Dirtier than your boots

На заваленном хламом и мусором столе новенькие детали для синтезирующего устройства смотрелись неуместно. Однако Ремус, восседающий на краю этого беспорядка, вписывался как нельзя лучше. Растрепанный, обрезанный и неровный по углам, он наблюдал. Человек с синевато-серым оттенком кожи и в громадных гогглах на лбу крутился в углу комнаты в поисках оплаты. Он жевал подпаленную сигарету, заполняя дымом темное подвальное помещение. Умудряясь что-то бормотать себе под нос, он выглядел как гоблин, о которых Ремус читал в найденных книгах. — Я не собираюсь оставаться тут на ночь, так что-либо плати, либо я забираю детальки и приношу только тогда, когда ты найдешь оплату. По мнению парня, прозвучало достаточно убедительно. В подтверждение его догадкам, фигура в углу комнаты закопошилась быстрее. — Ты, — говорит, — Монах, парень, конечно, хороший, но сварливый до мозга костей. — Скотт неприятно захихикал, припоминая, как самолично паял железки к костям Ремуса. От таких интонаций парень сморщился и в отместку опрокинул ногой какую-то громоздкую железку, которая с грохотом упала в кучу мусора; в углу сразу заткнулись. — Какие мы злые, — пробурчал он тихо через пару минут. — Вот когда я тебе не платил, ты скажи? Ровер, ты помнишь, чтобы я хоть раз ему не заплатил? Скотт посмотрел на тощего мальчишку, сидящего под столом, и тот быстро замотал головой из стороны в сторону. Ремус лишь закатил глаза, гнусная атмосфера этого места доводила его до тошноты. Он не слушал дальнейшие причитания мужчины, пока он, наконец, не выудил что-то из кучи, издавая победный вопль и поднимая вещицу высоко над головой. Баюкая ее, словно младенца, он поднес пластину к лицу парня. Это был планшет. На вид абсолютно древний. Без крышки и с полностью разбитым экраном, он выглядел убого. — Ты на вид не смотри, не смотри, — он провел по экрану и планшет ожил, — тут карта северной местности. Говорят, там остался бункер с запасами пайков и воды. Он на карте отмечен. Ремус поджал губы, рассматривая карту и листая ее. Несоответствий с реальностью он не видел, но кое-что его все-таки волновало. — Скотт, а скажи, пожалуйста, почему я должен верить, что там не сидит группа кочевников и не ждет, что я принесу им свою расчудесную мясную тушку? Он навалился на Скотта, положив свою руку ему на плечо и надавил всеми своими силами. Заглядывал прямо в глаза, приближал свое лицо, Скотт не был крепким орешком. — Монах! — воскликнул он, вспотевший и похолодевший. — Ну не обманщик же я! Я тебя сто лет знаю, что мне эти кочевники?! Ремус оглядывал приземистую фигуру сверху вниз, вздернув подбородок. Он выхватил из рук механика планшет и тот сразу преобразился. В плечах его пропало напряжение, а глаза подернула прежняя муть. — Вот видишь! Так бы сразу! Дальше Ремус его уже не слушал, он вышел из подвала на поверхность, где солнце прожигало серые тучи. С определенных пор они стали свинцовыми в буквальном смысле. Парень шел, не оглядываясь. Мысли о бункере, полном припасов, выглядели заманчивее, чем ежедневные размышления о чудесной погоде родного края. Судя по карте, до точки нужно было идти неделю, если пешком, пять дней, если на байке. Если договориться с ребятами из соседнего района, можно было и съездить. Только вот вряд ли они оставят такую срочную поездку без вопросов. На того же Скотта надеяться не стоило — таких прохвостов, как он, не любили даже в Зоне. Оставалось надеяться лишь на свою репутацию и влияние. Уже вечером он скидал все вещи в сумку — отправляться нужно было быстро. На рассвете он уже рассекал пустыню, наполняя ее механическим гулом и шумом собственного сердца. Если механик не обманул, эта поездка могла освободить его от нужд на несколько декад. Тем временем Кайл просиживал штаны в своей квартирке, уставившись в планшетник. Под его пальцами скользил лазерный экран — строчки от прикосновений подергивало электронной рябью. От работы его отрывала ругань соседей, приглушенно доносившаяся из-за стены. Как он ни пытался ее игнорировать, она прорывалась прямо в мозг. — Не отправим же маму на периферию! Кайл зажмурился. — Ребенок где жить будет?! Ты головой думаешь?! Провел руками по лицу. — С нами! Не на периферии же! Закатил глаза. Как можно сильнее сосредоточившись, он продолжил листать текст и вполне успешно справлялся ровно до тех пор, пока желание покурить не отбросило его к окну. Свесившись с карниза, он блуждал глазами по асфальту. Недавний визит Ремуса и какой-то через чур пространный и тяжелый разговор с ним толкнули Кайла в очередной раз обновить данные о Зоне. Он перерыл множество сайтов, обходя ИИ поисковиков, блокировавших переход, сравнил старые фото спутников с новыми. Судя по всему, Аномалия пожирала все большие территории. Это было видно невооруженным глазом — стоило лишь приглядеться. Народу, конечно, говорили, что Чистота надежно охраняется от радиации со всех сторон, тут каждый был волен решать сам, верить или нет, но дышать здесь становилось все тяжелее, беженцы прибывали, а генетические мутации проявлялись чаще. Налицо были все признаки того, что радиация просочилась и в Чистоту. Кайл хоть и упоминал, что Аномалия может существовать только в Зоне, но это было лишь то, во что все хотели верить. То, во что хотел верить он сам. Спустя столько лет своего существования Аномалия стала достаточно сильной, чтобы поддерживать себя даже при низком уровне радиации. Как, например, в таком месте, как Чистота. Правительство в главном городе жило слишком далеко от периферии, чтобы знать о подобном. Никто из политиканов не мог сложить все кусочки пазла воедино — их не хватало, возможно, их выкидывали специально. Ни один политик не хотел говорить с грязными и больными жителями Зоны, которые могли в красках описать Аномалию. Проживание в отдалении от Зоны было лишним оправданием для бездействия. Кайл подумал, что, если все так и продолжится, Чистоту сотрет с лица Земли так же, как когда-то первой волной снесло большую часть мира. От таких мыслей становилось тошно. Нужно было что-то предпринять — или так ему казалось. Ему в голову пришел образ Ремуса: ободранного, неровного по углам, с нечитаемым оскалом на лице, но образованного и начитанного. Такого только принарядить и можно отпускать на светский прием в главном городе, с вычетом, конечно, того, что он, скорее всего, начистит там кому-нибудь морду. Но суть даже не в этом, а в том, что кого еще стали бы слушать в столице, если не этого парня. По крайней мере, он был единственным из Зоны, кого Кайл считал можно привести в /столицу/не знаю на что заменить/. Он достал мобильный и попросил систему связаться с Ремусом. Только через минуту пустого залипания в экран он вспомнил, что парень мобилками не пользуется, а других способов связаться с ним не было. Чтобы сделать это, нужно было двигаться прямиком в Южную Периферию. Там, на пять часов от блокпоста, в трех часах езды, располагалась его территория. Или так Кайл помнил. В любом случае, проверить стоило. Оставалось только раздобыть пропуск за границу и оружие, реагируя на которое Зона не сплевывала очередным приступом Аномалии. При обилии связей сделать это было не так сложно. Мужчина накинул плащ и вылетел из квартиры, шумно хлопая дверью. Луна, испещренная карьерами и лабиринтами фабрик, вполглаза подсматривала за городом, озаряемым рассветным солнцем. Ее будто очень заинтересовала Кайлова сумка: в последний раз она видела ее сто лет назад, когда тощий пацан с серой кожей вывалился из военного фургона вместе с остальной толпой беженцев. Кайл, будто стыдясь прошлого, скорее закинул сумку в багажник. Ничуть не обиженная, луна продолжала глядеть на его порывистые, скомканные движения. Почти не спавший последние пару дней, он был похож на встревоженного зверя. Его надежды поспать в пути, оставив управление на автопилот, с треском провалились: оказалось, что в программу не занесены координаты той части Зоны, а это означало несколько бессонных часов езды сквозь однообразный пустынный пейзаж. Кайл тронулся, оставляя позади ровные ряды электронных почтовых серверов, расставленных у стен дома. В соседской папке лежало письмо с неотложными невозвратными билетами в Западную Периферию. Раздобыть их было несложно, стоило лишь попросить. За семьей должны были приехать днем, а значит, проблема мигрени у Кайла решена. Трасса — километры дороги, покрытые переработанным асфальтом — пестрела по верху рекламными вывесками. Чем ближе он подъезжал к блокпосту, тем меньше их становилось. Через три часа езды и пятьсот километров дороги они и вовсе исчезли, зато стал обозрим длинный забор из железной сетки, краев которого не было видно ни слева, ни справа. Встроенная в забор, стояла большая черная будка с бронебойными стеклами, одним со стороны Периферии и еще одним со стороны города. Мужчина в камуфляже подошел к окну машины, когда Кайл остановился в метре от стекла. Вояка внимательно осмотрел его сквозь затемненную маску, видимо, недоумевая, зачем гражданский, еще и с неплохим достатком, едет в Зону. Выхватив у Кайла из пальцев протянутый айди и быстро просканировав, вернул карточку владельцу. Решив больше не задерживать, пограничник зашел в будку, и стекла начали медленно разъезжаться, освобождая дорогу. Кайл въехал в Зону и только в этот момент его настигло дурное предчувствие. Возможно, показалось Кайлу, он был очень опрометчив, так с ходу побежав в Зону. Возможно, он не найдет нужную территорию или, может, Северный иммунитет не подходит к Южной части Зоны. Он не знал. Глянув в камеру заднего вида, Кайл насупился и поджал губы. Двигаться назад не было смысла. Он вжал газ, направляясь вглубь Периферии. Зона выглядела почти так, как он ее представлял. Может, даже лучше. По пустыне не носились полуразложившиеся твари, а Аномалия не сжирала дорогу под колесами. Тем не менее, живым это место тоже нельзя было назвать: по обочине, заваленной обломками зданий, стояли редкие колья, с нанизанными на них трупами разной свежести. Валялись дохлые животные с запущенной мутацией. Воздух вне салона, скорее всего, был пропитан миазмами, Кайл проверять не спешил. Кондиционер работал на полную мощность, и в машине был чистый микроклимат. Рука мужчины несколько раз невольно подергивалась в сторону сигарет, но он быстро вспоминал, что просто открыть окно и проветрить не получится. Оставалось сидеть и терпеть. Вдалеке забрезжило что-то зеленое, покрывающее линию горизонта. Стоило приблизиться на километр и стало понятно, что это растения. Те самые, которые Ремус заворачивал в сигареты. Кайл не видел подобного, уже, пожалуй, тысячу лет. Может, больше. Он рассматривал во все глаза, пытаясь насытить разум этим зрелищем. В Чистоте растений не было, все боялись, что редкие растения из Зоны могут занести заразу в стерильный организм города. Повсюду там стояли очистители, будто Чистота надела огромный респиратор. С другой стороны — появление этой травы означало, что он уже на территории Ремуса. И правда — ее границы обозначал длинный забор, сооруженный из воткнутой в землю арматуры. Через каждую железку была пропущена медная проволока, причем явно не для красоты. Кайл усмехнулся. Сейчас главное было, чтобы никто не видел, как он въехал на эту территорию. Нежеланные гости могли вызвать массу проблем. Прокатившись около километра, он вышел из машины и достал из багажника респиратор и длинный нож, который заткнул за пояс. Он никогда не был в этом месте. Не находилось ни причины, ни повода заявиться сюда. Ремус тоже к себе не звал и пальцем на карте не показывал, где живет. Его предстояло найти самому. Под вечер становилось все холоднее, а воздух до того наполнился запахом гнили, что не спасал даже респиратор. Кайл который час бродил по территории, но так и не нашел никого живого кроме крыс, снующих тут и там. Он пытался отслеживать их движения, как если бы они бежали домой, но животные были хаотичны, а попытки Кайла — напрасны. Судя по порывам холодного ветра, вздымающего пыль, надвигалась буря. Мужчина не знал, где укрыться от летящих в него каменной пыли и строительного мусора. Он прятался за полами своего плаща и обломками зданий, что почти не помогало. Нарастал гул, со временем он стал таким сильным, что хотелось зажать уши. В этой какофонии уже невозможно было различить, с какой стороны звук и что конкретно его издает. Кайл стоял один посреди пустыни, окруженный бурей, над ним нависало темное обрывистое небо, готовое будто вот-вот обрушиться ему прямо на голову. Он не видел ничего из-за пыли, летящей в глаза, его с головой накрывала паника. Вдруг он почувствовал, как что-то сильным рывком подняло его с земли и протащило несколько метров. Попытавшись ухватиться за что-то, Кайл махнул рукой в пространстве, но не нашел опоры, от чего потерял равновесие и чуть не упал. Он чувствовал, что несется с огромной скоростью, и перспектива сорваться его ни разу не радовала. Все тоже сильное и резкое усадило его прерывистым движением. — Тебе, мать твою, жить надоело? — В ветре, принесшем слова, он различил знакомый голос, но открыть глаза не решился. В следующую минуту он уже бежал по твердой земле, сжимая чужую руку, а еще через бессчётные двадцать секунд все прекратилось. Гул оборвался вместе с порывами ветра. Его окружала только тревожная темнота и глухой вой бури за бетонными стенами. — Ты долбоеб? Я тебя спрашиваю! Ты охренел? Сдохнуть не терпится? В ушах стоял звон, и звуки были расплывчаты, но теперь обзор был открыт. Мужчина видел перед собой Ремуса, точнее, его силуэт. Парень явно был в ужасе: он метался по полутемному помещению тут и там, закрывая все дыры и щели. Он не прекращал орать и материться, но от дела своего не отвлекался. Внезапно он замер на полшага, будто прислушиваясь. Его фигура, застывшая к Кайлу спиной, размыто подергивалась в зеленом свете люминесцентных ламп. Кайл не решался ничего сказать, но тихий шепот Ремуса, заполнивший все пространство комнаты, вернул его в реальность: — Аномалия…