Princess

— Дорогая, ты скоро? — папа стучит в мою дверь, и я в последний раз смотрюсь в зеркало. Моё темно-синее до колен платье немного задралось, от чего пришлось его опустить, чтобы не вызывать предупреждающих взглядов мамы. — Конечно, пап, — я вздыхаю, думая о том, каким долгим может быть этот вечер, потому что я не виделась с Найлом с того самого момента, как он меня поцеловал. Сейчас это вообще кажется сном, настолько неожиданно было. Я выхожу за дверь, прикрывая её, видя, как папа улыбается краешком губ, смотря на мой наряд. Это платье было маминым когда-то, и сейчас оно мне безумно нравилось, потому что во-первых, оно мамино, и во-вторых, это платье того времени, из-за чего выглядит обалденно. — Они скоро подъедут, — сообщает он, когда мы спускаемся на первый этаж. Роза хлопочет над столом, раскладывая сервис и тарелки с едой. Этот человек замечательно делает эклеры, поэтому это «блюдо» однозначно сегодня будет присутствовать. — О, неужели, — мама ходит из стороны в сторону, но когда видит нас, останавливается. Её волнение передается мне. — Ты выглядишь прекрасно. — Спасибо, — говорим мы с папой в голос, а потом вместе смеемся, видя как мама с улыбкой качает головой. — А где Джеки? — спрашиваю я. — Вот твой дорогой братец, — утверждает кто-то за моей спиной, и я закатываю глаза, оборачиваясь. На брате белая рубашка, рукава которой закатаны к локтям, что вызывает звуки недовольства мамы и папы, одна пуговица сверху расстегнута. На его руке поблескивают часы, а черные брюки подчеркивают худые ноги. — Да ну тебе, систер, — Джек отчего-то смеётся, а потом треплет меня по голове. Прежде чем я смогу возмутиться, это делает мама. — Джексон! Ты испортил её прическу! — она тут же подходит ко мне, приглаживая волосы. Папа улыбается, а я стою с недовольным выражением лица, чувствуя руки матери на голове. — Кстати, звонил ваш классный руководитель. Мы замираем, и я начинаю нервно ерзать. — Ты, Мистер МакЭффилд, теперь на домашнем аресте. — Но за что? — Джек хмурится, будто сам не понимает. — Ты, дорогой мой, — строго говорит отец. Улыбка тут же исчезает. — Пропустил школу. Ещё только начало года, ты просто позоришь наше с твоей матерью воспитание! — Вот же Мистер Малик, — шипит тихо Джек, стискивая кулаки. Я же напряженно жду, когда и мне сделают выговор, однако мама говорит совсем о другом, что приводит в замешательство и меня, и Джека. — Вот, бери пример с сестры. У неё прекрасные отметки по психологии и другим предметам, — я буквально чувствую обиду брата. — Мама! — повышаю голос я. — Перестань! — Кларисса, не разговаривай со мной в таком тоне! — тут же ругается мама. Несколько минут назад она вела себя лучше, что за биполярная женщина? — Мама, ты можешь просто прекратить так говорить? Ты должна гордиться нами обоими, так нельзя! — я разворачиваюсь, выходя из гостиной. — Клэри! — я слышу позади себя крик папы. — Джексон, иди сюда! Но я уже чувствую, как он идет за мной. Так мы и выходим на задний двор. Я не люблю, когда мама говорит так. Каждый раз она поощряет одного из нас, а другого просто поливает грязью. Может быть, я смогла бы привыкнуть к этому, если бы не видела лица Джека. Ему будто причиняли физическую боль. Но я-то знаю, что есть та разновидность боли, которая намного хуже. Давление родителей на детей. — Ты как? — спрашивает Джексон, сровнявшись со мной. Мы стояли на террасе, смотря на заходившее солнце. Довольно красивый вид. Я обнимаю себя, вздыхая. — Она опять начала, — грустно говорю я. Злость полностью опускает, стоит мне вдохнуть полной грудью. — Это довольно неприятно, — кивает Джек, и я чувствую это, посмотрев ему в глаза. — Знаю, — я чувствую, как он теперь стоит у меня за спиной, обнимая за плечи. Осенний воздух доводит до легкой дрожи, но я успокаиваюсь, чувствуя тепло тела брата. — Спасибо, — он улыбается, когда я разворачиваюсь, и теперь у нас полноценные объятия. — Не знаю, что бы я без тебя делал, сестрица. — Ага, — я улыбаюсь ему в грудь, качая головой. — Люблю тебя. — И я тебя, — он целует меня в макушку, слегка покачиваясь всем телом.

***

— Мистер и Миссис Хоран, какая приятная встреча, — Джек улыбается, протягивая руку, чтобы пожать Мистеру Хорану руку. Найл и Мэр стоят позади своих родителей, осматривая наш дом. Они были тут пару раз, но, видимо, всё равно их это интересовало. — Здравствуйте, — здороваюсь я, натягивая улыбку. Краем глаза замечаю, как Найл смотрит на меня, но стараюсь не обращать на это внимания, чтобы не так сильно волноваться. Хотя, куда уж сильнее. — Здравствуйте, дорогие мои! — здоровается с нами Маура, подходя и обнимая. Мама нервозно смотрит на нас, будто ожидая от нас каких-то вещей, которые заставят её краснеть. Не волнуйся, мамочка. — Как обстоят ваши дела, сэр? — слышу я голос Мэр, которая обращается к моему отцу. Я качаю головой, закатывая глаза на её формальности. — О, всё прекрасно, дорогая, — улыбается папа, а потом мама приглашает всех за стол. Когда мы уже сидим, а Роза разливает по бокалам родителей вино, я ловлю взгляд Найла, который, кажется, совсем не ожидал, что я посмотрю. Его брови поднимаются вверх, а это значит немой вопрос, но я не знаю, какой. Лишь качаю головой в ответ, и он чешет голову. — У вас, как всегда, всё так чисто и аккуратно, — говорит Маура, и моя мама горделиво загорается. — Спасибо, Миссис Хоран, — за неё отвечает Джек, и я удивленно приподнимаю брови. Нифига себе. — Как твои успехи в учебе, Джексон? — тут же спрашивает его отец Найла и Мэрайи, и я просто вздыхаю внутри себя. Сейчас понесется. — О, у него всё прекрасно, — вместо него быстро отвечает мама, и я вижу, как Найл усмехается, на что хмурюсь. — А как у тебя, Мэрайа? — спрашивает отец, отпив из бокала. Я глотаю кусочек индейки, когда вижу, как Мэр быстрым взглядом окидывает моего брата. — О, всё в порядке, сэр, — отвечает девушка, откинув темные волосы за плечи. Родители начали говорить о своих аристократских штучках, пока мы, дети, молча сидели и ели, а потом я снова почувствовала пристальный взгляд Найла. Он сидел напротив меня, немного опустив голову. — Может, выйдем поговорить? — его тело наклоняется, что приводит меня в шок, но прежде чем я смогу что-либо обдумать, голова своевольно говорит «да».