С приветом из книжной лавки

      Типичный день из жизни Осаму Дазая проходил всегда по одному и тому же графику. Первым делом было необходимо проснуться если вообще удавалось поспать или хотя бы встать, что само по себе было задачей не из лёгких. Видел бы кто как парень просыпается — помер бы от смеху, на крайний случай — от истерического. До звонка будильника можно было решить, что на кровати лежало разве что одеяло, ну, а после из-под него выбиралась рука, которая добивала будильник одним точным ударом в циферблат. Когда же полусонное тело воскресало, комично отклячив задницу, и неустойчиво усаживалось на собственные икры, то тут же опрокидывалось на спину, наворачиваясь с кровати, так как та была слишком коротка для долговязой тушки.       Следующим пунктом расписания был университет. Если всё же наблюдалась необратимость утреннего проспал на пять минут дольше, то бонусом шла пробежка. Чтобы не опоздать на первую пару, благо общежитие в паре шагов от ВУЗа. Пары были, по мнению Осаму, самой ненапряжной частью дня — их парень отсиживал без особого отвращения, а дальше всё зависело от дня недели. Там уж либо практика в больнице, либо подработка в книжном, которая могла стоять и после работы в госпитале, и до, а если повезёт, то и во время. Дополнительных часов юноша брал столько, сколько не мог себе позволить не один адекватный студент медицинского. Нафига спрашивается он это делал? Знал ведь прекрасно о приближающейся практике, но отказаться не позволило банальное дазаевское «пару ночей можно и не поспать».       Интересно знать почему Дазай, как все нормальные студенты медицинского не пошёл работать на Скорой? Всё предельно просто — его укачивало в машинах. Особенно в тех, что несутся на скорости восемьдесят километров в час, в неизвестном направлении. А тут мало того, что чувствуешь себя героем второсортного боевика с дешёвой постановкой погони, так после этого ещё и помогать кому-то надо. Счастье будет, если студент-врач не откинулся по пути. Не сказать, чтобы парень имел что-то против, но на минуточку это не сделало бы ему погоды на факультете психиатрии. Умирать там, где его могли реанимировать, — дерьмо план. Он бы выжил. В букинистической лавке никто бы его спасать не стал, так что выбор пал на неё. А что? Работёнка не пыльная, если ничего не трогать, да и проходимость не то, чтобы большая — можно учить материалы лекций или спать — чем он обычно и занимался.       Скрасить его унылое времяпрепровождение могло лишь чудо, спустившееся с небес. Оно и спустилось, вернее сказать пришло, усердно делая вид, что это вообще не его адрес и слушай, я тут мимо проходил. Чудо сидело сейчас в кофейне напротив, старательно пытаясь в маскировку, что было бесполезно с его-то шевелюрой. Рыжик наивно полагал, что без шляпы не бросается в глаза. Хотя если бы не медсестра, что обмолвилась об их предстоящей встрече, то Осаму, быть может, и не заметил, рискуя отхватить пиздюлей где-то в подворотне. Кто знает на что способен гореинструктор, оставшись наедине со своим лучшим подопечным. Витрины во всем квартале были полностью стеклянными, что не могло не радовать, потому что обзор открывался великолепный, притом оставляя за тайным наблюдателем надёжное алиби.       Каждый раз, когда Дазай приближался к витрине хоть на пару шагов, Чуя нервно дёргался и отворачивался, опасно пошатывая высокий стул, на котором уместился, и тот, что стоял слева от него. И всё же каким-то непостижимым образом умудрялся сидеть на жопе ровно, не предпринимая никаких попыток к пыткам. Пока что. Серьёзно, где ему удалось раздобыть усидчивость и, Господи, это что терпение?       И вот не лень же ему было день за днём наведываться сюда. В смысле туда. Неважно. Он заглядывает в это кафе уже около недели, Осаму ради него даже взял несколько лишних смен подряд. Уставал он, разумеется, как собака, разрываясь между универом, практикой и подработкой, но чёрта с два он бы сбавил темпы. Уж больно любопытно было наблюдать столько мальчик ещё сможет продержаться. Того гляди, Дазай психанёт и сам пойдёт угощать его кофе.       Был ведь в этой взаимной слежке ещё один плюс — Чуя узнал, что Осаму работает без выходных — как он, блять, это делает — а Дазай в свою очередь выяснил, что Накахара питает слабость к ирландскому кофе. Трудности с добычей полезной информации не возникло. Будучи не первый месяц на должности «продавец-консультант, понимаешь? консультант», он всё больше общался с покупателями и всё меньше спал на работе. Само собой разумеется, что забегать за кофе он стал практически на ежедневной основе, а теперь, находясь в засаде, отправлял за стаканчиком энергии напарника. Рампо бурчал для виду, что совершенно не курьером сюда нанимался и кое-кому не мешало бы иметь побольше уважения к старшему (во всех смыслах) продавцу, но менял гнев на милость за коробку пончиков и исправно снабжал и себя, и Дазая шедеврами из той самой кофейни.       Меню они оба знали наизусть, а потому выстроить нехитрую логическую цепочку было проще просто. Чуя, высокий стакан для кофе — Рампо, отстань я всё равно не запомню — вывод напрашивался сам собой. В таких — да понял, я понял — айриш-стаканах здесь подавали только гляссе, собственно сам ирландский или один из тех неебически сладких напитков, что Эдогава потреблял в качестве аперитива к каждому рабочему дню, а Дазай звал просто «привет, диабет». Ко всему прочему из стакана постоянно торчали вафли, зефирки или совсем уж безобидная шоколадная крошка, что поднимало уровень холестерина быстрее, чем Осаму отрубался. Он на все сто был уверен, что Рыжий бы никогда в жизни что-то такое пить не стал. Но и характерных для гляссе шариков мороженого не наблюдалось.       Бездействие со стороны оппонента начинало потихоньку настораживать. Ждёт чего-то особенного? Должен быть какой-то повод? Что вообще происходит? Шатен точно знал только одну вещь — если не прекратить работать без перерывов и выходных, то в следующий раз он откинется уже не на стуле. А может и на стуле… Где там его смерть от истощения поджидает, кто знает? Кроме шуток, умирать внезапно Дазай очень не любил. Прости, Чуя, но спать нужно хотя бы часа три.

***

      Всё, о чём мог думать Дазай, пребывая в положении полусидя полулёжа уже около двадцати минут в кабинете одного из врачей-травматологов клиники, где проходил практику, — «Какая жалость, я всё ещё жив». Хозяин кабинета и по совместительству его хороший друг — Одасаку Сакуноске — быстро перемещался по помещению, раскладывая по местам папки, попутно пытаясь вывести его на диалог. Парень ни на что не реагировал, осознавая, что крупно проебался уже через пять дней, когда о себе дала знать немаленькая куча отработок по нескольким дисциплинам. Его университет вообще не предполагал отсутствие дополнительной учебной нагрузки, но что впахивать придётся так много, Осаму не думал никогда. Все его моральные и физические силы ушли на разыгрывание из себя жертвы сталкера. Привлекательного такого. Тем не менее сейчас его целью было не возвращение в общежитие и составление плана по разгребанию своих ошибок, а мирная пьянка в баре в компании выше упомянутого Оды и ещё одного их давнего товарища.       — Ты уверен, что всё в порядке? — Сакуноске волновался о состоянии друга не только потому, то тот выглядел так, словно каждое утро спускается с седьмого этажа не на лифте, а по лестнице, изображая из себя двухметровую змею, которая, возможно, не имеет понятия как вписываться в повороты, путая их со стенами. Осаму нехотя поведал о причине своей бессонницы и волнение быстро переросло в блять, Дазай, во что ты опять влип. — Выглядишь неважно. Тебе бы выспаться, а не напиться. Даже пары часов хватило бы.       — Я в порядке, — естественно он бессовестно пиздел, и Ода это прекрасно понимал, но если его друг вбил себе в голову, что пить с горя лучше, чем кинуть себя в кровать и уснуть, то Сакуноске просто переходил в режим собутыльника. Можно подумать у него на работе завала не было. — К тому же мы давно вместе не сидели, когда ещё будет такой шанс, что втроём освободимся в одно время? — Осаму громко фыркнул, — Освободимся, — на это травматологу оставалось только тяжело вздохнуть и направиться к выходу. Его смена на сегодня закончена.       До бара они добрались быстрее, чем ожидали, но всё же третий член их клуба анонимных и не понятно почему одиноких трудоголиков уже ждал их на привычном месте. Последний раз, когда они привычной компанией спускали деньги на выпивку в этом заведении, был отмечен в календаре Дазая как пятница перед началом практики. И тогда он выглядел, признаться честно, живее. Намного живее. Вряд ли этой серо-зелёной мумии кто-нибудь доверял лечение людей, тем более вмешательство в чью-то тонкую душевную организацию. Можно было прийти к выводу, что под его присмотром находились не пациенты, а небольшой бульдозерный парк. Причём время от времени бульдозеры любили пообниматься, со всей страстью вжимая бедного парня в землю и иные горизонтальные (а может и не только горизонтальные) поверхности.       Такой расклад бы его вполне устроил, если бы на месте этих самых метафорических бездушных машин был кто-нибудь более маленький и непременно рыжий. Только в том случае от него бы вообще живого места не осталось. Об упорстве нежного любителя шляп Осаму знал не понаслышке, а проверять силу его праведного гнева хотел едва ли. Пасть от рук Накахары хотелось разве что в постель. Прости, Костлявая, не твой день, созвонимся позже.       — … торопишься на тот свет? — до измотанного сознания донёсся обрывок ещё трезвого друга. Дазай перевёл на него незаинтересованный взгляд и остановился где-то на чуть ослабленном галстуке. Кофе, недосып, алкоголь… галстук, рубашка, рука, поправляющая очки. Анго смотрел на него с каким-то печальным выражением и, видимо отметив для себя недоступность абонента, принял решение задать свой вопрос повторно.       — Выглядишь так, словно тебя лишили пары часов в сутках, а расписание оставили прежним. Что-то случилось? — даже приглушённое освещение не могло скрыть побочный эффект непредвиденных нагрузок. Такое в принципе трудно скрывать, а избавиться помог бы только сон. Минимум пятичасовой. Слышишь, Дазай? Ми-ни-мум. — Или ты снова развлекаешься со смертью? — жалкая попытка в юмор осталась без внимания. Тут он, конечно, был прав: нет человека — нет проблемы, верно? Только придерживаться привычной тактики шатен совсем не собирался.       Первым порывом было как и всегда отшутиться мол да, пеньковая верёвка мне очень к лицу и тебе бы тоже не помешало как-нибудь принарядится, но… Во-первых, Анго бы не оценил. Во-вторых, ему попросту не хотелось образовывать лишних нейронных связей. Этих самых связей едва хватало на то, чтобы не протереть барную стойку уставшей физиономией. Так что он вкратце пересказал то, что уже во всех подробностях знал Ода, который, оценив состояние друга как крайне хреновое, самолично дополнял известные ему детали.       — Теперь у меня создаётся ощущение, что ты тоже за мной следишь, — фыркнул Осаму, не поднимая головы с прохладной столешницы, на которой всё-таки распластался, позволив Сакуноске закончить его увлекательный рассказ. Мужчина лишь покачал головой опрокидывая очередную стопку алкоголя.       — Рад, что у тебя сохранилось чувство юмора, — Анго отпил немного томатного сока, но заметив на лице Дазая скептичное выражение, отставил стакан. — То есть, всё настолько плохо? — в ответ утвердительный кивок. Тот факт, что внимание со стороны рыжего бесёнка доставляло ему удовольствие, Дазай предпочёл не озвучивать. Иначе весь спектакль невинно недобитого убиенного псу под хвост, — Так ладно, налейте-ка мне виски.       Заявление было принято кривоватой усмешкой шатена, который быстро утратил нить дальнейшей беседы, внимательно рассматривая лёд, тающий в полупустом стакане. Сегодня он знатно напьётся. И обязательно пожалеет об этом на следующее утро. Рука подтолкнула стакан к бармену.       — Мне тоже налейте, — по крайне мере, он планирует выспаться.

***

      Нормальный работодатель, который понимает, что подчинённые — не машины для бездумного выполнения команд, а самые обыкновенные люди, имеющие — вот блять какая неожиданность — личную жизнь — это нереальное благословение божие. Если даже и не божие… В общем-то плевать, главное — тебе конкретно повезло. Дазаю уж точно. Договориться с начальством о небольшом внеплановом отпуске ему не составило никакого труда. По этой причине он отсутствовал на рабочем месте уже три дня. И не заявлялся бы в книжный ещё дольше, если бы не забыл на складе свою тетрадь по наркологии и эй, это что конспекты по онкологии в придачу. И ведь вспомнил только на четвёртые сутки, надо же.       По всем ожиданиям Осаму, рыжик должен был оставить свой наблюдательный пост через день-два после его «пропажи», но, если верить незаинтересованным бормотаниям Рампо, тот исчез сразу после после смертельного трюка шатена. Изначально это вызвало подозрения, теперь же немного расстроило. Куда это делся его ненаглядный? Сбежать удумал что ли?       Если Чуя действительно решил сделать ноги, то Дазаю вроде как ничего не угрожает и все счастливы, но он не учёл одного — Осаму был настолько отбитым, что совершенно не хотел избавляться от ненавязчивого преследования с маячащими на горизонте элементами насилия. Просто какой-то замкнутый круг.