ДоставАла

― О чём вы только думали, молодые люди? ― ходила перед нами строгая Глинда Гудвитч. — Это возмутительно! Вы подвергли своим поведением опасности жизни многих людей!       Моя приподнятая бровь Охотницу не смущала.       Меня впечатлили атаки этой строгой женщины по воздушному судну, но ещё больше впечатлила защита другой дамочки, которая, пользуясь лишь одним огнём, защитила корабль от атак со всех сторон, ни капли ему не навредив. Еще интереснее мне стало, когда противница Гудвитч голыми руками отбила пули, выпущенные из моего револьвера. У меня было стойкое впечатление, что той было плевать, насколько она истощает свою ауру, ставя барьеры из собственной Ауры на пути каждой пули. Бывают ли такие люди, Аура которых позволяет им спокойно принимать на себя подобные повреждения? Видимо, бывают.       Спустившись с опасной дамочкой, которая с указкой в руках контролировала Прах на расстоянии десятков метров от себя, вниз, мы застали скучающую Руби и четверку полубессознательных тел. Словно дожидаясь нас, подъехало несколько полицейских машин. Заметив Глинду, офицеры уважительно здоровались с ней. На попытку забрать Руби или меня с собой, на короткое «они со мной» у представителей власти сразу пропали все вопросы. Мне нравилась широта доверия к Охотникам.       Короткая драка показала мне, что мои бомбы в новом виде в целом эффективны, но мне следовало над ними поработать, увеличив угол в ущерб дальности действия — в ней не было особого смысла, так как огонь двигался достаточно медленно, чтобы на большом расстоянии от него можно было легко уворачиваться. Мне следовало немного увеличить «разброс», тем не менее, сохранив общий вектор.       Сейчас мы были в Маяке, находясь в одной из множества его комнат. Здесь был стол, пара стульев и… Глинда. ― … к сожалению, пока я этого сделать не могу ― с вами желал бы поговорить один человек, ― закончила говорить Глинда, отходя в сторону.  — А вы умеете расположить собеседников к себе, — заметил я, с уважением принимая поднос, полный шоколадного печенья из рук нового знакомого. Мужчина, вошедший в дверь, производил приятное впечатление. Аристократично чёткие и выразительные черты лица, слегка взлохмаченные серебряные волосы и небольшие тонкие очки создавали хороший образ. На вид ему можно было дать тридцать-сорок лет.  — Мне приятно, что вы так высоко оценили мои навыки, мистер Маккри, — то ли в шутку, то ли всерьёз ответил мне мужчина с лёгким кивком. Я догадывался, кто он. По крайней мере, и Кроу и Руби описывали мне директора академии Маяк. Похож. Озпин, верно?       Откусив кусочек печенья, я медленно прожевал его. Вкусно, жаль только, что о какой-нибудь жидкости для нас пока не позаботились. Я взглянул на Руби — та уже съела два печенья и с аппетитом принялась за третье. Да, она любила вкусняшки, но сейчас, думаю, Руби ела печенье на нервах.       Присмотревшись к Руби, особенно почему-то к её глазам, новый знакомый помолчал несколько секунд, очевидно, собираясь с мыслями. Мне не понравился этот жест.  — Итак… — отпил немного из своей кружки мужчина. Судя по запаху, там было что-то, имеющее в своей основе какао. Гудвитч, ещё раз подтверждавшая то, что перед нами профессор Озпин, как по команде вышла из-за его спины с крупным свитком в руках. На нём было видно, как лихо Руби отделывала бандитов с помощью косы, а я стрелял по Роману. Очевидно, что магазин по продаже Праха имел хорошую систему видеонаблюдения. Интересно только, откуда Охотники имели доступ к таким записям. — Где вы, молодые люди, научились так сражаться?  — Мне кажется, вы это уже знаете, профессор, — ответил я, с сожалением оглядывая пустой стол. Мне бы сейчас подошла и простая вода, — узнав наши имена, вам, очевидно, не составило труда найти нас в начальной боевой школе Сигнал.  — И тем не менее, я всё-таки хотел бы это услышать от вас, — склонил голову Озпин, — коса — опаснейшее оружие для её владельца*. Неужели вас научили работать с ней в Сигнале, мисс Роуз? Либо же вы, мистер Маккри? Идея использования взрывчатки не нова среди Охотников, но ваш подход к делу необычен.       В этот раз я позволил ответить Руби. Всё-таки дядя её и я не знал, стоило ли говорить Озпину про Кроу. Может быть, этого нельзя было делать. Сглотнув печенье под терпеливым взглядом профессора и Гудвитч, Руби ответила:  — Ну… в частности, меня учил всего один учитель… — потёрла пальцы друг о друга Роуз.  — Я знаю только одного человека, владеющего боевой косой на таком уровне как вы, мисс Роуз. Вечно угрюмый Кроу…  — Да, это он! — с готовностью помотала Руби с печенькой в руках. Я непроизвольно улыбнулся. — Вы знаете, без него я бы была полным отстоем! Пока дядя Кроу не взял меня на обучение, у меня ничего не получалось с самого детства!       Поиграв с профессором в гляделки, я сохранил спокойное выражение лица. Брови чесались — хотелось их заломить.  — Хм… очевидно, вы уже поняли, кто я, — стал серьёзнее Озпин, заметив на наших лицах согласие, — итак, вы учитесь в Сигнале. Зачем столь очаровательной молодой леди и такому серьёзному молодому человеку, как вы, эта школа, в которой готовят воинов?       Переглянувшись с Руби, мы синхронно ответили:  — Чтобы стать Охотником!  — Чтобы стать Охотницей!  — И вы оба хотите убивать монстров? ― уточнил Озпин всё с тем же серьёзным лицом.  — Если это поможет людям, которые не готовы этим заниматься и нам за это будут благодарны, то почему бы и нет? — пожал я плечами.  — Родители учили меня помогать людям. Полиция, это, конечно, хорошо, но быть Охотницей гораздо круче! Это, ну, вы знаете… романтичнее, что ли! Свободнее… Я собиралась вместе с Ником поступать в вашу академию… ― ответила Руби в свою очередь. ― Что же… ― переглянулся с стоящей рядом Гудвитч директор. Та раздраженно отвернулась. ― Как вы смотрите на то, чтобы закончить своё обучение в Сигнале немного пораньше? ― Я бы хотела этого больше всего на свете! ― воскликнула Руби, подпрыгнув на стуле. Не услышав спустя секунду согласия с моей стороны, она уставилась мне в лицо. ― Ник? Ты же… ― Скажите, профессор Озпин, у вас нет ещё немного такого печенья? Если есть, то, конечно, ваше предложение звучит здорово… ― нашёлся я со словами.  — Значит, решено, ― подытожил директор, поднимаясь с места, ― я буду рад видеть вас здесь на церемонии посвящения.

***

― Мне кажется, что мы неплохо начали свою карьеру, не так ли? ― спросил я у Руби. Сейчас мы на радостях зашли в кафетерий и набрали кучу вкусняшек. Сейчас было начало лета ― температура была достаточно высокой чтобы спокойно принимать пищу на улице. В принципе, Аура позволяла делать это и при глубоком минусе ― она позволяла комфортно себя чувствовать почти в любых условиях. Но в огонь, конечно, руки бы совать я не стал. Да и ощущения довольно неприятные… ― Янг будет так рада! ― воскликнула Руби, закидывая в рот кусочек шоколадного кекса. Обычно, если мы что-то покупали на двоих, то расплачивались тоже пополам. Мне хотелось самому оплачивать такие перекусы, но мой кошелёк со всеми стипендиями не мог себе такого позволить. Я успокаивал себя тем, что как правило я брал намного меньше еды, чем девочка. ― Полагаю, она действительно будет в восторге, ― согласился я, ― но что скажет твой дядя? Я уверен, тебе ещё тренироваться и тренироваться с косой… ― Ой, ну ты его знаешь, ― махнула Руби рукой, ― дядя Кроу прекрасно поймёт меня, ведь он и сам Охотник. А с косой я и сама потренируюсь… к тому же, я обязательно буду ездить на каникулах домой, чтобы повидать дядю и папу!       Некоторое время мы молча ели. Я больше пил ― морковный сок был здесь очень недорогим и я взял себе аж пол-литра. Руби не крутила пальцем у виска, но определённо недоумевала, зачем мне столько. Я и сам не знал, но мне вкус напитка очень нравился. ― Знаешь, Руби, я тут подумал… ― Мм? ― У меня с тех пор как мы не тренируемся руки чешутся. Может быть, мы потренируемся немного? Без оружия, просто рукопашный бой… а там как раз разомнусь к прибытию Янг.       Мои навыки ближнего боя были на очень высоком уровне, если сравнивать с сёстрами. Различные турниры по всему миру также показывали, что бойцов именно рукопашного боя было очень мало и они не блистали. К сожалению, мне не хватало практики, необходимых рефлексов. Даже сражаясь не во всю силу, я побеждал Янг без наручей чисто по технике. Наверное, именно потому, что ближний бой был здесь не в ходу со всем многообразием местного оружия. Заниматься утренней зарядкой со всеми этими ударами на крыше здания с гостиницей было здорово, но не хватало живого человека. И вместе было как-то веселее. ― Давай! Мне понравилась та наша тренировка, ― сразу согласилась Руби, ― только… где мы будем заниматься? Наш номер будет маловат… ― На крыше. Там достаточно места. А ещё немноголюдно. ― Но там же высоко! ― возразила Руби. ― С каких это пор ты боишься высоты? ― приподнял я бровь. ― Неужели без своей чудо-косы ты не крутая Охотница, а простая маленькая девочка, которая опасается падения с пары десятков метров? ― Хей, это не так! ― возмутилась девочка, ― и вообще, ты сам наверняка не сумеешь безболезненно оттуда упасть! Тебе даже оружие твоё не поможет. ― Оружие ― нет, ― не стал я спорить. Боеприпасы с повышенной отдачей, которые научила меня делать Янг в таком некрупном оружии отлично подходили для ближнего боя, но совершенно выворачивали мне руки, пытаясь я ими затормозить или сменить вектор своего движения в пространстве, ― но оно мне и не нужно. Я умею падать с любого расстояния! ― Врешь! ― А вот и нет! ― А ты покажи! ― А я и покажу! Заодно и потренируемся на крыше! Пошли! ― Что, прямо сейчас?! ― Тебе что-то мешает? Оплатим счёт и пойдём. ― Но… ― попыталась возразить Руби.       Я был уже разгорячен спором и действительно хотел пойти попрыгать с крыши. И вообще немного потренироваться. ― Никаких «но»! Ты собираешься стать Охотницей или демагогом?       Руби, очевидно, последнего слова не поняла, но больше спорить не стала. Ей было и интересно и немного боязно подниматься на лифте на крышу пятнадцатиэтажного здания, но в её крови тоже горел адреналин. Наша гостиница была расположена по бюджетному ― жилое здание всё было из подъездов с внутренней стороны и, собственно, с вывеской гостиницы с лицевой. Гостинице принадлежали около пяти этажей, остальное пространство выше было распределено под квартиры.       Роуз последние лестничные пролёты на крышу преодолевала с очевидным волнением. ― Красивый вид, правда? ― обратил я внимание Руби на открывшийся с крыши обзор. Здание было далеко не самым высоким в крупном городе, но улицы снизу с горящими вывесками и множество слабее или сильнее горящих окон в других жилых зданиях создавали приятную глазу картину. ― Знаешь, Ник, сейчас как-то не хочется тренироваться… я хорошо поела… ― Я понимаю, Руби, ― не стал я спорить. Слова по поводу тренировки вечером на крыше сейчас казались неуместными, ― мне кажется, гораздо романтичнее будет прыгнуть с этой крыши. Но сначала… Сердце громко колотилось, когда я развернул к себе Руби. ― Знаешь, зачем на самом деле водят красивых девочек на места с красивым видом?  — Ээ… — не успела ничего сказать девочка перед тем, как я её решительно поцеловал. Губы Руби имели лёгкий привкус шоколада, которого она недавно наелась.       Девочка дрожала под моими руками, пока я крал её первый поцелуй.       Отступив от неё, когда воздух в наших лёгких закончился, я убедился, что с Руби всё в порядке. Посмотрев на неё несколько секунд и немного отдышавшись, я шутливо отдал девочке честь и сделал широкий шаг назад. Срывался в падение я медленно ― мне удалось с улыбкой на лице во всех подробностях рассмотреть лицо Руби, пока она осознавала происходящее. ― Ник! ― запоздало воскликнула девочка, когда я, набирая ускорение, уже стремительно нёсся вниз. Дождавшись, пока её испуганное лицо покажется с краю крыши, я прикрыл глаза и позволил себе на долю секунды насладиться моментом. Вспомнил свой первый поцелуй, произошедший несколько мгновений назад, широко открытые глаза Руби в тот момент. Ощутил воздух вокруг меня, разрываемый мною во время свободного падения… уже привычные мурашки по всему телу перевели меня в иное состояние.       По ночам я спал не всегда. Иногда я пробуждался прямо посреди ночи из-за слишком яркого сна, но подробностей которых не помнил. На душе после таких пробуждений бывало по-разному — иногда радостно, иногда тоскливо, бывало и неуловимое умиротворение. Периодически я просыпался совершенно разбитым.       Однажды, после одного такого сна, когда вставать было ещё совсем рано, а спать не хотелось, я просто пялился в потолок. В какой-то момент в пустую голову пришла мысль: почему бы мне не потренироваться? Так, как я люблю — не вставая с кровати. С тех пор у меня появился такой обычай — по ночам я тренировался, используя своё Проявление прямо в постели. Как правило, я старался работать на скорость перехода из одного состояния в другое до того момента, пока не уставал либо не истощал свою Ауру.       Если пойти ещё дальше, то во время одной из таких тренировок я просто провалился сквозь кровать и свалился на пол, к счастью, беззвучно. Именно после пары хороших падений в голову пришли другие мысли. Например, почему на меня действует сила притяжения планеты. Я не существую в этом мире, почему на меня должны действовать его законы? То есть законам можно спокойно действовать, но что мне мешает «решить», что для меня не существует планеты? И да, это сработало. Итогом стало то, что притяжение куда-либо, пока я в этом особом месте, для меня относительно. После некоторых тренировок сила притяжения вообще стала для меня относительной. Если так подумать, то и моё местоположение в мире было относительным, поэтому я мечтал через какое-то время научиться телепортироваться и делать много других крутых вещей, но это пока были только мечты. Несмотря на то, что моё Проявление было не так сложно контролировать, мне нужно было развивать воображение. Представить то, что земного шара не существует — та ещё задачка. А ведь нужно не просто представить, но и поверить в это в какой-то мере.       В общем, при падении я начал стремительно тормозить в воздухе, не делая при этом ничего. Глаза Руби расширялись, пока я не остановился у асфальта. Несмотря на то, что дальше было некуда, они расширились ещё больше, когда я сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее полетел наверх, обратно к ней. *В оригинале всё звучит немного иначе, но я не думаю в действительности что коса — самое опасное оружие в мире в принципе. Самое опасное для владельца, особенно неумелого — скорее всего.