Сгони с лица оковы боли жуткой, Позволь немного ближе стать и сжечь мосты. Глаза твои горели незабудкой (Мои любимые цветы). Холодный взор тоски тысячелетней Пусть вылечит зелёный омут глаз, Пылая детской радостью, бесцветней Лишь станет век мой, получив отказ.*
Последняя встреча с королем оставила в сердце эльфийки еще больший всплеск эмоций. Она обязана была узнать его лучше. Более, чем очевидно, что за холодностью и безразличием Владыка скрывал нечто большее. Что-то, что однажды сделало его таким. И Аванэ посчитала своим долгом узнать, что. Не ради любопытства. Девушка еще понятия не имела, как, но сильнее всего на свете ей хотелось помочь. Эльфу, которого она совсем не знала, но, казалось, чувствовала лучше, чем кто-либо. Лучшим решением сейчас ей показалось начать с библиотеки, в которой хранилось множество книг об истории Лихолесья, его жителях, правителях, войнах и, она надеялась, о семье короля. Ведь что еще может вызвать такую неподдельную боль? Еще одна совершенно непродуктивная неделя тянулась вечность. Аванэ, получив от служанки известие о том, что может оставаться во дворце, сколько ей будет нужно, так и поступила. Трандуил все глубже проникал в сознание девушки, а ее мечты казались ей все более реальными, затмевая здравый смысл о том, что у нее, вообще-то, есть, пусть и нелюбимый, жених, а сама она — Владыке даром не сдалась. Сейчас это было неважно. Она искренне наслаждалась своей первой сильной влюбленностью. Однако учеба сама за себя не возьмется, и приходилось хотя бы создавать имитацию бурной деятельности.***
Долгожданные выходные! Облачившись в простенькое платье цвета древесной коры, что так щедро предоставил ей дворец, она отправилась в библиотеку. Впервые пребывание в книжном зале приносило ей удовольствие, а не смертельную тоску уроков этикета. «Совсем не пыльные», — Аванэ провела рукой по корешкам плотно стоящих на полке книг. Судить о Королевстве можно было по его библиотеке. И эта вызывала неподдельный восторг своим многообразие свитков и порядком. Эльфы Мирквуда трепетно относились к книгам, ухаживая за ними и не позволяя покрыться слоем пыли, что не могло в очередной раз не восхитить эльфийку. Такими глазами она еще не смотрела на это помещение. Обойдя множество стеллажей и рассмотрев по пути бросавшиеся ей в глаза интересные рукописи, она лишь спустя час или два вспомнила о том, зачем она здесь, когда взор упал на шкаф с книгами о королевстве. Взяв в руки несколько толстых рукописных томов, сделанных явно за последние пару тысяч лет, она села на пол, прислонившись спиной к одному из стеллажей, и принялась изучать каждую книгу. Чтение она начала примерно с конца Второй Эпохи и «Войны Последнего Союза», в коей Орофер с сыном принимали непосредственное участие. Она с интересом вчитывалась в описание военных действий, пытаясь уловить каждую деталь, что помогла бы ей составить образ Трандуила и его отца. Рукописи гласили, что Орофер не повиновался приказам командира Гиль-Галада и при первом штурме Мордора вырвался вперед и… погиб. «Вот так, из собственной гордости и самоуверенности?!» Самая страшная из всех мыслей, пришедших на ум девушке — то, что эти черты она видела и в своем короле. А значит, эти же черты могут его и погубить, как когда-то отца. От этих мыслей по всему телу будто пробежали несколько тысяч мурашек. Эльфийка невольно тряхнула головой, жмуря глаза и отгоняя скверные мысли, и продолжила читать. Она узнала, что Трандуилу удалось спасти из этой битвы часть войска, после чего они отправились обратно в Зеленолесье, где он и перенял титул отца. Лесной народ процветал, а через время Владыка… женился. Эта информация в первую же секунду вызвала вспышку девичьей ревности, но Аванэ тут же осеклась, поняв, что ни разу не видела в Лихолесье, собственно, королеву. Да и не слышала ничего о ней. В очерках было сказано лишь, как она прекрасна, каков был ее характер и то, что в темной части леса, покрывшись густым слоем растительности, красуется ее статуя. Королева родила ему сына Леголаса, о котором Аванэ уже где-то доводилось слышать, но полученная информация тут же вылетела из другого уха и всплыла лишь сейчас, вновь встретив это имя в жизнеописаниях. «Неужели, Владыка, видевший смерть своего отца, потерял и свою любовь?» — затаив дыхание, она начала листать страницы, пропуская младенческие годы принца и, наконец, добравшись до самого нужного, она обнаружила, что несколько страниц просто вырвано, а на их месте красовались лишь бесформенные куски с краями аккуратно выведенных букв. «Как же так?» — она бегло просмотрела последующую информацию, не имеющую никакой связи с отсутствующими листами и, захлопнув эту книгу, взялась за другую. Та же история. С третьей, с четвертой, в стопке очерков, в сказаниях и биографиях. Везде. Словно информация о том, что случилось с королевой была государственной тайной. Аванэ просто сидела на полу и задумчиво смотрела куда-то вниз, как вдруг дверь библиотеки открылась. «Только бы не он!» — Вот ты где! Везде тебя ищу! «Не он. А жаль». — Да, Нэлен, я здесь, — вяло помахала рукой эльфийка. — Что ты делаешь? — поинтересовалась служанка, подходя ближе к «читающей». — Знаешь, чтобы было легче понимать содержимое книги, ее стоит открыть, — не хихикнуть при этом не получилось. Однако Аванэ никак не отреагировала в этот раз на ее шутку: — Послушай, а что случилось с Королевой Лихолесья? Лицо служанки резко переменилось, и она судорожно прижала к губам указательный палец, еле слышно отвечая собеседнице: — О ней говорить запрещено. — Почему? Она погибла? — эльфийка хоть и сбавила громкость, но любопытство, казалось, вот-вот польется из ушей. — Я не знаю. Я была совсем маленькой и не запомнила ее. Знаю лишь, что за такие беседы можно строго поплатиться. И тебе советую никогда больше не возвращаться к этому вопросу, если ты планируешь и дальше жить в Лихолесье. Я уберу книги, лучше уходи сейчас к себе, — чуть громче сказала Нэлен, подав Аванэ руку, дабы та могла встать с пола. Девушка лишь разочарованно вздохнула и, приняв помощь, поблагодарила служанку. Идти в покои совсем не хотелось, и она решила ослушаться совета и отправиться бродить в королевские сады, чтобы обдумать прочитанное.***
Эллет увлеченно рассматривала цветы, деревья и прочие растения сада, прикасаясь и внимая их аромату, когда, невольно переведя взор на дворец, обнаружила фигуру Владыки, стоявшую на одном из балконов. Король явно наблюдал за ней и, поймав его взгляд, она едва заметно улыбнулась мужчине. Он был так красив, облаченный в серебряный камзол и алую накидку, стоя и смотря на нее, благородно держа руки за спиной. На ее улыбку Трандуил лишь едва заметно скривил лицо и неспешно покинул балкон, войдя обратно во дворец. Аванэ смущенно поджала губы и мысленно понадеялась, что ей показалось, и на самом деле эльф тоже улыбнулся! «У всех же разная улыбка…» — убеждала себя влюбленная эльфийка. Спустя совсем короткий промежуток времени, по дворцовой дорожке, ведущей в сад, в сторону эллет несся какой-то придворный эльф и, наконец, достигнув доступного для разговора расстояния, он поспешно сообщил: — Леди Аванэ, Владыка желает видеть вас немедленно в Тронном Зале. — Я сделала что-то не так? — Понятия не имею, но лучше поторопитесь. Девушка ускорила шаг в сторону заветных дверей, мысленно перебирая в голове, где же она могла за этот промежуток времени провиниться, если ее немедленно требует к себе король. «Он увидел меня в саду. Должно быть, я не могу там находиться?» Добравшись до места, она уже так привычно сглотнула комок волнения и вошла в залы. На этот раз Трандуил встречал ее не на троне, а у того же стола с напитками, стоя все так же спиной и не придавая никакого значения тому, что кто-то вошел. Аванэ выдержала паузу и, чуть растерявшись, решила начать первой: — Вы желали меня видеть? — Да. Выпей со мной, — он равнодушно вновь протянул ей бокал вина. «Что-то, простите? Владыка ее позвал в срочном порядке, чтобы… выпить?! Тут явно дело в чем-то другом», — король с каждым днем удивлял своими действиями все больше и больше. А вместе с тем, возможно, этим и запал в душу эллет. Но отказываться было глупо, и она приняла бокал, все еще напоминая себе, что нужно быть начеку, и сделала глоток. — Спой мне еще что-нибудь, — его голос был строг, но зеркала души выдавали теплоту сердца, о которой он, казалось, еще и сам не подозревал. Трандуил сел на рядом стоящий стул так, как в обыденности восседает на троне, закинув ногу на ногу и, облокотившись на стол, вопросительно глядел на девушку. — На самом деле… — замялась Аванэ, — отец строго запрещает мне заниматься музыкой. — Кажется, мы уже выяснили, что это не сильно тебя волнует, —усмехнулся Трандуил. — Или ты хочешь ослушаться моего приказа? — такие строгие королевские фразы звучали невероятно игриво в сознании эллет, заставив ее смутиться. — Ни в коем случае, Владыка, — улыбнулась она. Сказать, что девушка была счастлива тому уровню общения, на котором она сейчас находилась с мужчиной, значит не сказать ничего. Светловолосый король лишь удовлетворительно кивнул ей в ответ. Аванэ увидела на том же самом месте лютню и аккуратно взяла ее, сев на стул напротив короля, стоявший до неприличия близко. Будь она выше ростом, скорее всего, при таком раскладе их колени бы даже соприкоснулись. Все теми же ловкими движениями она удостоверилась в чистоте звучания струн и начала тихо мурлыкать известные всем эльфам песни, не забыв при этом и попивать вино. Конечно же, исключительно для того, чтобы смочить горло! Трандуил никак не реагировал ни словами, ни мимикой на ее песни. Он все также вальяжно сидел в метре от эльфийки, потягивая вино и не отрывая от нее омута ледяных глаз, переводя взор лишь иногда с лица на виртуозные пальцы. Какая же она была красивая. И дело совсем не в аккуратных чертах лица, а в том, как счастлива она была в эти мгновения. Мужчина любовался сменяющейся мимикой, тем, как она смущалась, встречаясь с ним взглядом. Ничто так не украшает любую эллет, как мгновения радости, переполняющие душу. Однако, мысли, сменяющие друг друга в голове короля, словно лесные тропинки, собрались в одну большую дорогу, когда он понял, что на самом деле делает ее такой прекрасной. Влюбленность. Она цвела чудеснее всех роз в его саду. Но в кого? В него? «И ты позволила себе в меня влюбиться? Какая же ты, оказывается, глупая!» Этот факт облегчал в тысячи раз задумку короля оттолкнуть ее от себя. «Нужно определенно сделать это сегодня». Но как, он еще не решил. Пока что хотелось просто пить вино и наслаждаться. Король ведь делает то, что он хочет, помните? Уже было неясно, отчего так краснели щеки Аванэ — от смущения или это вино уже действовало на нее. Нужно было сделать паузу. Трандуил лениво поднялся и направился к выходу. — Следуй за мной. Каково было удивление эллет, когда он привел ее в библиотеку и неспешно направился в залы, в которых ей не довелось еще ни разу побывать. Они приблизились к небольшой комнате, в потолок которой устремлялись деревянные шкафы, уставленные книгами об искусстве. Здесь было все: обучение игре на лютне с зарисовками, дыхательные упражнения профессиональных вокалистов, арфа, истории знаменитых менестрелей и многое-многое другое! Хотелось пищать от восторга, но Аванэ сдерживала себя изо всех сил, глядя на Владыку глазами, полными благодарности и любви. «Что же ты делаешь? Ты ведь еще даже не представляешь, что это всего лишь мое минимальное извинение из уважения к твоей династии, за то, какую боль я тебе намерен причинить». — Ты можешь учиться здесь, если хочешь, когда у тебя будет свободное время. Ты слишком усложняешь себе жизнь, пытаясь замудренно сыграть простой аккорд. «Но это ничто по сравнению с тем, как ты усложнила себе жизнь, влюбившись в меня». — Так вы в этом хорошо разбираетесь? — удивленно спросила Аванэ. — Теоретически, — бросил король, переводя на нее взор. — За столько лет много менестрелей повидал, уж поверь, — гордо хмыкнул он, едва заметно дернув вверх уголок губ. — Я бесконечно благодарна вам, мой Король! — она смотрела все теми же кошачьими, полными надежды, глазами. — Почему ты на меня так смотришь? — вдруг хитро поинтересовался Трандуил, пожелавший вывести и без того очевидные вещи на поверхность. — Как? — голос эллет задрожал, а глаза бегали по помещению. Она поняла, о чем он, но тянула время, пытаясь придумать хоть какой-то достойный ответ. Мужчина опустил глаза и, довольно хмыкнув, сложил на груди руки, облокачиваясь на рядом стоящий стеллаж: — Ну так почему? — он вновь заглянул с вызовом в ее зеленые глаза. — Не знаю. Просто мне комфортно с вами, — Аванэ слышала стук собственного сердца уж точно где-то в висках. «Выкрутилась. Ладно, Мелькор с тобой», — эта игра его порядком забавляла, и он продолжал: — Комфорт порождает привязанности и любовь. Ты ведь слышала, верно, ни раз, что во мне нет ни капли подобного? Вино играло в этом диалоге свою роль. «Дурная кровь» всегда умела дотягиваться до самых сокровенных мест души. Тут и у Трандуила отразились в сознании слова Тауриэль: «В вас нет ни капли любви», — о коих он невольно вспомнил. — Я считаю, что во всех есть эти чувства, мой Король, — застенчиво произнесла она, решившись после паузы продолжить, — просто однажды вас, должно быть, что-то сломило. Владыка вопросительно поднял бровь. «Она слишком молода, чтобы что-то знать», — а все воспоминания, которые могли передаться из других уст об Эллериан, он уничтожил. Но диалог нужно было продолжать: — Может быть. Но, боюсь, тебе и близко неизвестно чувство настоящей любви. — Ну как же! — запротестовала эллет, уже решившись заглянуть ему в глаза. — Это восхитительное чувство! Это бабочки в животе, это полет где-то над землей, желание каждую секунду проводить вместе, разговаривать, это… — Это влюбленность, — холодным баритоном перебил ее король, заставив собеседницу опешить. — Любовь совсем другая, — в его глазах вновь отразилась боль. — Она губит. Она заставит идти на жертвы. Она существует не «благодаря», а «вопреки». И ты даже представить себе не можешь, как будет больно, потеряв ее. И почти все, кого коснулась горечь потери, так или иначе, в скором времени отправляются в Чертоги Мандоса, — с каждым словом его тон повышался. — А вы? — с таким же вызовом воскликнула Аванэ, сделав шаг навстречу Королю. — Что «я»? — «неужели вино настолько ударило тебе в голову?» — Вы ведь тоже теряли! — Терял. — Кого? — Королеву! Дурманный диалог сменялся настолько быстро, что Трандуил сам не ожидал, как выпалил невесть кому свой самый глубокий шрам. Прям как эта девица тогда, в саду. — Я… Мне очень жаль, — она протянула к нему ладонь, осознав, что явно не должна была слышать этих слов, но Владыка лишь сделал шаг назад. — Мне не нужна твоя жалость. Эмоции меня более не беспокоят, — держался он воистину благородно, и даже саднящий шрам не выдал себя в этой искусной лжи. Аванэ не могла в это поверить и, раз уж разговор зашел настолько далеко, она будет биться до победного в своих убеждениях. Не могла же она проникнуться теплыми чувствами к сухому и бесчувственному эльфу. Он отрицал, но любовь в нем была. Элементарно, любовь к Лихолесью и его жителям, которую он холодно называл «долг». Значит, в нем не все умерло, и что-то еще можно спасти! — Вы… Вы не правы! Вам не чуждо сострадание, забота, жалость. Вам не чужда любовь! — теперь под конец проникновенной речи, тон повысила уже эллет. — Ошибаешься, — глухо усмехнулся король. — Вы никогда не смогли бы сделать больно слабому! — она точно игнорировала его протесты, продолжая смотреть в лицо мужчине так искренне, так наивно. Услышав последний довод эллет, Трандуил шагнул вперед, сократив расстояние между ними, которое не превышало теперь и вытянутой руки, и пронзил Аванэ леденящим взглядом, от которого та, будто под гипнозом, не смела оторвать своих огромных изумрудных глаз. Одновременно властно и нежно Король провел большим пальцем по щеке эльфийки и, требовательно удерживая ее затылок, наклонился и неожиданно накрыл ее губы своими. У девушки едва ли были силы стоять на ногах. Она и думать о таком смущалась в самых запретных мыслях. «Будь, что будет». Немного придя в себя, эллет застенчиво и неумело постаралась ответить на поцелуй, как вдруг тот… прервался. Мужчина, все еще крепко держа ее рукой, снова точно гипнотизировал взглядом, находясь так близко, что она чувствовала его дыхание. Встретившись с изумрудным омутом глаз, Трандуил прервал тишину хриплым баритоном, полным до усмешки безнадежным страданием: — Я. Ничего. Не. Чувствую, — издевка в этой фразе обращалась даже скорее к самому себе, нежели к девушке с волосами цвета осени. За этой фразой последовали те же бесконечные секунды оглушающей тишины, нарушить которую в этот раз посмел звук рассекаемого воздуха, за которым тут же раздался звонкий удар. Пощечина. Она позволила себе ударить Короля. Слезы Аванэ хлынули из глаз и, не видя дороги, она помчалась прочь из библиотеки. Трандуил остался стоять меж стеллажей, осознавая произошедшее: «Прямиком по шрамам. Справедливо? Безусловно. Допустимо? Как бы не так.» Он знал, что она не посмеет никому рассказать о случившемся. Но радикальные меры были необходимы. Девочка не имела права в него влюбляться. Пока она не успела полюбить, нужно было это пресечь на корню. Это научит ее впредь делать правильный выбор. Но только сейчас, стоя меж книжных полок в одиночестве после того, что произошло, и с невероятной болью внутри, он сознался себе в том, что эти самые радикальные меры были необходимы лишь потому, что король сам в себе не был уверен. Боялся, что начинает поддаваться той, что так нежно смотрит на него. И почти признался себе в том, что в последней произнесенной фразе была чистой воды ложь.