***
— Леди Аванэ, я могу войти? — глухо раздался из-за двери знакомый голос, сопровождаемый стуком. — Конечно, входи, дорогая! — радостно ответила эллет, сидя перед зеркалом. Что-то мурлыча себе под нос, она расчесывала волосы и легко улыбалась. Дорогая? Несколько удивленная таким несвойственным поведением, она смятенно добавила: — Я принесла вам обед. Что же с ней случилось за один день? Такая обреченная девочка, с большими, печальными и вечно влажными от слез глазами, исхудавшая, бледная, саркастичная, сейчас была совсем другим человеком. Перед зеркалом сидела девушка с искрой азарта в глазах, с едва начинающим выступать румянцем на щеках. А главное, она улыбалась и обратилась к служанке «дорогая». Такая резкая смена поведения могла бы случиться только, если бы она позволила себе… влюбиться? Хм. Вчера она обходила весь дворец. Это мог быть кто угодно. «Надеюсь, это не Галион». Слишком уж он не нравился Нэлен. — Во имя Эру, перестань обращаться ко мне на вы, — эльфийка обернулась к служанке, — мы ведь уже не первый день знакомы. Ты мой самый близкий друг здесь, я чувствую себя некомфортно, — ее взгляд с аппетитом упал на свою порцию, и она начала хищно приближаться к тарелке. — Ну только тогда, когда никого не будет рядом, — засмущалась Нэлен, теребя в руках серебряный поднос. «Никогда в жизни не видела у нее такого аппетита. Ну точно влюбилась». — Вот и отлично, — хитро заявила Аванэ с уже набитым ртом. — У нас с тобой сегодня будет секретная миссия. — К… какая? — собеседница, казалось, еще сильнее оробела. — Ни за что не поверю, если ты скажешь, что во дворце нет музыкальных инструментов, — лисий взгляд заставил служанку сразу догадаться, к чему та клонит. — О нет, только не говорите, что вы… ты хочешь тайно пробраться в репетиционный зал! — строго прикрикнула, сама того не ожидая, девушка. — Тише ты! Всех сейчас на уши поднимешь, — она прижала указательный палец к губам. — Репетиционный зал, значит… — ухмылка вновь вернулась к ее обладательнице. Нэлен звонким хлопком закрыла ладонью глаза, осознав свою оплошность. — И ты хочешь, чтобы я тебя туда отвела? — спросила она, не отрывая от лица ладонь. — Ты ведь понимаешь, что я все равно туда попаду. Вопрос только в том, поможешь ты мне сделать это незаметно или нет. — Ты ведь понимаешь, что Владыка разрешил тебе оставаться здесь столько, сколько тебе нужно… Но если тебя заметят, ты вылетишь отсюда, как стрела из лука Леголаса! Обе девушки хихикнули. «О, Нэлен, ты умеешь шутить?» А может, она и права была. Тем более, король сам сказал, что снова хочет услышать песню. Значит, инструмент у нее будет. Хм. «Я все равно попаду туда. Пока что торопиться некуда». — Хорошо, на этот раз ты меня убедила. Но позже мы обязательно осуществим задуманное! — дополнила Аванэ, по-учительски поднимая палец вверх. «Неужели, ее можно отговорить?» Раньше это было бы невозможно. Неужто она уже почти понимает, что представляет собой светлая мысль, а что — чистой воды абсурд? Хоть и с подсказками, но похвально! Душа зеленоглазой эльфийки рвалась наружу и хотела петь и плясать дни напролет. Она не до конца была уверена, чем вызвана у нее такая внезапная эйфория. Очевидно, после разговора с Владыкой. От того, что она выговорилась и, наконец, выпустила внутренних демонов, что пожирали ее мысли изнутри, не позволяя делиться ни с кем посторонним? Или от того, что нашелся, наконец, тот эльф, что с таким трепетом отнесся к ее творчеству? Или все от этих внезапных объятий? Те минуты в саду были настолько теплыми и нежными, что девушке никак не хотелось, чтобы что-то могло испортить их, поэтому она не придумала ничего лучше, как просто убежать. Ребенок в ней, конечно, ликовал, так легко придумав этот план. А может, она впервые начала чувствовать нечто иное? Что-то большее к эльфу, которого совсем не знала, но которому почему-то открыла душу. К королю. От бессилия ли? Или есть иные причины? От прикосновения его ладони к плечу девушки исходил холод. В этом жесте была такая… жалость. Отвратительное чувство. Аванэ могла назвать себя кем угодно, но только не жалкой. Ей нужно было почувствовать что-то большее. Большее, чем эту собственную ничтожность, и она позволила себе так бесцеремонно прижаться к эльфу, совсем позабыв его чин. И от этих объятий она почувствовала то, что в глубине души надеялась не чувствовать. Тепло. Безопасность. Сопереживание. И… сладкое томление внизу живота, которое она для себя решила трактовать не иначе, как бабочками в животе. Если верить маминым историям, это была она. Влюбленность. «Но ведь он Король! А я уже обещана другому», — только под вечер эльфийку посетили эти печальные мысли. Днем она была так увлечена внутренним изучением нового чувства, что совсем забыла об этих нескромных нюансах. Ведь в маминых историях, добро всегда было на стороне героя, если он стремился к своей цели. В ее голове вновь включился анализ поступков Трандуила относительно ее персоны и его отношения к ней. С полчаса сопоставляя факты и придумывая им оправдания, она вновь оставила эту затею. «Будь, что будет. Пока я здесь и не обязана связывать себя узами брака, я могу себе позволить немного помечтать», — так она и уснула, не сев на выходных за учебники даже на минуту.***
Вновь наступившая рутинная неделя буквально ударила совсем не готовую к ней Аванэ по лицу. Но на этот раз вызывая у нее не обиду и боль, а некое воздушное безразличие. Ее сознание заполняла чистая, искренняя девичья влюбленность. «Ну и где ты витаешь?» «Вернись с небес на землю!» «Ты плохо себя чувствуешь?» Только эти фразы и слышала девушка всю неделю. С каждым днем ее мысли все больше и больше занимал образ Трандуила. Как глупо. Как банально. Влюбиться в короля. Ничего пооригинальнее нельзя было придумать? Более избито было бы, разве что, влюбиться в принца. Как будто только один десяток женщин старался заполучить внимание Лесного Владыки. Каждая возвращалась восвояси с разбитым сердцем или рассекреченным корыстным замыслом. Но юной девушке, ни разу не знавшей подобных чувств, это понять было трудно. Нет, невозможно. Все еще строя воздушные замки, она идеализировала правителя во всех аспектах. Он был для нее спасителем, освободившим ее из оков ненавистной ей рутины одним лишь своим присутствием. Ненароком сталкиваясь с ним в коридорах, она все время получала толчки в бок от Нэлен, ведь девушка, в отличие от всех подданных, не преклоняла головы. Она просто застенчиво улыбалась Трандуилу, встречая каждый раз снисходительно холодный взгляд. И вот, долгожданная пятница. Она получает извещение о том, что король желает видеть ее в тронном зале. Счастливая Аванэ улыбается напоследок своему отражению в зеркале и в нетерпении ускоренным шагом парит по коридорам замка. Чем ближе были огромные двери тронного зала, тем сильнее росло ее волнение и это странное чувство внизу живота, что посетило девушку уже во второй раз. Собрав всю храбрость в кулак, она вошла, не забыв даже перед этим постучать. Трандуил сидел на троне в своей привычной манере, закинув ногу на ногу. Бросив на вошедшую безразличный взгляд, он, не торопясь, встал с престола, спустился вниз, соединив руки за спиной для пущего королевского эффекта, ни разу при этом не оступившись и не запутавшись в длинных полах одежд, несмотря на то, что взгляд эльфа был устремлен, как и обычно, — в безэмоциональное никуда. Он молча продефилировал к столу с вином и, наливая напиток в бокал, даже не оборачиваясь к эльфийке, приказным баритоном бросил: — Приступай. «Что? К чему?» Глаза девушки забегали по залу в немой беспомощности. Спрашивать уж очень не хотелось. Как вдруг, ее взгляд упал на рядом стоящую с Трандуилом лютню, которую ранее она уж точно не наблюдала в зале как декорацию. «Все ясно!» По спине пробежал легкий холодок осознания того, что она почти 2 месяца не держала инструмент. Руки невольно задрожали, но ошибиться было никак нельзя. Не сейчас. — Дадите мне минутку? — Аванэ не верила своим глазам. Король лишь многозначительно хмыкнул, едва повернув голову в пол-оборота в сторону эльфийки, и после недолгой паузы вернулся взглядом к столу, продолжая с наслаждением заниматься переливанием любимого напитка. Видимо, это означало согласие. Она все еще отказывалась принять тот факт, что вот сейчас она снова коснется горячо любимых струн. И сейчас никто ее за это не осудит. Что она будет петь для того, кто впервые в жизни за такой короткий срок стал ей так дорог. Она прикоснулась одной рукой к грифу и аккуратно, словно боясь сломать, провела кончиками пальцев по королевской лютне. И когда она уже почти осмелела, чтобы взять ее в руки, ее настрой сбил голос Трандуила, заставивший отдернуть руку: — Смелее будь, — он протянул ей бокал вина. Аванэ, никак не ожидающая такой щедрости, молча приняла кубок и, сделав ровно три глотка, поставила его обратно на стол. Вот это чудо-вино. Слишком уж крепкое, чтобы девушке нужно было больше трех этих самых глотков. Чувствуя себя несколько увереннее, она взяла лютню и позволила себе без разрешения сесть на один из стоящих у стола деревянных стульев. Трандуил продолжал молча стоять, не глядя на девушку. Проведя по струнам, она принялась ловко подкручивать колки, исправляя несовершенство звучания. Заметила. С минуту она дала пальцам вспомнить несколько переборов и аккордов, ощущая невероятный прилив эмоций. Ей было так хорошо и комфортно. И она знала: Он слушает ее. Собравшись с мыслями, она негромко начала перебирать мелодию вступления той самой песни, что так жаждал услышать Владыка, специально не глядя на него, чтобы не сбиться. »…Я сам погубил, Уже не вернуть, Тебя не хранил И проклят мой путь. А сердце как лед холодит, Мой прерван полет, позади Все то, чем я жил и кого Я любил…» * Немного распевшись, она позволила себе поднять глаза и понаблюдать за реакцией Трандуила. Однако тот стоял к ней спиной, оперевшись о стол руками, и смотрел, скорее всего отсутствующим взглядом, как могла догадаться девушка. Она продолжила, прикрыв веки: »…Чтоб горе забыть и сгладить вину Скачу от судьбы в Забвенья страну. Окончен мой путь, я устал — Пора отдохнуть среди скал, Покрытые льдом, словно сердце мое…» * По ходу песни ее внимание привлек еле слышный скрежет. Трандуил впился ногтями в столешницу, стараясь удержать в себе явно более сильные эмоции, но не смел прерывать эльфийку. Она решила, что лучшим решением будет сделать вид, что она этого не заметила, и закончить песню: «Я всадник из льда, надо мной Мерцает звезда, но весной Лед тает всегда, только я Никогда…» * Звуки перебора струн становились все менее слышны, пока не стихли вовсе. Они оба, сами того не осознавая, пропустили эту музыку через себя. Друг через друга. Аванэ, вспоминая о матери, Трандуил — о погибшей жене. Она пела для него. Он внимательно слушал, не смея перебивать. Каждое предложение, каждое слово. Все отразилось невыносимой болью в каждой клеточке тела короля. Он чувствовал, как кровь вскипает в венах. Как сердце колотится в безумном ритме, а голова сейчас вот-вот взорвется от внутреннего давления. Хотелось кричать. Очень громко кричать, достать меч и изрубить кого-то до ошметков. Но он держался. Он не посмел показать этой девочке свою слабость. Не имел права. Очертания шрама на лице были оголены до предела и с силой жгли лицо. Совсем как в тот день, когда эльф получил этот ожог. И началась борьба. Что сейчас делать? Хотелось с силой прижать к груди дочь лекаря. Но если он сделает это в той мере, в которой требует в эту секунду организм, он попросту сломает девочке ребра. Откуда в ее голове такие слова? Неужели она понимает. Понимает то, что Трандуил чувствует вот уже много лет. Нет, нельзя было допустить лишних эмоций. Этой весной лед на сердце короля обдало палящими языками пламени. Прямо сейчас. В эту секунду. Но это он переживет сам. Без чьей-либо помощи. Как он привык. Все еще не оборачиваясь к Аванэ, он приложил ладонь к ожогу и сделал глубокий вдох, возвращая магию на ее законное королевское лицо. На выдохе он еле слышным хриплым тоном прошептал долгожданное «спасибо», сам не ожидая от себя таких слов. Что уж тут, заслужила. Эльфийка и сама вложила в эту песню всю себя. И сейчас она ощущала ту же боль, граничащую с теплом в груди от ощущения того, что ее действительно не просто слушали, в нее вслушивались. Кажется, по реакции короля, она задела его за что-то живое. Но спрашивать сейчас был явно не лучший момент. Может быть потом. И лучше даже не у него. — Это вам спасибо, мой король, — ее голос невольно в точности повторил интонацию мужчины. «Мой король» отдалось несколько раз эхом в потерянном сознании Трандуила, после чего он, так и продолжая стоять спиной к собеседнице, с силой зажмурил глаза, пытаясь таким образом привести себя в чувства. Как вдруг ощутил на лопатке маленькую девичью ладошку. «Что? Это жалость?». — Тебе лучше уйти, — резкость его голоса заставила Аванэ одернуть руку, словно она сунула кисть прямиком в пылающий костер. «Какие же воспоминания вам навеяла всего лишь моя песня?» Она не знала, о чем молчит король, и совершенно потерялась в ситуации. Прикоснуться к себе он сейчас точно не даст. — Я не буду повторять дважды, — тон произнесенной фразы, звучащей в три раза грубее предыдущей, заставил девушку исполнить приказ или даже просьбу, закрыв за собой дверь. Оставшийся в одиночестве, король схватил со стола кубок с недопитым вином и с силой швырнул его в стену, однако, почувствовав, как магия вновь начинает отступать, упал без сил на стоящий позади стул. Слишком давно он не терял контроль. Никак нельзя снова вернуться в это состояние. Он с досадной болью потер двумя пальцами переносицу, обдумывая случившееся. «Ненависть Аванэ ко мне будет сильнее моей ненависти к гномам. Эта девчонка будет обходить меня за километр, цепенея с ног до головы. Я не дам тебе достать эти чувства, что я так долго усыплял. Безответственная… Наглая… Инфантильная… Своенравная… Необыкновенная.»