Dear Agony

      Незадолго до решающей битвы с Бьякураном Джули решилась. Она понимала, что шанс просто до ужаса мал, да и Хаято сейчас не до этого, но другой возможности могло не быть. Никто не знает, как завершится эта битва и вернутся ли они в прошлое. В конце концов, Вонгола может проиграть, и тогда о взаимности этих чувств никто и никогда не узнает. Именно поэтому Джу собрала волю в кулак и, завидев Гокудеру в коридоре, догнала его и преградила дорогу. Было видно, что оба волнуются. Возможно, Хаято занервничал даже больше девушки, потому как спешно начал искать причину уйти. Однако Джулиана заговорила, не дав ему даже попытаться сбежать.       — Гокудера-кун, нам нужно поговорить, — несмотря на все усилия, голос заметно дрожал, но девушка продолжала: — Я давно хотела это сделать, но ты постоянно убегаешь, не давая мне даже шанса…       Неожиданно Гокудера положил руки ей на плечи. Джулиана вздрогнула; от этого прикосновения по коже прошла волна мурашек. Воспользовавшись её замешательством, Хаято проговорил:       — Я знаю, Джули. Прости. Давай поговорим, когда вернемся?       Его голос звучал как-то по-другому, не так, как обычно. В нём не было смущения или трусости подростка; но в этой серьезности слышалось столько боли, что Джу не оставалось ничего, кроме как молча кивнуть.       — Спасибо, — совсем тихо добавил Хаято. Поразмыслив секунду, словно борясь с самим собой и с нежеланием отпускать девушку, он опустил руки и быстро ушёл, а Джули так и осталась стоять посреди пустого коридора.       — Поздравляю, Джулиана, ты снова упустила свой шанс, — обреченно проговорила Джу, всё ещё смотря в ту сторону, где исчез хранитель урагана.       Джулиана была не так уж далека от истины. После возвращения в прошлое она терпеливо ждала какого-то шага со стороны Хаято, но он всё делал вид, что разгребает навалившиеся проблемы и не может уделить девушке даже пяти минут. Джули ждала, хотя в глубине души начинала понимать, что всё это бесполезно.       На все летние каникулы Гокудера уехал в Италию. Все знали, что Бьянки рассказала ему правду о его происхождении и матери, поэтому теперь хранитель урагана хотел обсудить это с отцом.       Уже осенью в школе его увидели с девушкой. Джу знала, что она была одной из самых преданных его фанаток и стояла у истоков фан-клуба. Кажется, её звали Накамура Мизуки. Каждый раз, когда они вдвоём проходили мимо, Джули провожала их печальным взглядом, а Хаято стыдливо отводил глаза. И каждый раз рана в груди становилась всё больше.       Уже через пару недель Гокудера появился с новой девушкой. Она тоже была членом его фан-клуба, поэтому остальные участницы терпеливо ждали: может, когда-нибудь и они смогут приблизиться к кумиру? А Джулиана с каждым днем лишь угасала и теряла надежду.       Однажды Хана попыталась образумить подругу, но вышло как-то коряво:       — Этот твой Гокудера за два месяца успел повстречаться уже с тремя! Может, тебе тоже вступить в его фан-клуб? Хоть какой-то шанс появится, — Курокава была искренне недовольна поведением Хаято и даже не пыталась это скрыть.       — Я так больше не могу, — Джу спрятала лицо в ладонях. В голосе звучали истерические нотки, а ком в горле мешал говорить. — Я знаю, что ему никогда не нравились девушки из фан-клуба. Он же постоянно называл их «безмозглыми дурами». Но я просто не понимаю, зачем он всё это делает.       Хана обняла подругу и осторожно погладила по спине. Сказать было нечего. Первая любовь подходила к своему логическому завершению — разбитому сердцу. Оставалось лишь ссылаться на статистику, что первые чувства редко имеют счастливый конец. Но как бы это помогло склеить осколки сердца?       Говорят, время лечит. Но почему даже спустя годы бывает так больно смотреть на тех, к кому мы что-то испытывали? Может, раны никогда не затягиваются до конца? Может, боль просто со временем притупляется, но не исчезает совсем, а лишь ноет, как больная нога в холодную погоду? Джули пыталась забыть. Но как забыть того, кто каждый день мелькает перед твоими глазами? Того, чей голос постоянно звучит в ушах? Можно бежать, можно прятаться, но это чувство всё равно настигает. Оно вгрызается в грудную клетку, оставляет шрамы на сердце, сводит с ума и сжигает заживо. Но не уходит.       Гокудера действительно был не тем, кого она ждала. Многие девочки, особенно если они принцессы, мечтают о благородном принце на белом коне, который спасет их из заточения в высокой башне. Хаято был не таким. Грубый, эмоциональный, но в то же время жутко нерешительный. Такой вряд ли полезет драться с драконом ради какой-то неизвестной девчонки, которая проспала всё на свете в ожидании одного-единственного поцелуя. Но почему же тогда сердце так отзывается на любой его взгляд? Почему начинает трепетать от одного прикосновения?       Да, она ждала не его. Но надеялась ли? Верила ли в то, что чувства искренни? Может, все эти радужные мечты были лишь отголоском тоски по родине? Ведь Хаято приехал из её любимой Италии, вот Джули и увидела в нём свою надежду. Увидела то, что потеряла много лет назад: семью, любовь, дом. Может, и она и не питает к нему никаких нежных чувств, а лишь обманывает себя? Сомнения терзали и без того потрепанное сердце.       Вряд ли Марселла была близка к истине, говоря о том, что их история похожа на рассказанную в «Новой жизни». Разве мог кто-то предположить, что Беатриче страдала, глядя на нерешительность Данте? Да и если подумать… Она ведь так и не узнала о его любви.       Несмотря на внутреннее сопротивление, Джули всё-таки убрала подаренную книгу подальше с глаз. Кажется, Хаято уже начал новую жизнь. Пора заняться своей.       Джули с головой ушла в учебу. С утра до ночи она корпела над книгами, словно пытаясь уместить в голову всё, что возможно. На какое-то время это помогло забыться, но после волна страданий накатила с новой силой. А Гокудера тем временем гулял уже с седьмой девушкой.       Хана пыталась вытащить подругу на прогулки. Киоко в силу своей стеснительности отказалась участвовать в реализации её плана, но идею всё равно поддержала. Курокава знакомила Джу с парнями из других школ, вчетвером они ходили на свидания и развлекались всеми доступными в маленьком городке способами. Кино, караоке, кафе… На время это притупляло боль, но стоило Джули остаться одной, как всё возвращалось.       — Хана-чан, спасибо тебе за старания, но… это бесполезно. У меня не получается забыть его, — в конце концов сдалась Джулиана. — Кажется, становится только хуже.       — Нельзя просто так сдаваться! — воскликнула Курокава, раздраженная пессимистичностью подруги. — Что, ты теперь до конца жизни будешь из-за него убиваться?! Если б он ещё того стоил, я бы поняла, а так… На кой-черт он тебе вообще сдался?!       Три подруги сидели в кафе, поэтому не было ничего удивительного в том, что на школьниц начали оборачиваться другие посетители. Джу сжалась, пытаясь спрятаться — то ли от укоризненных взглядов, то ли от гнева Курокавы.       — Хана-чан, потише, — словно услышав безмолвную просьбу о помощи, заговорила Киоко. Брюнетка вдруг опомнилась и огляделась. Заметив заинтересованные взгляды вокруг, девушка слегка остыла, но всё же продолжила отчитывать подругу — только уже тише.       — Ну ты только подумай: зачем тебе парень, который тебя вообще не ценит? — тоном наставницы говорила Хана. — Это сейчас ты ничего не замечаешь, а представь себя на месте одной из этих вот его новых пассий. Каково тебе будет, когда он тебя бросит? А когда через пару дней появится с другой? Да ты подумай только, от чего судьба тебя уберегла! Он же сущий подонок!       С каждым словом подруги Джу опускала голову всё ниже и ниже, словно надеясь так защититься от её нападок. Знала бы Хана, что Джулиана уже не раз обо всём этом думала. Но, как и в любой подобной ситуации, всегда казалось, что именно с ней всё было бы по-другому. Это стихотворение, его взгляды, его дурацкое поведение, даже слова Марселлы… Неужели всё это ничего не значило? Но ведь такого просто не может быть! Не может ведь судьба давать столько бессмысленных знаков…       — Джу, ты меня вообще слушаешь?! — Хана недовольно пощелкала пальцами перед лицом подруги. Джули вздрогнула.       — Прости, Хана-чан, я задумалась.       Курокава вздохнула, словно она разговаривала с маленьким ребенком, который ничего не хочет слышать.       — Давай закроем эту тему? Чем меньше я о нём слышу, тем лучше, — неожиданно сказала Джулиана.       Хана опешила, но быстро взяла себя в руки и улыбнулась. Такой настрой ей явно нравился больше. Уж теперь-то подруга наверняка избавится от всяких дурацких мыслей и наконец забудет этого придурка Гокудеру!       Но «этот придурок» не забывался. Джу лишь попыталась закрыть все чувства в себе и не выпускать их наружу, чтобы не волновать друзей. На лицо девушки вернулась привычная для всех улыбка, но в душе по-прежнему зияла дыра.       Ямамото тоже пытался помочь подруге, видя, что ту явно что-то беспокоит. Парень постоянно таскал её с собой на тренировки и матчи по бейсболу, приглашал смотреть игры в ресторане отца, пытался даже научить её саму управляться с битой. Девушка поддавалась, хотя и неохотно. Не желая расстраивать лучшего друга, Джули пыталась отогнать апатию, но получалось с трудом. Но стоило Такеши оставить её в покое, как на девушку набрасывались Хана и Киоко, перехватывая эстафету и не давая подруге уйти в себя.       Так однажды бейсболист подскочил к Джулиане на перемене, когда она пыталась устроиться на обед в классе. Парень плюхнулся на стул рядом с её партой и, широко улыбаясь, заговорил:       — Эй, Джу, не хочешь сходить в кино? Только ты, я, ведро попкорна и хорошая комедия!       Девушка замялась, но Ямамото не позволил ей отказаться:       — Даже не вздумай говорить, что у тебя уже есть планы на ближайшие выходные! Соглашайся же!       — Ну, хорошо, — Джули улыбнулась и покачала головой, сдаваясь. — Но только если возьмем карамельный попкорн.       — Какой пожелаешь! — рассмеялся парень.       Девушка почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд, но обернуться не смогла. Да и не нужно было: она и без того знала, кто прожигал её глазами. В груди больно кольнуло, но Джули быстро отмахнулась от этого чувства — почему она должна заботиться о его чувствах, если о ней он даже не думает? Девушка прекрасно знала, что Хаято видит в бейсболисте главного соперника. Но сейчас почему-то так сильно хотелось его позлить, показать, что и без него в её жизни всё отлично, пока он там развлекается с девчонками из фан-клуба… Но почему же так страшно было обернуться и встретиться со взглядом, полным боли? Или страшнее было увидеть в его глазах равнодушие?       Джулиана по-прежнему видела в Такеши только лучшего друга, но если уж выдался шанс позлить Хаято в ответ, то почему бы им не воспользоваться? Почему это Гокудере можно встречаться со всей школой, а ей нельзя даже посмотреть кино с другом?       А вот Гокудера уже давно убедил себя в том, что Джули уже никогда не будет с ним. Глядя на то, как они с Ямамото постоянно проводят время вместе, смеются, а теперь он при одноклассниках приглашает её в кино, хранитель урагана пытался убедить себя, что шанса у него и не было, так что упускать тоже было нечего. И все попытки Джули поговорить он воспринимал совершенно не так, как это пыталась преподнести девушка. Мысль о том, что она разобьет все его надежды, рассказав о любви к другому, — вот что крутилось у него в голове каждый раз, когда Джулиана с ним заговаривала. В её глазах он видел сожаление, в каждой улыбке — извинение, что настоящая нежность предназначается не ему. Отказ добил бы его и без того израненное сердце. Так зачем мучать и себя, и её лишними словами? Так думал Хаято, обнимая очередную влюбленную в него девушку, имени которой он даже не помнил.       Однако, когда наступили выходные и девушка радостно собиралась на встречу с другом, в дверь позвонили. С мыслью, что это Ямамото, Джули распахнула дверь и в недоумении застыла на пороге. Перед ней, переминаясь с ноги на ногу, стоял Гокудера. Улыбка сползла с её лица, и испуганным голос Джули выдавила:       — Привет, Гокудера-кун.       Любопытство так и подначивало спросить, что ему понадобилось у неё дома, но правила приличия всё же оказались сильнее.       –Я могу войти? — нарочито равнодушно поинтересовался Хаято. — Меня ждет Джудайме.       Вот и разрешилась загадка. Джулиана кивнула и пропустила парня в дом. Закрыв дверь, она поспешила скрыться с его глаз, чтобы не давать повода для очередных неловких попыток поговорить. Хватит с неё. Она же обещала забыть его!       Через полчаса пришел и Такеши, но на этот раз уже за Джули. Ребята быстро попрощались с домочадцами и ушли в кино. Девушка старалась как можно скорее сбежать из дома: ещё бы, ведь там, в соседней комнате, сидел Гокудера! Как бы она ни пыталась убедить себя в обратном, чувства не остывали. Казалось, стало только больнее.       Так шло время. Подростки перешли в старшую школу, но в отношениях ничего не поменялось. Джу по-прежнему дружила с Ямамото, которого так сильно ненавидел Гокудера, хотя сам ходил на свидания с очередной девушкой. В новом учебном году ребят разделили по разным классам: Ямамото оказался в одном классе с Тсуной и Киоко, а вот Джули приходилось мириться с постоянным присутствием Хаято. Тот, видимо, и сам был не слишком доволен распределением: конечно, ведь Джудайме оказался в разных классах с ним, его правой рукой! Гокудера собирался поругаться с директором школы, но друзьям, к счастью, удалось отговорить его от этой по-настоящему дурацкой затеи. Зачем портить себе школьную жизнь на первом же году обучения?       Мрачные школьные будни Джули скрашивала лишь Хана, попавшая в тот же класс. Если бы не она, Джулиана давно бы сама пошла к директору с просьбой перевести её, но Курокава помогала отвлечься. Да и не хотелось лишний раз беспокоить подругу: в конце концов, Джули обещала, что постарается выкинуть Хаято из головы. А то, что это не получилось, уже только её проблема.       Точнее, было только её проблемой, пока один случай не перевернул всё с ног на голову.       Всё произошло в один из не самых приятных зимних дней. Погода на улице была крайне мерзкой: мокрый снег мёл в лицо, ветер сносил с ног, а под ногами хлюпала грязь. В школе учитель математики решил дать внеплановый тест, к которому Джули, никогда не питавшая особой любви к точным наукам, оказалась совершенно не готова. Хана заболела и осталась дома, Киоко убежала на внеочередное собрание клуба садоводства, а Ямамото с Тсуной в который раз задержались после урока из-за проваленной контрольной. В итоге, на время обеда Джули оставалась одна. Решив перекусить в коридоре, девушка заняла свободную лавку и открыла коробочку с бенто. Однако пообедать так и не удалось. Неподалеку оказался Гокудера со своей новой пассией. Парень был явно чем-то недоволен (впрочем, как и всегда), а вот девушка просто светилась счастьем.       «Хоть у кого-то этот день задался», — уныло подумала Джулиана, от нечего делать наблюдавшая за нелепой парочкой.       Хаято заметил её взгляд, но виду не подал. С чего бы ему вообще обращать на неё внимание, когда он находится рядом со своей девушкой? Хотя даже имени девушки он толком не помнил. Рика? Рин? Рэна? А, к черту. Всё равно через пару недель он её бросит.       Что-то вдруг стукнуло ему в голову, Гокудера резко наклонился к подружке и поцеловал. Девушка, до того увлеченно болтавшая, широко открыла глаза от изумления, но быстро сообразила и обвила шею юноши руками, притягивая его ближе.       Это был первый раз, когда он поцеловал свою очередную девушку у всех на виду. На виду у Джулианы.       Кажется, в этот момент сердце пропустило удар. И ещё один. И ещё.       Очнулась Джули уже в медпункте, где над ней склонился всегда обходительный с девушками доктор Шамал.       — Вот и проснулась наша принцесса! — защебетал в своей обычной манере Шамал.       Джу потерла глаза и огляделась. Голова словно была в тумане, но сквозь густую пелену она смогла выцепить последние воспоминания. Ведь только что она была в коридоре и наблюдала, как Хаято целует свою девушку… Что же произошло?       — Ты потеряла сознание, а твой верный рыцарь Хаято принес тебя ко мне! — кажется, последний вопрос Джули задала вслух.       Услышав голоса, к кровати подбежал Тсуна. Обеспокоенный состоянием сестры, он быстро заговорил:       — Джу-чан, что с тобой случилось? Как ты себя чувствуешь? Тебе уже лучше? Может, отвести тебя домой? — мальчишка забрасывал сестру вопросами, и доктор, быстро уставший от этого потока речи, резко прервал его.       — С Джули всё в порядке, это просто переутомление. Иди на уроки, Вонгола, и оставь сестру на пару часов в покое. Ей нужно отдохнуть, — серьезно проговорил Шамал, явно пытаясь поскорее выпроводить шумного Саваду.       — Всё хорошо, Тсу-кун, — натянуто улыбнулась Джулиана. — Это просто усталость, я посплю, и всё пройдет.       Тсунаеши кивнул, наконец успокоившись.       — Я зайду за тобой после уроков, хорошо? Никуда не уходи.       Парень ушел, и в комнате воцарилась тишина. Джу взглянула на Шамала — тот, казалось, о чём-то серьезно задумался. Мужчина обдумывал дальнейшие действия: стоит ли сказать Джули, как сильно беспокоился Гокудера? Ему ведь еле-еле удалось выпроводить надоедливого мальчишку, не желавшего и на шаг отходить от возлюбленной, пока та не придёт в себя. Шамал давно заметил это плохо скрываемое чувство, причем с обеих сторон. Он никак не мог понять, что мешает этим двоим быть вместе, но предпочитал не лезть в чужие отношения. Лишь сегодня он не выдержал и высказал всё Хаято, пока Джулиана была без сознания.       «Какого черта ты творишь, Хаято? Что за детские игры ты устраиваешь? Язык отвалится просто поговорить с ней?» — зло шипел Шамал.       «Не твое дело, старый извращенец, — в такой же манере отвечал Гокудера. — Я и сам как-нибудь разберусь».       Знал Шамал, как он разберется… Продолжит свои представления и окончательно замкнется, но с Джулианой ни за что не поговорит.       — Вы сказали, что сюда меня принес Гокудера-кун? — неожиданно спросила Джули. Шамал вздрогнул: отвечать на её вопросы о хранителе урагана он был не готов. Однако девушка терпеливо ждала ответа.       — Да, — кивнул мужчина. — Он выглядел очень обеспокоенным, так что мне пришлось его выгнать, чтобы не шумел.       Джули промолчала. С чего бы Хаято беспокоиться о ней? У него и без того забот хватает. Пусть гуляет себе со своими фанатками, а уж она и сама как-нибудь справится!       Девушка почувствовала, что в горле встал комок. Боясь разреветься на глазах у Шамала, Джулиана тихо сказала, что хочет немного отдохнуть, и отвернулась. Она чувствовала, что доктор всё ещё стоит у кровати, но через минуту послышались его шаги. Только тогда девушка дала волю чувствам. Слезы скатывались по щекам, и очень скоро подушка намокла и неприятно холодила лицо. Что это? Обида, ревность? Или всё сразу? Джу не понимала его. То он отталкивает её, то заботится. То оскорбляет, то пишет стихи. То практически признается в любви, то встречается с другими. Надоела эта неопределенность. Почему не может быть чего-то одного, без всяких «или»? Неужели она так много просит?       А после уроков, пока вся компания провожала Джули и Тсуну домой, Гокудере предстоял серьезный разговор. Его нынешняя подружка, сильно обидевшаяся на сегодняшнее поведение, открыто высказывала подрывнику своё недовольство:       — Мне надоело быть на втором месте! Ты только и думаешь об этой Саваде! Джули то, Джули это… Ты даже имени моего не помнишь! — это было чистой правдой. Гокудера не утруждал себя запоминанием имен — слишком уж много их было. — А то, что произошло сегодня днём, просто переходит все границы! Ты думаешь, я не поняла твоего спектакля? Я же не совсем идиотка, Хаято! Целуя меня, ты всё равно думал о ней! А стоило ей грохнуться в обморок, как ты сразу же забыл обо мне.       — А что же, я должен был оставить её лежать на полу? — раздраженно вставил Гокудера.       — Дело даже не в этом! Ведь ты совсем забыл про меня! Думаешь, я не вижу, как ты на неё смотришь? Если она тебе так нравится, то почему ты не встречаешься с ней? — девушка выждала небольшую паузу, но ответа получить не надеялась. Чуть тише она добавила: — Что, этот орешек тебе не по зубам?       Хаято вспыхнул. Ещё немного, и он врежет этой нахалке, хотя и не в его правилах бить девушек. Однако она зашла слишком далеко.       — Я не буду это терпеть. Найди себе другую игрушку, а я ухожу.       Девушка развернулась и пошла прочь. Гокудера не последовал за ней: она ясно дала понять, что этого делать не стоит, да и никакого желания перечить ей у него не было. Впервые кто-то высказал ему всю правду о сложившейся ситуации. Это было грубо, неприятно и… больно. Он как мог избегал этой правды, но разве от неё убежишь? Шамал пытался ему об этом сказать, но дальше нескольких упреков не зашел. А эта — как её там? — прямо-таки взбесилась из-за его поведения. Кажется, он действительно перегнул палку. Он всего лишь пытался забыть Джулиану, потому что знал, что им никогда не быть вместе. Он хотел заставить и Джу забыть о нём — хотя, возможно, в этом и не было необходимости. У неё же есть Ямамото. Вряд ли она вообще вспоминает о Хаято.       — Какой же я придурок… — Гокудера взъерошил волосы и осел на землю, продолжая корить себя за все дурацкие поступки за последние несколько лет.       — Полностью согласен, — раздался голос позади него.       Хаято вздрогнул и повернулся. Стыд настолько заглушал ярость, что даже не захотелось ударить наглеца. Перед юношей стоял доктор Шамал.       — Дошло наконец? — спросил мужчина. — А эта девчонка не промах. Молодец, быстро вправила тебе мозги. Даже у меня бы так не получилось.       — Что ты здесь делаешь? — нахмурился Гокудера.       — Я как раз собирался домой, но наткнулся на интересное представление, — усмехнулся Шамал. — Ну так что, может, поговоришь уже с Джули?       — Какой смысл?.. — вздохнул Хаято. — А вообще, не лезь не в своё дело.       — Как знаешь, — Шамал пожал плечами и оставил ученика одного. Пусть подумает над своими действиями.       Гокудера действительно подумал. На какие-то радикальные меры он не решился, но вот встречаться с разными девушками перестал. Может, это и был его первый шаг к примирению. Кто знает, возможно, однажды он всё же скажет Джули о своей безумной любви.