Спасти Императора

Кайло умудрился заснуть прямо на прибрежном песке: слишком устал от бешеной гонки по руинам Альдераана, только до последнего момента не осознавал, насколько. И очнулся только в тот момент, когда почувствовал, что его аккуратно трясут за плечо. Рефлексы сработали быстрее, чем он пробудился: за считанные секунды он перехватил чужую руку, вывернул ее, опрокидывая подошедшего к нему, и прижал к песку. А осознал, что ему не собираются причинить вреда, далеко не сразу. Как оказалось, будила его все та же Тейме. И сейчас она тщетно пыталась подняться, но Кайло на инстинктах придавил ее слишком крепко. Пришлось поспешно отпустить ее и протянуть руку, чтобы помочь встать. — Знала бы — кидала бы в тебя камни, — недовольно произнесла Тейме, проигнорировав предложенную ладонь. Села на песке, отряхнула простецкую блузу и только после этого встала на ноги. Юбку она чистила, все так же не глядя на него. Кайло на секунду почувствовал себя неловко, но это ощущение мгновенно ушло. Тейме сама была виновата — он бы проснулся и от оклика. — Я приготовила тебе комнату, — наконец произнесла она. — Переночуешь — и отправляйся, как и обещал. — Выгоняете? — поинтересовался Кайло. — Мы чтим законы гостеприимства, — ответила Тейме, отведя взгляд. — Но злоупотреблять им не стоит. Знала бы я, кто ты на самом деле — не пригласила бы. Ее право, конечно, но Кайло все равно почувствовал себя уязвленным. Ему, как магистру ордена Рен, были открыты многие двери — а тут его же родственники, пусть и дальние, терпели его только потому, что слепо следовали правилам гостеприимства. И если бы не эти самые правила — давно погнали бы его взашей, невзирая на происхождение и статус. Не зря он старался отречься от тех, в ком текла его же кровь. Похоже, единственным здравомыслящим в его семье был дед. Остальные же… Лучше о них не думать. Он сам кузнец своего счастья, сам прокладывал себе дорогу наверх, а происхождение скорее мешало ему, чем помогало. Поэтому завтра ранним утром он покинет поместье Наберри в Озерном краю и забудет о них раз и навсегда. А если и встретится с ними еще раз — то только тогда, когда имперские сети добудут доказательства их принадлежности к мятежникам. И, вероятнее всего, посмотрит, как их вздернут на эшафоте. Кайло последовал за Тейме — молча. Она тоже не сказала ни слова по дороге до дома, лишь завела его в комнату и закрыла за собой дверь, когда вышла. Он на всякий случай сплел защитный контур, особое внимание уделив входу, и только после этого разоблачился до нижней одежды и рухнул на кровать. Сон не шел — он успел отоспаться на берегу озера и теперь толком и не знал, чем занять себя. Хотя почему это — не знал? Кайло вполне мог подумать над остатком пути до Арканиса. Проще — и безопаснее — был путь через Лотал. Торговые пути, хорошо охраняемые, с утоптанными тысячью ног и подков дорогами, лежали именно через это имперское герцогство. Но если двигаться через Лотал, придется совершить еще один крюк и снова потерять время. Был и путь напрямик — но им никто не пользовался очень давно. О болотах Дагобы детям рассказывали страшные сказки, а взрослые, пытавшиеся их преодолеть, пропадали с концами. Ходило много слухов: одни говорили, что болота породили злых духов, другие — что там спрятались монахи древнего ордена после того, как по приказу Императора Палпатина их объявили вне закона и приговорили к смертной казни. Кто-то рассказывал, что на болотах живет сумасшедший старик, и каждый, кто встретится с ним, становится таким же безумным. Эта дорога существенно сокращала время пути до Арканиса, но считалась слишком опасной. Кайло и сам никогда не забредал в окрестности Дагобы, обходя ее стороной, но сейчас выбора у него не было. С ним был его меч, он видел Нити, обладал предчувствием опасности и очень спешил. В конце концов, если он до сих пор оставался жив, несмотря на все препятствия, встретившиеся ему, значит, Нити его судьбы не собирались рваться в ближайшее время. Решено. Он пойдет через болота и нагонит упущенное время. Теперь, когда Кайло определился с дорогой, ему стало гораздо спокойнее. Он даже смог забыться не то сном, не то дремой, и действительно проснулся, как только первые лучи солнца коснулись плодородной земли Озерного края. Кайло облачился в доспехи, расплел контур и вышел из выделенной ему комнаты. Направился в конюшни тихим шагом, чтобы не разбудить никого из Наберри. Не потому что заботился о них — просто он совсем не хотел видеть их кислые рожи, какими они становились при его появлении. Но в конюшне его ждали. Тейме, разумеется, встала ни свет ни заря: законы гостеприимства говорили о том, что гостя следует проводить. Но удивило Кайло не это. Она находилась в стойле и совершенно спокойно поправляла седельные сумки на Усмиряющем, а тот спокойно это переносил: только тихонько фыркал, словно тоже боялся кого-то разбудить. Вслед за удивлением пришла злость. — Убери руки от моего жеребца, — произнес он. Слишком резко и слишком громко: Тейме едва не подпрыгнула, словно не ожидала его здесь встретить. Вполне возможно, что так оно и было. И не менее вероятно, что Тейме пыталась подсунуть в его сумки то, что существенно усложнило бы путешествие. Кайло стиснул зубы и шагнул в стойло. Ухватил Тейме за плечо и отнюдь не ласково вытолкал из стойла, после чего полез в сумки, чтобы проверить, на месте ли то, что в ней находилось до этого, и не появилось ли ничего нового. Украсть Тейме ничего не украла, зато подсунула наливных яблок для Усмиряющего и еды в дорогу с бутылем набуанского эля для него самого. Такая забота вызывала подозрение. — Отравлено? — спросил Кайло. Он увидит, если Тейме будет врать. И лучше бы ей ответить честно. — Что? — переспросила Тейме. — Конечно нет! Я не убийца, в отличие от тебя, кузен. Не врала. — Тогда… — С едой все в порядке, — все так же оскорбленно ответила Тейме. — Не суди других по себе. — Я сужу не по себе, — хмуро бросил Кайло. — Зачем все это? Тейме вздохнула и покачала головой, и лишь потом ответила: — В память о бабуле Падме. Я все же надеюсь, что в тебе есть что-то от нее, а не только от ее проклятого мужа. Кайло хмыкнул, решив не поддаваться на провокации и не выходить из себя. Эта девка могла сколь угодно оскорблять лорда Вейдера, но ее слова не значили ровным счетом ничего. Кайло знал правду и знал, как много его дед сделал для Империи. Словесным мусором его достоинств не перечеркнуть. Кайло похлопал Усмиряющего по крупу, застегнул сумки и вывел его из стойла, а затем — и из конюшни. Ворота поместья, как и днем, оказались настежь распахнутыми: то ли так водилось у Наберри, то ли его настолько спешили выпроводить. Прежде чем оседлать Усмиряющего, Кайло обернулся. — Спасибо за гостеприимство, — проговорил он. — Первый и последний раз, — напомнила Тейме. — Учту. Усмиряющий под ним призывно заржал, встал на дыбы на короткие секунды, и Кайло пришлось приникнуть к шее и крепко вцепиться в нее. Жеребец явно был полон сил и энергии и, как и седок, с нетерпением ждал возможности отправиться навстречу судьбе и опасности. Кайло отправил его рысью, а за пределами поместья перешел в галоп. Выехав из Озерного Края, они взяли курс прочь из Набу. Впереди ждали болота Дагобы. Уже на границе Набу в голове зазвучал голос старухи Маз, отчетливый и яркий, словно она говорила ему на ухо: «Берегись, Кайло Рен, как бы не затянуло тебя в болото». Кайло усмехнулся: старуха сколь угодно могла пугать его. Никакому болоту не справиться с ним, когда он идет к цели. Никакое болото не остановит его, пока он не найдет Императора. Пока он не спасет Хакса.