Fucked Sims 4

Шок, смятение, негодование, тишина. Под вечер общагу бантан поглотили волны глубоких раздумий и самокопаний. Каждый посчитал правильным разойтись по комнатам и попытатся как-то сложить в голове все события. Принять всё, оказывается, не так уж и просто. Чимин сидел в своей комнате — самой отдалённо от всех — и с абсолютно пустой головой распивал очередную бутылку пива, совершено без каких-либо мыслей. Он слишком устал, чтобы пытаться всё это как-то осмыслить. Завтра будет новый день и все с новыми силами начнут всё по новой. Жизнь теперь безвозвратно изменилась и как прежде не будет ни у кого. И в какой момент всё стало таким сложным? Чимин вовсе не удивляется, когда двери тихо приоткрываются и в комнату прошмыгивает тонкая фигура. Он даже не оборачивается — знает, кто так бесцеремонно ворвался в его обитель уныния. Перед Чимином останавливаются две стройные ножки в коротких домашних шортах. Пак даже не поднимает взгляд, продолжая задумчиво пялится куда-то в пустоту и делать крошечные глотки из бутылки в руках. Стройные ноги садятся рядом — на пол, у кровати — и тонкие длинные пальцы тянутся к пиву. Чимин готов отдать душу, не то что какое-то там пиво. Пусть забирает всё, только остаётся рядом как можно дольше. — Ты знал, что они встречаются? — тихий гриплый голос прорезает тишину и тонкие розовые губы припадають к горлышку бутылки. Если бы «сейчас» было пять месяцев назад — Чимин, со своей романтичной натурой теплил бы в груди мысль о непрямом поцелуе. Но «сейчас» — это сейчас. И всё, о чём может думать Чимин, это действительно ли эти губы когда-то принадлежали ему? — Понятия не имел. — так же хрипло отвечает Пак и возвращает себе бутылку, делая очередной глоток. — Я думал, мы тут единственные голубизной страдаем. — со смешком фыркает Мин и вытягивает свои невозможные ноги, ступнями касаясь лодыжек Чимина. Губы тянутся в усмешке. Именно так Юнги любил греть свои вечно холодные ноги, когда они по долгу сидели в студии или проводили ночные свидания в чьей-то комнате. Старший всегда быстро замёрзал, но при этом категорически отказывался носить носки или хотя бы штаны. «Красивые бедра должны быть на виду у красивых мальчиков» — с улыбкой отвечал он на возмущения Чимина и почти ни при ком больше с голыми ногами не показывался. Тогда это казалось чем-то особенным. Тогда всё казалось чем-то особенным — словно только для них двоих и совсем не важно, что происходит вокруг, пока они вместе. Сейчас это лишь вновь приносит боль. — Как видишь не единственные. — вздыхая отвечает Чимин и откидывается на бортик кровати, задирая голову к потолку. Его многое достало и он от много устал. Расслабиться не получается и каждый день сердце скручивает в тугой узел из-за равнодушного взгляда сучки по имени Мин Юнги. А теперь эта бестия просто так сидит рядом, обвивая своими холодными ступнями лодыжку младшего и то и дело перехватывая бутылку пива, чтобы делать небольшие глотки. Пиздец. Чимину хочется от души рассмеяться, да только вот лёгкие ему давно сдавило уныние. И теперь даже дым выкашлять не получается, не то что дышать полной грудью или смеяться. Истеричная хохма двумя часами ранее принесла много болезненых спазмов. Кажется что прошло не так уж и много времени, но Пак с каждым днём увядал всё сильнее. И Юнги вот вообще ни разу не помогал, а делал только хуже. Неужели он совсем ничего не чувствует? Не понимает, что причиняет боль? Мысли Чимина уходят далеко и он даже не замечает, как холод чужих ног пропадает, а на его бедра опускается что-то мягкое, но тяжёлое. Рассеяно моргая и вновь фокусируя взгляд Пак видит Юнги прямо перед собой. Ебаный Мин Юнги, что сидит у него на коленях и так фальшиво невинно поджимает губы, касаясь холодными пальцами края домашней майки. — Я скучаю. — наклоняясь ближе, выдыхает старший прямо в ухо и легонько прикусывает хрящик. Всё блять. Приплыли. Чимин знает, что совершает очередную ошибку, но он не может остановиться, когда притягивает Мина ближе к себе и с трепетом утыкается носом ему в шею. Так, как уже давно хотелось. Запах Юнги, чуть терпкий, с примесью граната и дезодоранта оседает глубоко в лёгких и Пак почти что стонет от наслаждения. Как сильно он хотел ещё хоть раз вот так вот прикоснуться к нему. Иногда люди жалеют о своём выборе, считают, что поступили неправильно и хотят вернуть время вспять, чтобы исправить содеяное. Бантаны учат людей не жалеть о своём выборе почти в каждой песне. Но прямо сейчас, целуя шею Юнги и пробираясь руками под его худи, Чимин знает, что будет жалеть. Знает, но не останавливается. И будь у него возможность вернуть время вспять — он бы поступил точно так же. Иногда ошибка слишком заманчива, чтобы не оступится.