Dear Agony

      После всех злоключений, выпавших на долю Тсуны и его друзей, наконец можно было отдохнуть. Учеба закончилась, уступив место летним каникулам. Как и в детстве, Джули любила лето больше всего, хотя в Намимори и бывало невыносимо жарко. Природа была не так прекрасна, как в родной Италии, но и японские парки обладали своим шармом.       — Я бы так хотела, чтобы Гокудера-кун был рядом всё это лето, — вздохнула Джули.       Они с Киоко и Ханой сидели в небольшом кафе в центре, обсуждая планы на каникулы.       — Хотя бы отдохнешь от него и приведешь мысли в порядок, — нахмурилась Курокава. Гокудеру она всё так же недолюбливала. — Может, вообще избавишься от своей навязчивой идеи быть с ним…       — Хана-чан! — обиженно воскликнула Джулиана. — Ты могла хотя бы при мне не показывать, насколько он тебе не нравится! Ты вообще влюбилась в парня, называющего тебя ведьмой, — Джу было надулась, но рассмеялась при одной мысли о поведении взрослого Ламбо в момент их встречи.       — И вовсе это не смешно! — обиделась Хана, но тут же улыбнулась в ответ, однако уже совсем по другой причине: взрослого Ламбо она по-прежнему считала единственным красавчиком в Намимори.       — Девочки, не ссорьтесь. Просто у всех нас разные вкусы, — добродушно улыбнулась Киоко. Подруги тут же повернулись к ней, а в их глазах сверкали какие-то странные искорки.       — Киоко-чан… Тебе-то не приходится изворачиваться, чтобы понравиться парню… Один в тебя и так по уши втрескался, — загадочно улыбнулась Джули. Киоко сразу залилась румянцем и удивленно взглянула на подругу.       — Ты о ком это, Джу-чан?       — Всё о том же, Киоко-чан, твой поклонник вот уже несколько лет не изменяет мыслям о тебе, — захихикала Джулиана.       Все в школе знали о любви Тсуны к Киоко, кроме, разве что, самой Киоко. Хана, как и ожидалось, не поддерживала кандидатуру Тсу на роль возлюбленного лучшей подруги, но все же мирилась с его неуклюжими попытками ухаживать за ней (которые, однако, заканчивались лишь одинаково пунцовыми лицами обоих и скромной улыбкой младшей Сасагавы). Быть может, Хане не были чужды те чувства, которых она так старательно избегала и которые всегда заменяла холодным расчетом. А может, просто не хотела или считала бесполезным лезть в отношения других людей, когда и свои собственные не всегда складываются должным образом.       Летние каникулы проходили совершенно бессмысленно — во всяком случае, для Джулианы. Хаято она видела лишь мельком, когда случайно сталкивалась с ним в городе или когда тот заходил к её братцу. Общение с объектом воздыхания почти сошло на нет, но при виде него щеки всё так же пылали, а сердце колотилось как бешеное. Что бы ни говорила Хана, так просто выкинуть Гокудеру из головы не получалось.       В один из солнечных летних деньков Тсуна ушел из дома как никогда рано. Рассвет только-только забрезжил на горизонте, все в доме Савады видели десятый сон, а молодой Вонгола тихо выскользнул из дома, не потрудившись даже написать короткую записку. Подобное поведение было совсем не похоже на Тсунаеши — во всяком случае, на того, которого все знали. Если бы он и собрался сбежать из дома, то непременно разбудил бы всех грохотом. А в этот раз мир словно перевернулся: наследник Девятого Вонголы не издал ни одного лишнего звука. А тот факт, что парень даже не сказал родным о своих планах, сначала даже заставил Джу подумать о похищении. Спокойствие домочадцев, однако, распространилось и на неё, но долго не продержалось. Реборн ведь был дома, куда же тогда мог пойти брат? Не будет же он тренироваться один, да еще и рано утром! Может, он снова попал в какую-то переделку, но не хочет беспокоить сестру? А Реборн, как зачинщик всех подобных дел, просто делает вид, что всё в порядке?       С каждым часом беспокойство всё нарастало. Любые вопросы к Реборну и остальным не приносили никаких результатов. Джули несколько раз пыталась звонить брату на мобильный, но телефон был выключен. Друзья тоже ничего не знали. Мысли одна страшнее другой лезли в голову, и с каждым разом было всё труднее их отогнать. Когда солнце начало клониться к закату, Джулиана не выдержала. Схватив телефон и ключи, девушка отправилась на поиски брата. Взбудораженная, она обежала весь город, но Тсуны нигде не было. Слезы предательски подступали к глазам, но девушка нетерпеливо их смахивала — некогда было распускать нюни. Лишиться и второго брата было просто немыслимо.       Забыв о стеснении, Джулиана понеслась к тому, кому точно не будет безразлична судьба Тсунаеши. Не обращая внимание на дрожащие руки, девушка вдавила кнопку звонка, вслушиваясь в трель в квартире. Раздались шаги и недовольное бурчание, после чего дверь распахнулась. Только тогда Джу отпустила звонок и затараторила:       — Гокудера-кун, только ты можешь мне помочь! Тсу-кун пропал! Я уже и звонила ему, и весь город оббегала, но его нигде нет! Пожалуйста, помоги мне его разыскать, ты же знаешь, это на него не похоже!..       Хаято схватил девушку за руку и втянул в квартиру, захлопывая за ними дверь. Бросив просьбу подождать, он кинулся в спальню. Лишь в этот момент Джули заметила, что всё это время парень стоял перед ней без футболки, а с его волос стекала вода. Совсем невовремя почувствовав, что щёки начинают гореть, девушка прижала холодные ладони к лицу, но зеркало неутешительно показывало, что это не помогает. Уже через несколько секунд Гокудера вернулся — уже в футболке и с полотенцем в руках, которым он тщетно пытался вытереть мокрые волосы.       — А теперь чётко и спокойно объясни ситуацию, — строго сказал он, усаживая подругу на диван и подавая ей стакан воды.       Джулиана кратко обрисовала ситуацию. Только она замолкла, как Хаято вскочил и кинулся в прихожую. Девушка бросилась за ним, но парень жестом остановил её.       — Лучше останься здесь и пытайся ему дозвониться. Если он выйдет на связь, сообщи мне. Если же я найду его первым, то сразу позвоню. В поисках от тебя сейчас будет мало толку.       — Думай, что говоришь! — рассердилась девушка. — Он мой брат, и я хочу его найти! Я не могу просто сидеть сложа руки и ждать неизвестно чего!       Хаято даже отпрянул, не ожидав такого рвения. Поразмыслив несколько секунд, он кивнул.       — Пожалуй, ты права. Тогда пойдем уже, вдруг с Джудайме что-то случилось!       Ребята выскочили из квартиры. Пока Гокудера запирал дверь, Джу удивленно отметила, что парень сохраняет удивительное хладнокровие. В спешке он ни разу не промахнулся мимо замочной скважины, руки не подавали и малейшего признака дрожи — в отличие от Джулианы, у которой даже колени подкашивались. Несмотря на свой темперамент, Хаято умел совладать с собой, когда ситуация была такой критической. Хотя Джули видела, как его глаза нервно бегают, а дыхание немного участилось, это нисколько не мешало ему контролировать ситуацию. Девушка даже почувствовала себя немного увереннее с таким руководителем.       — Сначала зайдем к вам домой, вдруг он уже вернулся, — скомандовал Гокудера.       Парень шёл так быстро, что Джу еле за ним поспевала, но не смела показать слабость. Один промах, и он уйдёт без неё. А вдруг он, как, возможно, и Тсуна, попадет в беду? Вряд ли бы Джулиана справилась с каким-нибудь противником, но оказать минимальную помощь она точно сможет. Да и две головы лучше, чем одна.       Дома, как и ожидалось, Тсунаеши так и не появился. Мама уже ругалась, что сыну попадет, когда он вернется, но активные действия никто предпринимать не спешил. Ребята снова выбежали на улицу. Поразмыслив секунду, Хаято указал направление: к лесу. Единственной успокаивающей причиной исчезновения Тсуны оставалась тренировка.       Пробравшись окольными путями через весь город к лесу, друзья наконец увидели впереди густой ряд деревьев. Темнело, заходить в лес было рискованно, но мысль, что брат может быть там один и нуждаться в помощи, придавала смелости. Не успел Гокудера сделать и шагу, как на дорогу, покачиваясь, вышел Савада. Закричав что есть сил, друзья бросились к Тсуне и успели схватить его, когда тот почти рухнул на землю.       — Тсуна! — воскликнула Джули, забрасывая одну руку брата себе на плечо и поддерживая его за талию. — Что с тобой произошло?       Но будущий босс Вонголы уже не ответил. Сознание покинуло его, и тело обмякло в руках друзей.       Дом Хаято находился ближе, поэтому было решено отнести Тсуну именно туда. Да и мама не будет задавать лишних вопросов и беспокоиться. Уложив босса на диван, Гокудера устало плюхнулся на стул. Рядом тихонько устроилась Джули.       — Как думаешь, что с ним произошло? — поинтересовалась девушка. Подрывник пожал плечами.       — В любом случае, тот, кто сделал это с Джудайме, получит по заслугам, — парень злобно оскалился. Помолчал, потом уже спокойней сказал: — Ты бы шла домой. Поздно уже. А я за ним присмотрю.       Джу покачала головой. Рискуя нарваться на гнев друга, девушка всё же сказала:       — Я лучше останусь с ним. Вдруг понадобится моя помощь.       Хаято вздохнул. С одной стороны, он понимал её беспокойство о брате. Он и сам переживал за босса, но хоть кто-то в их группе должен был сохранять спокойствие и трезво мыслить. Зная эмоциональность девушек и принимая во внимание свою позицию правой руки Десятого Вонголы, Гокудера взял эту роль на себя. С другой стороны, провести всю ночь в компании Джудайме, лежащего без сознания, и девушки, которая вызывала бурю чувств, было слишком сложно. Разрываясь между сердцем и разумом, Гокудера проговорил совсем ослабшим голосом:       — Можешь лечь в моей комнате. Я разбужу тебя, когда Джудайме очнётся.       — Я могу посидеть здесь. Не хочу тебя стеснять, да и спать мне совсем не хочется.       Хаято собирался возразить, но с дивана донесся слабый голос Тсуны.       — И как меня так угораздило… — пробормотал мальчишка, потирая глаза.       К нему сразу же подскочили друзья. Савада оглядел их непонимающим взглядом, затем осмотрел и комнату, в которой находился. Совсем растерявшись, Тсунаеши спросил:       — Где это я? Джу-чан, Гокудера-кун, что произошло?       — Это я должна у тебя спрашивать, где ты был и что с тобой произошло! — обиженно воскликнула девушка. — Мы так за тебя волновались!       — Простите… — Тсу виновато опустил взгляд. — Я решил потренироваться, но не хотел, чтобы вы понапрасну беспокоились. Особенно мама… и ты, Джу-чан. Я же знаю, как ты ко всему этому относишься. А мобильник у меня разрядился.       — В следующий раз предупреждай, когда захочешь так надолго исчезнуть, — тихонько попросила Джули.       Тсуна обнял сестру. Он чувствовал безмерную благодарность за то, что она сохраняет всю правду о нём в тайне. Если бы Тсунаеши мог, он бы избавил сестру от этой ноши, но девушка просто не давала ему этого сделать. Кто, если не она, сможет защитить его от каверзных вопросов непосвященных друзей и мамы? Кто ещё выслушает его жалобы на жестокие методы Реборна? Кто поддержит и поможет поверить в себя? Как бы Тсуна ни пытался оградить её от опасностей, сестра всегда была рядом. И именно за эту поддержку он был ей благодарен.       — Пойдем домой. Мама уже наверняка начала беспокоиться, что мы оба пропали.       — Я провожу вас. На всякий случай, — голос Гокудеры, до сих пор тихонько стоявшего в стороне, прозвучал слишком неожиданно на фоне этой семейной сцены.       — Спасибо, Гокудера-кун, — Джули благодарно улыбнулась. — Ты действительно очень помог.       Хаято смущенно отмахнулся и быстро вышел в прихожую. За ним вышла и Джули, поддерживая всё ещё слабого брата. Гокудера помог друзьям добраться до дома — все-таки, уже перевалило за полночь, а хулиганов хватает даже несмотря на надзор Хибари. Тсуна и Джу ещё раз поблагодарили его, но парень, скрывая смущение, поспешил уйти домой. Хаято не привык получать благодарность. Впрочем, помогать кому-то он тоже привычки не имел, но, когда дело касалось Джудайме — да и, что скрывать, Джулианы, — подрывник считал своим долгом не оставить их в беде.       Летние каникулы закончились, а ничего многообещающего так и не произошло. Тсунаеши оставался таким же неспособным, несмотря на активные тренировки, Хаято, по всей видимости, признавал в семье Савада только Джудайме, Ямамото думал, что всё происходящее — игра, а Рёхей… Ну, что Рёхей? Он только экстремально готовился к рекордам в новом семестре.       Осень вступила в свои права, не оставив и следа от ярких летних деньков. Тяжелые грозовые тучи стали постоянными обитателями на небе, а солнце скрылось до следующей весны. Каждый раз яростный дождь грозился смыть городок, но почему-то до сих пор Намимори возвышался над серыми лужами — быть может, это всё — особая защита Хибари? Погода неизбежно нагоняла тоску, но друзья всегда вовремя оказывались рядом, чтобы подарить улыбку. Наверное, благодаря этому можно пережить даже самую долгую осень.       В один из таких дней, когда после небольшого просветления в сером небе снова полил дождь, в дверь дома Савады позвонили. Джули, зная, какой кошмар творился на улице, поспешила открыть. На пороге стоял Хаято. С зонта стекала вода, да и сам парень сильно вымок из-за косого дождя. Девушка отошла, пропуская Гокудеру в дом.       — Привет, — кажется, подрывник ожидал увидеть на пороге совсем не Джулиану. — А Джудайме дома?       — Они с Реборном совсем недавно куда-то ушли, — покачала головой девушка. — Но погода испортилась, так что, думаю, они скоро вернутся. Можешь подождать Тсу, если хочешь.       — Спасибо, — смущенно пробурчал Хаято, разуваясь и проходя за девушкой на кухню.       Джули сразу же предложила юноше чай, видя, как тот немного дрожит от холода. Гокудера, несмотря на жуткое смущение, в которое его всегда вводила забота, незамедлительно согласился. Джу принялась суетиться на кухне, заваривая чай. Чуть ранее мама с малышами ушли за покупками, но непогода, должно быть, застала их в городе, поэтому домой они не спешили — наверняка Ламбо, пользуясь случаем, напросился в кафе за пирожными. Реборн тоже куда-то увел Тсуну — вероятно, на очередную тренировку, — но такой ливень должен заставить их в скором времени вернуться домой. Тот факт, что сейчас Джу и Гокудера были совсем одни, вводил девушку в ступор и заставлял нервничать больше обычного. Именно поэтому она никак не могла усидеть на месте, пока Хаято согревался горячим чаем.       Находиться рядом с ней было подобно пытке, но желанной. Сердце разрывалось от переполнявших его чувств, билось в груди, как птица в клетке. В лихорадке приходилось отвечать на её улыбку, вслушиваться в нежный голос и, словно под гипнозом, смотреть в её глаза. Чем дольше их взгляды оставались прикованными друг к другу, тем глубже он падал в бездну. Любовь имела власть его погубить. Но только эта же самая любовь могла его спасти.       Джулиана продолжала готовить ужин, которым она занималась до прихода парня, лишь изредка — из вежливости — бросая на Хаято мимолетный взгляд и перебрасываясь с ним парой фраз. Оба пребывали в каком-то странном состоянии, поэтому разговоры получались сбивчивыми, а взгляды — слишком взволнованными. Девушка взялась нарезать овощи, чтобы немного отвлечься, но не подумала о возможном исходе событий… Нож она держала крепко, но дрожащие руки и путаница мыслей усугубляли ситуацию. В итоге неосторожным движением Джу слегка порезала палец. Тихонько вскрикнув от неожиданности и боли, девушка поднесла палец к губам.       — Ты поранилась? — в голосе Хаято прозвучало больше беспокойства, чем кто-то из них мог ожидать.       Девушка кивнула, но поспешила добавить, что ничего страшного не произошло. Однако Гокудера встал из-за стола и подскочил к подруге.       — Где аптечка? — быстро спросил он.       — В ванной, — удивленно отозвалась Джули. — Но Гокудера-кун, не стоит так беспокоиться…       Девушка не успела договорить, как подрывник уже выбежал из кухни. Такая забота немало тронула Джулиану: она никогда не видела, чтобы Хаято беспокоился о ком-то, кроме Тсуны. Итальянец даже постоянно забывал о себе, а тут разволновался от одного пореза.       Гокудера принес все необходимое, чтобы обработать рану. Под удивленным взглядом Джули он взял её руку в свою и аккуратно промыл рану, после чего заклеил порез пластырем. Возможно, он подержал ладонь Джу в своей чуть дольше, чем следовало. А может, время просто ненадолго остановилось. Всё ещё держа её руку, Хаято совсем тихо прошептал, не поднимая головы:       — Senza di te non posso più vivere.*       После этих слов Гокудера отпустил её руку, взял медикаменты и быстро вышел из кухни. Джулиана так и осталась стоять, смотря ему вслед. Она снова и снова прокручивала в голове только что услышанные слова и не могла поверить, что разобрала их правильно. Почему он говорил с ней на итальянском? Ведь он не знал, откуда она родом. Да и сама Джули никогда не рассказывала ему, что знает итальянский. А может, Хаято просто не хотел, чтобы она поняла? Быть может, он слишком боялся её реакции, потому и не желал открываться. Но его слова эхом отдавались в голове. Значит, её чувства всё-таки взаимны?       В коридоре послышались медленные шаги. Кажется, Хаято совсем не спешил обратно, боясь объясняться. Но и сама Джулиана не знала, как теперь вести себя с ним. Надо бы сказать ему, что она поняла его слова, но что, если это только оттолкнет его?       К счастью, послышался шум у входной двери. С недовольным лицом в дом ввалился Тсуна, а с его плеча спрыгнул Реборн. Весь промокший, десятый Вонгола прошлепал на кухню, но по пути столкнулся с Гокудерой.       — Джудайме, вы в порядке? — обеспокоился Хаято, заметив, что с одежды и волос Тсуны капает вода.       — О, Гокудера-кун, привет, — удивился парнишка. — Реборн захотел устроить тренировку, но в итоге я лишь вымок до нитки, — выдохнул Тсу. — А ты как здесь оказался?       — Я прогуливался и решил зайти к вам, но вас не оказалось дома.       — Тсу-кун, Реборн, вы вернулись? — из кухни вышла Джули. — Я сделаю вам чай. Вы, наверное, пойдете в твою комнату? Я принесу, — девушка улыбнулась.       — Спасибо, Джу-чан, — Тсуна улыбнулся в ответ, после чего ушел с другом наверх.       Всю ночь Джули не спалось. В ушах то и дело звучали слова Гокудеры. «Я больше не могу жить без тебя». Неужели её надежды были не напрасны? Он действительно влюблен? Но почему же тогда он ничего не предпринимает?       Девушка вздохнула. Может, попытаться самой? Что, если сделать первый шаг? Не отпугнет ли это его? Но что, если она вообще ослышалась? С чего бы ему вдруг говорить по-итальянски?       А может, стоит просто немного подождать, пока он не утвердится в своих чувствах? _______________ *Я больше не могу жить без тебя. (итал.)