Fucked Sims 4

Следующее утро встречает Чимина тяжестью на груди и ноющей задницей. Чернокожий мужик громко храпит, развалившись на Паке, а сам парень с трудом может дышать. Охуенное утро, что уж тут скажешь. Кое-как скинув с себя спящую тушу и отпихнув его от себя ногами, Чимин смог, наконец, нормально вдохнуть и протереть сонные глаза. Всё тот же мотель, всё та же разбросанная одежда, всё тот же рассыпанный оксик на тумбочке возле кровати, который принимал этот громила, когда Пак уже пытался уснуть. Всё такое же, каким было вчера. Глупо было надеяться, что за одну ночь жизнь может измениться. Чимин сползает с кровати, нагишом ковыляя в душ чтобы хоть немного проснуться. Уставшее тело с трудом поддавалось, веки казались тяжёлыми, словно свинцовые, медленно трезвеющий разум всё никак не хотел отпускать опьянение. Хватит уже врать. Хотя бы самому себе Чимин может признаться — он уже давно о Юнги не думает. Просто продолжает делать это всё, на автомате, потому что привык. Потому, что так жизнь кажется проще. За алкогольным дурманом так легко не замечать собственной ничтожности. В комнате мотеля сыро и прохладно. Сквозняк гуляет по полу, холодит ступни, а это чёрное чудовище все ещё храпит на кровати. Теперь он не кажется таким же желанным и сексуальным как вчера. Чимин подходит к стопке своих скинутых на пол вещей, вытирая волосы и медленно замерзая. Погода портилась — с каждым днем становилось всё холоднее. Трусы и джинсы он натягивает сразу, морщась от вони парфюма, которым пропиталась вся его одежда. Руки тянутся к брендовой рубашке, но Пак так и замирает с голым торсом. Они приехали сюда на машине этого темнокожего. Куртка младшего благополучно осталась в гримёрке. — Блять, — шипит Чимин, порываясь выкинуть несчастную рубашку в окно. Возле тумбы валяется небольшая спортивная сумка, принадлежащая нынешнему любовнику. Парень заглядывает внутрь без особого энтузиазма, но всё же теплит надежду отыскать хоть что-то. Вязаная шапка и лёгкий свитер словно в издевку лежат сверху всех остальных вещей. Чимин переводит взгляд на спящего, прикидывает, что на машине тот довольно быстро доберётся домой, и без зазрения совести надевает на себя тёплую вещь. Уже хоть что-то. Свитер кажется каким-то неправильным — маленьким и даже каким-то женским, несмотря на тёмный цвет и отсутствие каких-либо украшений. Чимин посильнее кутается в него, чувствуя как мягкая ткань натягивается на его мускулах. Всё ещё холодно. Решая больше не церемонится, Пак хватает всю сумку, где по сути только кошелёк и телефон, напяливает эту огромную вязаную шапку и следует к выходу. В кроссовках ноги сильно мерзли и едва выйдя за пределы комнаты холодный ветер ударил в лицо. Чимин обнял себя руками и поморщился от мороза. Ну ебаный свет! Вновь войдя в комнату, парень хватает ещё и комком валяющуюся на кресле куртку этого американца. Подумаешь, проебал вещички. Сам виноват, нечего было так крепко спать. Вот куртка действительно была очень большой и быстрыми перебежками пробегая по дорогам, Чимин изо всех сил старался натянуть её повыше. Холодный ветер, пустынные улицы, туман. Атмосфера второсортной мелодрамы. Через несколько кварталов Чимину надоедает идти, и он напрашивается к каким-то полусонным строителям в попутчики, проезжая полгорода сидя на стройматериалах. Затем ещё несколько часов бродит в нескольких кварталах от отеля, где остались мемберы и бесцельно проверяет телефон. А вдруг позвонит кто-то кроме Тэхёна. Вдруг, кто-то, кто так сильно нужен, всё-таки беспокоится за него. Вдруг… Да бред какой-то. Тупые мысли — он просто начал трезветь. Чимин в развалочку входит в ближайший супермаркет и сразу же направляется в алкогольный отдел. Красивые, поблескивающие бутылочки с различным алкоголем так и манят. Хочется попробовать чего-нибудь нового. Пак берет в руки первую попавшуюся бутылку, крутит в руках, пытаясь понять что-то написано на этикетке, но не справившись с задачей решает просто определить качество на вкус. Открывает прямо там, не отходя от стенда и не стесняясь камер или продавцов, делает несколько глотков и морщится. Гадость ещё та. Закрутив крышкой, парень возвращает бутылку обратно на полку, и тянется за соседней. Проделывая всё тоже самое, Чимин удовлетворённо хмыкает. Вот это то, что надо. Сгрузив несколько бутылок в корзинку и прихватив сигареты, Пак направился к кассе, ловя на себе шокированные взгляды отвращения от других покупателей. Уже на всё плевать. Лишь бы не оставаться трезвым. Спустя ещё несколько часов, уже изрядно пьяный и замерзший Чимин всё же возвращается в отель, едва не туша окурок об шикарные парадные двери. Охрана долго не хотела пускать бомжеватого вида типа, но увидев его в лицо всё же признали одного из жильцов пентхауса. День определённо был дерьмовым. В гостиную он вваливается на ходу сбрасывая с себя огромную куртку и свитер. Заебался ходить в этом дерьме — хочется свою одежду. Поэтому Пак сразу же направляется в отведенную ему комнату, где лежат сумки с вещами. И даже не обращает внимания на встревоженных и взволнованных мемберов. — Где ты был? — первым делом спрашивает Джин, пока младший переодевается. — Не предупредил, на звонки не отвечал. Где ты пропадал, малыш? — Трахался, — незамедлительно чётко отвечает Чимин, и выходит из комнаты обратно в зал, забирая недопитую бутылку. — С кем ты блять трахался, придурок? — Недовольно шипит Намджун, пытаясь вырвать из цепких пальцев алкоголь, но так и не выходит. — Да я ебу что-ли? С тем черномазым, что у нас интервью брал. И снова делает глоток, отходя к панорамному балкону и подкуривая. В зале повисает тишина. — С мужчиной? — неуверенно тянет Хосок до предела распахивая свои глаза. — Ну не с единорогом же! — фыркает Пак, делая очередную затяжку. Молчавший до этого Тэхён, неуверенно мнущийся в сторонке и глотающий собственное волнение, всё же решается подойти ближе к Паку. — Чимин-и, — мягко шепчет Ким, максимально приближаясь и кладя ладонь на плечо старшего, — почему ты не предупредил? Я так волновался за тебя. Ты мог хотя бы сообщение отправить. — Тебя блять не должно ебать где я и с кем! Ты не моя мамочка и я не должен перед тобой отчитываться! — Грубо бросает Пак, выкидывая окурок. Тэхён вздрагивает и отступает на шаг назад. Глаза предательски начинает щипать. — Чимин! — Осуждающе рычит Намджун, как лидер желая привести к порядку. — Как ты с ним разговариваешь? Прекрати! — Что прекратить? Меня уже затрахали ваши вечные попытки влезть поглубже в мои, блять, проблемы, — распаляясь ещё больше кричит Чимин, уже почти не контролирую себя, — не нужна мне ваша ебучая помощь! Сам, сука, со всем справлюсь! Не надо делать вид будто вам не поебать! И вновь тишина, прерываемая лишь тихими всхлипами Тэхёна. — Но мы же волнуемся. Мы же любим тебя, — шепчет Ким, в попытке привести друга в чувство и подходя ближе, чтобы обнять. — Нахуй мне не сдалась ваша любовь! — Шипит Пак и отталкивает от себя младшего. Тэхён запинается об ковёр, едва не падая и шокировано смотрит на Чимина, когда Чонгук всё же подхватывает его со спины. Всхлипы превращаются в настоящие слезы и истерику. — Да как ты смеешь?! — зверея вскрикивает Чон, уверенно подходя к старшему встряхивая его за ворот, — ты вообще охуел?! Два часа дня, а ты в жопу бухой ещё и на Тэ вызвериваешься! Порть жизнь себе, а не нам! И выхватывает из рук Пака бутылку, разбивая её об начищенный до блеска паркет. Чимин несколько секунд зло смотрит на всё ещё держащего его за грудки Чона, раздувая ноздри и борясь с желанием заехать ему по лицу. Затем сбрасывает чужие руки со своей одежды, подходит к своей брошенной на полу сумке, достаёт оттуда маленькую флягу водки, открывает и демонстративно делает глоток. — Это сука моя жизнь, — спокойно и твёрдо начинает он, — и если я хочу быть бухим в середине дня — я буду. Ещё с полминуты в комнате царит напряжение и злостная аура, и в конце концов, Чонгук не выдерживает. Подлетает к старшему и с размаху бьёт по лицу кулаком. — Мудак, — зло бросает Чон, потирая костяшки. Чимин отшатывается, хватаясь за разбитую губу и переводит свой дикий взгляд на младшего. Слизывает кровь, одним глотком опустошает бутылку, отбрасывает её в сторону и набрасывается Чона, так же не жалея кулаков. Они кричат друг на друга и пытаются снова ударить, пока другие мемберы растаскивают их по разным частям комнаты, а Тэхён навзрыд рыдает, сидя на коленях у дивана. — Уебывай отсюда! Я хочу чтобы ты съебался! — Орёт Чонгук изо всех сил стараясь дотянуться до старшего и ударить его. — Ты не можешь блять! Это и моя группа тоже! Я тут живу! С вами, блять, живу! — Не отстаёт от него Пак, пока Джун старается удержать его на месте. — Да не дам я тебе с нами жить! — Выплевывает Чон. — Рядом с Тэхёном, и Тэгыком, да ни за что, нахуй! — Завались! Тебя я ненавижу больше их всех! Зазнавшийся пиздюк, который позволяет себе слишком многое! — Да ты на себя посмотри! Ты жалкий, что пиздец! Тебе нихуево было бы покопаться в себе! — Пошёл нахуй! Всё же вырвавшись из рук Хосока и Джина, Гук тяжело дыша отходит дальше, пытаясь справиться со злостью. Чимин тоже в стороне, отбивается от Намджуна и трёт разбитые костяшки. Чон прожигает старшего нечитаемым взглядом, где смешалось презрение, жалость и злоба. У дивана всё ещё сидит плачущий Тэхён. — Сходи блять уже на эту долбаную встречу анонимных алкоголиков. Чимин не отвечает. Замирает, долго смотрит на Чона, бегая глазами по мемберам и в каждом видит это дурацкое презрение и жалость. Взгляд цепляется за безучастного Юнги. Старший сидит на полу, возле Тэхён, прижимает его к себе и тихо шепчет что-то на ухо, пытаясь успокоить и стереть слезы с чужого лица. Они смотрят друг на друга лишь мгновение, за которое Чимин понимает лишь одно. В глубине глаз Мина сожаление и печаль. Его лицо не выражает ни единой эмоции, но Пак знает — старший готов разрыдаться прямо сейчас. Юнги открывает рот, чтобы сказать что-то. Что-то, должно быть, очень важное и значимое. Но Чимин не желает слушать его. Не желает слушать их всех. С маленьких розовых губ срывается имя Пака. Двери пентхауса громко хлопают, разнося звуки разбившихся сердец по помещению. Сумка с деньгами и телефоном остаётся валяться на полу. Куртка по-прежнему висит в коридоре. А Чимина в этом доме больше нет. И никто его не останавливал.