Fucked Sims 4

— Как вы это делаете? — спрашивает доктор Чхве после чательного осмотра Юнги. Мин, лежащий на кушетке под капельницей устало мугыкает, едва способный произнести несколько слов и из последних сил хватается за руку Чимина, словно за спасительный круг. — Делаем что? — спрашивает Пак, в очередной раз вздыхая. — Беременеете, — незамедлител отвечает мужчина, что-то записывая в карточку неразборчивым почерком. — Что? — одновременно ошарашено звучит от обоих парней и Мин в страхе переводит взгляд на замершего от шока Чимина. — Вообще, беременность, обычно, не проявляется на таких ранних сроках, но сильное истощение организма сказалось на плоде и вот результат, — скороговоркой отвечает доктор, — Я направлю вас к моему знакомому диетологу, он назначит диету. У вас, мистер Мин, диагностирована также начальная стадия анорексии, от чего мы срочно должны избавится, чтобы плод продолжил правильно развиваться. Так же я назначу курс витаминов и… наверное йога для беременных была бы кстати, хотя в вашем случае это проблематично, но мы ещё подумаем над этим. — Стоп! — прерывает бесконечный поток информации Чимин, — Подождите, какой плод, какая беременность? — Это вы мне скажите, — спокойно парирует д-р Чхве, продолжая расписывать кучу направлений и рецептов, — Я уж не знаю, как вы там беременеете. Уже во второй раз этот кабинет тонет в тишине. Лицо Чимина не выдажает абсолютно никаких эмоций, и всё, что можно о нём сказать — это то, что он поражён. Юнги же уже давно беззвучно плачет, боязливо поглядывая на младшего и стараясь не издавать ни звука. — Кстати, кто отец знаете? — подливает масла в огонь мужчина. — Я… Я ни с кем… Кроме тебя ни с кем… Никогда… — сбивчево шепчет старший, когда Чимин молча повернулся к нему с немым вопросом на лице. У Пака в глазах пустота — чёрная и обволакивающая. Она засасывает в свои глубины похлеще урагана и топит в чёрной смоле. Юнги уже давно не может дышать из-за чёрной слизи, заполнившей лёгкие. Но он всё равно раз за разом с разбегу прыгает в эту бездонную пропость. — Выходит, что я? — как-то хрипло говорит Чимин, скорее задавая вопрос, чем утверждая. Его презентабельный до этого внешний вид резко схлынул, явив на свет хорошо спрятаного внутри усталого мужчину со взрослым взглядом и многолетним опытом, морщинами отпечатавшимися на лице. Этот образ илюзорный, призрачный — он исчезает так же быстро, как и появляется. У Чимина вовсе нет морщин, но его взгляд похож на глаза старца, прожившего долгую и сложную жизнь. — Выходит, что ты, — так же тихо отвечает Мин, вновь и вновь стирая с лица слезы. Счастье ли, горе ли — не ясно никому. Домой возвращались в полном молчании и за всю поездку никто и слова не проронил. Тяжёлые мысли окутали головы и задурили разум. Юнги метался от одного предположения к другому, едва ли не трясясь от страха всей сложившейся ситуации. А у Чимина в голове одна единая громкая мысль — «Парень, которого я так пиздецки сильно люблю родит мне ребёнка». Однако это событие, от чего-то, не казалось радостным. Несмотря на секс, за эти долгие месяцы они чертовски сильно отдалились друг от друга. Стена из камня и боли. — Это ничего не меняет, — наконец говорит Чимин, когда их такси останавливается возле общаги. Юнги смотрит на Пака около минуты, пока младший расплачивается с водителем, а затем, видимо не найдя ответа на свой незаданный вопрос в чужом лице — быстро выбегает из машины, несясь в здание. Слезы пеленой застилали глаза, а в груди нестерпимо болезнено разрасталось огромное чернильное пятно. Чимин курит уже третюю за сегодня сигарету, стоя возле общежития и смотря в пасмурно зимнее небо. Чёрт, и снова всё идёт на перекосяк.