***
Гермиона нервозно расчёсывала копну каштановых волос, что превратилась в месиво после ночных кошмаров. И кошмары эти преследовали каждую ночь. Порой в виде снов, порой в виде супружеских утех. Она совершенно не понимала, чем людям может нравиться секс, ведь сама кроме боли и отвращения ничего не чувствовала. В последнее время Малфой стал настойчиво исследовать её тело. И лучше бы он продолжал бездумно угождать своим сексуальным фантазиям, не задумываясь о наслаждении жены. Но Малфой придумал новую игру и с излюбленной ухмылкой наблюдал за попытками Гермионы подавить любые признаки экстаза, когда он страстно целовал худые бедра и другие интимные места. Длинное синее платье скрывало все женственные части тела, чему Гермиона была невероятно счастлива. В шкафу лежало с десяток действительно роскошных нарядов, но она каждый раз выбирала полюбившееся платье цвета индиго. Сегодня был поистине волнующий день. У Гермионы появился шанс на спасение. Обычно Драко старался проводить с ней всё свободное от Пожирательских забот время. Чаще всего она сидела в библиотеке, а он наблюдал за ней. Иногда они выбирались в сад, и пару раз даже посещали магическую часть Лондона, но заходили исключительно в дорогие заведения, где было крайне мало людей. Однако, из-за полного игнорирования со стороны Гермионы, Драко сходил с ума, поэтому нашёл убежище у Забини. Она научилась не показывать эмоции при Малфое, что его сильно выбешивало. Он говорил отвратительные вещи, угрожал жизнью друзей, насиловал, но она молчала. И лишь одна вещь выводила Гермиону на эмоции. Прошлое. Драко быстро понял это, поэтому стал упоминать Хогвартс при любом удобном случае, в надежде, что она покажет слабину. И он почти добился своего. Гермиона почувствовала, что внутренний стержень потихоньку ломался каждый чёртов раз, когда Малфой ворошил прошлое и лез в самую душу, которая тосковала и выла по былым временам… По другой жизни, которая, казалось, была где-то далеко, словно в другой реальности. Было время до Малфоя, когда она была Грейнджер. А когда Гермиона была Грейнджер, она была свободна. Но там глубоко таилось то, что заставляло двигаться вперёд без гарантий на светлое будущее. Вера. Именно поэтому в это прохладное осеннее утро дышалось так легко и будто бы свободно. Был шанс, что она выберется из этого кошмара. В этот самый день Блейз Забини решил сам посетить лучшего друга, который доверился и раскрыл нахождение золотой клетки, где держал свою жену. Ах, если бы только слизеринцы знали, какое счастье подарили кареглазой гриффиндорке, у которой вновь раскрылись крылья. Птичка ещё не знала, что от её крыльев снова останутся лишь ошмётки и сломанные кости.***
Красное вино плескалось на дне бокала, а дорогой хрусталь искрился под светом огромной люстры, украшенной сотней блестящих лампочек. — У тебя довольно уютно! Зная твой вкус, я уж думал, ты живёшь в мраморном гробу! — зелёное пламя, из которого вышел улыбающийся мулат, оставило кучку пепла, что рассыпался по белой плитке. Блейз повертел головой, прежде чем пожать руку заспанному Драко. Обычно он был одет с иголочки, и такой помятый вид говорил о том, что это небольшое, по меркам чистокровных семей, поместье Драко считал своим домом. — Рад, что ты здесь, Забини! Присаживайся, сейчас подойдёт моя жена! — запустил руку в светлые волосы и попытался пригладить торчащие пряди, будто бы прихорашиваясь перед важным гостем. Забини присел в мягкое кожаное кресло и внимательно присмотрелся в покрасневшее от вина лицо. Спустя пару мгновений Блейз понял, что дело не только в алкоголе. Драко сдерживался от громкого хохота, ведь они оба поняли ироничность сказанного. Глухой мужской смех раздался на всю залу. Драко сделал большой глоток вина, и прикрыл глаза, не желая видеть поперхнувшегося от хохота Забини. — Всегда мечтал это сказать! — Драко скорчил серьёзную мину и щёлкнул пальцами. Пустые бокалы вновь наполнились игривым напитком. — Надеюсь, твоя жена основательно подготовилась к моему приезду! — Блейз ухмыльнулся, глядя на счастливую улыбку Драко. Несмотря на всю школьную недосказанность, теперь их смело можно было назвать лучшими друзьями. Драко делился с мулатом проблемами, связанными с делами Пожирателей, а Блейз негодовал из-за желания своей матери сделать сына одним из приспешников Тёмного Лорда. Поэтому Забини правда радовался за друга, ведь Драко нашёл своё счастье в личной жизни и добился того, к чему так долго стремился. Разумеется, Блейз знал, что у блондина есть заскоки, которые касались в первую очередь Грейнджер, и не поддерживал методы, используемые Малфоем. Однако его мало волновала судьба золотой девочки, главное, чтобы Драко не доставал своим нытьём о неразделённой любви. Как оказалось, даже после свадьбы Блейз не смог вздохнуть с облегчением, ведь нытьё на ужасную судьбу увеличилось в несколько раз. Пришлось смириться и научиться покорно слушать пьяного Драко, который после каждой ссоры наведывался к школьному другу. Слизеринцы около часа разговаривали на отвлечённые темы, лишь вскользь затрагивая темы, касающиеся Волан-де-Морта и нападений ПСов на магглов, которые стали обычным делом. К тому же в Хогвартсе, со Снейпом в кресле директора, происходил полный хаос. Блейз посещал школу лишь по надобности, так же как и другие чистокровные ученики Слизерина, в том числе и Драко. Но то, что они видели, нельзя было описать словами. Школа будто бы потеряла всё своё уникальное волшебство, ученики выглядели как побитые дворняжки, а оставшиеся со времён Дамблдора учителя скрытно ненавидели Кэрроу и Снейпа. Шорох ткани и топот ножек отвлек Драко от несомненно увлекательного рассказа Блейза о пытках гриффиндорцев в стенах старинного замка. Гермиона приподняла платье, когда спускалась со ступеней и проигнорировала помощь Драко, который стиснул зубы, обратно усевшись в большое кресло. — Приятно видеть тебя здоровой, Грейнджер! — Блейз задорно хмыкнул, глядя на Гермиону, которая из всех сил пыталась держать каменную маску аристократичной леди. Встретившись с девушкой спустя несколько месяцев, Забини точно мог сказать, что она изменилась. Кроме заметно исхудавшего тельца, потускневших волос, которые мало чем напоминали былую густую копну, Блейз неосознанно поёжился от знакомых с детства карих глаз. Эти глаза всегда были полны чувств и эмоций, выдавали хозяйку с головы до ног, когда та пыталась солгать или притвориться. Однако сейчас они были пустыми. Нет, даже не так. Они были мёртвыми. Что же ты наделал, Драко… — Боюсь, ты ошибся, Забини! Малфой… Я — Малфой! — Гермиона демонстративно прошлась мимо гордо ухмыляющегося Драко и присела напротив гостя, который отвернулся, внимательно разглядывая картины, висящие на стенах. — Всё именно так, милая! — Драко безумно желал взять свою жену прямо здесь на этом чёртовом кресле, но не хотел давать повод Блейзу на очередные лекции о правильном отношении с женщинами. Хлопок. Все трое одновременно повернули головы. Домовик в чистой белой наволочке боязненно прижал уши к маленькой голове. — Хозяин! Тёмный Лорд вызывает всех на срочное собрание, Хозяин! — Гермиона подавила ликующую улыбку и заметила резкую смену настроения Малфоя. Она давно научилась отличать разные проблески эмоций, что проявлялись на «муже», поэтому с лёгкостью определила тревогу и напряжение. — Мне нужно идти! До скорого, Блейз! Гермиона проводит тебя, — Драко исчез с характерным звуком аппарации, и комната вновь погрузилась в полную тишину. — Что ж, наверное, и мне стоит уходить, Грейнджер! Рад был повидаться! — Блейз направился к камину с намерением избавить бедную девушку от своего общества. — Постой! Мулат приподнял брови от удивления и прищурился, разглядывая взволнованное лицо Гермионы. — У меня есть просьба, Забини! И я знаю, что ты мне поможешь! — Грейнджер вытащила небольшой конверт, который был надёжно спрятан между юбками платья. — Нет! Прости, Грейнджер, но я тебе не помощник! — он поднял ладони и быстрее зашагал к спасительному выходу. — Я прошу тебя, Блейз! Ты — моя последняя надежда… Впервые за последние месяца она позволила себе показать истинные чувства. По щекам скатились обжигающие душу слёзы, и казалось, что вместе с ними наружу выползают все страхи. За столько лет знакомства Гермиона никогда не произносила его имени, но парадокс заключался в том, что отныне слизеринец — её спаситель либо убийца шанса на счастье. — Ты же знаешь, Гермиона! Я не могу предать, Драко… Он любит тебя! — Он монстр, Блейз! Меня похитили, оторвали от любимых и близких! Меня продали, как свинью на убой, изнасиловали и насилуют каждый божий день! Я чувствую себя вещью, которую использовали, используют и, если ты не поможешь мне, будут использовать! Я умоляю, тебя… Помоги мне… Блейз сомкнул пальцы у переносицы и провёл ладонью по волосам. Поправил рубашку, топнул ногой. — Я ещё пожалею об этом!