Железо и бархат

      - Я принимаю вашу клятву и вашу службу, можете теперь подняться и привести себя в порядок. Сменяйте одежду без смущения, мне нет дела до вашей наготы, - равнодушно предложил Малекит, демонстративно направившись к зубцам башни. Это был не более, чем подчёркнутый жест доверия и тактичности, призванный внушить девицам чувство спокойствия и признательности. Удара в спину от них бывший Король-Чародей сейчас не ждал – обе «призывательницы» производили впечатление достаточно осторожных и жизнелюбивых, чтобы не обрекать себя на смерть от рук сына Аэнариона.       - Простите, могучий Малекит, но я… Господин, боюсь, мне не во что переодеться – я как-то не подумала, что здесь со мной может что-то случиться, вот и не взяла, - крайне смущённым и раздосадованным голосом отозвалась Шера. Судя по отсутствию звуков возни с её стороны, она так и не решилась встать. - Честно говоря, у меня вообще нет второго комплекта одежды. Ну, кроме ночного…       - Я предпочитаю путешествия налегке, и потому держу свой запасной наряд у одной знакомой в Фалтре. Впрочем, с собой у меня есть швейный набор и немного ткани для заплаток, - объявила Рем немного погодя, в чьих словах эльфийский владыка уловил знакомые нотки сомнений и определённой иронии. - Хотя я совершенно не уверена, что её хватит на нас обеих. Она просто не рассчитана на такой… кхм, объём работ.       - Эй, я не толстая! У меня с детства такая фигура, всё само по себе наросло, я тут не виновата, – обиженно пробурчала эльфийка, вопреки впечатлению, сложившемуся из её наивного поведения, прекрасно раскусив едкий намёк девы-кошки.       Глядя на болезненную реакцию Шеры, не составляло труда предположить, что сородичи юной прелестницы были куда более худосочными, чем она. Означало ли это, что здешние эльфы были слабы и ранимы? Сын Аэнариона позволил себе тень ухмылки – много кто из низших рас считал асуров хлипкими из-за «нежной» наружности, и зачастую это была их последняя ошибка в жизни.       - Могучий Малекит! – Вечный Король слегка поморщился, когда Шера внезапно обратилась к нему, отрывая от, по чести говоря, никчемушных воспоминаний. Едва повернув голову через плечо, Малекит бросил на непонятно отчего возбудившуюся эльфийку испытывающий взгляд. – Неловко о таком просить, но… можете ли вы своей магией восстановить нам одежду? Или сотворить новую? Очень вас прошу…       - Дура, думай, что несёшь! – прошипела побелевшая от ужаса зверолюдка, без особой жалости толкая вскочившую спутницу в бок. Пытается выслужиться перед ликом своего короля? Нет, с такой тревогой в голосе не выслуживаются.       - Я не порождение Тёмного Князя, чтобы претворять в жизнь такие смехотворные капризы, - резко заявил Малекит, по очевидным причинам и не подумав объяснять прислуге, что он подобной магией не владеет. Ничто не питает страх и веру так, как невежество и воображение, ограничить их – ограничить свою власть. – Но ходить вам в рванье я не позволю – мои слуги должны и будут выглядеть достойно. По прибытии в город я добуду вам подходящую для свиты Вечного Короля облачения.       - Это… такая щедрость. Мой король, я даже не представляю, как вас благодарить за такую милость! – тщетно пытаясь скрыть свою растерянность, промямлила Рем, тогда как её спутница от слов эльфийского владыки подпрыгнула на месте и с радостным стоном прикусила губу, боясь поверить в услышанное.       - Как я и говорил, я щедрый король, однако не спешите довольно потирать руки – мою милость вам придётся прежде заслужить. Я буду задавать вопросы, и от того, насколько полезными я сочту ответы, зависит близость часа, когда вы получите новую одежду, - Малекит усмирил обрадовавшихся было девиц, подобно тому как ворвавшаяся метель гасит пламя очага. Обе прислужницы сжались и заметно вздрогнули, хотя причиной тому был не только лёд в голосе сына Аэнариона – налетел порыв ветра, куда более холодный, чем прежде. – Мне неприятно видеть, как вы трясётесь от малейшего ветерка, будто изнеженные эатанцы. Вернёмся к разговору в помещении, а сейчас ведите меня вниз, пока озноб не сковал вам ноги.       - Да, Ваше величество, спасибо вам, - с опасливым облегчением выдохнули незадачливые «призывательницы», согнувшись в благодарственном поклоне. Когда Малекит сделал первый размеренный шаг в их направлении, девицы опомнились от оторопи и шустро зашлёпали к уходившим вглубь башни ступеням. – Он в самом деле проявляет о нас заботу, правда здорово?       Шера обращалась к спутнице возбуждённым шёпотом, либо забыв, либо не приняв всерьёз слова Малекита о том, что он был правителем всего эльфийского рода, а значит обладал острейшим слухом среди смертных. Рем промолчала, явно предпочитая здравые сомнения неоправданному задору. Пускать её вперёд было, пожалуй, неразумно.       У бывшего Короля-Чародея не укладывалось в голове, что такое могущественное колдовское сооружение никому не принадлежало, а потому могло не иметь ловушек или иной системы защиты. Это противоречило всему, что Малекит знал и с чем сталкивался в сгинувшем мире: если подле алтаря мог оказаться некто вроде сына Аэнариона, а ритуал пойти не так, то в недрах башни должны были находиться какие-либо запечатывающие чары или устройства, чтобы уберечь убегающего призывателя.       В Шере Малекит сомневался меньше, чем в Рем – у девы-кошки хватит духу бросить свою спутницу с поработителем в пасти капкана, который могла бы взвести, будучи идущей впереди. Но прежде, чем Вечный Король окликнул хвостатую недомерку, он обнаружил свисавшую с монолитной ограды лестницы котомку с поясной сумкой, неприметные с прежнего ракурса.       Исходя из того, с какой привычностью его сняла и надела на себя зверолюдка, это было её имущество. Шера, в свою очередь, вдруг самым беззастенчивым образом нагнулась через каменные поручни и опустилась уже с изогнутым луком и полным колчаном стрел в руках.       - Опрометчиво и откровенно глупо владеть оружием и держать его так далеко от себя в самый рискованный час, - с презрительным осуждением прокомментировал извлечённый комплект Малекит, вгоняя пристыженную прелестницу в краску. Вооружившаяся Шера производила такое же грозное впечатление, что и ворона, подцепившая клювом приглянувшийся столовый нож. Однако полагаться на первый взгляд всегда было и будет верной дорогой в могилу.       - Простите, господин. Я ведь собиралась призвать Фам… друга, а они ещё никогда ни на кого не нападали, - опустив голову, будто пойманная на проделке девчонка, Шера бросилась лихорадочно объясняться. Вопреки обыкновению, оружие в руке не придало владельцу никакой лишней уверенности в себе. - Проводить ритуал с луком и колчаном за плечами было как-то не удобно, а просто бросить на пол мне показалось неприличным. Вот я и убрала поближе к выходу…       - В моём войске за такую нерадивость провинившегося заставляли биться безоружным с вооружённым соратником насмерть. Кто переживал этот урок – уже никогда его не забывал, - насмешливо изрёк Вечный Король, нависнув грозовой тучей над сжавшейся девицей. Простояв так несколько мгновений, эльфийский владыка молча и требовательно протянул руку – этот жест не нуждался в словах.       - Г-господин… Ваше величество, пожалуйста… - Шера побледнела и обменялась встревоженным взглядом с хвостатой спутницей, нервно застывшей на ступенях лестницы. Не иначе, решили, что им вновь придётся биться, следуя озвученному примеру. Тем не менее, дрожа и взывая со знакомой мольбой в синих глазах, юная эльфийка подчинилась безмолвному приказу. Малекит был доволен – новая подданная, несмотря на производимое впечатление, на удивление быстро осознала, что перечить своему королю бесполезно.       - Как я уже говорил ранее, я всегда воздаю по заслугам, как врагам, так и слугам. Однако мне нет дела до глупостей, которые вы совершили до встречи со мной, но только не вздумайте их повторять – и малейшая ошибка может стоить вам жизни, и не обязательно от моей руки, - Бывший Король-Чародей воспользовался удобным случаем для нового наставления, и совсем не того, что ожидали с таким ужасом девицы. Урок уроком, но Малекит не мог не получать от удовольствия от внушения страха.       Сын Аэнариона принялся демонстративно осматривать отданный лук. Оружие оказалось неожиданно приличным, и даже очень, пусть и уступало творениям эльфийских мастеров. Это был сложный составной тип, лёгкий и небольшой, чуть больше метра длиной, для неискушённого глаза он мог показаться менее грозным, нежели прямые длинные образцы. Но Малекит сам был оружейником, и к тому же не раз пользовался такими луками. Они не просто не уступали, но порой и превосходили более простые типы.       Основа из прочного и упругого тиса, отделанные бычьим рогом плечи, укреплённые костяными накладками концы, лакированная рукоять, тетива из шёлковой пряжи и сухожилий – такая конструкция позволяла прилагать меньше усилий к натяжению, а выстрелы получались на треть мощнее и дальнобойнее, чем у прямых луков. Почти идеальное оружие для такой юной лучницы.       Но каким бы качественным ни было изделие, бывший Король-Чародей не ощущал в нём магии. Этот лук был грозен и для толстых звериных шкур, и для прочных деревянных щитов, и даже для тяжёлой рыцарской брони, но не для Доспехов Полуночи. В отличие от стрел в колчане эльфийки - в большинстве своём это были ничем не примечательные стрелы с железным четырёхгранным наконечником, но некоторые заслуживали самого пристального внимания.       Их трёхлезвийные с зазубринами наконечники были изготовлены из необычного зелёного металла, а сердечник представлял собой маленький сферический кристалл, от которого исходило напряжение, которое невозможно было ни с чем спутать. Эти стрелы были уже зачарованы, и даже с поддержкой амулета Колдовского щита броня Малекита могла не устоять перед подобными, что было доказано треклятым Алит Анаром.       - Ты знаешь толк в хорошем оружии, Шера Эл Гринвуд, и меня это радует, - пряча за сдержанной похвалой всполох ярости от мерзких воспоминаний и боли близ сердца, Вечный Король приблизился к зубцам стены. Его вновь заинтересовал пейзаж, но отнюдь не из эстетических чувств. – Но как хорошо ты им владеешь? Будь внизу вражеское войско, смогла бы ты оборвать никчёмную жизнь его предводителя одним выстрелом?       - Тут высоковато… Но я бы наверняка попала! В конце концов, я же эльфийка, а мы горазды даже стрелы на лету сбивать! – От королевской хвальбы юная прелестница засияла от гордости, и в порыве счастья оглянулась на Рем – не из самодовольства, чего можно было бы ожидать от асуров и друхиев, но из желания разделить радость.       Дева-кошка, как обычно, собачьего ликования спутницы не разделяла, продолжая стоять с выжидающим видом, хотя могла уже уйти вниз и задействовать возможные ловушки. Из её поведения следовало либо отсутствие оных, либо незнание зверолюдки, как их взводить, либо нежелание Рем избавляться от своего поработителя сейчас.       - Сильное заявление. Стоит его проверить, - спокойно заметил Вечный Король, резко отправляя стрелу в полёт. Подскочившая от неожиданности Шера едва не схлопотала собственным луком по лицу, когда сын Аэнариона без предупреждения вернул броском оружие обратно владельцу. – У тебя четыре секунды.       Реакция у эльфийки была удручающей, хотя Малекит не исключал, что хвастливая лучница просто не захотела усугублять своё позорное положение провалом. Проводя падающую стрелу колеблющимся взглядом, Шера с тяжким вздохом опустила и лук, и голову, ожидая заслуженного выговора.       - Не кичись тем, на что не способна. Всегда надо быть готовым к тому, что каждое твоё слово посторонние захотят проверить на деле, - назидательно, но без грозного железа в голосе возвестил эльфийский владыка, поравнявшись с опечалившейся неумехой. Не удостоив её и взглядом, Малекит сделал шаг вперёд, остановился и с пренебрежительным бесстрастием повелел. – А теперь верни стрелу. Возможно, она послужит тебе напоминанием о своей опрометчивости.       - Будет исполнено, господин. Простите, - нелепо раскланиваясь на ходу, Шера шустро устремилась к лестнице, но уже совсем без прежнего щенячьего рвения, даром, что произошедшее можно было сравнить с посланной гончей за брошенной палкой. Эту простодушную девицу Малекит мог отпускать без большого риска, чего пока нельзя было сказать о другой.       Магия подчинения была удобна, Малекит мог с лёгкостью приказать порабощённым девицам забыть и думать о побеге и предательстве. Но у них могли быть родичи, друзья и знакомые, куда более опасные, чем они сами. Вечный Король был уверен, что к порабощению, пусть и случайному, никто не отнесётся с теплотой, и рано или поздно раскусит, что «призывательницы» продолжают действовать против своей воли. Эльфийский владыка не боялся обрести врагов в этом мире, но на столь раннем этапе своего начинания ему стоило избегать никчемушных помех.       - Рем Галлей, у меня есть несколько очень непростых вопросов, а ты, в отличие от своей подруги, кажешься мне достаточно сведущей, чтобы на них ответить, - Кошкам не свойственно подчинение, одна лишь сила их не приручит, зато с лёгкостью превратит в затаившегося врага. Лесть, ласка и поощрения – в общении с этой недомеркой Малекит должен полагаться на орудия из бархата. – Будь подле меня, не хочу надрывать горло на всю башню.       - Как пожелает Ваше величество, - отвесив настороженный поклон, Рем по жесту руки Вечного Короля пристроилась справа от него. Такое расположение давало сыну Аэнариона больше преимуществ в случае каких-либо неожиданностей со стороны девы-кошки – хотя сам эльфийский владыка был двуруким, подобной ловкостью хвостатая девица могла и не обладать. – Что вы желаете знать, мой король?       - Так называемые «Фамильяры», они меня заинтересовали - Малекит не удержался от усмешки при виде округлившихся зелёных очей Рем, прижавшихся ушей и выгнувшегося хвоста, безмолвно кричавших о миге животного ужаса. Она ещё долго будет помнить тот урок. – Что они из себя представляют? Что это за Запредельные Сферы, откуда их призывают? И как проводится сам ритуал призыва? Не смущайся и отвечай честно.       Вечный Король исходил из той логики, что заклинательница, коей назвалась Рем, должна была разбираться в магии лучше лучницы. Малекит хотел понять, какое отношение Фамильяры имеют к Демонам Хаоса, что заменяет здешним чародеям Ветра Магии и имеет ли кто в этом мире представление о Тёмных Богах. К немалому раздражению сына Аэнариона, ответы зверолюдки лишь порождали новые вопросы.       По описанию Фамильяры мало походили на порождений Губительных Сил: пусть большинство призывателей использовало их как собственных боевых зверей, тягу к убийствам и осквернению испытывали лишь немногие из этих существ. Оглядываясь на собственный пример, Малекит сделал вывод, что Запредельные Сферы были миром или мирами, где энергия преобладала над материей, как в Пустошах Хаоса. С той разницей, что Тёмные Боги ещё не добрались до этого неосквернённого островка в океане магии.       То, как работает пресловутая магия в Перекрёстке Мечтаний – такое вычурное название, по словам Рем, местные обитатели использовали чаще всего – вызывало у бывшего Короля-Чародея особенный интерес. Ветра не прорывались в реальность из Царств Хаоса, но вместо этого Эфир, называемый здешними волшебниками маной, оседал на душах людей, подобно каплям пара, после каждого сотворённого в мире заклинания. И для его воплощения требовались те же самые вещи, что и колдунам Старого Мира – воля и желание.       По версии, к которой склонялась зверолюдка, магию принесли в её мир первые Фамильяры. Но сами они пришли или кто-то и как-то их призвал, затруднялись ответить даже архилекторы в колдовских колледжах. Впрочем, Малекита вскоре заинтересовали совсем другие особенности здешнего волшебства - его доступность и безопасность.       В Старом Мире любая попытка обуздать Ветра Магии могла обратить их мощь против самого заклинателя, в этом же никогда ничего подобного не происходило. Более того, каждый мог постичь магическое искусство, но чтобы добиться высот на этом поприще, волшебник - и не только волшебник! - был обязан набирать так называемые уровни, осваивая новые заклинания и поглощая жизненные силы другого живого существа, будь то дикий зверь, монстр, Фамильяр или… его хозяин.       После этого сведения Малекит начал по-другому смотреть на деву-кошку. Рем Галлей заявляла, что у неё сороковой уровень, насколько это высокий показатель, эльфийский владыка пока не представлял. Но прежде всего это означало, что зверолюдка уже познала вкус крови. Принадлежала ли её часть кому-то из сородичей Рем? Вечный Король сомневался, но и не исключал.       Убивай или будешь убит. В этом мире знаменитая концепция взвелась в абсолют, и бывшего Короля-Чародея изрядно интриговала открывающаяся перспектива. Может ли он сам поглощать чужую силу ради собственного могущества? Очевидно, что может – из Алтаря Призыва, по своему назначению ставшего кладезем для маны, ему удалось забрать частицу. Что сработало с одним источником, наверняка сработает и с другими.       Что до Богов Хаоса, то Малекит не обнаружил их явного следа, и дело вовсе не в том, что Рем не назвала ни одного знакомого имени. Их у Губительных Сил было множество в Старом Мире, с чего бы им повторяться и здесь? Но как бы пытливо Вечный Король не спрашивал, от заклинательницы ему удалось узнать о здешних религиях до раздражения мало.       В каждом краю имелся свой пантеон, чьи божества разнились между собой, исходя из описания, не больше, чем овцы из одного стада. Многие из них обладали чертами, которые сын Аэнариона мог отнести к кому-либо из Тёмных Богов, но для уверенного вывода ему просто не хватало сведений – Рем богам не поклонялась, и почти не имела представления о сакральных практиках известных ей культов.       Исключение составляла так называемая Церковь Божьих Творений или просто Церковь. Влияние её священнослужителей не уступало светской власти, а в основе кредо лежала идея о том, что каждый смертный подобен цветку в божественном саду, и потому нуждался в любящей руке садовников, чтобы оставаться здоровым и красивым.       Малекит нисколько не удивился, узнав, что «больные» цветы во избежание распространения болезни, под которой подразумевались физические, умственные и духовные недостатки, «выпалывались» церковными паладинами. Что ж, «слабые должны умереть, чтобы сильные жили» – бывшему Королю-Чародею было приятно, что не только Наггарот познал эту истину, хотя его изрядно позабавило сравнение с садом и цветами. Морати бы оно понравилось.       В верованиях смертных явных следов Тёмных Богов не нашлось, но в процессе разговора эльфийский владыка всё же наткнулся на искомое, будто на алмаз в дорожной пыли. Гномья пословица велит не верить блеску в темноте, но сын Аэнариона не мог не провести параллели между порождениями Хаоса и так называемыми Падшими или Исчадиями, как их именовали обыватели.       По описанию они походили на орков и зверолюдов Старого Мира – такие же гротескные твари чудовищной силы и жестокости, живущие ради грабежа, убийств и разрушений. Они жили в темнейших и заброшенных уголках мира, собираясь в стаи лишь по зову своих владык – Повелителей Тьмы, существ куда менее безобразных, но обладающих неимоверно большим могуществом и коварством.       Образ был красноречив, и всё же Малекит пока не мог сказать наверняка, принадлежали ли эти Падшие Губительным Силам или были сами по себе. В чём он не сомневался, так это в том, что рано или поздно проверит, какого цвета у них кровь. Убийство тварей, которых боятся и ненавидят, благоприятно скажется на репутации гостя из другого мира. Если из тех, конечно, не выйдет покорных слуг – власть без опоры на силу всего лишь иллюзия.       К тому времени, когда Вечный Король узнал о Падших, он со своей новой прислужницей добрался до самого низа башни. На протяжении всего пути эльфийский владыка подсознательно готовился к ловушкам и прочим неприятным сюрпризам, но его ожидания не оправдались. Каждый из десяти этажей представлял собой захламленную сгнившей мебелью площадку, с которой вынесли всё, что могло представлять ценность. Малекит счёл странным, что мародёры не тронули сам камень, который мог пригодиться в строительстве.       К тем же странностям относились и уцелевшие барельефы, из чьих сюжетов Малекит мог понять то, что, впрочем, и так уже знал. То были не памятники тщеславию создателей, но увековеченные эпизоды из их истории. Башня прежде была обитаема, и жившие в ней чародеи, как и нынешние, призывали Фамильяров, покорных слуг и солдат, которые помогали им как в быту, так и в бою.       Но высеченные на камнях рисунки не могли дать ответа, почему и как давно её бросили. Равно как и Рем, успокаивавшаяся по мере пройденных этажей и отвеченных вопросов. До полного умиротворения и тем более доверия, тем не менее, было всё ещё далеко.       На первом этаже обнаружилось множество следов былых стоянок и свёрнутых лагерей: выгоревшие кострища, притащенные пни и брёвна для сидения, истрёпанные лежанки из мха и веток, рваные простыни и груды ссохшихся объедков по углам. Всё указывало на то, что надолго в этом месте странники оставаться не решались, но явно не из-за того, что здесь кто-то жил. Что их отпугивало? Алтарь Призыва? Малекит не ощущал никаких неприятных ощущений в присутствии этого сооружения, но он был чужаком в этом мире, колдовство могло влиять лишь на местных обитателей.       Из размышлений сына Аэнариона вывел приближающийся звук спешно топающих по траве сапожек. Шера дала знать о своём появлении задолго до того, как вынырнула из-под входной арки с изрядно взбудораженным лицом. Она вернулась со стрелой, но принесла её в не самом привычном виде. Однако этого бывший Король-Чародей и ожидал.       - Ты решила поохотиться? Что ж, это правильно, зачем зря бегать, - удивлённо произнесла дева-кошка, с интересом уставившись на пронзённого стрелой зайца в руках эльфийки. То была крупная особь с серо-бурым мехом, ей хватило бы сил даже израненной вырваться, а то и покалечить поднявшую её девицу. Однако пробивший череп наконечник не дал зайцу и шанса, он был бесповоротно мёртв и не представлял угрозы. – Неплохая добыча! Должна сказать, я удивлена тем, как быстро ты его...       - Это не я, он уже был подстрелен, когда я наткнулась на него, - Юную прелестницу убитый зверь в руках явно не смущал, она действительно была крепка духом. А значит и ей тоже приходилось убивать, и весьма вероятно, что не только на охоте. - Могучий Малекит, неужели вы сделали это специально? Отыскать с такой высоты зайчишку и подбить его первым же выстрелом из незнакомого лука? Это просто невероятно!       - Для того, кто провёл тысячи лет в войнах, не существует незнакомого оружия. Я доволен, что переход между мирами не изменил этого, - гордо объяснил сын Аэнариона, умалчивая о другой, не менее важной причине. Обучаясь воинскому ремеслу, юный князь Нагарита быстро осознал, что демонстрация силы и мастерства – действенный способ впечатлить окружающих, равно вызывающий страх и восторг. Меткий выстрел эльфийского владыки поразил отнюдь не только зайца. – К тому же достойнее питаться собственноручно убитой дичью, чем забитым скотом или тем, что в земле росло. Надеюсь, мне не придётся учить вас ещё и готовке.       - Я умею свежевать и готовить почти любого зверя, птицу, рыбу или гада, но какой в этом смысл? – задумчиво пробормотала Рем, но сразу же осеклась, ощутив на себе недовольный взгляд Вечного Короля. Смиренно склонив голову, зверолюдка заговорила уже кающимся тоном. – Нижайше прошу меня простить, мой король, но время приготовления зайца в текущих условиях займёт столько же времени, сколько и дорога на Фалтру. В таверне нас могут накормить не менее достойными яствами, а за эту добычу нам даже уступят в стоимости ужина.       - А что, так можно? Я думала, только скорняки и мясники принимают добычу, а они вечно такие грубые и недовольные, будто я им больную дичь приношу! – удивлённо воскликнула Шера, плохо пряча нотки обиды и недоверия. Увидев, с какой жалостью на неё посмотрела хвостатая недомерка, вольная лучница смущённо покраснела. – Ну что я такого сказала? Я ведь в Фалтре совсем недавно!       - Это видно, хотя нам, нелюдям, обычно в первый же день дают понять, что хорошего отношения ждать не стоит, - со вздохом пояснила Рем, забирая из рук спутницы убитого зайца. Разглядывая оценивающим взором зверя, девица, судя по задёргавшемуся хвосту, определённо пыталась отвлечься от неприятных мыслей. – Пантериане, кобольды, гномы и эльфы от рождения охотятся лучше людей, те это знают и потому платят нам меньше, чем своим сородичам, лицемерно называя это «справедливостью», хотя на деле это самая обычная зависть и ненависть.       - Никто не рождается равным, но стремящиеся к силе должны понимать и другую истину – окружающие всегда будут относиться к ним так, как те им позволяют к себе относиться, - осуждающе промолвил Малекит, обнаружив в сетованиях девиц благодатную почву для новых возможностей в своём начинании. Но прежде было необходимо её как следует изучить. – Ваш статус изгоев был бы простителен, если бы вы подвергались гонениям со стороны власть держащих, но вам дозволяется не просто посещать города и торговать там, но и обладать оружием и состоять в гильдиях. И если вы довольствуетесь участью презренных вместо того, чтобы биться за более приличное место под солнцем, то ничего другого вы и не заслуживаете!       - Это несправедливые слова! – вспыхнула дева-кошка, прижав уши и вцепившись в тушу зайца. Побледнев от ужаса, эльфийка с ожидаемой самоотверженностью ринулась прикрывать недомерку своим пышным телом, но та решительным жестом остановила юную прелестницу. По напуганным глазам Рем было видно, что она осознала, чем ей грозит её поведение, но не пожелала отступать, чем вызывала у Вечного Короля смешанные чувства раздражения и удовлетворения. – При всём к вам почтении, Ваше Величество, но вы житель совсем другого мира, навряд ли к вам когда-либо относились, как к низшей твари, словно вам требовалось разрешение на то, чтобы жить в «цивилизованном» обществе. Да, нас, нелюдей, ещё не истребляют, будто диких зверей. Да, законы к нам не более суровы, чем к прочим жителям королевства Лиферия. Но мы не можем повлиять на сложившиеся предрассудки – нас слишком мало для подобной борьбы!       - В моём королевстве некогда существовал город Клар Каронд, его правящие семьи стали жертвами переворота, но вместо того, чтобы принять позорное служение врагам, они ушли в изгнание. В опасных горах Чёрного Хребта они научились не только выживать, но и обрели славу лучших охотников и следопытов, чем заслужили достойное место в моём войске и новое имя – Тени, - ядовито усмехнувшись, поведал о мрачных страницах прошлого друхиев бывший Король-Чародей. Он мог привести множество и других примеров, начиная с самого Раскола, но для этих девиц Тени были лучшим образцом для подражания. – О, они умели заставлять считаться с собой. Пусть их было несравнимо меньше, чем солдат у новых властителей Клар Каронда, узурпаторы до конца своих дней боялись мести предшественников.       - То есть, ваши титулы настоящие? Могучий Малекит, у вас в самом деле есть своё королевство? – неожиданно спросила Шера, всем своим недоумевающим видом приводя сына Аэнариона в тихую ярость. Вечный Король зарычал от самой мысли, что эта глупая девчонка до сих пор считала его титулы какими-то прозвищами. – Но почему же вы тогда не наказали узурпаторов за их злодеяние и не вернули власть над городом законным держателям?       - В Наггароте был только один закон для всех – «Слабые должны умереть, чтобы сильные жили». Тени оказались могучими воинами, но ничтожными правителями; их смещение пошло на пользу городу, а значит и мне, - пренебрежительно ответил эльфийский владыка, искоса наблюдая за реакцией девы-кошки. Недовольно сжатые пальцы и губы вкупе с дрожащими глазами указывали на то, что сравнение Рем не понравилось, но оно вышло достаточно убедительным, чтобы заклинательница не бросилась его оспаривать.       - Был? В смысле, вы его потом отменили или… что-то случилось? – Малекит раздражённо замер, проклиная себя за неосмотрительные речи. Он не знал, была ли то проницательность казавшейся недалёкой девицы или просто бесхитростный словесный оборот, но сыну Аэнариона определённо не понравился интерес Шеры к его прошлой королевской жизни. Слишком уж… осознанным он казался. – А тот город… Кларонд, правильно? Вы сказали, «некогда существовал». Что с ним произошло?       - Сильные откликнулись на мой зов, оставшиеся оказались слабы. Большего вам знать не надо, ибо я привёл этот пример для иного урока, - не без существенного труда подавив разрушительный порыв, Малекит обвёл прислужниц испытывающим взглядом, ощущаемым даже сквозь его проклятую личину. Он не расскажет им о том, как пал Наггарот. Репутацию будущего властелина мира не будут пятнать ошибки и неудачи прошлой жизни. - Численное преимущество определяет многое, но не всё. Для войска наибольшую угрозу представляет не его отсутствие, а внутренние раздоры. Глядя на вас, я видел пререкания не только двух соперниц, но и двух видов, и лишь угроза в моём лице заставила вас сплотиться. Если ваши сородичи грызутся точно также, то неудивительно, что люди ни во что вас не ставят.       - Мы не грызёмся! Мы… просто мы… это всё продолжается так долго, что многие привыкли полагаться только на себя. Зачастую они пускаются в странствия, ведь жизнь одиночки закаляет, делает сильнее. Так им становится проще сносить несправедливое отношение окружающих, - опустив голову, угрюмо пробурчала Рем. На Малекита её уязвлённый вид впечатления не произвёл, но вот Шера продемонстрировала по-детски нелепую сентиментальность, к удивлению девы-кошки, заключив её в утешительные объятия.       - Сила – один из залогов выживания, но не жизни. Разум без амбиций и существование без цели – путь животного, ведомого лишь голодом и похотью. Если ваши виды не могут сами найти своё предназначение, им необходима направляющая рука. И они получат её, - звеня привычным железом в голосе, сурово заявил эльфийский владыка. Сыну Аэнариона стало почти весело от поражённых и недоумевающих выражений лиц его прислужниц. Им ещё предстоит понять, какую великую роль им предстоит сыграть в судьбе собственного мира. – Но к этому разговору мы вернёмся позже, сейчас я нуждаюсь в ответах на другие вопросы. Вы обе упоминали, что уже охотились и сдавали добычу в городе наряду с прочими охотниками. У вас есть разрешение на охоту или ваше дворянство дозволяет черни охотиться в своих землях невозбранно?       - Запреты существуют, но применяются к Королевским лесам в центральных провинциях. Приграничье не столь густонаселено, поэтому здесь живности хватает, - с некоторым удивлением ответила Рем, явно не ожидавшая от своего короля интереса к столь незначительной на фоне прошлого разговора теме. - К тому же генерал-лейтенант Честер Рей Галфорд, лорд-наместник Фалтры, предпочитает охоту на монстров, а не загонять со свитой и собаками кабанов и оленей.       - Вот как? Что ж, я разделяю его взгляды, - вполне доброжелательно усмехнулся бывший Король-Чародей, вспоминая свои молодые годы в Старом Свете, когда охотился на троллей вместе с Верховным королём гномов, Снорри Белобородым, единственным, кого Малекит мог искренне назвать другом. Весьма вероятно, что таким же совместным времяпровождением эльфийский владыка может расположить к себе и держателя этой земли. В конце концов, для правителя любовь народных масс сама по себе бесполезна без поддержки элит. – И раз он так милостиво дозволяет истреблять животных в своих владениях, не вижу причин не пользоваться возможностью. Трактирщики ведь не единственные, кто согласен принимать дичь за свои услуги?       - Не единственные, однако, как бы мне не хотелось огорчать Ваше величество, даже не каждый трактирщик согласится на подобный бартер от нелюдя или чужака, - покачала косматой головой дева-кошка, всё больше убеждая Малекита в своей полезности. - К тому же, даже если вы подстрелите дюжину зайцев, расплачиваться только ими не выйдет, иначе бы все давно опустошили округу ради такой доступной «валюты».       - Значит, я предложу более ценную, кхм, «валюту». В конце концов, я щедрый король, и будет лучше, если жители поймут это по первому впечатлению, - насмешливо пожал плечами сын Аэнариона, прикидывая про себя риски и выгоды пришедшей на ум затеи. Для полноты результатов требовалось больше сведений. – Какие хищники водятся в здешних лесах? Чьей шкурой трактирщику будет почётно украсить своё заведение?       - Вы хотите пойти охотиться? Да ещё на хищников? Но к чему вам это? – Шера внезапно подскочила к Вечному Королю, едва ли представляя, к каким последствиям может привести её фамильярное поведение. Но обнаружив в синих глазах эльфийки знакомую мольбу и самоотверженность, Малекит понял, что она рисковала сознательно. – Простите меня, могучий Малекит, но охотиться втроём без подготовки занятие очень долгое и опасное, мы скорее спугнём животных или, того хуже, сами станем добычей.       - Это мне известно, поэтому я отправлюсь один. Вы же займётесь своей одеждой, и не жалейте ткани. Если не хватит, пустите в ход тряпьё под вашими ногами, но чтобы к моему возвращению вы обе были в приличном виде, - в меру мягким и решительным тоном повелел бывший Король-Чародей, протягивая юной прелестнице руку в уже знакомом ей жесте. Эльфийка заколебалась, но причиной её нежелания расставаться с оружием был явно не страх остаться беззащитной. – Но прежде я получу прямой ответ на свой вопрос. Не вынуждайте меня его повторять.       - Места непосредственно вокруг Башни Метеоров относятся к малоопасным, монстры здесь практически отсутствуют, а из хищников редко встретишь кого-то старше пятнадцатого уровня, в основном, это волки и варги, а они приучились сторониться искателей приключений, - задумчиво произнесла Рем, тщетно пытаясь скрыть своё удивление и волнение. Малекит не сомневался, что зверолюдка лихорадочно пытается сообразить, как воспользоваться подвернувшимся случаем повлиять на судьбу своего поработителя. - Однако если выйти к лесам, лежащим в стороне Виридских гор, то окажешься на границе территории пещерных львов, а для них и тридцатый уровень не предел. Это грозные звери, не терпящие чужаков в своих угодьях. В одиночку на них не ходят даже те, кто старше уровнем.       - Я учту. Это всё? Никаких сюрпризов, вроде разбойных шаек или отрядов налётчиков из соседних стран, в этих краях ожидать не стоит? – забрав лук и колчан у Шеры, с демонстративным равнодушием осведомился сын Аэнариона, подавляя своё раздражение нелепой привычкой «искательниц приключений» делить всё по уровням. Кроме того, Малекит был недоволен тем, что всё ещё не мог понять, искренне ли дева-кошка предупреждает его об опасности или хитро давит на гордость.       - Королевство Лиферия воюет лишь с Падшими, но они так глубоко в провинцию ещё не забирались. Разбойники же предпочитают промышлять на более обжитых путях, поэтому даже новички нечасто сюда ходят – здешние твари дают слишком мало опыта и трофеев, - странным тоном, будто успокаивая саму себя, продолжила объяснять Рем. Малекит не мог исключать, что она так себя вела для отвода глаз, но всё больше склонялся к мысли, что хвостатая недомерка не хотела лишаться своего господина. – Ваше величество, вы, без сомнения, могучий воин и великий маг, но эта охота не стоит ваших усилий. Вы же пришли из другого мира, и даже если он схож с Перекрёстком Мечтаний, без проводника вы сильно рискуете попросту заблудиться в краю, где никогда не были. И это не говоря об охоте на опасного зверя, который может сильно отличаться от тех, что вы встречали у себя!       - Господин, не лучше ли нам просто отправиться в Фалтру? Смею вас заверить, у нас с Рем хватит фурисов, чтобы оплатить нам ужин и ночлег, тем более если за зайца в самом деле снизят цену, - Предложение Шеры изрядно забавляло Вечного Короля, как, впрочем, и вся забота порабощённых девиц о нём. Они обе действительно верили, что эльфийский владыка решил добыть льва только ради платы за себя в каком-то трактире. О том, что это не более, чем удобный случай заявить о себе городу и его хозяину, прислужницы догадаются явно нескоро. – А если вам так надо добыть хищника, то возьмите хотя бы меня с собой – обещаю, я не буду вам помехой!       - У тебя уже есть задание – привести своё тряпьё в надлежащий вид. Не умеешь – пусть Рем тебя научит, - недовольно отрезал Малекит, жестом отводя эльфийку в сторону, будто указывая собаке её место. Молча забрав у зверолюдки тушу зайца, сын Аэнариона спокойно развернулся и направился к арке, достаточно убедившись, что за ним никто не последует. – Приступайте к своему делу смело, пару часов я не буду смущать вас своим присутствием. Но если по возвращении застану вас в этих же рваных юбках, то прямо в них вы в город и вернётесь.       - А если мы вас… не дождёмся? Вы не будете приказывать нам отправляться на ваши поиски, если вы не придёте через это время? – неуверенно поинтересовалась Рем, будто заставляя себя. Ей определённо было тревожно и неприятно напоминать своему хозяину, что тот мог добиться от них любой покорности при помощи простых слов. Что же это – стремление уберечь себя от рвавшихся к свободе инстинктов ради заветной силы? Или желание понять, почему эльфийский владыка не пользуется своей безграничной властью над ними?       - Я уже давал вам урок о цене слова. Как я сказал, так и будет. Вы присягнули мне на верность, так верьте же, как верю в вас я, - безо всяких усилий подавив насмешку, изрёк уже на самом выходе Малекит. Он почти не сомневался, что девицы не воспользуются возможностью сбежать, и всё же не мог лишний раз не поберечься. Для чего демонстративно остановился и неспешно вырезал латными пальцами руну Гекарти на арочной опоре – пугающий рисунок, особенно для сведущих умов. – Если же вы опасаетесь появления недоброжелателей в моё отсутствие, то вот вам моя защита – символ богини тёмного колдовства откроет мне намерения всякого, кто переступит порог, и смертельное проклятие падёт на каждого, кого я сочту вам угрозой. Помните о нём и предупреждайте тех, кого сочтёте достойным жизни.       Малекит говорил правду, хоть и формально – колдовская руна действительно обладала таким эффектом, но для этого в неё было необходимо вложить магию, много магии. Внутренние палаты Чёрной Башни Наггаронда были испещрены такой системой защиты, но здесь тратить свою мощь было попросту незачем – эльфийский владыка хотел лишь внушить девицам иллюзию своего присутствия для надёжности. Ради их спокойствия и во избежание глупостей.       - Г-господин! Могучий Малекит! – Едва ли сделав и десять шагов, сын Аэнариона не удержался от рыка, услышав за своей спиной лёгкий топот юной лучницы. Бросив на неё через плечо испытывающий взгляд, бывший Король-Чародей с мрачным удовлетворением отметил, что Шера пределы башни не покинула, застыв в арочном проёме. - Берегите себя! И… и… счастливой охоты! Возвращайтесь как можно скорее!       - Я вернусь, - тихо вырвалось у Малекита, вновь узнав этот проклятый взывающий взгляд из прошлого. Но эльфийский владыка больше не стал ворошить недра памяти в поисках заветного образа. Что сгинуло, то сгинуло.       Будь это обычная охота, Вечный Король и в самом деле не обошёлся бы без сопровождающих. И Рем, и Шера говорили верные вещи, но Малекит поступил по-своему отнюдь не из гордыни или глупости. Просто он знал, как будет вести себя при встрече с тем, кто хочет его убить, будь то хищник, монстр, демон или разумное существо. Про зверолюдку с эльфийкой он пока такого сказать не мог, а проверять было рискованно, и не только для его новых подданных.       Возможно, здешние львы и отличаются от тех, что водились в горах княжества Крейс и саваннах Южноземелья. Возможно, что они крупнее, сильнее, и обладают несравненной стойкостью к оружию и магии. Но эти предположения прямо опровергало само окружение – в этих плодородных землях подобные супер-хищники заполонили бы каждый уголок. Этого не было, из чего следовал вывод, что численность львов регулировалась либо естественными врагами, либо охотниками.       Рем говорила, что на этих львов в одиночку не ходят, что, безусловно, подтверждало их опасность. Но представляй они смертельную угрозу для целых селений, их бы безжалостно истребили, а раз этого не случилось, от них представлялось возможным отбиться силами стражи и ополчения. Малекит же и в юности стоил сотни нагаритцев, превосходивших эльфийских воинов из соседних княжеств не на одну голову (не говоря уже про людей), а сейчас Вечный Король был готов встретиться один на один хоть с мантикорой. И победить.       Уверенность сына Аэнариона зиждилась не на Доспехах Полуночи и тем более не на луке Шеры с загадочными зелёными стрелами, но на магии. Пусть он был далёк от зенита своих возможностей, Малекит чувствовал, что его колдовских сил хватит для претворения замысла в жизнь, ведь он собирался не просто добыть зверя, а подчинить его.       Нужды в боевом звере бывший Король-Чародей вовсе не испытывал, но сама мысль тащить двухсоткилограммовую тушу несколько часов на своих плечах вызывала у него отторжение. Если план сработает, тварь сама доберётся до городской округи, где Малекит вдали от людских глаз прикончит её и уже тогда с победным видом понесёт дальше. Прислужницы ему подыграют, чтобы никто не сомневался в силе и доблести эльфийского владыки, одолевшего лютого хищника и пронёсшего его тело через всю провинцию. Всё ради привлечения внимания лорда-наместника.       Безусловно, Малекит не ждал, что одного такого «выступления» хватит, чтобы представители генерал-лейтенанта Галфорда явились к нему с предложением вступить в дружину своего господина. Но это будет малым успехом, ведущим к великому. Связи налаживаются годами и десятилетиями, и времени у Вечного Короля было, на первый взгляд, предостаточно. Но он не мог предугадать, когда Губительные Силы обратят свой хищный взор на этот мир, а потому не имел права медлить.       Дорога к указанным лесам пролегала через цветущие луга, внушавшие обманчивое чувство покоя и умиротворения своими сочными пёстрыми красками. Высокая трава была превосходным местом для засады, как для зверей, так и для убийц, что не раз становилось приговором для обитателей Ултуана, стремившихся «уберечь дикую красоту родной земли». Так, например, выскочка Имрик, взявший при восхождении на трон Короля-Феникса имя своего деда, Каледора, едва не пал от рук слуг Малекита, укрывавшихся в похожей местности в Крейсе.       Увы, тогда узурпатору несказанно повезло, и к нему пришли на помощь местные охотники, коих он впоследствии сделал своей личной гвардией. Впрочем, выскочке это не сильно помогло, когда, возвращаясь с похода на Проклятый остров, его корабль взяли на абордаж корсары друхиев. Поняв, что ему не победить, Имрик-Каледор предпочёл сгинуть в морской пучине, чем угодить в плен к сыну Аэнариона. Малекита такой исход более, чем устроил.       Ненужные воспоминания отвлекали, хотя на протяжении всего пути на жизнь эльфийского владыки никто не покушался. Мелкая живность при его появлении благоразумно пускалась наутёк, справедливо опасаясь за свою жизнь. Несколько раз Малекита охватывал соблазн пустить стрелу, что несколько удивляло и настораживало Вечного Короля – он, ещё будучи князем Нагарита, перестал получать удовольствие от убийства низших тварей, а после Раскола лишь истребление асуров приносило ему былую радость.       Могла ли эта новоприобретённая кровожадность быть следствием перехода между мирами? Малекит этого не исключал, но потакать ей без нужды не собирался – одной туши зайца ему хватит, чтобы выманить льва на выгодное место. А возможно, и кого-то ещё.       Дева-кошка не врала, требование говорить прямо попросту не давало ей такой возможности. Но она могла не говорить всей правды, и это интриговало эльфийского владыку: зверолюдка заявила, что «монстры практически не встречаются», это можно было трактовать по-разному. Хвостатая недомерка либо не знала, кого Малекит может повстречать, либо знала, но сознательно утаила.       Что ей могло двигать в случае второго варианта – желание уберечь своего короля от соблазнительной охоты на тварь, что опаснее львов, или коварное умалчивание об угрозе, способной избавить от свалившегося на голову поработителя? Сын Аэнариона мрачно усмехнулся своим назойливым мыслям – постоянная паранойя была его спутницей многие тысячи лет, порой спасавшей, а порой и подводившей.       На столь ненадёжное чувство нельзя было полагаться, и потому Вечный Король избегал пока слишком давить на Рем – если она полна благих замыслов, не стоит отвращать полезную слугу от себя. Если же нет, то Малекиту было не привыкать к предательствам – в обществе друхиев оно было залогом успеха. Если, разумеется, не направлялось против Короля-Чародея, который всегда воздавал по заслугам.       Неуёмные размышления ничуть не мешали следить за местностью и вслушиваться в окружающие звуки, ожидая неприятных сюрпризов. Однако дорога не оправдала никаких подозрений, словно Малекит странствовал по Внутренним землям Ултуана, что, впрочем, его нисколько не расстроило. До лесного массива, стелившегося ковром перед обширной горной цепью, он добрался едва ли за половину часа. Здесь и начиналась территория пещерных львов.       О том Вечный Король знал не только со слов Рем – эльфийское зрение и память о былых охотах позволили Малекиту обнаружить более чем красноречивые отметины на стволах деревьев. Так эти хищники устанавливали свои границы и приводили в порядок второе после клыков своё оружие. По длине и глубине борозд сын Аэнариона сделал вывод, что если здешние львы и отличались от своих сородичей из другого мира, то не сильно. Во всяком случае, когтями крейсовским белым они не уступали точно.       Малекит не представлял, как далеко простираются владения звериного «короля» и как велика его стая, если, конечно, он живёт по тем же законам, что и львы Старого Мира. Но выяснять это бывший Король-Чародей не собирался – не из страха, но из осторожности и нежелания как биться со всем прайдом, так и тратить время и силы на его поиски. Нет, он поступит согласно пословице азраев, гласившей, что стоит лишь вспомнить дриаду, и она появится. В самом буквальном смысле.       Прежде всего Малекит присмотрел себе место для засады: определив направление ветра по слетевшим семянкам сорванного одуванчика, эльфийский владыка счёл густой ельник с подветренной стороны лучшим выбором – у львов чуткое обоняние, а запах хвои был призван скрыть вонь пота и металла. Маскировке Вечного Короля также поспособствует туша зайца, вскрытая мощными руками и зажатая тяжёлыми камнями под солнцем и по ветру, чтобы её смрад достигал самого сердца звериной территории.       Но на этом предназначение туши не заканчивалось – замышленное подчинение льва имело наибольшую вероятность успеха в том случае, если зверь будет отвлечён, расслаблен или обессилен. Сытый и довольный хищник предпочтительнее голодного и злого, но Малекит был готов и к неудачному исходу. В конце концов, он взял лук и стрелы не из эстетических чувств, ведь изнурённая ранами тварь будет не менее податлива для заклинания, хотя уже навряд ли без лечения сможет добраться до города сама.       Но для приманивания хищника одной туши зайца было недостаточно, ибо если лев уже поел, он наверняка будет крепко спать и не обратит внимания на запах. Но ни один хозяин не останется равнодушным, если прознает о присутствии чужака на своей территории. И особенно если этот чужак бросит ему вызов. Среди знати Нагарита этот трюк был популярен, хотя снобы из соседних княжеств и считали его «бесчестным».       Малекит вновь обратился к Ветрам Магии, вернее, к памяти о них. Как и в прошлый раз, пережитые ощущения и желание зачерпнули частицу плескавшейся в душе эльфийского владыки духовной силы, той самой «маны», и придали ей форму.       Гур, Коричневый Ветер Магии, животный дух Эфира, дыхание диких животных, и хищников, и жертв, безрассудный и искренний, обрёл воплощение в поистине зверином рёве. Точно таким же белые львы Крейса оглашали родные леса и горы о пойманной добыче. Подобной наглости здешний хозяин не потерпит.       Подавив остатки звериной натуры, занесённой диким колдовством в самое сознание, Малекит поспешил к своему убежищу, вытянул стрелу и стал ждать. Он умел ждать как никто другой. Сын Аэнариона сделал первый ход, теперь черёд был за этим миром. И тот не стал медлить с ответом.