Fucked Sims 4

Неделю спустя, в два часа ночи, Чимин сидел в дальней комнате общежития возле крошечной кроватки Тэгыка и крутил в руках запечатаную бутылку соджу. За эти дни Юнги ни разу не вышел из комнаты, а есть его буквально приходилось заставлять. Если бы не Джин, кормящий Мина с ложечки как ребенка, младший уже, должно быть, отбросил бы коньки. Ни о каких витаминах и речи не шло, что уж говорить о лекарствах или походе к доктору. Видимо Мин решил окончательно убить и себя и ребёнка. Чимин сидел на полу у изголовья люльки и уже несколько часов к ряду наблюдал за крошечным спящим младенцем. Следил за тем, как Тэгык ворочается, как он тихонечко сопит, машет ручками во сне, что-то бессвязно агукает и мило чихает, так и не просыпаясь. Ентан клубочком свернулся рядом, положив свою маленькую лапку на круглый животик малыша в защитном жесте. Бережёт сон. Как в руках оказалось соджу Чимин и сам не знает. Он просто сидел в студии, снова и снова пытаясь записать что-то толковое для своего прощания с арми, но ничего не выходило и в итоге, задумавшись о всей тяжести произошедших событий, не воспринимал ничего вокруг. Очнулся он уже здесь, в комнате Тэгыка, с новенькой бутылок соджу в руках, беспрерывно наблюдая за ребёнком. Так вот какого это, иметь своё продолжение. До этого момента Пак слабо осознавал, что значит быть отцом. У него и своих проблем было полно, а тут ещё и в скором времени появится ещё один спиногрыз. Чимин воспринимал это как… как завести питомца. Ты должен его кормить, любить, выгуливать, тратить на него деньги и тому подобное. Но теперь всё иначе. Теперь Чимин стал ловить себя на том, что часами наблюдает за Тэхёном и Чонгук, когда те нянчатся со своим ребёнком. Как они чмокают его в сладкие пухлые щечки, как бережно прижимают к себе, пытаясь уложить спать, как трепетно целуют маленькие ножки, играются, смеются, как щекочут бока Тэгыка, как безуспешно пытаются натянуть на него маленькую одежду, как нежно перебирают мягкие кудри волос, пригревая малыша на груди и рассказывая ему истории о лунных кроликах, как… Продолжать можно вечность. За последнюю неделю, Чимин то и дело, что наблюдал. И почему-то от этих наблюдения в груди становилось одновременно радостно и счастливо, но в то же время невероятно тяжело и душно. У него тоже будет так. Тоже будет ребёнок, которого он сможет целовать в щечки и носик и будет пытаться успокоить его в четыре утра, и его футболки тоже будут перепачканы во всевозможной еде, и он тоже не будет высыпаться, но всё равно всегда с улыбкой будет играть со своим малышом. Тоже будет. И сейчас, видя, как Тэгыки неуклюже переворачивается на бочек, сжимая в крошечных кулачках шерсть Ентана, Чимин понимает, что безумно всего этого хочет. На самом деле уже очень давно, просто он не позволял этой мысли проникнуть в голову до конца. Раньше в приоритете была работа. Раньше карьера была всем, а личная жизнь ничего не значила. Раньше смыслом его жизни были выступления перед арми, он жил ради сцены и Юнги, и больше ничего не было в мире, что заставлял бы его вставать по утрам. Работа была стимулом двигаться. Но теперь мир внезапно начал вращается вокруг маленького зародыша, размером с вону, что находится в животе у Юнги. И теперь этот ребёнок — смысл жизни. — Что ты здесь делаешь? — шёпотом спрашивает полусонный Тэхён, в одной только широкой футболке. — Слежу, чтобы он хорошо спал. — Чимин, сейчас три ночи, давно ты тут? — возмущённо хрипит Ким, потирая глаза и подходит к кроватке, проверяя сына. — Не знаю, где-то с часу, наверное, — язык заплетался от усталости и недосыпа, поэтому слова получались отрывистые и едва слышные. Тэхён чуть поправил одеяльце, позволив Тэгыку и Ентану и дальше спать в объятиях друг друга, а затем с упреком посмотрел на Пака. — Это что, соджу? — заметив бутылку в руках старшего едва не вскрикнул Ким, но вовремя сдержался. — Да, я… Я не пил, — с заминкой отвечает Чимин и поднимается на ноги, — Блин, прости, Тэ, я не хотел пугать. Думаю мне стоит пойти спать. — Тебе стоит поговорить с ним, — окликает старшего Тэхён, когда тот уже практически вышел за двери комнаты, — Ему намного хуже, чем было мне на этом сроке. — Он сказал тебе? — удивлённо хрипит Пак, замечая как Ким передвигает ночник чуть ближе к кроватке. — Не сложно догадаться, когда сам пережил это, хён, — вновь с упреком проговаривает Тэ и тоже выходит из комнаты, — Вам лучше решить все ваши проблемы как можно скорее, потому что его моральное состояние прямо отражается на ребёнке. Он страдает и не хочет никого слушать, так что сделай с этим хоть что-то. Ким проходит дальше по коридору, в свою комнату, где мирно спит обессиленный Чонгук, и уже перед тем, как прикрыть за собой двери громогласно и язвительно отрезает: — И как можно скорее, хён! Чимин остаётся один, посреди тёмного коридора, с закрытой бутылкой соджу в руках. За стенкой спит ребёнок его лучших друзей. А немного дальше, за резной деревянной дверью, едва держась в сознании от истощения лежит его любимый человек — Юнги, носящий под сердцем его дитя. Возможно, решение, принятое Чимином неправильное. Возможно, ни одно из всех принятых ими обоими решений не было верным. Но всё это привело нас сюда — тупик. Разве этого они ожидали, когда впервые случайно поцеловались во время пьяного застолья после дебюта на тв? Разве этого они ожидали, когда впервые переспал, такие неловкие и неопытные, двигаясь скованно и боясь причинить друг другу боль? Разве этого они хотели, когда признавались друг другу в любви, сплетая пальцы, тела и души, и превращаясь в единое целое — занятие люблю, когда проникаешь намного глубже, чем под кожу? И Разве этого они хотели, когда клялись всегда быть вместе?