ты знаешь как заставить меня разлюбить

Что ж, на этот раз я была победителем в этом бою, но не в войне. Мне бы хотелось большего, но поставить на место Джастина оказалось не самой простой вещью. И я втянулась. Я это поняла, только выйдя из его дома, потому что его взгляд, полный непонимания и злости, его губы, сжатые в тугую напряжённую линию, его тело, скованное яростью, оказалось для меня чем-то вроде толчка в совершенно ненужном направлении. Теперь мне и вправду захотелось быть той, кто сможет ему противостоять. Я почти гордилась собой, но руки всё ещё нервно тряслись. Я зашла домой под удивлённый взгляд подруги, которая, наверняка, уже час сидит в ожидании меня с моей мамой. Это было странно. Я словно только что пришла с поля битвы за свою гордость. — Почему ты уехала? — развела руками моя мама, поднявшись с диванчика. — Заставила Холи ждать. Милая, что-то случилось? — Нет, — я улыбнулась, чувствуя себя, как никогда лучше. — Всё хорошо. Но мы наверное пойдём наверх. — А ужин? — удивлённо уточнила она. — Потом, — лишь кинула я, уже таща подругу в свою комнату. И она была так горда слышать мой рассказ. Постоянно расспрашивала подробности, придавая мне уверенности в том, что все слова были правильными. Моя внутренняя тревога прошла. Я даже забыла о том, что всё происходило на глазах отца Бибера. Чёрт, это было великолепно. — Слушай, а его папочка точно не женат? — хитро улыбнулась Холи, развалившись на моей постели. — Точно, — я нахмурилась, но так же не стала скрывать своей усмешки. — А тебя что, на стариков потянуло? — Ну, по твоим рассказам, он очень даже горячий старичок, — пожала плечами та. — Фу, Холи, — я кинула в подругу майку, которую сняла через голову. — Это будет очень неправильно с твоей стороны. — Я, если ты не в курсе, очень часто совершаю неправильные поступки. И мы проболтали почти до самого утра, потому что после адреналина, полученного в доме Джастина, я не могла уснуть. Всё это вдруг стало для меня слишком захватывающим. Не знаю, возможно, это не приведёт ни к чему хорошему, но ненавидеть Бибера стало в какой-то момент моей фишкой. — Думаешь, он захочет мне отомстить? — я посмотрела на подругу, сонно плетущуюся вслед за мной в школу. — Милая, это же Бибер, — усмехнулась она. — Конечно захочет. — Ну, в таком случае, я должна предпринять что-то первой, не так ли? — мой голос звучал воодушевлённо, что не могло не скрыться от подруги. — Венди, — она выдохнула, посмотрев мне в глаза своими покрасневшими от недосыпа. — Ты уверена, что тебе это нужно? — О чём ты? — я нахмурилась, не понимая. — Я просто хочу сказать, что игра, которую вы затеяли будет очень сложной, — она шла рядом, не смотря под свои ноги и иногда запиналась, смешно закатывая глаза. — Не хочу, чтобы тебе было также больно. — Этого не будет, — я отрицательно покачала головой в подтверждении. — Ничего, кроме ненависти я к нему не испытываю. — Брось, мы обе знаем, что это не так, — фыркнула та. — В любом случае, я не смогу тебя отговорить, — я поняла, что всего лишь на долю секунды Холи разочаровалась, но не во мне, а в своей безвыходности. — Он тебя уже в это затянул. Глупости. Я сама этого хочу. Не знаю, возможно, ненавидеть Бибера — это своего рода лечение от чувств к нему. И я не собиралась прекращать. Видеть его злость было незабываемо вчера и мне не хочется останавливаться, потому что с каждой секундой я убеждаюсь, что не хочу быть с таким парнем. Мы уже зашли за ворота школы и наш разговор уже давно отвлёкся от второй мировой, но я вдруг краем уха услышала стук знакомых каблуков. За время нашей дружбы с Молли я действительно умудрилась запомнить её походку и даже звук шагов, как бы маньячно это не звучало. На выдохе мы с Холи обе закатили глаза и, остановившись, обернулись. Она была сегодня красива, не могу с этим поспорить. Но, естественно, она этого от меня больше никогда не услышит. Я ещё не настолько сошла с ума. — Привет, Венди, — её голос действительно меня раздражал и я даже не понимала причину этого, ведь раньше подобного за собой не замечала. — Здравствуй, — я расслабленно кивнула и ощутила руку Холи на своей. И это вовсе не был знак поддержки. Скорее всего, подруга просто пыталась удержаться за меня, чтобы не сорваться сейчас. — Ты уже видела ту фотосессию, что устроил для тебя мой Джастин? — она с такой гордостью выделила слово «мой», что меня немного затошнило. — Я подумала, что эти кадры слишком милые, чтобы скрывать их в личной коллекции, — вскоре к нам подошла и Дженевьева, с ей привычной ухмылкой отвратительной стервы. — Да, конечно видела, — я улыбнулась как можно легче и добавила. — Мы с Джастином даже успели её обсудить. У него дома. На ужине с его отцом. Видели бы вы выражение лица Фрюггер! Чёрт, я отдала бы за повтор всё, что у меня есть! Господи, столько эмоций… От удивления до крайней ревности. Всего за сутки я успела насолить обоим своим врагам. — Ой, ты не знала об этом? — я невинно подняла брови, наслаждаясь её злостью, застывшем на лице. — Как неловко, — прикрыв рот ладонью, чтобы не показать улыбку, я тут же потащила подругу в сторону школы. Холи, которую пришлось тянуть за собой, так как смех не давал ей спокойно координировать свои движения, прижалась ко мне крепче. Её искренние всхлипы давали мне новый вздох и я просто была в невероятном настроении от этого. Серьёзно, я бы никогда не подумала, что задирать свою бывшую лучшую подругу может быть настолько великолепно. Но, ровно в ту секунду, как мы зашли в школу, всё кардинально изменилось. Мои внутренние импульсы буквально вспыхнули огнём, потому что тысячи пар глаз и насмешливых, ехидных ухмылок были направленны именно на нас с Холи. — Что происходит? — удивлённо уточнила девчонка и, заметив, как парочка спортсменов вертят в руках какой-то листок бумаги, поодаль от нас, тут же его выхватила. — Тихо, — фыркнула она на их возмущённые возгласы и, как только её глаза нашли изображение на бумажке, она чертыхнулась. — Тебе это не понравиться, — предупреждающе проговорила она мне и я тут же с удивлением вырвала из её рук предмет. — Он труп, — хрипло, почти гортанно проговорила я, ощутив внутри себя тысячи иголок, протыкающих мой мозг. Это было моё фото. Фото с пляжа, где мы случайно оказались с Бибером в один из дней, когда ещё были вместе. На нём я в нижнем белье, потому что мы не брали купальники. И моё белое бельё промокло, от чего почти ничего уже невозможно было скрыть. А внизу была подпись, которая, точно молния, ударила в мой контроль над эмоциями. «Единственная и непревзойдённая, мокренькая Венди.»