Лучик лечения во тьме сумасшествия.

</center> Тюрк не знал, что делать и как успокоиться Белку. Он просто вздохнул. — Ну же… Беларусь… Всё хорошо… Ты ведь всегда исправляешься… Не надо плакать, ты не виновата… — Н-но я не из-за вины плачу!.. А из-за… из-за совести… и ты д-даже не знаешь что в моей голове… — Я узнаю. С твоего позволения. — Беларусь немного успокоилась и подняла глаза на Тюрка. Он осторожно вытер её слёзы и прижал к себе, укрыв себя и Беллу своим плащом. Белла вытерла свои слёзы и уселась поближе к Тюрку, всё ещё опустив свою голову. Она уже успокоилась и не хныкала. — Ну давай, Белка… Рассказывай… — Тюрк нахмурился. На улице уже темнело. Беларусь устроилась ещё удобной, обняв колени. — Ты знаешь, что с трёх лет я была изгоем… Помню, в три года, когда я сидела за своим столом и рисовала, кто-то с окна кинул в меня камень. Хех… Ты знаешь, что меня многие ненавидели, не любили, призерали, мол, «Что ты из себя белую да пушистую делаешь?»… Но я всё равно пыталась всем помочь… в независимости того, просили меня об этом или нет… Как и сейчас… Хах… До сих ничего не изменилось. Знаешь, почему я всегда иду в универ сама? По пути в меня кидают камни и вечно что-то дурное говорят. Я не хочу в это своё болото кого-то втягивать. Всем и своих проблем достаточно. Что уж чужие на себя брать. А если их нет, то пусть и не будет. Я не хочу никого нагружать. Со своими проблемами справлюсь сама. Хотя и игнорирование, не лучшие решение. Но оно моё, а не чьё-то. «ТЫ ничтожество», «СССР всегда любил тебя меньше всех», «Ты ничего не добьёшься», «Посмотри на свой рост, он как и ты, ничтожен»… Эти слова, и подобные фразы я слышу каждый день. Если не в жизни, то в своей голове. Эти фразы как стрелы прознают меня… Мне действительно тяжело держать себя в руках… Но… кого это интересует? Правильно. Никого. И поэтому я стараюсь для всех быть другом… Вот когда и умру, начнёте все меня ценить, и друзья, и враги… Вы даже не знаете, что я могу с кем угодно сделать… Оно даже и к лучшему. Если бы знали, то боялись бы больше Рейха. Как говорится, «Меньше знаешь, крепче спишь», а меня лучше вообще не знать. И зачем же я тебе всё это рассказываю.? Ты же потом ночью не будешь спать, всё думать о моём существовании будешь… Ладно. С трёх лет меня большинство ненавидят. Как говорит Кази, «Они просто завидуют твоему характеру»… Но что Кази тогда имела ввиду? Она знает меня лучше всех. И знает, что каждую фразу, услышанную за день, я проворачиваю в голове, дабы понять смысл. Из-за этого со мной иногда тяжело говорить. То есть… объясню попроще. Я каждую фразу анализирую, пытаясь уловить её смысл. Если я не улавливаю смысл, ибо он не чёткий, или же его нет, я начинаю сильно тупить и не вникать. И ещё, я порой забываю, что мне надо всем улыбаться, чтобы не вызывать подозрения, излишнего любопытства и волнения у окружающих… Я не хочу причинить ещё больше проблем. У всех свои тараканы в голове. И у меня тоже. Я всегда виню себя во всём. Ведь могла всё исправить или предотвратить… Я ведь могу всех помирить. Но… почему не делаю? Сама задаюсь этим вопросом. Я всегда для всех стараюсь быть хорошей, всегда всех успокаиваю, всем помогаю… Из-за своей доброты всё вновь и вновь страдаю. Ведь подаю руку ВСЕМ… Такова моя природа… Всем всегда улыбалась, и буду фальшиво улыбаться… пусть не волнуются… У меня ведь хорошо всех получается убеждать, что всё прекрасно и не надо волноваться… Ты ведь не пырнёшь мне нож в спину как они, п-правда?.. Т-ты ведь меня б-будешь терпеть, п-правда?.. — Беларусь на последних двух фразах опять задрожала и чуть не расплакалась. Тюрк в шоке слушал её. А когда она умолкла , он её крепко обнял.