А что с восходом? Не распятие - кинжал Кровоточит тихо. Нас обходит, темной ветошью шурша, Стороною лихо.
- Где мы? - В Испании. - Денис тяжело приваливается к каменной стенке, ловит ртом воздух, в ушах шумит от такого значительного перемещения, а в голове мысли в полном раздрае, еще не до конца осознал происшедшее. - Это что, пещера? - в данный момент мозг Артема способен выдавать только очень глупые вопросы и никакого анализа. - Острова. Пещера в скалах, иначе бы ты нахрен сгорел на этом ебучем солнце, придурок конченый! - Денис выпаливает с неконтролируемой злостью, что в момент захлестывает его с головой. Но стоит только озвучить последнее слово, как замолкает, ошарашенный собственной вспышкой, ладонь к губам прижимает. - Нихуя себе, ты умеешь материться. - Дзюба только глазами хлопает, глядя на Дениса. И есть от чего потерять дар речи - за все время их знакомства, Черышев даже голос не повышал, не говоря уже о ругани. И хоть у Дзюбы есть некоторые проблем с тактом и чувствительностью, сейчас он не понимает как себя вести - в его метафорической вампирской крови еще метафорический адреналин гуляет после весьма огненного сражения, а Денис... пять минут назад, на его глазах убили его отца, чему он даже поспособствовал. - Я многое умею. Ты удивишься. - и голос становится неузнаваемым, как шелест, Ден отворачивается, прижимается лбом к прохладной каменной стенке, вздыхает тихо, прикрывает глаза, со стороны кажется, будто пытается совладать с собой, успокоиться. На деле же, он просто хочет хоть немного понять из того, что чувствуют, из того, что должен чувствовать. - Ден, ты как? - Артем молчит несколько минут, смотрит на него, а после не выдерживает, подходит, приобнимает за плечи, готовый даже к тому, что ему сейчас по рукам надают. - Не знаю. - голос Черышева звучит глухо и как-то обрывисто. - Всю жизнь у меня был отец, только отец. Чтобы он ни делал - а он был. Он меня был моим воспитателем, моим другом, моим собеседником, моим учителем. Все мои идеалы - его, все мои цели - его. А сейчас... - замолкает, качает головой, плечом дергает так, словно бы пытается руку Артема сбросить, но недостаточно старается. - А сейчас его нет. - Тебе больно? - Дзюба разворачивает его к себе, прижимает к груди бережно и осторожно. - Нет. Он получил по заслугам. - Ден вскидывает голову, смотрит на вампира чуть снизу вверх. - Но понимаешь, теперь я - пустой. Во мне ровно никакого смысла. С ним умерли все цели, стремления, мысли. Как будто меня самого никогда не было, как будто я всегда был его игрушкой, послушным телом, которое он наполнял своим смыслом. От меня не осталось ничего. - всхлипывает зло, самого в дрожь бросает, вцепляется в предплечья Артема с силой, до боли, будто боится потеряться. - Хэй, а может ты, наконец, стал именно собой? В твоей голове, наконец, могут появиться только твои мысли, разве это плохо? - Артем чувствует себя несчастной собакой, которая смотрит на страдания хозяина и никак не может помочь, но, к счастью, он сам-то не только предано в глаза может смотреть, но и сделать хоть что-то полезное. - Но что мне делать? Куда мне идти? - Денис морщится, как будто ему физичсеки больно, сводит брови. - Куда угодно, Дени! Куда ты только захочешь! Представляешь, ты можешь делать все! Жить в любом уголке мира, учиться чему-то новому! - Артем распаляется, говорит торопливо, горячечно, убеждая, доказывая, пытаясь уверит, что все это - новое начало, целая жизнь. И спотыкается вдруг на словах, замолкает резко, смотрит на Черышева с какой-то непонятно откуда появившейся болью. - Только... - голос до шепота хриплого вдруг доходит, в глазах мольба нетипичная. - Только позволь мне идти с тобой. Я пойму, если ты не захочешь, чтобы хоть что-то связывало тебя с воспоминаниями обо всем этом... но, пожалуйста, позволь мне остаться с тобой... - Что? Что ты говоришь? - Денис головой мотает, словно это поможет лучше понять весь этот сбивчивый шепот. Денис смотрит на Дзюбу и не может осознать - неужели этот заносчивый, невыносимый, эгоистичный вампир, что ворвался в его личное пространство без спросу, может быть таким. Искренность - это самое острое, чем пылает взгляд Артема и чем пропитано каждое его слово. Эта искренность обезоруживает, заставляет чувствовать какое-то неясное, болезненное тепло в груди. - Артем... я стольких убил.... я чудовище по своей сути... - Черышев и сам переходит на шепот, обхватывает Артема за шею, словно в противовес своим словам. - А я вообще мертвый. Я выиграл. - Дзюба фыркает в привычной для него манере и так крепко прижимает к себе, потому то сейчас, в этот момент чувствует, что да - выиграл.***
- Витя! - Ваня влетает в кабинет Виктора, через секунду после того, как в Штабе оказывается. Дверь за собой захлопывает непривычно громко, сам сияет как новогодняя гирлянда. Виктор, уставший, какой-то похудевший словно, поднимает на него совершенно непонимающий взгляд. - Игорь! Он жив! Он очнулся! С ним все будет в порядке! - Обляков подлетает, обнимает так крепко, что едва ли не кости хрустят. - Погоди-погоди, что там у вас произошло? - Гончаренко хмурится непонимающе, но улыбка уже озаряет лицо. - Я не знаю, Марио что-то сделал! И... он очнулся! Витя, все будет хорошо... мы победили... - Ваня прижимается к своему мужчине, куда-то уходит вся робость, все страхи, все мысли глупые о том, что неправильно это, не нужно. И Виктор словно мысли его читает - улыбается так, как никогда не улыбался, ловит лицо в ладони, притягивает к себе, целует с нежностью, неспешно - им ведь и правда спешить некуда. - А теперь что? - Ваня шепчет едва слышно, как будто напугался этой маячащей перед носом, долгожданной, но все равно внезапной свободы, лёгкости - больше над ними не довлеет угроза, можно вдохнуть свободнее, притормозить, оглянуться, выдохнуть... Сделать что-то для себя. - Теперь? Завтра навестим наших героев, мне нужно убедиться, что они оба в порядке. Потом нужно заняться текущими делами Штаба. Я все забросил с этими угрозами, Юлианом и прочим - дел невпроворот. - Виктор легко плечами пожимает только, видно по глазам, что уже обдумывает план работы на ближайшие несколько месяцев. - Витя! Ты трудоголик! Я другое имею ввиду! - мордашка Вани чуть разочарованно вытягивается, потому что он ожидал услышать не совсем то, что Гончаренко озвучил. - Что теперь для нас? - Ну... ты же будешь мне помогать, как и раньше, кто еще может так грозно прогонять меня спать, если я заработаюсь? - Виктор ласково перебирает волосы мальчишки, но тот супится, руку его отталкивает. - Виктор Михайлович! И это все? Поцелуи украдкой в короткие минутки перерывов в работе? - в его голосе звучат нотки обиды, меж бровей залегает морщинка. - Но... Ваня... что ты имеешь ввиду? - Гончаренко неподдельно растерян, он обнимает своего мальчишку за плечи и искренне пытается понять, чего именно тот хочет. - Неужели я для тебя вот так буду в перерывах между работой? Сейчас же все закончилось... мы можем просто побыть как обычные люди? Сходить на свидание, провести время вместе, погулять? Можем же? Ты же можешь взять отпуск... ты вообще знаешь, что такое отпуск? -Обляков взглядом сверкает, и Виктор на мгновение думает - куда же подевался тот застенчивый мальчишка, что от каждого взгляда краснел и порой не мог двух слов связать. - Отпуск? Кажется что-то такое припоминаю. Мне кто-то говорил об этом. - Виктор мягко улыбается, он понимает, все понимает. - Не уверен, что я готов на отпуск - это же придется бездельничать кучу времени, а я не умею совершенно. - А я тебе на что? - Иван улыбается счастливо, обнимает своего мужчину крепко. Кажется, у него появилась первостепенная задача - научить Гончаренко расслабляться. И это будет гораздо сложнее, чем все остальное. Даже сложнее рун и фехтования. Но Ваня уверен в том, что справится. Обязательно справиться. Потому что это - Виктор Михайлович. И он теперь его.***
Все вернется, ночи-бусы без конца На небесной нити. А вдруг найдется в доме твоего отца Для меня обитель, обитель?(с)
Марио спешит из Штаба домой... Домой... Все еще непривычно так называть квартиру Игоря. Непривычно, но так сладко, сердце до сих пор замирает каждый раз - у него есть, наконец-то, дом. Уже две недели прошло с тех пор как все закончилось и он окончательно переселился к своему магу, но кажется, будто никогда не сможет привыкнуть и воспринимать это как само собой разумеющееся. Они договорились, что Марио будет почти каждый день посещать Штаб и учиться, он же все-таки Сумеречный Охотник, нужно знать руны, боевые искусства и прочее, чему его собратьев учат с самого детства. Марио это нравится - нравится, что постоянно пересекается с Арнором и Хердуром, с Костей и Федей. Нравится подшучивать над Ваней, правда тот как-то неуловимо изменился и больше не краснеет от каждого намека, а тут и вовсе с Гончаренко куда-то уехал. Все вокруг были в шоке - Глава никогда не брал отпуск. Марио мчится под дождем, даже не пытаясь огибать лужи - ему хочется поскорее рядом с Игорем оказаться, обнять его, рассказать последние новости. То, что его ждут, всегда ждут - греет с каждым днем все сильнее. Фернандес уже просто не может себе представить свою жизнь без Игоря. Воспоминания из детства, того самого, безумно далекого проснулись все и так наложились на эту жизнь, что теперь кажется, будто все невзгоды - это какой-то дурной сон. Игорь сто раз предлагал создавать ему порталы, чтобы дорога домой занимала меньше минуты, но Марио каждый раз отказывается - так же лучше, когда есть долгие минуты предвкушения, когда спешишь домой, вот как сейчас, по лужам, не замечая ничего. Ничего не замечать не получается, пробегая мимо переулка, уже совсем рядом с домом, слышит истошный кошачий мяв, такой, похожий на вой... тонкий и полный безысходности. Тормозит моментально, разворачивается чуть ли не в прыжке, несется на кошачий голосок и тут же просто столбенеет от увиденной картины: двое детей лет по десять выкручивают лапы совсем крохотному черному котенку, который отбивается из последних сих. - Вы что творите?! - подскакивает к ним и еле сдерживается, чтобы не отлупить обоих, а в таком состоянии он может, не остается в нем ничего ангельского. Отбирает котика, смотрит так, что дети бросились в рассыпную, очевидно поняв, что сейчас им может быть очень больно. - Какой хорошенький... маленький... - Фернандес воркует над котенком, осматривает его. Зверек больше не плачет, только дышит тяжело и часто и смотрит на него своими огромными глазищами. Шерстка слипшаяся от дождя, такой несчастный, худющий. Марио расстегивает змейку на толстовке, заворачивает в полы кота и еще быстрее несется домой. Правда чем ближе, тем больше сомнений возникает.... а как Игорь отреагирует на котенка? Они разговаривали как-то о том, что можно завести еще кота, но... Вдруг он откажет... Но... Игорь же любит его, он должен понять. Не может, не может еще Фернандес привыкнуть к тому, что вот это теперь его жизнь и он может все. Быстро быстро взлетает по ступенькам на этаж, тормозит перед дверью, ключи в кармане ищет - неудобно, потому что котенок, словно чувствует его сомнения и колебания и начинает вырываться, кряхтеть недовольно. И тут Марио впервые жалеет о том, что не согласился, чтобы Игорь на входную дверь заклинание распознавания наложил - так бы сама открывалась. Нет, он тогда ключ попросил... хотелось иметь что-то, как доказательство, что у него есть дом. Наконец, дверь открылась, он в квартиру залетает, скидывает кроссовки, наступая на задники, не расшнуровывая. - Мась, ты весь вымок... - Игорь из комнаты выходит, босиком, такой родной, такой уютный. - Что это у тебя? - и чертовски внимательный. Не успевает Марио ответить, как у его ног оказывается Кот, хвост распушил, смотрит подозрительно, шипит. Фернандес виноватый взгляд переводит с Кота на Игоря, вздыхает и вытаскивает найденыша, тот ушки прижал, хвост поджал и смотрит своими глазищами. - Я шел, а там дети ему больно делали, он плакал... я не мог оставить его... - Марио лепечет, объясняет, котенка к себе прижимает, словно боится, что его сейчас отберут. - Какой хорошенький. - Игорь рядом оказывается, ласково локтя его касается. - Давай его сюда, его нужно выкупать и накормить. А тебя нужно высушить и накормить. - осторожно забирает зверька в свои руки, целует Фернандеса в щеку. - Давай, переодевайся в сухое быстрее, а то пропустишь все купание. -Ты... ты не злишься? - ангел только глазами хлопает, чуть рот приоткрыв. Он не совсем такой реакции ожидал. - Почему я должен злиться? На что? - Акинфеев и правда смотрит совершенно непонимающе. - Из-за кота? -вздыхает, головой только качает. - Марио, иди переодевайся. - котенок, словно понял, что сейчас решается его судьба, притих в руках мага, только глазами хлопает. Игорь осторожно несет зверька в ванную, за ним по пятам следует недовольный Кот, пуша хвост и всем своим видом показывает, что он, именно он как раз злится. - Не драматизируй. - Акинфеев только фыркает на Кота, открывает теплую воду, призывает кошачий шампунь и занимается делом. Тут же Марио поспешно влетает, на ходу натягивая сухую футболку, замирает и как-то неверяще смотрит на Игоря... Тот воркует с котенком, осторожно отмывает маленькое тельце от грязи, как будто уже его любит. Марио чувствует что-то огромное и непостижимое к этому человеку. Такое, что до слез и щемящей боли-нежности в груди. Фернандес просто не выдерживает, подходит ближе, обнимает со спины, утыкается носом куда-то в шею и судорожно выдыхает. Сам почему-то чувствует себя котенком, которого подобрали, вымыли, накормили и очень-очень любят. -Ну что ты, мой глупый ангел? - Акинфеев произносит ласково, осторожно заворачивает маленькую черную кляксу в полотенце и передает Фернандесу. Тот бережно прижимает сверток к себе, тянется к своему магу, целует и ничего просто сказать не может. Полчаса спустя высушенный и довольный котенок с громким урчанием пьет молоко из миски, на это все недовольно смотрит Кот (потому что миска-то его). - Ты уже решил как его назвать? - Игорь с любопытством переводит взгляд на своего ангела. - Смотри какой он пушистый! Как облачко! - Фернандес смотрит на котенка с таким восхищением. - Пусть будет Тучка! - и взгляд сияющий на Акинфеева. - Тучка? Какое странное имя... - Сказал тот, у кого кота зовут Кот! - Марио хихикает, показывает ему язык и тут же оказывается схвачен в крепкие объятия, зацелован и затискан. Игорь не может не касаться его, он и так с большой неохотой отпускает его каждый раз в Штаб... слишком много времени провел один, живя воспоминаниями, без какой-либо надежды. А теперь надышаться своим Ангелом не может, прикосновений всегда недостаточно, улыбки его всегда мало и хочется, хочется быть рядом каждое мгновение. И похитил бы его, спрятал бы от всего мира, где-нибудь далеко-далеко, чтобы никто не смог даже посмотреть на него. Но Марио всегда хохотом пресекает все эти хищные собственнические замашки "Я твой, всегда твой, слышишь?". -Так мы оставляем его? - Фернандес спрашивает как-то робко, немного неуверенно, на что получает удивленный взгляд мага. - Конечно. Это же твой кот, почему нет? - Ну...наш кот, да? - Наш. - Игорь глаза прикрывает, утыкается носом в кудряшки непослушные. - У меня теперь три кота. Что мне со всеми вами делать? - и смеется, получив легкий тычок под ребра. Марио мурлычет как самый настоящий кот, в ответ на каждое прикосновение Игоря - тот всегда нежен, бережен, осторожен. Сейчас выцеловывает на обнаженной спине только ему ведомые узоры -а может собственное имя, кто его, собственника, знает. Если бы еще Фернандес был как-то против. Марио растаявшей лужицей буквально растекается и полностью отдает себя в надежные руки, его собственное тело с готовностью открывает для себя новые грани ласки и нежности. Только дверь скрипит неожиданно, Фернандес ойкает, замирает, глядя вперед, Игорь даже голову поднимает, отрываясь от своего занятия, и еле смех сдерживает. В комнату, вальяжной походкой входит Кот, который несет в зубах, как настоящая мама-кошка, Тучку. Отпускает его на пол перед кроватью и такой же вальяжной походкой уходит, и можно поклясться, что на его морде очень и очень мстительное выражение промелькнуло. Тучка, оказавшись в одиночестве, вдруг заливается тоненьким, пронзительным, совершенно некошачьим воем, как брошенный маленький ребенок. Игорь, чертыхаясь только руку протягивает, как облачко искр подхватывает котенка и несет к ним на кровать, Марио перехватывает его, прижимает к себе, котенок тут же мурлыкать начинает и лапами перебирать, впиваясь острыми коготками в кожу. - Они сделали это специально. - Игорь задумчиво взирает на эту картину, фыркает. - Но Тучка еще маленький! - Марио тут же протестует, животик пушистику щекочет. - Ты забыл, что Кот - настоящий ведьмовской кот. Он и не тому научит. - Акинфеев улыбается только, целует ангела своего в плечо покатое. - Ну, тебе нечего жаловаться - ты сам его воспитал! - Фернандес только лукаво взглядом стреляет, но искренне чувствует себя самым счастливым на свете.