В поисках вдохновения

Резкое пробуждение и опять неприятные запахи. Похоже, просыпаться в больнице стало каким-то привычным делом для Сафари. Девушка открывает глаза и оглядывается, всё как всегда…. Белые стены, такого же цвета шторы, небольшая кровать и, конечно же, плакаты на стене с какой-то информацией. Внутри появилось дежа вю, мозг даже отказывался в какой-то период воспринимать происходящее. Как будто кто-то поставил жизнь на репит, и Саф проживала всё снова и снова. Вспоминая произошедшее сегодня, а она уверенна, что это было сегодня, казалось, все это просто дурной сон. Возможно, Траоре сейчас спит в их с Коллом кровати, крепко обнимая парня. А может, вообще ещё не очнулась в больнице и всё, что происходило за последние два месяца лишь часть воображения. Повернув голову вправо, Сафари заметила на кресле около её кровати Эмбри, голова молодого человека лежала на руке, похоже он уснул. В ту же минуту стало понятно, к сожалению, реальность жестока по отношению к ней. И казалось, что всё только наладилось, как девушка окунулась в проблемы с головой. — Что случилось? – спросила девушка, и села на постели. Останавливать её оборотень не стал, сейчас у него было немного другие проблемы, помимо опеки над своей наречённой. Всё же, Сафари хотела проверить насколько, оказалась верна в своих догадках. — Твой отец, Саф, - продолжения Траоре не нужно было. Улыбка тут же пропала с лица, а воспоминания накинулись с такой силой, что звон в ушах был неимоверный. Девушка поняла, что никогда не вылезет из той грязи, куда её запихивает каждый раз. До этого помог Эмбри, он поднял её и придерживал, не давая упасть. Сейчас же, когда отец заболел, ей было страшно, что больше никто не поможет и не вытащит из кошмара, охватившего с головой. Резко соскочив с больничной кровати, девушка слегка покачнулась, но от протянутой руки своего молодого человека лишь отмахнулась. Ей не хотелось видеть кого-либо рядом, не хотелось слышать слова о том, что её понимают. На данный момент для Сафари все являются врагами, которые могут делать только больно. Всю жизнь брюнетке делали больно. Сначала умерла мать, потом она заболела, вскоре брат решил покинуть их с отцом…. И вот, самый дорогой человек умирает, а она ничего не может сделать. Хочется кричать, ненавидеть врачей, но ничего не выходит. Внутри какая-то пустота, захватывающая в свои сети и не желающая отпускать. Под пристальным взглядом квилета Траоре всё-таки дошла до палаты, за весь путь девушка несколько раз останавливалась. Её слегка шатало, но от помощи отказывалась, хотелось сделать это самой… Эмбри, хоть и страдал от такого, но спорить не решался, не тот случай, когда можно говорить что-либо поперёк. Именно в тот самый момент, когда Сафари подходила к палате, из неё выходил Руфус. Щёки парня были красные, что говорило о том, что он плакал. Это ещё больше испортило настроение девушке. Встаёт только вопрос: куда ещё хуже? Казалось, что наличие неизлечимой болезни у последнего живого родителя уже подразумевает слёзы и отчаяние. — Он звал тебя, - хриплым голосом сказал Руф и, достав что-то из кармана своей куртки, пошёл в сторону выхода. Стоя перед дверью в помещение, где лежит больной отец, Саф поняла, что тётя Зуни не успеет с ним попрощаться…. Женщина питала только самые тёплые чувства к Чанде, его кончина будет ужасным событием в её жизни. Вот только дальше двери Сафари пройти не смогла, страх сковал её изнутри. Траоре из последних сил держится, чтобы не заплакать и не впасть в депрессию, но как только посмотрит на отца, всё пойдёт крахом. Перед Чандой сдерживать себя всегда было тяжело, он мог понять мысли дочери, просто смотря ей в глаза. Такая привязанность радовала Саф, она мечтала о таком родителе и он у неё есть…. Потерять отца казалось самым страшным. Собравшись, брюнетка сделала глубокий вдох и всё-таки зашла в палату. За секунду в голове промелькнуло все, что она говорила о палатах, и желание забрать слова обратно усилилось. Казалось, помещение настолько пропахло медикаментами и чем-то ещё, что даже если открыть окна и дверь всё останется также. В ту же секунду закружилась голова, и хотелось вылететь, но Сафари не позволила себе так сделать. Чанда в это время лежал на кровати, его цвет кожи был бледным для афроамериканца, мужчина принял участь и жил последние несколько месяцев так, как будто ничего и нет. Он не проходил химиотерапии и не пил таблетки. Для него это конец, отчасти, даже счастливый. Дочь жива и, отчасти, здорова. Сын добился многого в свои годы, он является лучшим воплощением самого Чанды. — Проходи, - хрипло произнёс мужчина и повернулся к дочери, нежно улыбаясь. Саф попыталась ответить тем же, но лишь попыталась выдавить улыбку, а слёзы так и подкатывали, стремясь выйти наружу. Эмоции это именно то, что девушке всегда было трудно скрыть, особенно в присутствии папы. — Ты не сказал мне…. – всхлипнула Траоре и закрыла лицо руками, как по щелчку слёзы стали стекать по щекам, по шее и падая на пол. Эмбри, продолжающий, стоять за дверью дёрнулся, слушая, как наречённая плачет, но так и не решился зайти. — Милая, не плачь, хорошо? – нежно попросил Чанда и протянул девушке руку. Ни на секунду не думая, брюнетка ухватилась за неё и села недалеко от кровати отца. — Так должно было произойти, я люблю тебя, а это главное. — Я тоже тебя люблю, - шепнула Сафари, убирая слёзы со щёк и пытаясь успокоиться. — Борись ради меня… — Поздно, малышка, это последняя стадия, - покачал головой Чанда. Он понимал и готовился к тому, что дети не поймут его. Вот только это выбор самого мужчины, они должны принять его. — Жаль, что я не увижу тебя в белом платье, не познакомлюсь с твоим мужем и не увижу внуков… — Пап, не надо, - умоляла девушка, так как чувствовала, что снова находится на грани. — Не говори так, ты поведешь меня под венец… Ещё будешь просить забрать внуков, потому что те будут мешать тебе. Афроамериканец болезненно улыбнулся и прикрыл глаза. Он чувствовал себя ослабленной, а в последние дни всё меньше и меньше времени прибывал в сознании, предпочитая больше спать. Именно во время полного покоя боли, хоть немного, но стихают и не беспокоят его измученное тело и душу. Врачи говорят, что с каждым днём будут увеличивать дозу морфина, чтобы облегчить жизнь больного в последние минуты жизни. — Просто знай, в любой ситуации, - уже заплетающимся языком сказал Траоре старший. — Я рядом…. Так держа дочь за руку, мужчина и заснул. Он надеялся, что открыв глаза, всё ещё сможет разглядеть карий омут взгляда родной дочери, подержать её за маленькую ручку. В последние дни он всё больше и больше придавался воспоминаниям о прошлых годах. Многие моменты, в основном счастливые, были связанны именно с этой кареглазой девочкой. После смерти жены именно она стала центром его жизни. Чанда всегда признавался, что дочь любил больше, чем сына. Вот только Руфус не обижался, он Сафари тоже любил очень сильно, даже радовался, что отец не уделяет ему столько внимания. Решив оставить папу высыпаться и набираться сил, Саф вышла в коридор. Эмбри тут же, как по сигналу, вскочил со своего места и хотел подойти. Он чувствовал, что Траоре младшей нужна поддержка и хотел её выделить, вот только девушка оттолкнула его. Руф знает, что она так часто делает и привык уже, а вот квилет нет. Для него этот отрицательное мотание головой стало как смертный приговор. Волк внутри завыл и болезненно сжался в комок, а лицо парня приобрело нахмуренный вид. Его наречённая отказалась от него….