нудные рассказы Генри Винчестера, дополнила Шарлин. — Да. Я просто старался избегать мест, предметов и ситуаций, связанных с предыдущими смертями Дина. Но всё остальное вокруг было точь-в-точь. — У нас же, похоже, повторяется только начало. И то в общих чертах. — В том и дело. Телефоны, ветер, чемоданы, продукты и прочее — обстановка вокруг, кроме этих стен, дополняется новыми и новыми деталями. Да и я бы сказал, что и время не совсем искажается — больше похоже, что искажается наше восприятие его течения. Что если она «зациклена» совсем не на идентичности событий? — Получается, наша петля не совсем петля? — Она не совсем временная, думаю. То есть, больше похоже на ловушку памяти, что ли. Какая-то ментальная петля. — Что ты имеешь в виду? — Что эта наша «петля» напускная, Шерри, для отвода глаз. — Хочешь сказать, что эта условная петля для того чтобы удержать нас в доме максимально незаметно для нас самих? — Вроде того. Может, это нам и на руку: если петля ненастоящая — мы выберемся отсюда без особых проблем. — Очень на это надеюсь, Сэм.