Спасти Императора

Кайло рывком поднял Хакса со стула и притянул к себе, не прекращая целовать. Наверное, нужно было сказать «спасибо» хмельному элю: Хакс от него явно размяк, а сам Кайло решился сделать то, что собирался. После нерадушного приема он боялся, что Хакс будет упрямиться: оттолкнет, опять наговорит гадостей. Но, как оказалось, скучал не один Кайло. В один момент его толкнули к стене, вжали в нее, продолжая целовать. Кайло усмехнулся, куснул Хакса за губу и перевел ладони с талии ниже, к ладному заду. Забрался под фермерские штаны, сжал ягодицы в ладонях и довольно выдохнул, когда Хакс протолкнул колено между ног, вжимаясь бедром в член. Все было как в старые добрые времена, когда они еще не успели друг другу опостылеть до постоянных ссор, одна из которых закончилась расставанием. Но даже тогда они всего лишь недопоняли друг друга, и если бы не этот печальный факт — все еще были бы вместе. Но теперь они сделали шаг к тому, чтобы все исправить. Не один Кайло — они оба. И это грело душу так же, как грели ее сейчас поцелуи, желание, которое Хакс не скрывал, и то, что он вроде как даже забыл об их ссоре, забыл о том, что буквально недавно упрямо стоял на своем и скидывал всю вину на Кайло. Очень удачный поворот событий. Такой, на какой Кайло и надеяться не смел. Он оттолкнулся от стены и повел Хакса из кухни — в спальню. За прикрытыми глазами Нити виднелись отчетливо, и он мог не опасаться, что они споткнутся обо что-то или не впишутся в дверной проем. Хакс, словно почуяв это, позволял ему вести и покорно подчинялся каждому движению, не забывая при этом ласкать языком и прикусывать губы. Сейчас все чувствовалось так ярко, будто Кайло вырвался из тускло-серого туманного сна — беспокойного, притупляющего все ощущения, до боли ненастоящего, что становилось понятно только сейчас, когда он словно очнулся. И он не хотел окунаться в эту пелену снова. И не собирался. Ни сейчас, ни когда-либо еще. Он открыл глаза, когда они добрались до спальни, и с сожалением оторвался от губ Хакса. Развернулся, утягивая его за собой, и опустился на узкую кровать, совершенно не похожую на широкое императорское ложе. Кайло проследил, как Хакс коленом уперся в лежанку, и с удовольствием откинулся назад, когда тот толкнул его в грудь. Вздернул брови удивленно, когда Хакс его оседлал, словно норовистого скакуна, и склонился над ним, оглядывая с пугающей внимательностью. — Что пытаешься увидеть? — спросил Кайло. Хакс помотал головой и с усмешкой ответил: — Ты все тот же, но при этом — другой. — И? — Мне нравится. Кайло задрал подбородок, когда Хакс взял его лицо в ладони и склонился еще ниже, снова целуя. Он уже не мог сдерживать улыбку. Похоже, все возвращалось на круги своя, становилось так, как должно было уже давно. И разом как-то почти забылись все невзгоды, которые Кайло перенес в пути. Если это была цена за такое воссоединение, то он не жалел, что ее заплатил. Злость и ярость, до этого тихо клубившиеся где-то на задворках его сознания, исчезли окончательно. Кайло провел ладонями по спине Хакса, и тот выгнулся в пояснице. Полусидеть на кровати становилось неудобно, и он подхватил Хакса под бедра и развернулся, чтобы лечь. А тот склонился над ним, уперев руки по обе стороны от головы. Кайло поймал его взгляд и, недолго думая, обнял за талию, заставляя прижаться. И почувствовал бедром такой же крепкий, как и у самого Кайло, стояк. Он усмехнулся и вновь огладил ладный зад, дернул подтяжки — и они сползли с плеч Хакса. Теперь стало гораздо проще его раздеть, на что Кайло и рассчитывал. И, пока Хакс разбирался с его подбронником, Кайло стаскивал одежду с него. И не мог не залюбоваться на то, что так давно не видел. Едва заметные тогда веснушки здесь стали ярче — видимо, Хакс слишком много времени проводил на солнце. Они отчетливо покрывали плечи, и Кайло не сдержался — провел по ним кончиками пальцев. И почувствовал точно такое же прикосновение к своей груди. Кайло помнил, как Хакс в их первую ночь завороженно смотрел на мелкую россыпь родинок, покрывающих его тело. Помнил, как он аккуратно касался пальцами кожи, соединяя их невидимыми линиями. Сейчас, после долгого расставания, все походило на ту самую первую ночь — и это почему-то казалось правильным. Будто они успели забыть друг друга. Будто начинали все заново. Похоже, так оно и было. — Хакс, — позвал Кайло. — Да? Они снова встретились взглядами, и отвести свой не получилось бы при всем желании. Кайло казалось, что сейчас он многое может прочесть в глазах Хакса, и не нужно было слов, чтобы понять, что тот хочет сказать. Он и правда скучал не меньше, чем Кайло, и винил себя в том числе, хоть на словах отказывался принимать ответственность за их расставание. Но Кайло видел: Хакс понимал, что виноваты они оба. И что им обоим исправлять то, что они умудрились наворотить из-за недопонимания. — Иди сюда, — ответил Кайло и сам притянул его ближе. Вновь поцеловал — в этот раз с какой-то щемящей нежностью. Прежде чем закрыть глаза, он увидел, как Хакс сомкнул ресницы — светло-рыжие, длинные и густые. Хакс почти до боли сжал ладонь на его плече, и Кайло усмехнулся ему в губы. Ущипнул за зад и ощутил, как Хакс удивленно выдохнул ему в рот. Одно движение — и Кайло, обхватив Хакса, перевернулся вместе с ним. Теперь он оказался сверху. Быстрым движением колена заставил раздвинуть ноги и устроился между ними. На лице Хакса играла какая-то паскудная усмешка. Кайло закусил губу и шлепнул его по бедру — и Хакс понятливо согнул ноги в коленях и раздвинул их еще шире. Кайло протянул руку к его лицу и, не удержавшись, провел пальцами по сомкнутым губам. Усмешка Хакса стала еще шире, а затем он на короткое мгновение раскрыл рот и втянул в него пальцы. Прикусил подушечки и тщательно облизал каждый, обильно смачивая слюной. Член Кайло от этого чувствительно дернулся. Когда Хакс выпустил пальцы — мокрые, что в их деле было очень даже полезно, — Кайло оттянул одну ягодицу свободной рукой и тут же протолкнул один из пальцев, только что побывавших у Хакса во рту, в дырку. Тот на секунду прикрыл глаза и глухо выдохнул, и Кайло не смог сдержать усмешки. Хакс не был таким же узким, как и в первую их ночь, и Кайло старался не гадать, кого тот нашел ему на замену. Ревность все равно пробивалась откуда-то из глубины, хоть он и понимал, что это глупо: он и сам спал с кем-то за эти пять лет, и не раз. Имена и лица не сохранились в памяти — ко всем он был одинаково равнодушен и не считал нужным запоминать случайных любовников. За одним пальцем пошло два, а следом — и три. Наскоро растянув Хакса, Кайло погладил его колено и вновь встретился с ним взглядом. Хакс в ответ усмехнулся и повернулся на бок. Кайло покачал головой, оценивая место, оставшееся между ним и стеной. Узкое пространство, в которое он едва поместится — а значит, придется придерживать Хакса, чтобы тот не навернулся с кровати. А тот, похоже, на такой исход и рассчитывал. Хитрая рыжая бестия. Кайло устроился на предложенном месте и крепко перехватил Хакса поперек живота. Почувствовал прикосновение к руке, а следом поверх его ладони легла чужая. Отчего-то этот жест показался ему особенно приятным, а еще приятнее стало уткнуться Хаксу в шею, вновь ощутить знакомый и одновременно с тем — новый запах. Он сплюнул на свободную ладонь, провел ей по члену и аккуратно толкнулся в Хакса. Тот сдавленно выдохнул и крепче сжал пальцы на ладони. — Все... — начал Кайло, но Хакс перебил его, отвечая на незаданный вопрос: — В порядке. Продолжай. Кайло едва не рассмеялся, расслышав в его голосе знакомые приказные интонации. Хакс мог пытаться стать фермером, мог уехать из Корусанта, мог покинуть дворец, но Императором от этого быть не переставал. Так или иначе его властность прорывалась — в голосе, в уверенных, царственных жестах, в его осанке, совсем не похожей на фермерскую; да даже черты его лица отличались признаками, нехарактерными для селян. Видимо, именно поэтому Хакс старался не общаться с соседями. Слишком уж отличался от них, и те, кто поумнее, сразу бы заподозрили неладное. Кайло усмехнулся этим мыслям и осторожно куснул Хакса за загривок, толкаясь глубже. Войдя до основания, он замер, давая Хаксу привыкнуть, и спустя пару секунд начал медленно двигаться в нем, покусывая шею. Пальцы на ладони то ослабляли хватку, то снова сжимались сильнее. Ускорив темп, Кайло провел носом по позвонкам на шее, втянул свежий запах волос Хакса и неожиданно осознал, что сейчас чувствует себя по-настоящему счастливым — совсем не как в последние пять лет, наполненных глухой затаенной тоской и, наверное, болью и горечью. Будто, трахая Хакса, он замыкал цепь событий, замыкал его на себе, а себя — на нем. Будто эти простые действия вновь соединяли их судьбы вместе. Когда Хакс тихо и глухо застонал, Кайло еще больше убедился в этом. Его движения стали резкими и рваными. Он вгонял член до основания, почти вытаскивал его и резко входил снова, выбивая из Хакса порывистые вздохи и тихие стоны. Свободной рукой дотянулся до его члена и обхватил его ладонью — и Хакс, будто и сам того не замечая, начал толкаться в кулак, одновременно с этим насаживаясь на его член. Можно было замереть, но Кайло поймал его темп — теперь они двигались практически в унисон. Кайло кончил первым и, изливаясь в Хакса, крепко укусил его за шею, вцепился зубами в кожу, переживая острый прилив удовольствия. Этого хватило и для Хакса, и ладонь Кайло оказалась запачканной в семени. Он прижал Хакса к себе еще сильнее и так и не вышел из него. Лежать вместе, едва ли не как одно целое, оказалось до одури хорошо. Кайло поцеловал Хакса в плечо, а затем почувствовал, как запачканную руку аккуратно берут за запястье и поднимают выше. Уткнувшись Хаксу в шею, Кайло улыбался, ощущая, как тот слизывает собственное семя с его пальцев. Вот и помирились. Он осторожно вытащил начавший обмякать член и поднялся. Сел, пронаблюдал, как Хакс расслабленно устроился на животе и обнял подушку, и снял белесые капли, стекающие из зада по бедрам Хакса, пальцами. Растер их и провел другой рукой по спине Хакса. — У меня есть к тебе встречное предложение, — неожиданно подал тот голос и обернулся через плечо. — Да? — рассеянно спросил Кайло, продолжая его гладить. — Останься здесь? Со мной. Кайло застыл. Сейчас ему хотелось согласиться; по правде говоря, он бы согласился на что угодно, что Хакс попросил бы в этот момент, но похожий вопрос уже ставили перед ним, и он помнил, чем все закончилось. Он понимал, что выдержит месяц спокойной жизни на ферме, быть может, два, — а потом его снова потянет на поиски приключений, на опасные для жизни задания. Кайло не мог даже представить себя мирным фермером, выращивающим морковь. Что хорошего в такой жизни, где главная битва — битва с паразитами за урожай, где награда за труды — горстка корнеплодов, где самое страшное, что может случиться, — это длительная засуха или непрекращающийся неделями дождь? Может, Хаксу такое и подходило — но не Кайло. Он был рожден для приключений; его воспитали в беспрестанном поиске битв. Он умел плести, он умел сражаться, его заточили под это, как затачивают кинжал для единственной цели — убивать. И если пытаться копать кинжалом грядки — он быстро затупеет и заржавеет. То же самое случится и с Кайло, если он останется здесь. Но он понимал, что говорить об этом Хаксу не стоит. И лгать — тоже, тот не терпел чужой лжи, особенно от тех, кому доверял. — Я подумаю, — осторожно произнес Кайло. — И ты тогда — тоже. В глазах Хакса мелькнуло сожаление — будто он понял, что стояло за этими словами, — и тут же сменилось холодом. Он поднялся и как был, обнаженный, подхватил свою одежду и исчез в кухне. Кайло крепко сжал челюсти: кажется, он опять умудрился все испортить. Оставлять это так он не собирался: не для того он прошел тяжелые испытания по дороге, чтобы настолько просто вновь потерять Хакса. У них же почти получилось все исправить. Он надел штаны и направился на кухню. Замер в дверях: Хакс сидел на стуле, уже одетый, и с виду невозмутимо потягивал эль из его кружки. Но Кайло знал его лучше, чем кто-либо: пальцы на ручке сжимались слишком крепко. Явный признак, что Хакс расстроен и зол одновременно. Кайло опустился напротив и подпер ладонью щеку. Молча смотрел, как Хакс пьет, глядя куда-то в сторону, словно Кайло был пустым местом, словно его не существовало. — Эй, — позвал он. — Ну что опять не так? Хакс с грохотом опустил кружку на стол и все-таки перевел на него взгляд. — И ты еще спрашиваешь? — негромко поинтересовался он. — Спрашиваю, — согласился Кайло. — Потому что не понимаю, что тебе не нравится на этот раз. Он, конечно, лукавил: прекрасно знал, что пришлось Хаксу не по душе. Но он хотел, чтобы Хакс сам высказал все, что накипело. Может, от этого он станет спокойнее. Может, если не будет держать все в себе, как привык делать, у них получится поговорить и прийти к согласию. — Не понимаешь? — переспросил Хакс. — Хорошо, я объясню, если до тебя не доходит. Я прекрасно знаю, что означает твое «подумаю». И знаешь что? Мне нахрен не нужно, чтобы ты снова меня бросал. И я, в отличие от тебя, «думать» не собираюсь, потому что во дворце все начнется по новой. Ты опять будешь сбегать и появляться на короткие несколько дней, а я опять буду один на один с этими идиотами, кретинами и убийцами, которые как по часам будут наведываться каждый месяц, пока ты будешь где-то прохлаждаться. — Я всегда возвращался, — заметил Кайло. — И, конечно же, забыл, как «вернулся» в последний раз? — Я сейчас здесь. Значит, вернулся. Хакс покачал головой и, вновь отведя взгляд, приложился к элю. Сделал несколько крупных глотков и вновь громко стукнул кружкой по столу. — Спустя пять лет. Отличное возвращение. Наверное, объяснять ему, почему так происходило, было бесполезно — он бы и не услышал. Но Кайло все равно решил попытаться: — Я не могу долго сидеть на месте, и спокойная жизнь — тоже не для меня. Меня учили воевать и убивать, а не вскапывать землю и сажать морковь. Я… — Я не хочу это слушать, — резко сказал Хакс. — Убирайся. — Опять прогоняешь? — уточнил Кайло. — Да, — с вызовом ответил Хакс. — Прогоняю. Катись отсюда, Кайло Рен. И можешь передать Карисе, что провалил свое задание. — Я не уйду. — Отлично! — зло ответил Хакс и поднялся со стула. — Тогда уйду я. — И ты не уйдешь, — с усмешкой ответил Кайло. — С чего бы это вдруг? — Потому что больше я тебя не отпущу. Хакс поморщился от этих слов и направился к дверям. Но дойти не успел — Кайло быстро встал и так же быстро настиг его, обнял со спины, как в том самом воспоминании, что отпечаталось в императорских покоях. Хакс дернулся в его руках — но как-то почти неохотно. — Отпусти, — процедил он. — Не-а, — ответил Кайло и куснул его ухо. — Рен. — Ты не хочешь. — Ну конечно. — Такой же упрямый, — шепнул Кайло ему на ухо. — Я даже по этому скучал. Удивительно, но после этих слов Хакс в его руках словно расслабился. Похоже, сработало. Ругаться Кайло по-прежнему отчаянно не хотел — и не собирался, как не собирался и позволять Хаксу провоцировать ссоры. — Отпусти, — повторил Хакс. — Успокоился? — Да. Кайло разжал руки — и, к его удивлению, Хакс, так и не обернувшись, направился к входной двери. Пришлось проследовать за ним — на всякий случай. Как оказалось, он сидел на верхней ступеньке крыльца и вертел в руках самокрутку — новшество, которое Кайло не признавал. Но ради Хакса готов был потерпеть — а потому сел рядом. — Поджечь? — Подожги, — кивнул Хакс. Кайло потянул Нить на кончике самокрутки, и тот вспыхнул тлеющим огоньком. Хакс тут же затянулся, выпустил изо рта серый дым и тяжело вздохнул. С неба опять лило как из ведра. На них, сидящих под защитой крыльца, капли не попадали, и наблюдать за грозой со стороны, не промокая, оказалось завораживающе. А может, Кайло просто слишком хорошо было сидеть рядом с Хаксом, бок о бок, плечом задевая плечо, бедром прижимаясь к бедру. — И почему тебя понесло именно сюда? — спросил Кайло, не особо надеясь на ответ. — Постоянный дождь, грязь, и поди пойми, когда ливанет. — Я здесь родился. — Он ощутил, как Хакс пожал плечами. — А на этой ферме жила моя мать. Кайло перевел на него удивленный взгляд: на его памяти Хакс впервые упомянул ту, что дала ему жизнь. Про отца он рассказывал, и не раз — со скрытым злорадством. Генерала Брендола Хакса, чье место тот занял когда-то, Кайло не застал, но память о нем при дворе Сноука жила. Кайло подозревал, что именно Хакс прикончил отца — или был к этому причастен, — но свои подозрения ни разу не озвучивал. Его и так все устраивало, а за ним самим было больше грехов. Не только отцеубийство. — Мать? — уточнил он. — Да, — кивнул Хакс и вновь затянулся. — Сюда она вернулась после того, как понесла меня — и после того, как об этом узнала жена моего папаши и выгнала ее с позором. Папаша, конечно, подробностей не знал, а когда узнал — забрал меня и вырезал со своим отрядом всех, кто здесь жил. Я ее даже не помню. — Зачем тогда вернулся? — Об этой ферме никто не знает, — с усмешкой ответил Хакс. — А если бы кто-то и узнал, то уж точно решил бы, что здесь я селиться не стану. Самокрутка догорела, и Хакс швырнул ее под дождь. Кайло повернулся к нему, внимательно рассматривая точеный профиль. Хакс выглядел равнодушным и спокойным, задумчиво смотрел на льющуюся с неба воду — так, словно был здесь один. Наверное, стоило дать ему побыть наедине с собой. Кайло поднялся с крыльца и исчез в доме. Еще немного эля ему не помешает.