Persephone

Саундтрек к главе: «ocean eyes» Billie Eilish «I have Questions» Camila Cabello       Солнце скрылось за облаками, что тянулись вдоль горизонта, предвещая столь привычный для британцев дождь. В комнате витал запах утренней свежести, а духота на улице не чувствовалась из-за всевозможных очищающих чар вокруг поместья, которые накладывались заботливыми эльфами. Белые, нещадно мятые простыни находились в весьма странном для спящей пары состоянии. Спасительный ветер колыхнул голые ветви деревьев, которые этим пасмурным утром напоминали когти чудовища.       Сучья бились в окно, и данный звук заставил Гермиону лениво приоткрыть один глаз в поисках источника шума. Глубокое дыхание за спиной и плотно сомкнутые бледные руки напомнили о сущности дела. Усталый вздох вырвался из лёгких, когда Гермиона попыталась освободиться от удушающих объятий. Разумеется, ничего не получилось, а Драко лишь нахмурил брови и прижал её ещё ближе к своему торсу. Попытка оказалась напрасной, но по крайней мере теперь Гермиона могла задуматься о положении, в котором оказалась по собственной вине. Голова казалась необычайно лёгкой, а мозг, что более удивительно, работал просто прекрасно.       Она не хотела в этом признаваться, но обмануть саму себя не могла. Вчерашний взаимный секс подействовал на всё состояние организма, который нуждался в разрядке и выбросе эндорфинов в кровь. Должно быть поэтому Гермиона чувствовала прилив сил и желание приступить к своим личным свершениям.       Итак, пришло время расставить всё по полочкам. Малфой, как бы это смешно не звучало, теперь находился в её власти. Забини должен прийти со дня на день и получить от неё письмо, адресованное Джинни, Невиллу и всему отряду сопротивления, состоявшему из учеников Хогварста. Блейз настоятельно просил Гермиону по возможности запудрить мозги Драко, чтобы тот не понял о готовящемся плане спасения. Ей действительно тяжело было уговорить слизеринца помочь, но тот оказался достаточно разумным и искренним. По предварительным данным Волан-де-Морт в скором времени собирался напасть на Хогвартс. Это можно легко заметить по участившимся собраниям Пожирателей. Гермиона не глупа, поэтому давно поняла о надвигающемся сражении раньше, чем кто бы то ни было. Все знали, что Гарри и Рон не смогут остаться в стороне от самой главной битвы Второй Магической войны, а значит и она не имела права отсиживаться в четырех стенах, пока её друзья будут рисковать своими жизнями.       Перед глазами проносились воспоминания о нападении Псов. Вспышки заклинаний, напуганные лица детей и крепко прижатая ладонь к её рту — это всё, что она помнила и желала забыть всей душой. Первое время после похищения Гермиона часто думала о том, как бы ей вернуться в прошлое и повернуть произошедшие события вспять. В мыслях даже появлялись сумасшедшие идеи об использовании маховика времени. Но, к сожалению, со времён битвы в Министерстве, которая произошла на пятом курсе, маховики времени были уничтожены и разбиты, так же как и её мечты об использовании перемещений во времени. Хотя кто знает, ведь у профессора Дамблдора оставался один из экземпляров, который она использовала на третьем курсе для спасения Клювокрыла. Быть может, есть возможность пробраться в кабинет директора и…       На таких вселяющих надежду мыслях её поймал Драко, который ожидал увидеть на миловидной мордашке жены признаки сожаления о прошлой ночи, но наткнулся на крайне задумчивое выражение лица, обычно появляющееся, когда Гермиона возводит проблему в абсолют и пытается найти выход из, казалось бы, нерешаемой проблемы. — Доброе утро, малышка! — голос был ещё совсем хриплым ото сна, но звучал глубже, чем обычно, что делало его очень привлекательным и сексуальным.       Гермиона слегка покраснела, ведь после вчерашнего все мысли постоянно возвращались к жарким стонам и приятной истоме, а воображение подкидывало упомянутые сцены не только в амплуа Рона, которого она представляла во время секса для облегчения боли, так как Малфой всегда действовал грубо, из-за чего вызывал физическое отторжение. Однако Гермиона прекрасно понимала, что полностью погрузиться в самовнушение не удалось, и она всё равно отдалась именно Малфою. Конечно, Драко всегда был для неё симпатичен с внешней точки зрения, но потёмки его внутреннего мира затмевали его мужскую красоту и бешеную харизму, что лилась рекой и, видимо, достались ему от Блэков. Люциус был слишком холоден и неинтересен для окружающих, а вот Нарцисса, каким-то образом, выделялась на фоне остальных дам не только утончённой красотой, но и магнетизмом, что притягивал взгляды и мужчин, и женщин. Той же силой обладал и покойный Сириус Блэк, которого Гермиона видела пару раз, но всё же испытывала симпатию. И тем же странным притяжением обладал Драко. Однако ощутила она всю мощь этой силы лишь этой ночью, и как бы не хотела, но не могла развидеть в Малфое привлекательного и невероятно сексуального мужчину. Пожалуй, в некотором роде, ей стала понятна реакция Астории и в принципе всех остальных аристократок, когда Малфой появлялся в их окружении. Видимо стоит поблагодарить Мерлина, что её муж хотя бы не страшный, а даже весьма красив.       Минуточку… Что за ужасные мысли, Гермиона! Это неправильно! Не могла же она перестать ненавидеть Малфоя после одной ночи «любви»! — Доброе! — Гермиона огрызнулась и сама не заметила, как стала закипать от своих пошлых мыслей. Кажется, ей так не хватает общения и хоть какого-то душевного тепла, что она готова вешаться на своего насильника после обоюдного секса.       Глядя на пунцовое от гнева лицо и хмурые брови, Драко лишь задорно захохотал. Ему было так спокойно на душе, он давно не чувствовал себя таким отдохнувшим и счастливым, поэтому любое действие принцессы он воспринимал как нечто столь милое и безобидное, что даже не стал придавать этому большого значения.       Гермиона удивлённо смотрела на смеющегося Малфоя. Солнце решило на пару минут выйти из-за туч и осветило статную фигуру и платиновые волосы, которые, казалось, сверкали из-за бликов. Серые глаза стали почти ярко-голубыми, а на щеке появилась весьма милая ямочка, сделавшая весь облик обычно мрачного и холодного Пожирателя смерти совсем юным и беззаботным школьником, которым он, собственно, и являлся.       Драко перестал смеяться и игриво встретил широко раскрытые карие глаза. Улыбка сползла с лица, и увиденную картину он запомнил на долгие годы, храня её в самом сердце. Маленькая хрупкая фигурка, укутанная в простыню, запала прямо в душу. Персиковая кожа сверкала, густые тёмные волосы спускались водопадом по плечам, на свету пряди имели разные оттенки каштана. Пухлые губки были слегка приоткрыты, со щёчек ещё не спал жар, а зрачки были настолько увеличены, что почти покрыли весь светло-карий цвет радужек. Представший облик Гермионы вызвал в Драко щемящее чувство нежности. Сердце будто схватили в ладонь и так сильно сжали, что перехватило дыхание.       Они так сидели под солнечным светом, изучая и открывая новое представление друг о друге. Драко влюблялся всё сильнее, хотя любить сильнее было невозможно, а Гермиона почувствовала маленький росточек, который где-то глубоко внутри начал цвести.       Оба не знали, что вскоре будут думать об этом моменте перерождения и скучать друг по другу.

***

      Затянул зелёный галстук потуже. Нужно было занять дрожащие руки каким-нибудь монотонным занятием, именно поэтому Блейз завязывал на шее уже второй узел и, похоже, не собирался останавливаться. Мысли были далеко от бытовых школьных проблем. Стрелки массивных часов пробили ровно двенадцать раз. Блейз втянул побольше воздуха и аккуратно прошмыгнул мимо спящих соседей. Всего на несколько секунд он задержал взгляд на пустующей кровати в самом дальнем углу. В прошлом году они с Драко могли часами молчать, смотря в потолок и думая о будущем. А когда глаза слипались от усталости, Забини слышал тихий голос Малфоя. «Ты спишь?» «Нет».       Блейз понимал, что Малфою снятся кошмары, и, казалось бы, ему должно быть наплевать на внутренние переживания кого-либо, кроме себя. Но отчего-то он продолжал молча смотреть в потолок и слушать спокойное дыхание на соседней кровати. А теперь она была пуста, так же, как и душа её бывшего хозяина. Есть вещи, в которых Блейзу страшно признаваться даже самому себе. Есть вещи, о которых Блейз никогда никому не расскажет. Есть чувство, что горит глубоко внутри, а Блейз обязан скрывать его.       В общей гостиной не было ни одного ученика. Глубокая ночь накрыла замок своим покрывалом. Небо, безоблачное и сверкающее звездами, выглядело настолько прекрасно, что слизеринцу стало слишком душно в холодном подземелье, а всё тело порывалось выбраться на улицу и вздохнуть полной грудью. Вздохнуть свободу и счастье. Однако вместо того, чтобы накрыться мягким одеялом и провалиться в царство снов либо прогуляться под ночным небом, Блейз был вынужден, понурив голову, направиться в Выручай комнату.       От тоталитарного режима Кэрроу страдали все кругом, кроме чистокровных и слизеринцев. Когда эта парочка ненормальных пытала бедных пуффендуйцев или постоянно лезущих на рожон гриффиндорцев, Блейз отворачивался либо попросту сбегал. Но какой-то плюс всё-таки был. Он мог спокойно гулять по школе во время комендантского часа и не бояться быть пойманным стариком Филчем. Забини слегка улыбнулся. В голове пронеслись воспоминания о былых деньках и глупых шалостях.       За такими приятными мыслями Блейз дошёл до нужного места и опомнился, лишь увидев маленький огонёк возле большого гобелена. Закрыл глаза, прокрутил подготовленную речь и двинулся к источнику света. — Забини. — Лонгботтом. — Принёс? — Блейз еле услышал заданный вопрос и качнул головой в знак согласия.       Невилл внимательно рассмотрел конверт. Кристально белая бумага выглядела несомненно дорого. Пару раз покрутив послание в руках, Невилл наконец заметил маленькую точку на уголке конверта. Поднёс бумагу прямо к лицу и приподнял уголки губ, мысленно восхищаясь смекалке Гермионы. Точка была вовсе не точкой, как могло показаться в самом начале. Крошечные буквы складывались в аббревиатуру «ОД». * — Я могу идти? — Блейз нетерпеливо пожал плечами и топнул ногой. — Да-да, конечно… — Невилл продолжал разглядывать пасхалку от Гермионы и не мог поверить в то, что она умудрилась уговорить Забини помочь им.       В коридоре раздались торопливые шаги Блейза, который хотел как можно скорее скрыться от подозрительного взгляда недоумка Лонгботтома. — Забини! — Невилл окликнул слизеринца, а потом шокировано прикрыл свой рот ладонями, а Блейз в очередной раз убедился в том, что все гриффиндорцы тупицы. — Почему ты помог нам?       Блейз остановился и слегка повернул голову. — Считайте, что я занимаюсь благотворительностью, — силуэт скрылся на повороте.       В ту ночь Блейз окончательно понял, что не сможет жить при режиме Тёмного Лорда, ведь после совершенного поступка в душе появилось нечто тёплое, похожее на отдалённое чувство гордости, хотя он должен был наоборот испытывать угрызения совести за предательство лучшего друга.       В ту же ночь Невилл смущённо читал толпе гриффиндорцев письмо Гермионы. И каждый из них стыдливо отводил взгляд, ведь все осознали простую истину, которая заключалась в том, что не стоит осуждать людей, не зная о них ничего, кроме принадлежности к факультету Слизерин.

***

      Светало; в воздухе витал запах мокрой травы после ночного дождя. Зима закончилась, а весна решила действовать быстро и безотказно. Снег растаял, оставив после себя лишь намёк на былое величие сугробов. Теперь лес начинал цвести оттенками зелёного, а где-то даже виднелись цветные пятна, которые являлись ничем иным как ландышами и другими душистыми цветам, которые несомненно радовали глаз.       Гарри устало вытер пот со лба. Они уже достаточно долгое время скрывался в лесах Дин. Бездействие и истощение сил крайне пагубно сказывалось на общении ребят. К тому же действие крестража отобрало последние капли душевного спокойствия. Рон постоянно причитал и жаловался на свою ужасную судьбу, а если Гарри пытался как-то разбавить напряжённую атмосферу шутками или ностальгией по школе, то Уизли приходил в бешенство. Всё потому, что он до сих пор считал себя виноватым в похищении Гермионы. Им редко удавалось не вспоминать подругу, но после нескольких вспышек агрессии рыжего Гарри понял, что тема прошлого — табу. Однако проблема не исчезла, ведь от чувства вины мучился не только Рон, но и сам избранный. Самая серьёзная ссора послужила причиной временного ухода Уизли. В эти дни Гарри был как никогда одинок, а вера в победу исчезла, будто бы рыжий унёс с собой весь боевой дух. Благо судьба вновь свела их вместе, и они покончили с отвратительным медальоном.       На голову упали капли дождя, спустившиеся с листьев, когда на ветку дерева, под которым сидел Гарри, присела чёрная ворона. Она звонко каркнула и взмахнула крыльями, прогоняя незнакомца. Поттер улыбнулся и поспешил в палатку, чтобы не смущать грозную птицу своим присутствием. За время вынужденного нахождения в лесу он стал замечать многие чудеса и красоты природы. Лишь эти небольшие наблюдения составляли весь досуг, помимо поиска информации.       Нагнулся и прошёл в тесную палатку. Рон уже проснулся, что было удивительно, и читал рукописи, которые они успели забрать (своровать) из школьной библиотеки. Гарри присел на свою койку и решил настроить радио, используемое ими как источник новостей о внешнем мире. Прибор слегка пошуршал волнами, перед тем как выйти на нужную частоту. «Сегодня ночью было совершенно очередное нападение на семью маглорождённого волшебника. Ведутся поиски пропавшего без вести Натаниэля Койла, работника отдела защиты магловского населения. Он пропал в ночь с пятого на шестое апреля. Министерство Магии и Аврорат пытаются найти преступников и делают всё возможное, чтобы обеспечить безопасное существование каждого волшебника. Вы защищены и бояться нечего! Министерство контролирует происходящее…»       Гарри переключил станцию и нахмурил густые брови. Больше нельзя ждать! Нужно пробраться в Хогвартс и уничтожить оставшиеся крестражи. Он подскочил на ноги и стал ходить из одного угла палатки в другой. Рон печально наблюдал за тревожным выражением лица Гарри. — Мы должны что-то сделать, Рон! Пока мы прячемся, Пожиратели убивают невинных людей! — активно жестикулируя, Гарри решительно смотрел прямо на собеседника. Уизли был хорошо знаком этот взгляд зелёных глаз, который кричал об упертости хозяина. — Мы не можем просто взять и явиться в школу! Там полно ПСов! Это слишком опасно! — впервые Рон говорил так уверенно и разумно, но, к сожалению, в данный момент его слова не были услышаны. — Мне плевать! Почему нам нельзя попасть в Хогвартс, а Волан-де-морту — можно?! — Гарри разъярённо скинул радио со стола и схватился за голову. — Гарри… Нам нужно уходить! — Рон торопливо схватился за палочку и вылетел из палатки.       Тишина снаружи была настораживающей. Казалось, что кто-то наблюдал за ними. Внезапный хлопок, вспышка и яркие лучи заклинаний. — Что ты наделал, Гарри! — они пустились со всех ног, не сговариваясь заранее об исходе побега. Сердце бешено взвилось, лёгкие загорелись пламенем, а голова пошла кругом от резких манёвров и адреналина.       Они бежали и бежали, пока не попали в лапы Малфоев.

***

      Гермиона надула щёки и согнулась пополам. — Простите, хозяйка! Эдди плохая! Совсем плохая! — бедная эльфийка дрожала от страха и стала бить себя расчёской прямо по голове.       Дело было в том, что Малфой с самого утра сообщил о поездке к его родителям, так что последний час Гермиона провела в подготовке к визиту. Бархатное зелёное платье вызвало у гриффиндорки чувство отвращения, а открытый вырез на спине и чёрный корсет заставил сдержаться от гневного словесного поноса по отношению к Малфою. Последний был крайне доволен раскладом дел и уверял взбешённую жену, что она будет выглядеть божественно в цветах его факультета. Вскоре после сказанного в него полетела туфля, поэтому Драко приказал домовикам разодеть строптивицу и поспешил ретироваться, зная, что Гермиона не сможет сопротивляться настойчивости её любимых существ. И теперь Гермиона стояла у зеркала и старалась всеми силами не думать о предстоящей поездке в Малфой-менор. А пока она думала о встрече с людьми, вырастившими белобрысого ублюдка, маленькая Эдди слишком туго затянула корсет, из-за чего у Гермионы закружилась голова. Придя в себя и увидев массовую панику бегающих из угла в угол домовиков, она тщетно пыталась унять творившийся хаос.       Один хлопок, и весь прежний шум прекратился. Драко, в классическом костюме излюбленно-чёрного цвета, грозно прошёлся взглядом по беспорядку. Все несчастные эльфы сгруппировались в большую кучку дрожащих тел. — Прочь! — слова оказалось достаточно, чтобы напуганные существа исчезли из огромной спальни четы Малфоев.       Гермиона неловко поправила приподнявшееся платье, которое облегало фигуру так тесно, что она не могла двигаться, а корсет сдавил лёгкие. Когда-то в детстве маленькая наследница Грейнджеров восторженно смотрела на мать и ломала голову над тем, как у кого-то может быть столь узкая талия и куда деваются внутренности женщины. Благо, в своей жизни она надевала эту адскую конструкцию лишь два раза: на Святочный бал и на свадьбу. На обоих мероприятиях Гермиона затмила и поразила хрупкой девичьей красотой всех и каждого. Но если на балу она с упоением ловила заинтересованные взгляды, то во время свадьбы хотела скрыться от настойчивого внимания. — Ты выглядишь великолепно! Впрочем, как и всегда! — Драко прикоснулся губами к её ладони. После того странного утреннего инцидента и не менее странной ночи, Малфой постоянно находился в приподнятом настроении. Он разрешал читать ей газеты и даже позволял выходить на улицу без его сопровождения. Конечно же, она не была настолько глупа и понимала, что он следит за каждым шагом и брошенным словом, поэтому не пыталась найти помощи. Однако изменения были на лицо — Малфой стал ей доверять и не видел в Гермионе опасности. Это не могло не радовать, ведь он потерял бдительность. Подтверждение тому стала переписка Гермионы и гриффиндорцев, которые передавали письма через Забини, а тот, навещая друга, аккуратно оставлял новое послание в ящике одного из комодов в кабинете Малфоя. Оттуда Гермиона и забирала письмо, пока Драко прощался с Блейзом.       Кроме всего прочего, Малфой стал уделять больше внимания своей жене, что не было чем-то нужным Гермионе именно сейчас, когда она плела интриги с его лучшим другом. Однако это внимание не выражалось в привычном контроле и ревности, а казалось похожим на ухаживания неопытного подростка, который впервые позвал понравившуюся девчонку на свидание. Драко мог внезапно принести ей букетик цветов, который нарвал по дороге домой. Или ставил виниловые пластинки и приглашал Гермиону танцевать. Разумеется, она отказывалась, тогда Малфой вытягивал её из библиотеки силком. И гриффиндорка соврала бы, сказав, что он был ей противен. Однако разительное изменение касалось их интимной жизни. Драко стал чувствителен к любой мимолётной реакции Гермионы. Если она хмурилась, то он сбавлял темп. Если она нетерпеливо ёрзала, то он старался доставить удовольствие в первую очередь ей.       Все мелкие намеки на нормальные отношения вначале давили на Гермиону, которая чувствовала себя виноватой. Однако со временем сентиментальность со стороны Малфоя стала привычной. Почти год живя в постоянном страхе и ненависти, Гермиона смогла найти спокойствие в заботе и нежности, получаемые от единственного источника человеческого общения. Нет, конечно, она не влюбилась в мерзавца, который испортил всё её существование, но она и не могла с уверенностью сказать, что ненавидит Драко.       Погружённая в мысли Гермиона машинально укладывала волосы, пока Малфой неотрывно следил за её движениями. Драко всегда думал, что обретёт счастье, когда принцесса станет его женой. Но, к большому разочарованию, юношеские мечты разбились, ведь он не смог почувствовать радость, наблюдая за тем, как возлюбленная девочка из снов становится тенью себя прежней. Теперь же он понял, что такое счастье. Малышка стала сговорчивее, перестала кривить нос от подарков и слов любви. Драко искренне верил, что совсем скоро принцесса сдастся и, быть может, сможет полюбить его. Как бы что ни случилось в будущем, он не собирался оставаться в Англии. Они сбегут и начнут всё заново, без прошлых воспоминаний и ошибок. Избавившись от Реддла и Поттера, они заживут новой жизнью без магии, найдут небольшую квартирку, Гермиона поступит в маггловский университет, а он станет работать, чтобы обеспечить семью, и когда-нибудь обязательно заведут детишек. — Я готова, — Драко опомнился, и серые глаза зацепились за пучок на голове Гермионы.       Достал палочку из внутреннего кармана пиджака и рассёк ею воздух. Тщательно собранные пряди освободились из туго закрученной гульки и свободно опустились на открытые плечи. Хозяйка кудрявой гривы нахмурилась и сложила руки на груди, ожидая объяснений от улыбающегося Малфоя. — Так лучше! — Драко спрятал палочку и направился к камину, захватив горстку летучего порошка с собой. Протянул руку, терпеливо ожидая Гермиону, которая испуганно уставилась на его ладонь, с сомнением взглянув в льдистые глаза напротив. — Это обязательно? — Когда-то давно она задавала этот же вопрос своей маме, которая уверяла дочь в необходимости встречи с Малфоями и их сыном. Как же ты ошибалась, мамочка! — Да, — осмотрела кругом и вложила ладошку в большую ладонь Малфоя. Засмотрелась на тонкие аристократичные пальцы, что сжали её собственные, и почувствовала неприятный рывок в области живота.       Интуиция шептала на ушко — сегодня произойдет нечто непоправимое!

***

      Серебряная ложка звонко билась о стенки фарфоровой чашки. Драко сделал глоток ароматного зелёного чая, и осмотрел собравшуюся за столом компанию. Нарцисса величаво держала осанку и переводила глаза от Люциуса к Беллатрисе, которая вдруг заявилась на семейное чаепитие без ведома хозяев, так теперь громко смеялась, споря с мёртвенно-бледным мужем сестры. Поместье стало частым местом сбора последователей Волан-де-Морта, но сегодня, в один из немногих дней отсутствия Темного Лорда, Малфои хотели провести время с невесткой как нормальная семья или хотя бы сделать иллюзию этого. Лестрейндж как всегда всё испортила! — Цисси, как ты можешь жить с этим безмозглым павлином? Не повезло тебе, малышка, иметь такого родственничка! — Впервые за вечер Беллатриса обратила внимание на Гермиону, которая вела себя как мышка и не привлекала внимания. Драко, ощущая напряжение жены, всячески поддерживал принцессу, крепко держа её вспотевшую ладонь и шепча всяческие глупости на ушко. Лестрейндж испытывающе сверкнула тёмно-карими глазами, явно ожидая ответа. — Она что, немая? — быстро потеряв интерес к девчонке, которая чем-то напоминала саму Беллатрису в молодости, ведьма вновь стала спорить со старшим Малфоем. Это было её любимым занятием после пыток и убийств магглов. Видимо молчание и испуганное лицо Гермионы спасли её от упоминания Беллой предательства Грейнджеров и их побега. Лестрейндж любила, когда к ней испытывали страх, поэтому она решила оставить девчонку в покое.       Громкие звуки с улицы привлекли внимание всех присутствующих в зале. Драко вытащил палочку и первым вышел из-за стола. Крики становились всё ближе. Хлопок, и появившийся домовик оповестил о том, что некий Струпьяр поймал Поттера. От сказанного встрепенулись все. Белла завизжала, а Люциус приказал привести егерей.       Увидев лица пойманных мальчишек, Гермиона чуть не потеряла сознание. Гарри и Рон выглядели просто ужасно. Её резко прихватил приступ удушья от осознания того, что она стояла в дорогом зелёном платье, а они выглядели хуже бездомных. Стыд, страх, паника — всё смешалось в общий вихрь неконтролируемых эмоций и вылилось в поток слез. Она всем телом рванулась к любимым людям, но Драко ловко перехватил её и крепко прижал к себе. — Ты уверен, что этот оборванец — Поттер? — Беллатриса приподняла опухшее от заклинания лицо Гарри. — Абсолютно, мадам! Надеюсь, Тёмный Лорд вознаградит нас по заслугам! — Струпьяр напоминал лохматого пса, который тянется за угощением. Он настолько высоко поднял подбородок, что казалось, будто бы взорвётся от гордости. — Если это не Поттер, то ответишь своей головой! — ведьма подбежала к Рону и провела концом палочки по его щеке, оставив глубокий порез. Белла облизнулась, а почерневшие зрачки остановились на младшем Малфое. — Драко, мальчик мой, присмотрись! Это Поттер?       Гермиона прикрыла глаза, а руки непроизвольно сжали лацканы пиджака. Она почувствовала, как Малфой нагнулся к ней, а светлые пряди прикрыли их лица. Он поцеловал слезинку, которая сбежала по её щеке, и прошептал слова, которые Гермиона запомнит надолго. — Я делаю это для тебя, принцесса, — а затем холодным ровным голосом сказал, — не могу понять, его лицо изуродовано!       Люциус разочарованно вздохнул, а Нарцисса приобняла Гермиону и отвела её в сторону. Лестрейндж скрипнула гнилыми зубами и взбешившись послала проклятья на егерей, что выбежали из поместья. — Отведите пойманных в темницу! — Люциус вспомнил, кто является хозяином дома, и слегка взволнованно отдал эльфам распоряжения насчёт пленников.       Перед тем как их провели в подземелья, Гарри напоследок обернулся, чтобы убедиться в том, что бледная девушка в бархатном платье являлась их боевой подругой. Что же этот ублюдок сотворил с Гермионой?

***

— Ты видел её? Она была похожа на куклу! — Рон приложился к стене спиной и активно размахивал руками, нещадно краснея из-за злости.       Последний час, пока чокнутая Лестрейндж разбиралась с егерями, они придумывали план спасения. В темнице оказалось много знакомых лиц, которые не принимали участия в разговоре друзей, но слышали и слушали, боясь пропустить нечто важное. — Может, ей что-то подсыпали? — тихий голосок Луны раздался из самого дальнего угла темницы.       Гарри и Рон изумлённо переглянулись и подсели к Полумне, которая перебирала пальцами свои грязные, спутанные локоны. — Или наложили заклинание? — гриффиндорцы задумались, и в подвале повисла напряженная тишина, которая резко прекратилась из-за противного звука металла. Гарри вскочил с пола и в свете факела увидел маленькую фигурку с большими ушами. — Добби!

***

      Гермиона держала на весу чашку, которая сильно тряслась и готова была выпасть из ослабевших рук. Нарцисса заботливо налила девушке чая, добавив пару капель успокоительного зелья. Видимо, стоило добавить больше, ведь Гермиона до сих пор не пришла в себя, а с каждой минутой бледнела всё сильнее.       Драко аппарировал на поиски егерей и вернулся вместе с трусливыми шакалами несколько минут назад. Белла бушевала, применяя пытки одна изощрённее другой. Люциус ходил кругами по зале, не зная, стоит ли вызывать Тёмного Лорда.       Возле входа в подвал появились силуэты нескольких человек. Гермиона первой заметила странное движение, а увидев рыжие волосы, сразу всё поняла. Драко присел возле неё и обратился к матери, сказав, что им пора уходить. Из-за беготни за егерями он расстегнул пиджак, и узкий карман с палочкой оказался возле лица Гермионы. Недолго думая, она выхватила древко и побежала к ребятам. — Гарри! — она закинула палочку прямо в руку Гарри, с лица которого исчезло заклятие, поэтому стало очевидно, что беглец — избранный.       Сёстры Блэк встали в боевую позицию. Драко взял палочку отца, который обнажил метку и стал вызывать Тёмного Лорда. Добби щёлкнул пальцами, и Нарцисса осталась без оружия. — Как ты посмел обезоружить волшебницу! — Беллатриса противно запищала.       Драко встал перед матерью, прикрыв её своей спиной. Вспышки заклинаний полетели в разные стороны. Из-за выкриков и разного обилия цветов нельзя было понять, кто какое заклятие посылает. Гарри сдерживал одновременно нападения и Малфоя, и Беллатрисы. — Гарри Поттер, берите руку Добби! — эльф уверенно схватил зеленоглазого за свитер и растворился в воздухе.       Лестрейндж достала кинжал и метко отправила его прямиком в аппарирующих ребят. Она сдунула черную прядь, что упала перед глазами, и звонко засмеялась. — Я надеюсь, умрёт твоя невестушка, Цисси! Я ненавижу предателей!       Драко смотрел на место, где пару минут назад стояла Гермиона. Он упустил её… Она сбежала…       Голова отказывалась работать. Перед глазами стояла картина того, как она прижалась к Уизли. Ненависть вскипела в груди.       Клянусь Грейнджер, я убью его!