Новая жизнь

Как же приятно засыпать в обнимку с любимым человеком после долгой (да, очень долгой) разлуки. Как же здорово видеть своих друзей, с которыми он так давно (даже не описать, насколько) не виделся и не общался. Как же грустно понимать, что скоро (слишком, слишком скоро) это закончится. А ещё очень, трудно не отвлекаться на прикосновение руки сидящего рядом человека, пока друзья о чём-то спорят. Ах, да. О его жизни, вообще-то. Надо вмешаться..... Да, наверное, надо вмешаться. — Эй, ребят! Не ссорьтесь. Мне кажется, что- — А мне кажется, — резко ответил ему Тодд, — что если бы ты рассказал нам больше, ситуация была бы намного ясней! — Я сказал вам всё, что знаю! — Тогда, наверное, — вставила Эш, — стоит ещё немного подождать? — Наверное. Но только, чтоб вы знали, умирать очень больно. — Мы тоже это знаем. Я просто предложила. У кого-нибудь есть другие идеи? — У меня есть, — неожиданно подал голос Ларри, последние полчаса молча слушавший остальных, — перестать, всё-таки, ссориться, и пойти, например, погулять. Если вы перегрызётесь, как собаки, это ничего не решит. — Разумно. — Я за. — Я тоже, — отозвались по очереди рыжеволосый, Сал и их подруга. Они шли по улице и громко смеялись, напрочь позабыв о ссоре, когда краем уха всегда внимательный Тодд услышал чей-то выкрик: — Смотри! Это, кажется, он! И он бы не обратил на это внимания, если бы, обернувшись на звук, не увидел человека в полицейской униформе, показывавшего рукой своему напарнику прямо на… Ларри? Рыжеволосый толкнул друга локтем в бок, но это уже и не требовалось. Вся компания заметила направляющихся к ним стражей порядка. — Вы арестованы как подозреваемый в ограблении, — сказал полицейский, ловко нацепляя на парня наручники. — Я ничего не делал! И потом, вы не имеете права, я несовершеннолетний! — Вашу личность мы проверим в участке, а виноваты вы или нет, выяснять будет следователь. И рекомендую вам не пытаться сбежать, чтобы к вашему обвинению не добавили «сопротивление представителям правоохранительных органов при задержании». Участок был недалеко, буквально один-два квартала от места ареста, но сейчас эта дорога казалась невероятно длинной. Черт, как же Салли хотелось, чтобы они поскорее пришли туда, и им сказали, что это всё — недоразумение, просто чей-то просчёт. Потому что он слишком хорошо знал, каково это. Они все шли к участку вместе с Ларри. Только Эшли ненадолго отстала, чтобы позвонить Лизе, но быстро догнала их. В участке арестованного посадили во временной изолятор (в котором, слава Богу, больше никого не было). Охранник неодобрительно посмотрел на друзей, но разрешил им остаться рядом с камерой. На вопрос Тодда, когда придёт следователь, он ответил неопределённо: — Ближе к вечеру. Лиза пришла примерно через двадцать минут. Судя по её громкому голосу, доносившемуся из соседнего помещения, она, мягко говоря, была недовольна арестом сына. Однако, кажется, даже её слова не произвели на полицейских должного влияния, потому как спустя некоторое время она тоже присоединилась к ждущей следователя компании. Но здесь, пусть даже в присутствии охранника (и Лизы) всё равно можно было о чём-нибудь (разве что, не о чём-то важном) поговорить, чем ребята и занимались. Умеренный стук стрелки часов убаюкивает. Салли опять не слушает, о чём говорят друзья. Он уставился на часы и, кажется, спит с открытыми глазами. Глазом… Всё ведь не так уж и плохо. Его друзья рядом. С ними всё хорошо. Его парень рядом, пусть и отделён холодными прутьями. Его же выпустят, верно? Нет, он точно ничего не крал, Сал уверен. 12:08. Кто-то очень смешно пошутил, и все громко смеются. Даже охранник. 13:54. Кто-то громко хлопнул дверью. Может, это следователь? Но никто не пришёл. 14:21. Эш ушла за едой. 14:30. Ларри принесли обед. Другой охранник сказал «Это что тут за сброд?», но нас вроде не выгнали. 14:43. Эш вернулась с едой. Накормить Ларри нам не разрешили, сказав «А не много ли вы себе позволяете?». Ему пришлось есть ту гадость, что ему дали. А ведь с утра мы как раз шли завтракать в кафешку. 16:20. Тодду позвонили родители. Ему пришлось уйти домой. 16:37. Охранник сказал, что если мы не будем разговаривать потише, нам придётся уйти. 17:02. Позвонил отец. Я рассказал ему, что случилось. Он сказал вернуться к девяти. Когда стрелки на часах, на которые голубоволосый залипал весь день, показывали 17:49, в участок наконец-то пришёл следователь. Он некоторое время говорил с полицейскими, после чего открыл камеру и приказал Ларри идти за ним. Миссис Джонсон сразу поднялась на защиту сына. — Вы не имеете права допрашивать несовершеннолетнего без присутствия родителей! Я требую, чтобы-. — Подождите, — удивлённо сказал мужчина, — что значит — несовершеннолетнего?! — А то и значит, что моему сыну пятнадцать! Можете проверить его паспорт! — ответила Лиза, доставая из сумочки документ и протягиваясь его следователю. Тот несколько раз посмотрел то на фотографию, то на парня. Затем достал из папки с документами фоторобот и ещё раз сравнил. — Я извиняюсь. Произошла ошибка. Ваш сын был задержан по ошибке. Он может быть свободен. Выражение «гора упала с плеч» подходит здесь идеально. Это всего лишь ошибка. Недоразумение… Всё хорошо. Сал только встал с пола и чуть не упал обратно, услышав эти слова. Он еле сдержал порыв броситься на Ларри с объятиями. Не сейчас. У них ещё полно времени. Когда они выходили из участка, было около шести вечера. Эшли сказала, что устала от приключений, попрощалась и пошла домой. Так они шли втроём по улице, разговаривая о чём-то. Оказалось, что Лиза отлично шутит, несмотря на то что она не понимала часть подросткового юмора. А ещё она (не в шутку, кажется) пригласила Салли с отцом на ужин сегодня, при этом почему-то немного покраснев. — У меня есть идея, — сказал Ларри, когда они проходили мимо вывески кинотеатра на торговом центре, — может, сходим в кино? Там, кажется, шло что-то интересное. — Я бы с радостью сходила с вами, мальчики, но я ведь пригласила вас с Генри сегодня, мне нужно всё приготовить. Идите без меня. Лиза попрощалась с ребятами, поцеловала сына в лоб под его «ну ма-ам. » и пошла в сторону дома. Сал взглянул на экран телефона. 18:23, до девяти ещё есть время. — На что пойдём? — спросил Джонсон. — Мы это всё уже смотрели. Мне как-то без разницы. — Без разницы? Ахах, а если я предложу вот эту романтическую херню, которую смотрят все обычные парочки? — Ну, я бы не сказал, что мы — «обычная парочка». К тому же, я хорошо знаю, что тебя от таких фильмов воротит. — Вот уж точно. Может, тогда на боевик? — Давай. Только не жди, что я буду хватать тебя за руку, как девчонка. — Да-да. Конечно. Как здорово сидеть рядом, когда вас отделяет только подлокотник кресла, а не холодная решётка камеры. Как грустно хорошо понимать, что у вас так мало много времени.