***
«Воды!» Это было самое тяжкое утро для девушки, впервые пробующей вино в таком количестве. «Как же болит голова, Эру. Знатно, конечно, повеселились», — эльфийка с улыбкой прокрутила в голове положительные события вчерашнего вечера, но разум с новой силой отяжелили воспоминания о Короле и его «позже». Черт, как же ей вновь захотелось спрятаться, скрыться, да хоть в кочевники податься, лишь бы избежать еще одного эльфа, желающего с ней что-то серьезно обсудить. Держась за голову, она медленно поковыляла в сторону кухни, дабы скорее осушить самый большой кувшин с водой. — И не стыдно тебе? — раздался строгий голос Эргара, сидящего в плетеном кресле в окружении кучи свитков и книг. Аванэ постаралась максимально сделать вид, будто совсем не чувствует себя дурно и шла совсем не для того, чтобы попить воды. — Стыдно… А за что? — сейчас спорить хотелось меньше всего. — От леди в тебе вчера был только наряд. И тот ты умудрилась под конец испачкать. — Я не специально, — ответ звучал настолько пассивно, что еще сильнее разозлил отца. — Ты хоть понимаешь, что твое детство закончилось в Лориэне? Для меня ты всегда будешь маленькой девочкой, но пора уже и мне перестать так к тебе относиться. Постоянно твердишь о своей независимости, а сама даже завтрак себе приготовить не можешь. — Я могу. Просто не люблю это делать, — обиженно буркнула она. — А сильнее всего меня смущает вот это, — он поднял лежащий рядом с собой свиток с королевской печатью. — Ты умудрилась вчера нахамить Королю? Сказать, что все ее тело онемело, значит не сказать ничего. В эту секунду каждую мышцу девушки будто парализовало оковами ледников. Вот оно. Теперь ей точно конец. — Когда? — сглотнула девушка, догадавшись, что в свитке уведомление о необходимости посетить дворец. — Сегодня — в часы прошений. Ты объяснишь, что это все значит?! — Эргар был просто вне себя от такого ребячества, которое все больше и больше проявлялось в его дочери с их приезда в Лихолесье. Его же рассудок с каждым днем все сильнее был затуманен потерей жены. Ему не с кем было поделиться этим горем. Он был совершенно один. Бессмертие предстало не таким уж вечным перед эльфом. И одна только мысль о том, что однажды его может не стать, и дочь останется совершенно одна и ни с чем, пожирала его изнутри, лишая буквально здравого смысла. Куда она пойдет, если меня не станет? В таверну, выступать перед пьянчугами или, не дай Эру, гномами? Не такой судьбы он хотел для единственного родного человека во всей Арде. Ему нужно во что бы то ни стало превратить ее в эльфийку, владеющую профессией, и теперь еще сделать из нее леди. После вчерашнего мероприятия ему было впервые настолько стыдно за дочь, и в голову пришла мысль лишь о том, что стоит удвоить часы ее обучения, чтобы в голову не лезли эти подростковые глупости. Аванэ лишь теребила подол домашнего платья и, судя по бегающим глазам, пыталась придумать ответ, который максимально бы не нуждался в комментариях. — Ну вот схожу и узнаю, — пожала плечами она. — Я пойду с тобой, — строго ответил Эргар и, встречая возмущенный взгляд дочери, добавил: — я пойду отдельно и по личному вопросу, успокойся.***
Прошло уже минут тридцать с тех пор, как отец зашел в тронный зал к Владыке лесов, и напряжение девушки росло прямо пропорционально каждой секунде ожидания. Ведь мало того, что она должна была быть следующей на очереди, так еще и тот факт, что его нет так долго, не сулил ничего хорошего. Как вдруг двери открылись, и из них показался отец, за мимикой которого эллет наблюдала со всей пристальностью, дабы оценить масштаб скандала, который будет ждать ее дома. А может, даже и прямо сейчас. Однако отец выглядел довольно спокойным и лишь кивнул ей головой в сторону дверей, чтобы она не мешкала и не заставляла короля ждать. Аванэ глубоко вдохнула и, невольно задержав дыхание, вошла. — Итак? — Трандуил восседал на троне в своей обычной манере, закинув ногу на ногу и вопросительно глядя на вошедшую. — Вы о том, что… — Я задал тебе вчера конкретный вопрос и хочу получить на него ответ, — добавил король, снова ничуть не изменившись в лице. — Но ведь я не врала! — вырвалось обидой из груди девушки, но осознав всю бестактность своего тона, она робко добавила: — Владыка. — Мой вопрос был в том, имеет ли место что-то еще в твоей жизни кроме медицины. В ответ я получил ложь. — Но я ведь даже не… Мой отец… он… — вся саркастичная и своенравная натура Аванэ мгновенно исчезла, когда она поняла, что совершенно не знает, что ответить Королю. Она боялась. Не грозного вида Трандуила, не за себя. За отца. Что из-за нее может пострадать он. — Пора бы уже отвечать за свои поступки самостоятельно. Все было в твоем присутствии. — Дело в том, что он не знает… что я… иногда сейчас занимаюсь музыкой, — «сгорел сарай, гори и хата», — пронеслось в голове Аванэ. Она готова была взять все шишки на себя. И почему-то Король с белоснежными волосами был именно тем, кому она совсем не хотела врать или всячески отмазываться. Впервые за долгое время, она увидела на его лице эмоцию. Хоть и незначительную, но бровь короля взметнула вверх. Он явно не ожидал услышать такое откровение от незнакомки, которая за последнее время умудрилась его лишь неоднократно разочаровать. — И чем я обязан таким откровением? — на этот раз она услышала новые нотки насмешливой заинтересованности в его голосе. Неужели, он не такой бесчувственный? — Не наказывайте его из-за меня, пожалуйста, — маленькие кулачки эльфийки невольно сжались, а взгляд опустился куда-то в пол. — Жизнь его уже наказала твоим появлением, — этот самоотверженный жест маленькой девочки почему-то позабавил Трандуила и поднял ему настроение. Неужели она не такая безголовая? Не стой Аванэ перед королем, за такую фразу она бы в своей обычной манере стукнула собеседника в плечо или ответила бы колкостью на колкость, но сейчас она позволила себе лишь сдавленно улыбнуться, стараясь максимально скрыть улыбку. — Благодарю вас, Владыка! — она позволила себе снова поднять на него взор. — Я еще нужна вам здесь? — при встрече с этими глазами оттенка голубого топаза она вдруг почувствовала смущение. Странно, почему именно сейчас? — Мне? Нет, — хмыкнул король. И как она только в голове подобрала именно такую формулировку? Пф. — Тогда я могу идти? — от такого ответа ей стало еще более неловко. — И тебе даже неинтересно, почему твой отец так долго здесь находился? — Трандуил хитро вскинул бровь, заставляя девочку еще сильнее съежиться. Она планировала узнать это дома, но никак не поинтересоваться у короля, о чем они с отцом, так сказать, шептались. Аванэ распахнула медово-зеленые глаза, с ужасом перебирая варианты того, почему Владыка предлагает ей узнать это именно сейчас. Однако, после вчерашнего бала голова все еще медленно соображала и болела даже в такой стрессовой ситуации. Но отступать было некуда и раз уж он сам задал этот вопрос, эльфийка едва слышно и не без ноток любопытства мурлыкнула: «Интересно». — Он пришел просить меня лично предоставить тебе учителей из королевской лечебницы. А также пару преподавателей этикета, — его тон снова стал осуждающе-намекающим на вчерашний бал, — И твое занятие начинается через 10 минут, — добавил он, бросив взгляд на большие позолоченные часы в углу зала. — Есть какие-то вопросы? Вопросов был миллион. Ровно как и претензий к отцу. Но сейчас было явно не лучшее время что-то выяснять и разбираться. — Да, — строгим тоном ответила Аванэ. — Куда идти? Трандуил был весьма удивлен такой спокойной на вид реакции, что проявилось лишь в тысячный раз вздернутой брови. Его коронный жест. — Галион тебя проводит. Девушка лишь склонила голову и последовала за дворецким, стоявшим до этого неподалеку от трона. — Постой, — властный баритон Трандуила сейчас звучал скорее как просьба, нежели как приказ, отчего у Аванэ окончательно все запуталось в голове относительно его персоны, и она остановилась, обернувшись к престолу. Король смерил Галиона испепеляющим взглядом, понятным, видимо, и без слов им двоим за столько лет совместной службы эльфийскому народу, и тот лишь сказал удивленной эльфийке, что ждет ее за дверью и удалился. — Что было после «Кто любовь потерял» в твоей песне? — он впервые за много тысячелетий почувствовал себя мальчишкой, спрашивая это, однако максимально делал вид, будто это вопрос государственной важности, требующий незамедлительного ответа. На этот раз обладательнице «осенних» волос не удалось сдержать теплую улыбку: — «Превращается в лед», Ваше Величество, — со всем почтением в голосе ответила она. На пару секунд разум Трандуила был явно обременен какой-то тяжелой думой, но тот поспешным «Свободна» выпроводил девушку за дверь и погрузился в свои мысли. Он, как никто другой, знал, что значит превратиться в лед, потеряв любовь. Мысли об Эллериан вновь всплыли в сознании. Да кого он обманывал, они и не покидали. Метафоры в эльфийских балладах о шрамах от любви отразились суровой действительностью на лице самого короля. Магия, скрывающая следы огня дракона, отступила, и Трандуил кончиками пальцев провел по оголившимся сухожилиям, скалясь от ощущений. Вечность длилась для него мучительно медленно, и единственного, оставшегося близкого ему эльфа, — Леголаса он с комом в горле отпустил туда, куда требовала его душа. Да и тот бы все равно ушел при любом раскладе. «С девочкой было бы проще. Запрещай — не хочу. Сидела бы в замке, играла на арфе и вышла бы замуж, за кого нужно», — с этой мыслью он вновь скрыл магией свой «шрам» и откинулся на спинку трона. Еще и эта девчонка со своей песней свалилась ему на голову. Его вообще она не должна была волновать, уж тем более, доставать такие чувства о погибшей королеве, что он так упорно зарывал в себе, прячась от них. Прячась от самого себя. Сначала она зацепила его за живое музыкой, потом неизвестно чем занималась посреди ночи в лесу с мужчиной, а на балу — так вообще устроила кутёж, достойный, разве что, человеческой таверны. «С этим же самым эльфом!» — зачем-то акцентировал он у себя в голове. — «А сейчас она стоит и так достойно себя ведет и мило улыбается. Что в голове у этой октябрьской ведьмы?!» У него к ней очень много вопросов. Но прежде, нужно будет навести некоторые справки.