Непреложный обет

      Сдохнуть. Просто сдохнуть.       Вот и все, чего ему сейчас хотелось.       Голова раскалывается. В памяти насчет вчерашней ночи — весьма скудные сведения. То, как они с Голдштейн садились пить, он еще как-то помнил. А вот что было после этого — как отрезало.       Геллерт кое-как перевернулся на спину. Тупо уставился в потолок.       Нет. Пусто. И ни единой зацепки.       Только б не натворил он вчера чего…       А мог. Ох как мог. Знает же прекрасно, что алкоголь на него не слишком адекватно действует.       Какой черт только дернул.       Так. Если он ничего не помнит, то остается шанс, что…       Рядом мракоборца не оказалось. Ясно. Скорее всего, спит мертвым сном где-нибудь на полу… монету они точно должны были перебросить. А воле рандома Тина всегда подчинялась беспрекословно.       Минут через десять паутина на потолке наскучила окончательно, и светловолосый все же попробовал встать. В первые секунды удержавшись на подогнувшихся ногах исключительно на морально-волевых.       Морщась, осмотрелся.       Тины в комнате не было.       Грин-де-Вальд, держась за голову, проковылял к окну. Распахнул настежь и оперся на подоконник, полной грудью вдохнув холодный воздух.       Нагреб из-за окна снега и безжалостно растер лицо. Ненамного, но полегчало. Заклятья, снимающего похмельный синдром, никто еще не придумал… к сожалению. Так что как-то так, по старинке.       От того, чтобы закинуть пару пригоршней в рот, он все же удержался. Хотя пить хотелось страшно.       — Ненавижу алкоголь, — пробормотал он себе под нос. Поморщившись от хриплого звучания собственного голоса.       Так. Первым делом нужно разобраться, куда подевалась собутыльница. Хотелось бы думать, что она пошла искать холодное пиво, которое было б весьма кстати… но это вряд ли.       А беглый осмотр помещения лишь подтвердил подозрения.       Сбежала.       Оставив огромную груду вопросов.       Какого черта — волшебник понимал, пожалуй. Не удивился б, если все это, от начала до конца — тщательно проработанный план Тины, нацеленный на то, чтобы максимально удобно подставить его под удар Тесею. И самое противное, что он на это повелся. Вся ситуация отдавала… Горечью — громко сказано, однако неприятный металлический привкус имелся.       Слишком привык, что она все время где-то рядом и не может причинить никакого вреда. Как борзая в наморднике: лаять лает, а укусить не в состоянии. Отчасти даже полагаться на нее начал, как это ни смешно…       Но зачем тогда Голдштейн сняла все контролирующие заклятья?       Отсутствие которых Грин-де-Вальд, к слову, обнаружил не сразу: приспособился, даже и не обращал большого внимания. Есть, и есть, все равно сильно не мешаются.       На основании этого возникало еще одно предположение относительно причин ее исчезновения, но оно казалось бредовой. Потому что мракоборец не была настолько дурой.       По правде, она вообще дурой не была.       В любом случае, отсюда надо было убираться, и побыстрее. Все прочее можно обдумать и позже, а пока…       Геллерт поежился и захлопнул окно, сочтя, что помещение проветрилось уже достаточно. Натянул подобранную с пола рубашку, застегнул воротник… и недоуменно ощупал шею. Не находя знакомой цепочки.       Неужели умудрился посеять. Оно не большая проблема, конечно, однако…       Поиски ничего не дали. Акцио не сработало, «контрольная» попытка отыскать пропажу тоже оказалась безрезультатной. Хотя светловолосый не поленился и, превозмогая отвратное самочувствие, заглянул едва ли не в каждый угол.       Вывод напрашивался только один. Отдал сам. Как, по какой причине и с какой целью — загадка.       А может, и без цели вовсе. Показалось пьяному мозгу, что это неплохая идея…       Кстати, а идея действительно была не столь уж плохая.       Само собой, всей правды Тине об амулете он не сказал. Магии в этом фигурном куске серебра было много больше: защитой от потемнения, да даже и пресловутой «неразменностью» дело не ограничивалось. Что-то совершенно бесполезное Геллерт при себе таскать бы не стал, даже в качестве памятной вещицы — ибо сентиментальностью не отличался.       А над этим амулетом он в свое время посидел прилично. Запоров с десяток пробных экземпляров. И считал, что на данный момент это — лучшее, что ему удалось создать. Ну, с учетом, что интересы Грин-де-Вальда лежали преимущественно в области заклинаний и с артефактным делом он почти не связывался. В отличие от того же Альбуса, любившего экспериментировать как с зачаровыванием предметов, так и созданием их с нуля.       И одной из «функций» — заложенной, как казалось кто-то, просто так, на всякий случай — являлась возможность для создателя отследить местоположение своего творения. Даже если расстался он с ним добровольно, не рассчитывая впоследствии получить назад (что автоматически сводило «неразменность» на нет).       Что же. Им определенно есть, о чем побеседовать. Да даже и просто знать, где находится Голдштейн — уже снять процентов двадцать неопределенности с ситуации.