Невероятная история Красного Носка, рассказанная им самим

Не буду врать, что испугался или сердце мое сжалось от предчувствия неминуемой беды. Я еще ни разу не приходил на стирку вовремя и постепенно стал считать свои опоздания и лихие запрыгивания в открытую дверцу стиральной машины, пока Хозяин ищет порошок, чем-то вроде доброй традиции. В квартире было темно. Хозяин предпочитал стирать по ночам, экономя на счетах за электричество. Я неохотно выполз из-под дивана и побрел на ощупь в сторону ванной. Алкогольная эйфория быстро сменилась дурнотой. Огромная гостиная казалась бесконечной таинственной пещерой, и я еле плелся, борясь с головокружением и приливами тошноты. Мне было так паршиво, что я даже перестал высматривать краем глаза Кота, имевшего дурную привычку выпрыгивать из темноты и насаживать жертву на острые загнутые когти. Опоздать я не боялся. Из кухни доносились тихие шаги усталого Хозяина, слышался шум закипающего чайника – немного времени в запасе еще оставалось. Куда больше опасений у меня вызывал тот факт, что Скарпетта наверняка добавит новый проступок к длинному списку моих прегрешений и будет за него грызть вплоть до спасительной карусели скоростного отжима. С каждым шагом мутило все сильнее. Наконец, я не выдержал и прислонился к стене, чтобы отдышаться. Что плохого в желании немного передохнуть и продолжить путь со свежими силами? Можно даже присесть, всего на минутку, чтобы избавиться от гадостного ощущения плывущего и покачивающегося пола. Всего на одну минутку… *** Меня не смогли разбудить ни будильник, поставленный на восемь утра, ни сердитое топанье Хозяина, собиравшегося на работу. Не потревожило хлопанье входной двери и осатанелый соседский перфоратор. Я продрал глаза только в полдень, когда солнце добралось до моего отекшего и помятого лица. Недовольно сощурился, вяло ругнувшись, попытался прикрыть глаза рукой… и вспомнил про стирку. Голова раскалывалась на части, тело едва слушалось, каждая нитка буквально умоляла о пощаде, но я со всех ног устремился на балкон, к сушилке для белья. Подсознательно понимая, что опоздал, безнадежно опоздал… –Скарпетта! Прости, кх-х-х… – голос сорвался на хриплый кашель, – прости! Знаю, мне нет оправдания, но… – Красный! – грубо прервал меня офисный носок, уныло обвисший из-за впитавшейся в хлопок воды. – Ее здесь нет! – А где она? – беспомощно переспросил я, задрав голову кверху, где на тонких перекладинах болтались мои знакомые и коллеги, непривычно притихшие и печальные. Большинство трусливо отводило взгляд. Подруги Скарпетты смотрели с ненавистью, сердито скривив рты и вытирая покрасневшие глаза. Спортивные носки вполголоса переговаривались, печально покачивая утолщенными мысками. – Где она? В корзине для грязного белья? На батарее? Где? Ответом была тишина, пропитанная всеобщим осуждением. А затем: – Красный, Скарпетту выбросили. Я не узнал голоса говорившего. Не поверил его словам, не мог поверить, не мог позволить даже краюшку черной мысли проникнуть в свое сознание. Это не могло быть правдой. Хозяин не выбрасывал одинокие носки, а складывал их в дальний угол ящика, надеясь найти пару во время следующей стирки или редкой уборки. Чаще всего так и происходило. Я бросился к ящику: все одиночные носки исчезли. Побежал в ванную. Стиральная машинка была пуста. Я забрался через приоткрытую дверцу и обшарил ее изнутри, зная, как часто наши нечаянно прилеплялись к рифленому барабану и оставались висеть «на потолке» вниз головой. Осмотрел изогнутый полотенцесушитель и все до единой батареи в квартире. Все углы и щели под мебелью, лежанку кота, повторно сбегал на балкон… Выкрикивая «Скарпетта! Малыш!», я с трудом осилил дверцу шкафчика под раковиной, где стояло мусорное ведро, чтобы найти только чистый полиэтиленовый пакет и одну-единственную упаковку из-под йогурта. Все было правдой, не глупыми слухами и не пьяным кошмаром. Скарпетту выбросили. Из-за меня.