Source and Target

К весне рецессия, подкосившая в прошлом году сектор фриланса, стала ослабевать. С одной стороны, это было хорошо: поток заказов существенно вырос, телефоны разрывались, в офисе бурлила жизнь. С другой стороны – ставший уже привычным девятый «Кларион» стал вылезать боком. Офисные переводчики и перешедшие на новую версию фрилансеры не справлялись с наплывом работы; те фрилансеры, что продолжали сотрудничать с компанией, используя седьмую и восьмую версии, частью устали от глюков и несовместимости и отвалились, благо активность рынка сейчас это позволяла, а частью – почувствовали перемену ветра и стали завышать ставки, так что компании пришлось бы работать без прибыли. А ведь надо было еще и содержать штат менеджеров, зачастую – не вполне умелых, поскольку умелые разбежались еще зимой. Поиск же новых фрилансеров занимал уйму времени и особых результатов также не приносил, потому что найти квалифицированных людей, разбирающихся в девятом «Кларионе», оказалось крайне затруднительно, а уж уговорить их даже на самую высокую из экономически оправданных ставку было безнадежным занятием. Сложилась дурацкая ситуация: при избытке заказов компания была не в состоянии с ними справиться и не могла быстро нанять дополнительную рабочую силу, чтобы обслужить всех клиентов. Последние не замедлили отреагировать крайне отрицательно. Ольга не успевала разруливать все нарастающие конфликты. Две недели прошло в агонии. Если старые советские нормы перевода составляли максимум 7 страниц в день, а с современными техническими средствами Рита переводила на родной язык по 12-15 страниц, то сейчас нередки стали и 20 страниц в день за ту же зарплату. Но это было еще полбеды. Пребывание в офисе, помимо диких рабочих перегрузок, приносило Рите немало мучений личного характера. Вышел из больницы Петр Евгеньевич, и Рите удалось наконец-то выяснить недоразумение с запятой. Оказывается, получив поздно вечером звонок от клиента с требованием прислать файл не завтра, как договаривались, а до полуночи, пожилой редактор решил вычитать текст самостоятельно. Уже чувствуя недомогание, он ошибочно поставил в тексте запятую, отправил текст и с трудом доехал до дома, где жена немедленно вызвала ему «скорую помощь». Узнав о своей ошибке, Романов пришел в ужас, долго просил у Риты прощения, потом потащил ее к Князеву, чтобы ликвидировать все возможные недопонимания. Князев выслушал его слегка отстраненно, устало объявил о том, что инцидент исчерпан, и даже ни разу не взглянул на Риту, насколько она могла судить – она и сама все время смотрела куда-то сквозь него, не в силах встретиться с серо-синим грозовым небом его глаз. Гром и молнии. Оранжевые молнии на сером фоне в струйках воды, будь они неладны. Что характерно, никакого улучшения в отношениях с Князевым после выяснения непричастности Риты к происшествию не произошло. Хотя, откровенно говоря, она не представляла себе, как это должно было бы выглядеть. Подойти к нему и сказать: «Вот видите, теперь в моем послужном списке на одну проблему меньше, может быть, перестанем хотя бы шарахаться друг от друга возле лифта или у кофе-машины?» Бред. В минуту слабости Рита даже написала было заявление об уходе по собственному желанию. Оно лежало в верхнем ящике стола, и ей оставалось только подписать его у кадровика… и еще кое у кого, и, похоже, именно это пока что ее и останавливало. Вдвойне бред. В такой ситуации для Риты было еще сложнее придумать, как бы поделиться с Князевым своими идеями насчет организации выхода из кризисной ситуации. В конце концов, она надумала подослать к директору Вадима. Задумка состояла в том, чтобы попытаться вернуть талантливых фрилансеров, покинувших фирму из-за конфликта вокруг «Клариона». Для этого было предусмотрено несколько моментов. Во-первых, Рита созвонилась с разработчиками «Клариона» и выяснила о существовании такой вещи, как групповая лицензия. Суть сводилась к тому, что при предоставлении лицензии «Клариона» группам от десяти человек стоимость программного обеспечения в пересчете на одного человека существенно снижалась, а от пятнадцати – и того больше. Значит, фрилансеры будут охотнее покупать лицензию. Во-вторых, Рита предлагала Вадиму, как человеку, лично знакомому с программой, организовать бесплатное обучение для фрилансеров: двухчасовое для тех, кто уже имел опыт работы с «Кларионом», и четырехчасовое для всех остальных. В ходе обучения предполагалось, что фрилансеры принесут свои ноутбуки, и Вадим и Рита помогут им установить и настроить «Кларион». В-третьих, в порядке мотивации особо опытных фрилансеров, предлагалось создать серверную «память перевода», изменять которую можно было бы только наиболее проверенным сотрудникам. Это помогло бы повысить качество перевода менее опытных переводчиков, а также дать корифеям почувствовать собственную нужность и значимость. Вадим вернулся от Князева, сияя. Директор очень положительно воспринял все три предложения, и поручил Вадиму в течение месяца организовать совместную закупку лицензии и проведение тренинга. - Работы теперь только прибавится… - ворчливо сказал Вадим, но было понятно, что он тоже доволен, что дело сдвинется наконец с мертвой точки. – Только это… он тебя сразу вычислил. - В смысле? – не поняла Рита. - В прямом. Я еще и говорить не закончил, а он сразу спросил: «Это Дубкова вас ко мне прислала?» - А ты? – нетерпеливо спросила Рита. - Слушай, - Вадим упер руки в бока и посмотрел на нее сверху вниз. - Я в ваши игры влезать не подряжался. Ты придумала пару-тройку толковых вещей – я с ними схожу к Князеву. Но выяснять за тебя отношения – упаси меня Ктулху! - Максимыч, хоть ты не подкалывай, - ответила Рита фразой из старого анекдота про Штирлица. – Какие нафиг отношения, мне бы хотя бы быть уверенной, что он в меня ничем не запустит… Вадим только отмахнулся, и они перешли к обсуждению будущего тренинга по «Клариону». Первый этап обучения, предназначенный для владеющих предыдущими версиями, прошел успешно. Рита как раз объясняла одному из слушателей разницу между файловой и серверной памятью, когда дверь переговорной неожиданно открылась, и в нее вошел Князев. В темном костюме, с перекинутым, как обычно, через плечо галстуком, он быстро, цепко окинул аудиторию взглядом, увидел Риту, посмотрел на Вадима: - Добрый день… Как у вас дела? - Все по плану, - пожал плечами Вадим. Князев хмуро кивнул, и этим его очное участие в тренинге и ограничилось. Вадим и Рита вернулись с тренинга веселые. Фрилансеры явно проявляли интерес к дальнейшему сотрудничеству с фирмой, настолько явно проявляющей заботу о своих «пилотах». Дни перегрузок и напряжения были сочтены. В отделе их встретили кислые, напряженные лица. - Заходила Лейтес… - сказал Миша. – Фирма переходит на аутсорсинг перевода, теперь переводы будут делаться сторонним агентством, где-то в Штатах. Наш переводческий отдел ликвидируют… у нас есть месяц, с неустойками и прочим… - Приплыли, - сказал Вадим. Рита молчала. С одной стороны, это означало возвращение во фриланс. Снова свободный график, снова возможность высыпаться, работать в пижаме, самой выбирать клиентов и заказы, ни перед кем не отчитываться за каждый открытый в рабочее время сайт… Но это означало и еще кое-что, нечто такое, при мысли о чем ее сердце начинало биться где-то в районе диафрагмы, неровными, хлюпающими ударами. Она больше никогда не постучит в дверь с табличкой. Никогда не сядет на стул посреди заваленного в творческом беспорядке бумагами офиса. Никогда не начнет излагать свои соображения, бросать вызовы, признаваться в сомнениях. Никогда не встретит через стол ярко-голубой взгляд поверх очков. Никогда не увидит, как он щелкает суставами пальцев или переключает передачи за рулем автомобиля. Пустота и безнадежность этого «никогда» потрясли ее. Она не ожидала, что такой момент наступит, так неожиданно и так реально. - А как же Князев? – быстро спросила она. - Князеву теперь не до нас, - поморщился Миша. – Ему пришло подтверждение, он поступил на МВА в Гарвардскую бизнес-школу, и через неделю он летит туда окончательно все оформлять. Ну, а чего бы не поучиться, раз контора платит? Через два года вернется – сразу консультантом сделают… Рита рванула верхний ящик стола и достала оттуда заявление об увольнении. Аккуратно вписала дату. Собрала вещи – рабочий день все равно заканчивался. Взяла со стола Тоторо на брелке, прицепила к сумке. Повесила сумку на плечо, сгребла одной рукой пальто, другой заявление. Чертовски трудно было проделывать все это в кромешной темноте. Ведь какой-то урод только что выключил солнце.