Сестра Прайма

Я бежала, бежала не зная от кого.Я слышала в ушах голоса Мирикала, Мегатрона, Оптимуса Прайма и… Бамблби. Я слышала, как Бамблби зовёт меня вернуться обратно, пытается успокоить, но мне не хотелось его слушать, не хотелось говорить правду. Он ко мне так добр, так благороден, а я — другой робот, не та, которую он любил. Я бегу от тех, кто меня любит, я хочу вернуть время обратно, хочу не выполнять заказ. Хочу вообще не рождаться на свет. Автоботы научили меня любить, быть счастливой, и сейчас перед ними стоит не та фемка, которую они нашли, а хладнокровная убийца. Я не знаю ни любви, ни сострадания, ни теплоты, ни доброты, я не достойна их уважения. Я безумная убийца, которой становится легче толь после убийства. Бамблби так бы никогда не поступил. Он меня не простит. В ушах снова прозвенел голос — это был Мегатрон. — "Убей Оптимуса Прайма и получишь столько энергокубов, сколько поделаешь". От этого воспоминания я побежала быстрее. Я открыла ворота базы и бегу ещё быстрен. Все стены бункера стали выше, а голоса автоботов стали неузнаваемыми, а взгляды чужими. Мне здесь не место, я не автобот, даже не десептикон, я — чудовище, и это правда. Я с силой толкнула дверь в медкабинет. К счастью, Рэтчета не было рядом, и никто не узнает про меня, точнее о том, кто я на самом деле. Пора завершить этот адский круг. Я подбежала к сумке которую нашли рядом со мной, и в голове всплыл код от моего замка: правую защёлку прокрутить четыре раза, а левую только два, потом три раза нажать на кнопку в середине кольца. Сумка щёлкнула и открылась. Я вспомнила, как показывала Мегатрону, что я могу сделать с Праймом. Придя в себя, я начала рыться в ней, надеясь отыскать тот самый яд, который сейчас убивает Оптимуса. Взяв пузырёк с ядом в руки, осознав, какая я дура. Я бросила его об стену. Взяв всю сумку, разбиваю её об пол. Из-под осколков послышался шипучий звук — это химикаты разливаются по полу, разъедают всё на своём пути. Время расплаты пришло Я подошла к разбитому стеклу. Каждое стёклышко напоминало о тех самых ядах, которыми я убивала невинных. Пусть теперь этот яд убьет и меня. Взяв самый острый осколок, который только смогла найти, и сжав его в кулаке, чувствую, что по ладони льется моя кровь — энергон. — Простите меня… — прошептала я слабым голосом. — Простите меня, те, кого я убила… Сделав разрез на запястье, я начала вести к локтю. Сначала было не больно, пока осколок не затронул первую вену. Из руки тёк энергон, но боли почти не было. Когда я довела до последнего провода в моих глазах потемнело… Кто-то подбежал сзади и подхватил, глаза ничего не видели, а на руке ощущался синий энергон.

***

— БАМБЛБИ! — кричал Рэтчет, — БАМБЛБИ, ИДИ СЮДА! Маф перерезала вены! Бамблби, услышав голос Рэтчета, ворвался в медотсек со всех ног. Он увидел на полу Рэтчета — в его руках лежала Маф, а на полу было полно стекла и шипящих жидкостей. На руках фемки был энергон, а в кулаке она держала стекло. — Великий Праймус! — Испуганно вздохнул Бамблби — он, кажется, опоздал. — Она покончила с собой? Она мертва? — Нет, она еще жива, но я успел в последний момент, так что срочно помогай. Они быстро положили её на платформу. Рэтчет зажимал её вены, чтобы энергон не вытек, а затем восстанавливал их специальным инструментом. После этого он наложил на рану металлическую заплатку и заварил. Всё шло медленно, словно в замедленном темпе. Её жизнь находилась в руках Дока. Ни он, ни Би не понимали причину её поведения, но Бамблби догадывался, с чем это могло было связано. Она как-то причастна к болезни Прайма, возможно, она знает историю его болезни. Пока Рэтчет зашивал её, Бамблби решил проверить свои догадки. Он взял лук, который они нашли, и стрелу, которая попала в Прайма месяц назад. Стрела и лук совпадали, как две капли воды. Теперь было ясно её странное поведение. Но следовало сначала дорросить её — может быть, она сговорилась с кем-то. — Кое-как, — сказал Рэтчет. — Ещё бы чуть-чуть и всё. Бамблби молчал, на его лице было странное выражение. Оно смешало грусть, обиду и злобу. ''Что-то тут не чисто'', — думал про себя Рэтчет. — Не грусти, будет всё хорошо. — Я не грущу, док.

***

Она очнулась. В голове был небольшой туман, всё было, как во сне. Рядом сидел Бамблби — он держал её за руку. — Я ещё жива? — Как видишь, Рэтчет тебя спас. На её лице не было эмоций. Это была больше не та радостная фемка, которую он знал, а какой-то чужой трансформер. Даже её глаза, которые раньше искрились, стали бездонными, как будто в них пусто. — Я сравнил тот лук и ту стрелу, они похожи, но решил не делать поспешных выводов. Я окончательно запутался. Прошу, расскажи мне, откуда и кто ты? Она встала с платформы и резко его обняла. Обнимала она его очень сильно, даже сильнее, чем раньше. Из её глаз потекли слёзы. Это, наверное первая эмоция, которую она проявила за этот случивщийся период. — Обещай, что не убьёшь меня сразу, а расскажешь сначала Оптимусу обо мне… С момента моего создания моя Искра была поделена надвое. Я и мой брат-близнец Мирикал были созданы в один день. Наш создатель хотел поместить больше знаний медицины и химии в свое творение, и поэтому наши Искры — это половина одного целого. Мой брат был запрограммирован на анатомию и физиологию, а я на химию. Мы обучались вместе и работали вместе. Наш создатель добивался того, чтобы мы стали выдающиеся и самыми умными учёными-биохимиками, и поэтому большую часть нашего цикла мы обучались навыками учёного. Когда мы начали сольную карьеру, мы решили сразу создать что-нибудь полезное. Но как это смешно не звучало, первым нашим творением стал яд от грызунов. Это новость быстро прогремела на весь Кибертрон, и нас ждал успех. Ещё пару успехов и всё, теперь мы были самыми популярными биохимиками среди Десептиконов. Мы создавали всё: от ядов до лекарств. Во время войны мы сразу попали в элитную гвардию. Нас использовали, как врачей и химиков. Мы создавали биологическое оружие, лпираясь на прошлые наши достижения и добивались больших успехов. Когда автоботы нашли наш штаб и разнесли всё к Юникрону, Мирикал, защищая меня попал в плен, а мне удалось сбежать. Через какое-то время я узнала, что его убили,и в этот момент весь Кибертрон словно посерел. Мне уже было всё равно, кем я стану: автоботом или десептиконом — война унесла моего самого дорогого робота, которого я любила больше жизни. Если его Искра не горит, то если ли смысл сверкаьь второй половине? В этот момент у меня произошёл сдвиг, появилась слепая ненависть ко всей войне, мне хотелось убить всех, даже тех, кто не причастен к смерти Мирикала. Я попала не в самый элитный отряд десептиконов, но мне нравилась моя должность. Я пытала пленных, ставила страшные опыты на них и доводила до смерти. Используя свои навыки и знания моего покойного брата-близнеца, я создавала новые яды, а потом использовала пленных автоботов в качестве подопытных крыс. Набрав большое количество формул и знаний, а так же научившись стрелять из лука, я ушла в сольную карьеру и стёрла знак десептикона. Став отшельником и наёмницей, я принимала заказы от всех: и от автоботов, и от десептиконов — и чем больше я становилась популярна, тем больше росли цены на заказ. В какой-то момент Мегатрон попросил меня отравить Оптимуса Прайма, причём за очень привлекательную цену. Я согласилась и случайно попала под обстрел вышки. Она обрушилась на меня и я отключилась. Потом попала к ним и сейчас мне не очень хочется жить. — То есть, ты и есть тот самый киллер отшельник? Самый опасный киллер на Кибертроне? — Она самая.Что-нибудь ещё? — А как тебя звали до войны? --Лумия. С момента моего создания меня зовут Лумия.