Fucked Sims 4

В гнетущей тишине проходил ужин. Все были напряжены и каждый находился в своих раздумиях. Как такое могло произойти? Как такое вообще возможно? Огромное множество вопросов крутились в голове как юла и кружили голову. Абсолютно не смешная шутка. Это же не дорама, в конце концов, не аниме и даже не очередная загадка для клипа. И вот что делать дальше было вообще не понятно. — Я… я не знаю, что делать дальше. — тихим сорваным голосом хрип Тэ, делая очередной глоток своего фруктового коктейля. — Ну, доктор Чхве и професор Бо ясно дали понять, что абортировать этот подарок природы они не позволят, потому что это уникальный случай и всё такое. Так что остаётся только дождаться срока, родить его, ну или кесарево там, и всё. — неожиданно спокойно поясняет Джин, продолжая непринуждённо жевать. — Но это ведь не аппендицит, хён. Его нельзя просто вырезать и выбросить. Это ребёнок. — серьёзным тоном шипит Чонгук немного раздражаясь от мнимого спокойствия окружающих. — И в чём проблема? — пожииая плечами переспрашивает старший. — Тэхён же любит детей. Наверняка сам хотел когда-то своего завести. Вот и подфортило. — Но не так же рано, в самом деле. — вмешивается Намджун, пристрюняя к порядку. — К тому же есть разница между «заделать ребёнка с девушкой» и «выносить и родить самому». — Какая вообще разница? Ребёнок есть ребёнок. — недовольно тянет Джин, уже порядком раздражаясь. Ситуация за столом накаляется постепенно в спор вступает и Хосок и вот они все ругаются без остановки. Это всё из-за волнения и непонятной ситуации — всё на нервах и в растерянности, потому что ну никто не ожидал подобного. Это что-то невероятное, но так же очень интимное и семейное, поэтому неуверенность распространяется на всех со скоростью света. Всеобщую ссору прерывает резкий удар по столу и шепелявый приказ замолчать. Зачинщики сразу же затыкаются и пристыжено отводят взгляды. — Быть может Тэхён сам выскажет, что он думает об этом? — недовольно парирует молчавший до этого Юнги и откидывается на спинку стула. Шесть заинтересованных пар глаз устремняются на задумчивого Тэ, что неуверенно мял рука своего длинного свитера. — Я хочу его. — тихо тянет Ким и опускает голову. — Правда хочу, ведь это же невероятно. Но я так боюсь. Что если что-то пойдёт не так? — Мы поддержим тебя в любом случае. — успокоившись отвечает самый старший. — И постараемся помочь с малышом. Он ведь быстрее растёт, если я правильно помню. — Да, доктор сказал, что он развивается быстро, так что в целом его нужно относить где-то пять-шесть месяцев. Один я уже проходил. — хихикает подтверждает Тэхён, наконец улыбаясь. — Я очень беспокоюсь и всё ещё не могу в это поверить, но спасибо вам парни. — Да не стоит! Как-то всё само собой превращается в коллективные обнимашки и вот Тэхён уже зажат между рельефными телами мемберов. Чимин стоит в стороне, всё ещё немного в шоке от всего происходящего и открывает очередную бутылку пива. — Мне тут в голову пришло. — внезапно начинает Пак и все удивлённо пялятся на него. — А кто отец то? Гробовая тишина, пылающие красным щеки Тэхёна и медленное осознание сказаного. А ведь и вправду — кто отец ребёнка? Не могло же это само собой произойти. Для зачатия всегда нужны как минимум двое и даже если Тэхён парень — кто-то всё равно должен был кончить в него, чтобы случилось оплодотворение. Внезапное озарение приходит в голову всем одновременно. — Боже, это же получается, что ты гей! — Так у тебя и парень, видимо есть. Охренеть! — Не могу поверить, мой ребёнок занимался гейским сексом. Возмущение и шутки сыпались на перебой и это уже начинало напоминать какую-то комедию. Тэхён всё больше краснел, пытаясь спрятаться за рукавами свитера. — Так и кто отец? Только не говори, что этот Пак Богом, иначе я просто убью тебя. — насторожено хмурясь пыхтит Джин, стараясь при этом не засмеяться. — Нет! Боже, конечно же нет! — быстро перечит Тэ, замечая на себе хмурый взгляд. — Кто же тогда? Кто? — Ну… это… уки… — совсем тихо и неслышно пропищал младший. — Кто? — скривив лицо, переспрашивает Намджун. — Г-гуки… Это Чонгуки… В гробовой тишине общежития раздаётся истерический смех одного Пак Чимина. Остальные в ступоре пялятся то на Тэхёна, то на макнэ и пытаются выдавить из себя хоть слово, но так и не могут придумать, что сказать. Пантомима заканчивается истерикой Чимина, что просто по полу катался от хохотаний и с трудом мог дышать. Поиграл, блять, в симс.