Железо и бархат

      Открытие Шеры добавило интригующих штрихов к и без того загадочной картине происходящего. Однако Малекит никогда не любил загадки, и тайна «достояния Гринвуда», необъяснимо как оказавшегося вдали от королевского двора, настроение Вечному Королю не улучшила. Подчинённый дирлаграун, чуя и перенимая нарастающее раздражение своего хозяина, инстинктивно зарычал, заставив юную лучницу испуганно убрать руку с мохнатого уха. Рем же и вовсе отпрыгнула, будто кошка при виде собаки, каким бы банальным ни было этот сравнение.       «Нездешний зверь», исходя из отсутствия слухов о нём и поведению льва, не побоявшегося пойти в одиночку на «поединок», вероятно, завёлся в этом краю недавно. Версия, что дирлаграуна кто-то выкрал и вывез, после чего он сбежал, вызывала сомнения по причине слишком ухоженного вида твари, она была сильна и здорова, не походила на моримую голодом в целях ослабления жертву похищения. Впрочем, если похитителям был важен внешний вид из соображений обогащения, они вполне могли и ухаживать за грозной пантерой.       Кроме того, сын Аэнариона, оглядываясь на опыт своего народа, размышлял и об иной версии. Отряды налётчиков тёмных эльфов, терзавшие Внешние земли Ултуана, от туманных берегов Ивресса до затопленных долин Тиранока, нередко включали в себя проворных и послушных боевых зверей, исполнявших роль сторожей и охотников. Слова Рем о том, что Гринвуд не воюет с Лиферией, ничего не значили – отсутствие войны не означает дружбы и доверия, а желание короля уже достаточный повод, чтобы отправить на некое тайное задание отряд с подчинённым опасным зверем на территорию чужого королевства.       Бывший Король-Чародей недобро усмехнулся своим мыслям: паранойя вновь заставляла смотреть на здешние явления через призму порядков друхиев, что было весьма опрометчиво. В конце концов, дирлаграун был один, целый и невредимый, что делало сомнительной версию о том, что теоретический отряд мог быть уничтожен, а зверь просто выжил.       Вырвался из-под контроля и сбежал из страха или недовольства от плохого обращения? Абсурдно, нелепо, но всё же возможно – прецеденты случались и у тёмных эльфов, причём даже более изощрённые. Достаточно вспомнить историю прославленного генерала Венина из рода Хеглина, однажды разорванного на куски собственным науглиром. Впрочем, очень многие видели в случившемся руку Харина, брата Венина, унаследовавшего власть над домом и войском: ходили слухи, будто бы он нарочно пропитал плащ брата кровью, что свело Холодного с ума, но доказать это никто так и не смог.       Так или иначе, но «королевское» происхождение шестилапого существа сулило не столько выгоду, сколько неприятности. И насколько Малекит мог видеть, к своему изрядному раздражению, ни Шера, ни даже Рем ещё не понимали, какую скрытую угрозу представляет дирлаграун.       - Я не верю, что этот зверь мог просто сбежать из королевских владений. Сомнителен и тот вариант, в котором некое доверенное лицо могло взять его с собой на прогулку и «потерять», - сомкнув руки на груди и выжидающе уставившись на подчинённых девиц, озвучил своё мнение сын Аэнариона. Едва заметный кивок девы-кошки свидетельствовал о её солидарности с Вечным Королём, а вот эльфийка после последней фразы стала до странного задумчивой, если не сказать взволнованной. - Мне видится правдоподобной версия с похищением, какими бы ни были его мотивы, но в таком случае возвращать хозяевам дирлаграуна и надеяться на благоприятный исход не только наивно, но и опасно.       - Почему? – искренне удивилась юная лучница, но в её удивлении Малекит уловил тень непонятного страха, а в забегавших синих глазах – смущение и опаску. Эльфийский владыка привык к трепету перед ним, но сейчас полногрудую прелестницу пугала не его фигура, а сами слова.       - Во мне и в вас легко могут заподозрить как тех самых похитителей, так и банальных шантажистов, с которыми, вероятно, и церемониться не захотят. Власть держащие, как правило, стремятся предотвращать соблазны повторять подобные преступления, а потому любят делать из виновников наглядный пример. Если им нравится играть с законами, следует ждать судилища, если нет – улыбку, мешок золота и отправку на морское дно сразу после его выдачи, - с холодной иронией пояснил бывший Король-Чародей, не без удовольствия вспомнив, что именно так обошёлся с пронырливым корсаром Стрениусом.       Наглости и амбициям этого капитана не было пределов: ему как-то удалось выкрасть амулет Колдовского Щита и подбросить оный к людоящерам, после чего Стрениус явился прямо на заседание Чёрного Совета и дерзко объявил, что за достойную плату приведёт Малекита к пропаже. Амбициозный друхий пришёлся по нраву эльфийскому владыке, он даже мог уйти живым и при деньгах, если бы не замышлял предать своего короля, коварно напав на его ослабленное в бою войско. Сыну Аэнариона не понадобились даже услуги предсказательниц из Тёмного Конвента, чтобы распознать ловушку.       - Что за страшные вещи вы говорите, могучий Малекит! Король Фиакра упрям и твердолоб до отвращения, временами может казаться даже жестоким, но не настолько, чтобы лишать жизни в назидание другим! – внезапно вспылила Шера и резко вскочила на ноги, приведя зверолюдку в оцепенение. Скоро опомнившись, эльфийка в мгновение ока стушевалась и заметно сжалась, опасаясь, что на неё обрушится карающая длань разгневанного владыки. Однако Малекита заинтересовало её поведение, и он сдержал безнадобный разрушительный порыв. – И вообще, нам, наверное, и самим не обязательно появляться в Гринвуде…       - Ты говоришь об этом Фиакре так, как будто знаешь его лично, - спокойно отметил сын Аэнариона, ожидающе склонив голову набок. Манеры и осанка Шеры, познания о геральдике и предложение по дирлаграуну – всё указывало на то, что она далеко не простая лучница, какой пытается казаться. Впрочем, Малекит всё ещё не мог назвать её простодушие и добросердечность маской. – Шера Эл Гринвуд, ты ничего не хочешь рассказать интересного своему королю? Если у тебя есть… знакомые при дворе, их заступничество может послужить для отвода подозрений. Если, конечно, ты всё ещё намерена вернуть «нездешнего зверя».       - Я… я жила в королевском дворце, но сбежала оттуда после того как Кира… Принц Кира, сын и наследник короля Фиакры, захотел… овладеть мной. Он такой мерзкий и тщеславный, считает, что ему всё можно и что все должны любить его просто потому что он есть, - с содроганием пробурчала пышная прелестница, однако, несмотря на речи, в её голосе не было ни возмущения, ни злости. Малекит счёл это забавным, но совершенно вредным – чтобы выжить, эльфийке придётся научиться обращать боль и страх в ненависть, вернейшее из оружий. Ибо одной лишь добротой не спасти ни себя, ни близких, это понимала даже Алариэлль, Вечная Королева. - Мне было страшно и отвратительно даже думать, что я понесу дитя от такого… животного. И потому сбежала из дома, из королевства… Прошу меня простить, Ваше величество, мне очень неприятно вспоминать об этом.       - Не извиняйся за свои чувства – поставь их себе на службу, извлеки урок из случившегося и стань лучше, - медленно, проникновенно, почти мягко потребовал Малекит. Ожидаемо наткнувшись на полный растерянного непонимания взгляд, Вечный Король наставительно пояснил. – Ты поступила мудро, Шера Эл Гринвуд, избежав конфронтации с тем, кто могущественнее тебя, но ни одно незаслуженно причинённое тебе зло и унижение нельзя прощать и тем более забывать. Уважение, к которому ты стремишься, должно прежде всего кормиться страхом окружающих навредить тебе. Ибо над теми, кто умеет мстить, не смеются. Во всяком случае долго – сломанная челюсть и вырванный язык убедительно отбивают охоту смеяться.       - Вы… вы хотите, чтобы я изувечила Киру? Только за то, что он меня домогался? Но это уже слишком! – прижав обе руки к губам, ошарашенно воскликнула эльфийка, но затем резко отдёрнула их от себя, будто те были в крови. Судя по пробравшей её дрожи, она воочию представила, как воздаёт похотливому принцу по заслугам, и ужаснулась картине. В том, что она обладала таким хорошим воображением, было много пользы – Малекиту потребуется меньше усилий, чтобы приучить прислужницу к облику необходимой жестокости. Главное сопровождать процесс верным посылом.       - Верно, сейчас не то время и не то положение, чтобы посвящать себя возмездию – это неоправданный риск, особенно если действовать так грубо и прямолинейно. Не стоит уподоблять себя тому Верховному Королю гномов, который устроил Войну Бороды с высшими эльфами только из-за того, что те нелестно обошлись с его послом, сбрив тому бороду за грубость и выслав домой. Месть требует тонкого обращения, должна быть уместной и приносить только пользу, - ухмыльнувшись, охотливо поведал бывший Король-Чародей, умышленно умолчав о том факте, что причиной поведения посла, да и всех гномов, были нападения эльфов на их торговые караваны.       Вот только то были не асуры, а друхии, действовавшие под ложными флагами с целью спровоцировать войну между двумя народами. Гордецы оказались слишком запальчивыми, чтобы выяснить суть конфликта, и горячие обиды скоротечно переросли в кровавую бойню, одинаково губительную и бессмысленную для обеих сторон. В выигрыше оказался только Малекит. Но знать такие детали скованным рамками черно-белой морали девицам было пока рано – пересмотр взглядов что редкий цветок, нуждается в особенной почве.       - Гномы? В вашем мире тоже есть гномы? А пантериане? Травоходы? Насколько Перекрёсток Мечтаний схож с вашим миром, мой король? – внезапно разразилась вопросами Рем, но определённо не только из любопытства. По её тревожным взглядам на подругу, удручённую словами сына Аэнариона, эльфийский владыка заподозрил, что зверолюдка попросту захотела сменить тему, чтобы Малекит перестал «морально давить» на юную лучницу.       - Когда на то будет время и место, я расскажу о своём доме и его обитателях. Но сейчас мне не до праздных бесед, пора определить судьбу «нездешнего зверя», - хмуро процедил Вечный Король, опуская руку на холку дирлаграуна. Рем, сама того не ожидая, своей попыткой повернуть разговор в иное русло напомнила Малекиту, что не вечно не только его терпение, но и выносливость околдованного существа. – Рем Галлей, тебе есть, что ответить на предложение Шеры?       - Предложение? А, про не появляться в Гринвуде самолично? – почти сразу сообразила дева-кошка, после чего погрузилась в раздумья, слишком долгие, чем сын Аэнариона готов был ждать. Чесавшая подбородок зверолюдка, очевидно, ощутила помрачневшее настроение эльфийского владыки и, взволнованно замахав хвостом, поспешила облечь мысли в слова. – Можно было бы попробовать обратиться к королю Фиакре через официальные лица в Фалтре, то есть, лорда Галфорда и его окружение. Однако выступление на таком высоком уровне может привлечь лишнее внимание к Шере, если тот пёсий принц прознает о её присутствии в Фалтре, из прихоти запросто может потребовать её выдачи. В конце концов, она подданная Гринвуда… то есть, разумеется, ваша, мой король, но не думаю, что эльфов это остановит.       - Остановит, если они относят себя к разумному виду, способному договариваться и ценящему собственную жизнь. Но эта конфронтация возможна только если сознательно идти путём проблемы, которой можно избежать – Шера не дипломат и не добытчик, чтобы вести переговоры или даже просто присутствовать на оных. Никому не будет дела до, допустим, внезапно приболевшей прислуги, когда важен её хозяин и стоимость его предложения, - небрежно изрёк Малекит с демонстративным вздохом разочарования рассудительностью хвостатой недомерки, сиюминутно вогнав ту в стыдливую краску. Хотя его больше разочаровывало то, как быстро заклинательница-одиночка с кошачьей натурой прониклась солидарностью к незнакомке, да настолько, что взялась учитывать её интересы выше удобства.       - Я готова уйти в тень, могу хоть в лесу ночевать, чтобы при передаче дирлаграуна у вас не возникло трудностей, могучий Малекит. Однако… - Шера замялась и опустила голову, подыскивая слова. Перебирая пальцами, она всё же нашла в себе смелость поднять испуганные синие глаза на сына Аэнариона и выдержать его недовольный взор. - Я, конечно, уверена, что Ки… Принц Кира не явится самолично на такую встречу, это всё же не политическое мероприятие, да к тому же немного щекотливое… Но… Я почти уверена, что Ваше величество заинтересует короля Фиакру, и он отправит следить за вами соглядатаев, чтобы получше узнать. А среди них наверняка окажутся и верные принцу Кире эльфы. И когда они прознают, что я служу вам… Боюсь, тогда я стану для вас причиной многих неприятностей, господин.       - Неприятность – это когда воспламенённая кожа от век до паха рассыпается в пепел, плоть прогорает до костей, а кровь из лопнувших вен превращается в пар! Всё прочее – временные неудобства, даже когда родная мать идёт против тебя, увидев в твоём враге воплощение своего любимого супруга! - Малекит сам не понял, что на него нашло, но не выказал ни удивления, ни растерянности, продолжив лениво почёсывать макушку обеспокоенной шестилапой пантеры.       Выраженная забота Шеры о нём вызвала приступ гнева, но тот был направлен отнюдь не на юную прелестницу, а на ненавистные картины прошлого. Тем не менее, бывший Король-Чародей подавил внезапное желание выговориться, заставив себя сосредоточиться на опасениях беглой служанки, если не придворной дамы. Её аргументы были неожиданно разумны и заслуживали рассмотрения.       Вечный Король видел для себя возможности возвыситься из грязи в том, чтобы привлечь к себе интерес правящей семьи эльфийского королевства, другое дело природа этого интереса. Шера могла показаться удобной разменной монетой для налаживания связей через помянутого принца Киру, однако Малекит пока не видел в том оправданной выгоды.        Как и в случае с людским лордом, этот принц был для сына Аэнариона непроверенным льдом, который ещё предстояло изучить и испытать, прежде чем полагаться на него. Одно дело дать о себе знать через хоть и редкого, но всё же заменимого хищника, и совсем другое – отдать не слишком полезную, но всецело послушную рабыню ради непредсказуемого внимания.       Тогда как помянутый лорд Галфорд по предварительному описанию походил на смелого и решительного человека, а такие, как правило, ценили подобные качества в других, то эльфийского принца не лучшим образом выделяло следование своим прихотям, что обнажало капризную и непредсказуемую натуру. Подавляющее большинство дворянства друхиев обладало таковыми склонностями, Малекит знал и умел общаться и обращаться с представителями испорченной аристократии, но исключительно с позиции властителя, а не низов, где он по издевательскому стечению обстоятельств ныне находился.       Безусловно, ради своей игрушки эльфийский принц мог наградить сына Аэнариона, и, вероятно, даже щедро. Однако бывшему Королю-Чародею была нужна власть, а не богатство, пусть оно и могло послужить подспорьем в добыче оной. Раб своих желаний не станет доверять наёмнику, а никем другим в глазах этого Киры Малекит при передаче Шеры стать не мог. В то, что юную лучницу ему удастся продать за хоть бы и низкий титул, Вечный Король едва ли верил.       К тому же при таком повороте событий возникала и другая, весьма изощрённая угроза. Шера определённо будет поражена предательством своего короля, что может в корне изменить её натуру, и тогда Малекит обретёт себе врага в лице любовницы наследника Гринвуда. Учение о злопамятности и мести воздастся бывшему Королю-Чародею сторицей. Разумеется, со всем этим возможно справиться, но Малекит привык осложнять жизнь другим, а не себе.       - Принц, король или хоть целое королевство – у меня бывали враги и грознее, и могущественнее, и я пережил почти всех их. Однако я не терплю, когда мне докучают, особенно когда я не занят своими обязанностями, - успокоившись после недолгой паузы, небрежно заявил Малекит. Размышления не отняли у него много времени, как в случае девы-кошки, которая, к тому же, явно не успела высказать всё, что надумала. – Вернёмся к вопросу. Рем, ты ведь не просто выражала своё опасение касательно участия Шеры?       - Да, Ваше величество. Дело в том, что я знаю в Фалтре одного торговца с очень… широкими связями, - с готовностью начала зверолюдка, заметно приободрившись после заявления Вечного Короля. Наверняка решила, что, отметив первый вариант, сын Аэнариона обязательно выберет второй. Наивно с её стороны, ведь всегда можно найти третий. - Мастер ван Ханделарен не единственный, кто может выступить в качестве посредника с доверенными лицами королевской семьи Гринвуда, но, пожалуй, только ему можно довериться и получить плату, сохранив безвестность – этот купец хитёр, но на удивление добродушен и порядочен для человека. У него же можно на должное время оставить дирлаграуна, чтобы самим не заниматься.       - У простого купца? Рем, но как мастер ван Ханд… Хандларин справится с дирлаграуном, когда Малекит уйдёт? – трогательно разрываясь между радостью и тревогой, удивлённо поинтересовалась Шера. Её заботливость, несмотря на наивность, самым занимательным образом шла рука об руку с раздумьями о последствиях, из чего можно и нужно извлекать пользу. - Он же… то есть, Его величество ведь не может всё время быть поблизости, вдруг дирлаграун убежит? Ведь тогда может пострадать множество горожан…       - Мастер ван ХандЕларЕн не только купец, но и алхимик, в его, с позволения сказать, арсенале найдутся сонные зелья любой крепости, достаточные, чтобы свалить даже железношкурую горгону, не говоря уже о дирлаграуне. Если поить время от времени, то опасности не будет, - с успокаивающей улыбкой сообщила хвостатая девица, но затем вдруг замялась, опустив уши и бросая на Малекита извиняющийся взгляд. - Но это, безусловно, скажется на цене. Скорее всего, придётся внести предоплату за его услуги...       - Не придётся, если указать ему на иную выгоду. Если у него есть место для содержания «нездешнего зверя», значит, найдётся и площадка, откуда за оным можно следить. В том числе и за деньги – я не думаю, что эту тварь часто можно встретить в торговых лавках, такая диковина, даже если будет лишь спать и шататься, одурманенная зельем, станет привлекать всевозможных зевак, часть из которых может стать покупателями, - задумчиво произнёс сын Аэнариона, едва скривившись, когда дирлаграун, словно соглашаясь с идеей хозяина, довольно зарычал, всполошив девиц. Поощряюще потрепав мерцающее существо по холке, эльфийский владыка, поразмыслив, с сомнением добавил. – Если только этот купец не ведёт свои дела в стороне от глаз. Широкие связи, как ни забавно, склоняют к затворническому образу жизни, особенно тех, кому есть, что продавать.       - Не исключено, что ведёт, но для публики он – держатель «Уголка умника», магазина зелий, ингредиентов и алхимической аппаратуры при Гильдии Магов Фалтры, нередко у него в продаже появляются и волшебные вещи, - услужливо поведала Рем, тщетно пытаясь унять задёргавшийся хвост, свидетельствовавший о возбуждении девы-кошки. Вкупе с различимыми нотками досады в её голосе, следовал вывод, что заклинательница корила себя за то, что сама не додумалась до такого предложения. Последовавшие слова лишь подтвердили догадку Малекита. – Должна сказать, мой король, вы меня удивили – я не уверена до конца, но подобный ход действительно способен убедить мастера ван Ханделарена потратиться на зелья, потому как так он с большой вероятностью не останется в накладе даже до сделки с Гринвудом. А ведь вы его даже не знаете…       - Вы имели опыт в торговле, могучий Малекит? Или у вас просто талант? – не без восхищения полюбопытствовала пышнотелая прелестница, смущённо обхватив одну руку за спиной. Возможно, эльфийскому владыке лишь показалось, но склонённую во время вопроса вбок голову и пытливый взгляд она словно решила перенять у самого Малекита. Забавно, если это так.       - У меня опыт двенадцати веков работы послом в гномьем королевстве и тысячелетий заключения союзов, договоров, сделок и соглашений. Суть торговли – распорядиться имуществом так, чтобы выгода покрывала убытки, а в идеале ещё и перенести расходы на чужие плечи; в этом она неотличима от политики, - лениво изрёк бывший Король-Чародей, в последний раз взвешивая сомнения против ожиданий касательно озвученных вариантов.       Успешный исход в обоих случаях был шатким, но, в сухом остатке, обогащение через купца выглядело менее удобным, но если не безопасным, то хотя бы контролируемым. Если, разумеется, людской лорд не заинтересуется подпольной сделкой добропорядочного по описанию купца с представителями чужого королевства – подозрения в шпионаже будут первым, чем озаботится властитель приграничной провинции. Впрочем, если купец уже проворачивал подобные операции, как заверяет Рем, не исключено, что этот ван Ханделарен сам работает на Галфорда. В Старом Мире в таких вещах у людей с асурами и друхиями было много общего, почему в этом должно быть исключение?       - Из двух дорог выбирают проторенную, я доверюсь твоему предпочтению к купцу, Рем Галлей, и да смилуются над ним ваши боги, если этот ван Ханделарен не оправдает моих ожиданий, - озвучил своё решение Малекит, с насмешкой взирая на то, как оно обрадовало девиц. В памяти всплыли схожие картины во время заседаний Чёрного Совета, с той разницей, что искренности в «призывательницах» было неизмеримо больше, чем в заседавших Повелителях Ужаса. – Взбирайтесь на «нездешнего зверя», я не желаю больше тратить время в этой глуши. Фалтра ждёт.       - Взбираться? Верхом? На дирлаграуна? – рассыпалась в неверящих вопросах Шера, с придыханием следя за тем, как мерцающая тварь, подчиняясь мысленному посылу хозяина, приглашающе выгнула спину. – Г-господин, а разве вы не должны первым сесть, чтобы мы разместились уже за вами?       - Я пойду на своих ногах – раз дирлаграуны, как ты утверждаешь, не предназначены для верховой езды, то при продолжительности оной вес моих доспехов не только вымотает «нездешнего зверя», но и наверняка повредит его неподготовленную спину, - не без раздражения указал бывший Король-Чародей на очевидную вещь. Прицепив львиную голову обратно к поясу и убедившись в надёжности крепления, Малекит в ответ на растерянные взоры добавил. - Мне неизвестно, выдержит ли эта кошка путь до Фалтры, но боль и изнеможение увеличат риск гибели, и даже исцеляющая магия окажется бессильна. Я поднимусь на дирлаграуна лишь по прибытии в населённые места.       - Тогда к чему нам садиться верхом сейчас? И вам, мой король, и дирлаграуну стоит поберечь свои силы, а мы с Шерой вполне можем преодолеть маршрут пешком, смею вас заверить, - с хмурой опаской сообщила дева-кошка, явно руководствуясь заботой не только о звере, но и о себе. Её предложение было во всех смыслах разумно, однако эльфийскому владыке пришлось его отмести.       - Я сломил волю зверя, но не покорил его дух, рано или поздно мне придётся напомнить ему о цене неподчинения. Усталое тело не даст дикой натуре сил сопротивляться, потому важно, чтобы мои поданные утомляли дирлаграуна, тем самым содействуя моему успеху, - расщедрившись на бархат для последних слов, терпеливо объяснил сын Аэнариона. Девицам придётся исполнять роль вьючных мешков, и будет удобнее, если они примут это с осознанием собственной значимости. – И не переживайте за сохранность зверя – я не верю, что ваши… «старания» способны причинить ему вред.       - Простите, Ваше величество, но на нём же нет ни узды, ни стремян, как им тогда управлять? – смущённо осведомилась Шера, неуверенно подбираясь к шестилапому хищнику. - В легендах про Мархита такое не описывалось…       - Управлять – мой удел, не ваш. Зверь не сбросит вас, пока я ему этого не прикажу. Что до посадки, то ты должна оглядываться не на пример Ревущего Рыцаря, а на мой - его тебе должно было хватить, чтобы получить представление. Отбрось никчёмные сомнения и садись, раздели славу вашего героя из легенд, - проникновенным тоном потребовал Вечный Король, и синеокая лучница вняла ему, причём без явного вмешательства колдовского ошейника.       Глупо улыбаясь и бормоча себе под нос восхищённую околесицу, дрожавшая от волнения эльфийка неспешно разместилась за лопатками дирлаграуна и, сомкнув руки у основания щупалец, нервно захихикала. Наблюдая за ней, Малекит невольно ухмыльнулся пришедшему на ум сравнению: многие молодые друхии во время своего первого набега выглядели схожим образом.       - Рем, давай вперёд, тут как раз для тебя местечко есть, не свалишься! А если что, я тебя удержу! – звенящим от счастья голосом позвала Шера подругу, но та пялилась на шестилапого хищника с откровенным трепетом, лихорадочно перебирая поджатый к животу хвост.       - Ваше величество, это обязательно? Вы же сами говорили, что не стоит перегружать дирлаграуна, а эта эльфийка и так весит прилично… - пытаясь сохранить самообладание, торопливо забормотала Рем, не обращая ни малейшего внимания на негодующий окрик слегка обидевшейся лучницы. Здравое зерно в её словах имелись, но потакать пагубным чертам своей подданной Вечный Король не собирался.       - Рем Галлей, запомни – сила не даётся за борьбу, её обретают лишь победой в оной. Твой страх – твой враг; недостаточно просто выходить на бой с ним из раза в раз – ты обязана полностью повергнуть его, сражать и втаптывать в пыль до тех пор, пока от него не останется и памяти, - твёрдо и сурово заявил сын Аэнариона, вторя своему отцу, чью воинскую мудрость нагаритские и наггаротские мастера боя проносили через эпохи вплоть до Конца Времён. Неспешно встав напротив зверолюдки, заставив ту невольно вздрогнуть, Малекит положил обе руки ей на плечи и заглянул прямо в блестяще-зелёные, как у него самого, глаза. – И поэтому ты взберёшься на дирлаграуна, ты убьёшь свой страх и совершишь новый шаг к силе, которую так жаждешь.       Рем, вопреки ожиданию бывшего Короля-Чародея, промолчала, с содроганием выдерживая взор эльфийского владыки. Однако в ней не ощущалось ни возмущения, ни подавленности, по виду девы-кошки легко было заподозрить смирение обречённой. И всё же это было не оно.       Малекит чуть отошёл в сторону и развернулся, позволяя подчинённой вступить в схватку, в которой не имела права на поражение. Оскалившись не хуже дирлаграуна, Рем медленно прижала руку к груди и с ощутимым льдом в голосе процедила нечто, прозвучавшее как «Крэбскрем», после чего решительно подалась вперёд, будто знаменосец, вдохновляющий отряд на прорыв. «Нездешний зверь», ощутив боевой настрой заклинательницы, негромко зарычал, поддавшись своей животной натуре, но Рем в этот раз не остановилась.       - Молодчина, Рем! Я в тебе не сомневалась! – радостно воскликнула Шера, разом позабыв о своей мимолётной обиде. Зверолюдка ничего не ответила, но от помощи эльфийки не отказалась, когда та протянула руку, позволяя вскочить на закуток между щупальцами и пышным телом юной прелестницы. Зардевшиеся щёки и расширившийся оскал хвостатой недомерки свидетельствовали о том, что она чувствовала себя не лучшим образом, оказавшись под весом груди лучницы.       - Пусть каждого врага, вставшего на твоём пути, ждёт та же участь. И будь всегда готова к тому, что даже казавшийся поверженным противник однажды сможет поднять голову, - чуть смягчив тон, предупредил Малекит зверолюдку, когда поравнялся с дирлаграуном. Внутренние ощущения говорили о том, что связь с подчинённым зверем была ещё крепка, а его душевное состояние не вызывало беспокойства. Приготовлениям и планированию пришёл конец. – А теперь, мои верные подданные, показывайте дорогу, мы отправляемся в Фалтру!       Негоже было эльфийскому владыке странствовать пешим, когда его слуг везли верхом, но сейчас Малекит мог поступиться гордыней. Пусть он мог обратиться к Улгу, Серому Ветру Магии, и призвать из теней мироздания неутомимого крылатого скакуна, но это была уже неоправданная трата тех немногих сил, что оставались у бывшего Короля-Чародея. Разумнее было сберечь их для контролирования шестилапой твари и непредвиденных происшествий в дороге.       Кроме того, путешествие на своих ногах способствовало мышлению, а сыну Аэнариона ещё предстояло составить для себя легенду, что облегчит общение с обитателями этого мира, не вызывая излишних подозрений. Исходя из слов девиц, подобных Малекиту пришельцев не из Запредельных Сфер в Перекрёстке Мечтаний не случалось, весьма вероятно, что он был первопроходцем, но навряд ли стоило ждать, что местные легко в это поверят. Не говоря уже о том, что такой статус мало чем мог помочь стремлению Вечного Короля возвыситься – «своему» доверяют всегда больше, чем чужаку, такова обывательская натура.       К вящему неудовольствию Малекита, ни Рем, ни Шера не могли ответить на все его вопросы, впрочем, этого он и ожидал. Обстоятельства подвигали к тому, чтобы добывать сведения в иных источниках, будь то хоть библиотеки, хоть трактиры. Тем не менее, услышанного было достаточно, чтобы сформировать определённое представление о королевствах Лиферия и Гринвуд.       Человеческое государство казалось наиболее уязвимым для захвата: слабый, отдающий предпочтение художничеству, нежели правлению монарх; грызущиеся за бесхозную, по сути, власть князья Церкви; контраст между процветающими внутренними землями и раздираемым набегами Падших пограничьем; обилие наёмников и искателей приключений вместо единой регулярной армии; угнетение нелюдских народов и иноверцев. Лиферия была сильна, но уже встречала свой закат. А на закате любой факел станет солнцем, и пламени Малекита хватит, чтобы привести королевство к новому рассвету и долгому полудню.       Идея всколыхнуть низы и притесняемых отверженцев, чтобы на их плечах взойти на престол, казалась заманчивой, но слишком безрассудной и затратной. Бывший Король-Чародей не стыдился идти по головам, однако восстанавливать разрушенное восстанием государство ему претило, тем более что обескровленное королевство становилось лакомой добычей для соседних стран, начиная с племён Падших. И это не говоря о том, что Губительные Силы могут заявиться в этот самый неудобный момент, когда переживший кровопролитие мир окажется уязвимее, чем сейчас.       Нет, Лиферия нуждалась в более тонком обращении, всецело зависящем от поддержки элит – лишь такой подход обеспечивал наименьшее сопротивление планам Малекита. Дворцовые перевороты – игра в долгую, требующая великой осторожности, терпения и удачи. Сын Аэнариона однажды потерпел поражение на этом поприще, но ему не хватило выдержки, и он слишком полагался на свою мать; больше Вечный Король таких ошибок не повторит.       В то же время Малекит не упускал из виду и эльфийское королевство, причём не только и не столько из «родственных» чувств. Гринвуд уступал Лиферии в размере земель и численности населения, однако его воины, к моральному удовлетворению сына Аэнариона, славились своей подготовкой и мастерством. Гринвуд мог бы соперничать с Лиферией, если бы не глупейшая ошибка его правителя, создавшая врага из своего другого соседа – Блэквуда, королевства тёмных эльфов. Малекит не мог не отметить забавную, будто умышленную схожесть с асурами и друхиями из родного мира, а продолжение рассказа лишь утвердило это сравнение.       Многие эпохи Гринвуд и Блэквуд связывали сложные, натянутые, но всё же союзные отношения, пока около ста лет назад король Лиферии, подначиваемый князьями Церкви, не объявил против тёмных эльфов Священный Поход. Король Фиакра же, вместо того, чтобы за счёт союзника разбить и разграбить людских выскочек, пожелал «избежать войны», что привело к поражению Блэквуда. Королевство тёмных эльфов пало, но не сами тёмные эльфы. Скрывшись в чащах разорённой родины, они прониклись величайшей ненавистью к своим предавшим собратьям.       Услышав из уст Шеры эту историю, Малекит едва не рассмеялся, зло и холодно, взбешённый глупостью эльфийского короля. Случившееся выглядело как нелепая карикатура на события на Ултуане, когда из-за недальновидности и мягкотелости Короля-Феникса целые княжества пали во власть Культа Удовольствий.       Но если Бел-Шанаар мог тогда положиться на помощь Малекита, ещё не знавшего, что за смутой стояла его мать-интриганка, то короля Фиакру и Гринвуд спасло лишь нашествие Падших в Лиферию, отвлёкшее Священное Воинство от соблазнов напасть на ещё одно эльфийское королевство. И даже когда люди истратили свои силы в боях с чудовищами, Гринвуд не стал пользоваться возможностью добить соседа, присвоив себе его земли и богатства, а также отомстив за Блэквуд, что могло бы хоть немного искупить его вину в глазах тёмных эльфов и послужить началом к нормализации отношений.       Несмотря на своё непростительное бездействие, к тому же навсегда разделившее бывших соседей и сородичей, король Фиакра был не только любим народом, но и пользовался уважением большинства благородных семей. Однако сейчас он был стар и страдал от душевной болезни, сразившей его после таинственной смерти старшего сына.       Второй и последний из сыновей, принц Кира, рос в попустительстве, ни умом, ни воинским талантом не выделялся, а потому не выглядел в глазах дворян и простолюдинов достойным наследником, что позволяло предположить существенную возможность дворцового переворота со стороны наиболее амбициозной части аристократии. Особенно если у неё появится тот самый «достойный» предводитель.       Свою лазейку в высокие круги эльфийского дворянства сын Аэнариона видел в Шере: служанка или придворная дама не могла самостоятельно сбежать от внимания похотливого принца, следовательно, ей кто-то помог, кто-то достаточно влиятельный, чтобы не бояться гнева наследника или хотя бы отвести от себя подозрения. Но с Малекитом последний трюк был обречён на провал – мотивы этого некто вызывали у бывшего Короля-Чародея сомнения и интерес. Что такого могла предложить Шера своему благодетелю, чтобы тот рискнул своим положением, а то и жизнью, ради юной лучницы?       Всё это Вечному Королю ещё предстояло узнать. Завоевание расположения такого союзника стало бы основательной вехой на пути к возвышению Малекита, и для этого нужны всё новые сведения. Но прежде, чем эльфийский владыка начал расспрашивать пышнотелую прелестницу о деталях её бегства, нетерпеливой судьбе вдруг захотелось навязать сыну Аэнариона новое знакомство с прочими обитателями этого мира.       - К нам приближаются всадники, четверо. Кто это может быть, помимо патрульных из Фалтры? – прервав расспрос Шеры, недовольно осведомился Малекит, когда заметил на горизонте характерные силуэты. Местность всё ещё не напоминала обжитую, поэтому в незнакомцах можно было подозревать кого угодно. И в первую очередь угрозу.       - Скорее всего, патрульные и есть: торговцы этой дорогой не пользуются, соответственно, разбойникам здесь нечего ловить, - услужливо поведала Рем, силясь рассмотреть приближавшуюся кавалькаду. Может, зрение зверолюдки и превосходило человеческое, но определённо уступало эльфийскому. - Впрочем, у зажиточных искателей приключений тоже есть лошади, но мне трудно представить, что такие высокоуровневые особы могут тут делать, разве что Фамильяра в Башне Метеоров призывать, но тогда к чему такая спешка?       - Может, они нашли карту сокровищ и теперь торопятся их выкопать прежде, чем их опередят? Или, например, получили заказ на редкого монстра, и хотят… - легкомысленно начав, Шера вдруг резко осеклась и испуганно опустила взгляд на дирлаграуна, продолжавшего, как и его хозяин, ступать вперёд как ни в чём не бывало. – Могучий Малекит, может, нам лучше сойти с дороги? Вдруг они именно за дирлаграуном скачут?       - Законы Гильдии искателей приключений Фалтры запрещают присваивать себе чужие заслуги и трофеи, за это изгоняют в два счёта. Я не знаю среди своих сотоварищей таких корыстников, что согласятся на подобную подлость, - возразила подруге Рем, но недостаточно уверенно, чтобы успокоить даже себя. Пожевав губу, дева-кошка задумчиво продолжила. – Если среди них окажутся мои знакомые и они в самом деле отправились за дирлаграуном, то я смогу с ними объясниться…       - С чем явятся, с тем и уйдут, а вздумают оспорить моё право на добычу – оставлю без рук. Будут впредь рассчитывать свои силы и пределы своей наглости, - процедил со звенящим железом в голосе бывший Король-Чародей, приведя девиц в ещё большую тревогу, а «нездешнего зверя» - в злость. Пока управляемую, но боя стоило всё же избежать или хотя бы просто не вовлекать в него мерцающего хищника – животная ярость может вырвать его из-под подчинения. – Не верю, что до такого дойдёт, но если слова окажутся бессильны и случится кровопролитие – не вмешивайтесь и следите за кошкой. Начнёт буйствовать – кричите.       Всадники, тем временем, резко замедлили свой ход, чуть ли не налетев друг на друга. По всей видимости, они лишь сейчас заметили Малекита и его окружение, когда до тех оставалось сотни две шагов. Насколько эльфийский владыка мог судить по удивлению на грязных от пота и пыли мужских лицах, спешили незнакомцы вовсе не к нему. Немного погодя, четвёрка вновь ускорилась, но теперь это был не стремительный галоп, а осторожная рысь.       Характерные черты указывали на то, что это были люди, подобные тем, что населяли прежний мир Малекита, причём ту его часть, что относилась к Старому Свету, а именно земли, лежавшие от Серых до Краесветных Гор. Насколько Вечный Король понимал, по людским меркам, эти четверо были ещё молоды, самый старший из них едва ли прожил больше четверти века. В глаза бросалась не только их молодость, но и молодцеватость, присущая как храбрецам, так и глупцам.       То были воины и, вопреки опасениям девиц, всё же из патруля Фалтры – о том свидетельствовали приличные, определённо не тягловые лошади, схожее снаряжение и одинаковые бело-синие накидки-табарды. Кольчужные доспехи, круглые шлемы с наносником, длинные прямые мечи, лёгкие треугольные щиты из обтянутого кожей дерева и колчаны с длинными дротиками подле седла – ожидаемый набор для легкоконного воина, от которого требуется нести дозор, преследовать слабого противника и изматывать сильного.       Патруль остановился за двадцать шагов до Малекита и его свиты, как раз столько было достаточно для точного броска дротика, кои незамедлительно оказались в руках всадников. Тем не менее, применять оружие незнакомцы не спешили, демонстрируя большую выдержку, нежели их скакуны, напуганные присутствием шестилапой пантеры.       Вечный Король остановился и, мысленно приказав остановиться и дирлаграуну, поднял руку в приветственном жесте. Шера тут же поспешила последовать его примеру, а через несколько мгновений, колеблясь, присоединилась к приветствию и Рем. К любопытству эльфийского владыки, один из всадников, тонкоусый с ребяческим лицом, замахал им в ответ, но смущённо осёкся под неодобрительным взглядом рябого товарища, наверняка командира. Подозрения Малекита подтвердились, когда этот хмурый всадник направил своего взволнованного коня вперёд.       - Э-хей, незнакомцы! Вы кто такие будете? И что забыли в землях Его Светлости лорда Галфорда? – потребовал подъехавший человек, оставив соратников на прежних местах. Для него это был рискованный, но разумный ход – в случае внезапной схватки на расстоянии удара окажется только он, тогда как его товарищи смогут либо закидать врага, либо убежать и предупредить город об опасности. Разумеется, с Малекитом такой трюк пройти не мог – магия бывшего Короля-Чародея не оставила бы ни противникам, ни беглецам ни единого шанса. Но этого тем знать было пока ни к чему.       - Доброго вам дня, уважаемый. Я Малекит, сын Аэнариона, рыцарь-заклинатель из самого холодного края эльфийских земель, последний в своём роду. Я ищу дом взамен отнятого и друзей взамен убитых и отвергнувших, и по воле Отца Богов надеюсь обрести всё в Фалтре, - с учтивостью, добытой из времён его службы послом в Караз-а-Караке, провозгласил Малекит. – С кем я имею честь общаться?       Образ благородного изгнанника был взят им не только из желания возвысить себя в глазах простолюдинов, но ради привлечения интереса помянутого людского лорда – не всякий шпион может рассказать столько же, сколько «бывший рыцарь соседнего королевства». А благодаря Шере, Малекит мог рассказать многое… если найти, чем его заинтересовать.       Риск быть отправленным на «родину» в рамках политической сделки существовал, равно как и риск быть попросту пойманным и допрошенным. Однако первое было невозможно по причине безвестности Малекита в Гринвуде, что могло бы позволить заподозрить его в самозванстве, если бы не «его» знания. Ну а чтобы нивелировать второе, необходимо продемонстрировать свою опасность в качестве врага. Одного лишь дирлаграуна для этого будет мало, но бывший Король-Чародей был уверен, что возможности себя проявить у него ещё появятся.       - Эльф? Чисто же он на нашем болтает, без этого их треньканья, что у соловьёв в Луну Ивы, - удивился один из дальних всадников, обладатель отталкивающей, почти квадратной рожи. Несмотря на отвратную наружность, голос у него был весьма красив. Для человека.       - Да заливается он твоим соловьём, только не как ельфёнок, а как мой зять, кады сеструха встречает его на утро, зельеборца сякого, и спрашивает: «Олли, дятел ты мой востроклювый, где денюжку прощёлкал?» - заявил тому с фыркающим смехом оставшийся товарищ, низкий, рыжий и ехидный на вид, вызывавший стойкое желание стереть его глупую ухмылку огнём. Вместе с помятым лицом. – Ну где ты, Лесси, видывал такого ельфа, чтоб с маковки до мизинца в железе был? Как бы не Исчадием оказался, рогатый…       - А ну защёлкнулись, дятлы! – прикрикнул через плечо на подчинённых рябой командир, после чего смерил опасливым оценивающим взглядом Малекита, дирлаграуна и сидевших на нём обеспокоенных девиц. Наконец, человек соизволил представиться. – Я Дарси, старший дозорный города Фалтры. Странно видеть эльфийского рыцаря в нашем королевстве, и окружение у вас странное, уважаемый. Кто эти девушки и почему они в ошейниках, а зверина без него?       - Я рад представить вам достойных искательниц приключений, волею Отца Богов оказавшихся под моей опекой – заклинательницу Рем Галлей и вольную лучницу Шеру Эл Гринвуд, - отливая слова из золота вежливости, будто гномий кузнец, сын Аэнариона широким жестом руки обвёл своих подчинённых. Те поспешили улыбнуться и снова помахать патрульным, вызывая у тех ответные, на вид доброжелательные улыбки. Особенно широкой была у тонкоусого, внезапно покрывшегося румянцем. – К своему несчастью, они стали жертвами бесчестных работорговцев.       - Работорговцев? Здесь? – вдруг воскликнул сладкоголосый уродец, словно случайно подавшись вперёд вместе с лошадью. Из всех всадников, демонстрировавших живейший интерес к Малекиту и его свите, сосредоточенным оставался один лишь командир, что было неудивительно, учитывая, как близко тот находился к бывшему Королю-Чародею и дирлаграуну.       - Они поджидали нас возле Башни Метеоров; всё произошло так стремительно, мы даже не успели оказать сопротивления, как нас прижали лицом в землю, связав по рукам и ногам. Над нами смеялись, оскорбляли, глумились, а мы не могли ничего поделать, совершенно ничего, - прижав уши, дрогнувшим голосом поведала Рем, словно в самом деле переживая «произошедшее». Дева-кошка была достаточно миловидна и невинна собою, чтобы произвести на мужчин должное впечатление. - Затем нас увезли куда-то в чащу и провели ритуал подчинения. Этот запах прелых тел, эти слюнявые губы колдуна-караванщика… Бррр…       - Если бы не господин Малекит, мы бы навсегда стали рабынями. Он – самый добрый и отважный рыцарь, какого я когда-либо видела! – чувственно заявила Шера, одаривая своего короля взглядом, преисполненным самого искреннего восхищения. И это уже была не игра на публику. - Я чувствовала себя как принцесса из сказок, которую спасает доблестный герой!       - Дорогая Шера, повторяю, не стоит путать доброту с порядочностью, а намерение с необходимостью, - отметил эльфийский владыка, наполнив слова показной нотой лёгкого осуждения, после чего извиняющимся жестом изящно развёл руки перед озадаченным Дарси. – Прежде чем у вас, уважаемые, возникнет ошибочное представление обо мне, я считаю должным объясниться. Мой путь пролегал вдоль лесистых склонов Виридских гор, когда я наткнулся на караван работорговцев. Спешу уточнить, я не ставил перед собой цели враждовать с незнакомыми мне людьми, даже ради вызволения несправедливо захваченных рабынь. Однако работорговцы, обнаружив вашего собеседника без оружия и товарищей, опрометчиво сочли меня беззащитным и решили присоединить к своему «товару». Для некоторых из них это стало последней ошибкой в жизни.       Прозаичность была необходима, чтобы легенда не соответствовала своему буквальному значению в глазах других – жизнь быстро отучивает верить в сказки. Однако не всегда отбивает подобное желание.       - И что, вы их в самом деле одолели один и без оружия? – полюбопытствовал тонкоусый и вновь осёкся, когда на него покосился недовольный Дарси. По всей видимости, его строгий взгляд действовал лишь на этого юнца – прочие всадники относились к рябому командиру не больше, чем к товарищу.       - Позволю себе напомнить, уважаемый, что я – рыцарь-заклинатель, и мой меч – магия, - мягко и с достоинством сообщил Малекит, поднимая левую руку с призванными огоньками на кончиках пальцев. Вечного Короля изрядно позабавило, как переменилось в эту минуту лицо старшего дозорного, уставившегося на колдовское пламя словно домашний пёс на волка, но виду не подал. – К тому же мне помог сей мерцающий зверь, гулявший в своё удовольствие, пока не услышал, что я в беде. Напавшие удобрили собой землю, остальные сбежали, их я преследовать не стал. Однако в результате бегства перевозная клетка с сими девушками повредилась о дерево, и они воспользовались проломом, чтобы сбежать. Увы, снять ошейники оказалось не в моих силах, и, так как наши дороги вели в один город, я согласился взять их под свою защиту до поры.       - Это было благородно с вашей стороны, господин Малекит, но откуда взялся этот чудный зверь? – задумчиво спросил Дарси, тыча наконечником дротика в сторону дирлаграуна. Тот возмущённо оскалился, и это был недобрый знак – присутствие испуганных животных и вооружённых людей заводило кошку, всё больше вырывая её из-под власти бывшего Короля-Чародея. Пришло время вновь взывать к Гуру. - Это ведь не Фамильяр, они, как я слышал, без ошейников не бывают.       - Имя этому зверю – дирлаграун, они сторожат леса Гринвуда и верно служат тем, кто усмирит их звериный дух, даже если те недостойны подобной преданности. Один из таких недостойных, ставший моим врагом, послал сего дирлаграуна с убийцами по моему следу. Я оказался сильнее, и теперь я волен распоряжаться судьбой «нездешнего зверя», как мне заблагорассудится, - торжественно объявил Малекит, пряча за пафосом речей напряжение от сдерживаемого буйства – Ветер Зверя проник в его душу, и нуждался в железной руке. Состояние эльфийского владыки усугублялось необходимостью одновременно контролировать и рвавшийся на волю дух дирлаграуна, но на это сил у него ещё хватало. - Не бойтесь его, ибо отныне он живёт лишь по слову нового хозяина – Малекита!       Дикая охотничья стая загнала хищника обратно в пещеру, и сознание дирлаграуна снова стало всецело подвластно Вечному Королю. В знак этого мерцающая кошка, повинуясь мысленному приказу, к неожиданности девиц и патрульных опустила морду и вытянула лапы, будто совершая поклон.       - Во даёт этот рыцарь-заклинатель! Один против целого каравана – это какого ж он уровня-то? – удивлённо пробурчал названый Лесси, безбоязненно почёсывая квадратный подбородок дротиком. Острие выглядело довольно острым, и всё же оно не оставило на грубой коже ни царапины.       - А я вот знал, что эти безбожные работорговцы однажды начнут и у нас хозяйничать, покарай их боженька! Гнать надо эту шушеру и из Фалтры, и из Лиферии! – возмущённо потряс метательным копьём тонкоусый, грозя горизонту за спиной Малекита, не иначе, «сбежавшим работорговцам». Шумно вздохнув, юноша воззрился на подданных Вечного Короля с искренним сожалением. – Бедные девушки, через что же им пришлось пройти…       - Я валяюсь с вас, родная кавалерия, во вы уши развесили! Ладно ещё Монти, у него молоко на губах не обсохло, а он их уже усами зовёт, но вы-то, Дарси, Лесси! – сплюнув, воскликнул с досадой рыжий недомерок, слушавший историю «рыцаря-заклинателя» с насмешливым недоверием. Он казался куда разумнее своих товарищей и был не столь впечатлителен, а потому вызывал у эльфийского владыки ещё большее желание содрать плоть с костей. – Ну где вы видывали таких отбитых работорговцев, чтоб полезли на эту железную страхолюдину? У него ж на морде намалёвано «Я сдираю плоть с костей»! Да поди он сам захомутал этих девок и заставил подпевать ему, рогатому! Пусть хоть уши покажет, «ельф» трепливый, а то вдруг и впрямь Исчадие…       - Свою трепалку сдери, Рори, не то за неё возьмётся сержант! – рассердившись, окрикнул подчинённого болтуна Дарси, на что тот выразительно прикрылся щитом. Пробурчав себе под нос затейливое ругательство, связанное с противоестественной связью матери рыжего с петухами в довольно неприглядной форме, старший дозорный глубоко вздохнул и воззрился на сына Аэнариона с опасливым ожиданием. – Не хочу вас обидеть, уважаемый, но, надеюсь, вы поймёте и простите мне мою предосторожность. Господин Малекит, пожалуйста, снимите свой шлем.