В новый год

      Хайд сидел на последнем ряду зрительного зала и наслаждался божественной игрой Лихта. Если в бытовой обстановке, Тодороки считал себя ангелом, то садясь за пианино, он становился, по меньшей мере, божеством; эти нежные мелодии, проникающие прямиком в сердце, что складывались у него, стоило пальцам коснуться клавиш, эта игривость и лёгкость, словно пианист и не прилагает никаких усилий. Всё это завораживало и влюбляло… Да. Определённо влюбляло в этого прекрасного и загадочного юношу. — Как всегда превосходно, Ангел, — проговорил беззаконие, прекрасно понимая что говорит с пустотой.       За подобными мыслями, блондин и не заметил как кончился концерт и ему уже нужно было возвращаться к своему Иву, ведь тот явно отправится «домой». — Интересно он помнит что сегодня за день? — Спросил сам у себя Хайд, — о чём это я? Конечно помнит, он же ангел, — усмехнулся своим мыслями он. Подойдя к своему иву, что сейчас находился в компании Кранца и Гила, беззаконие немного опешил, ведь обсуждали они ни что иное, как вечерний концерт… Что будет проходить в десять часов вечера… Неужели кому-то охота быть в театре в столь поздний час? Им что, не хочется отметить новый год в кругу семьи? — Надеюсь на тебя Лихт, это очень важное мероприятие. Это огромная удача, что тебя пригласили там выступить, — говорил менеджер с серьёзным лицом. — Конечно они меня пригласили, я же ангел, — уже в который раз повторил пианист, застёгивая куртку. — Но… Лихт… Ты же обещал, — шокировано проговорил вампир, пытаясь осознавать реальность происходящего. — Отвяжись, дрянной ёж,  — ответил брюнет, чем ранил сервампа в самое сердце… Хотя… Хайд с самого начала предвидел этот исход, ведь для ангела нет ничего важнее игры на пианино… Но почему так больно и обидно?       Компания, обсуждающая выступление ушла вперёд, а Хайд остался стоять на месте. По его щекам покатились горячие слёзы… Он просто отказывался верить в то, что его Ив так просто отказался от своих слов. — Почему… Почему, ангел? — Тихим срывающимся на шепот голосом спросил сам у себя беззаконие, — ты же обещал что мы встретим этот новый год вместе… — Добавил он.       Хайд стоял на месте и пытался убедить себя в нереальности происходящего, что это просто плохой сон, что Лихт не променял его на карьеру… Но увы, это реальность, и жадности ничего не остаётся, кроме как, утерев слёзы, последовать за своим господином. Как бы больно не было сервампу, он не может позволить Тодороки ослабнуть и опозориться… Ведь он… Неважно.

***

      Жадность уже очень долго сидел в фойе очередного театра. Почему здесь? У него совершенно не было желания находиться в зале, не хотелось слушать, ставшую вмиг настолько печальной мелодию… Не было желания видеть Лихта, что поступил так подло и разрушил все надежды своего сервампа на встречу этого нового года вместе с ним… А ведь беззаконие так надеялся на это, так желал чего-то нового.       Пол одиннадцатого ночи, на улицах снуют люди, что спешат к своим родным и близким что-бы встретить с ними этот новый год… Счастливые… — «Я не из тех, чью музу вдохновляет Писать стихи фальшивая краса, Кто прелести любимых прославляет, Используя в сравненьях небеса. Не позабыв чудес земли и моря, Соврёт и про весенние цветы, Расхваставшись, в безудержном задоре, Причислит к редким перлам красоты. Позвольте мне быть искренним поэтом; Мой юный друг, признаюсь не шутя, Не так блестит, как звёзды, но при этом Прекрасен, как для матери дитя: Но я не буду цену набивать Тому, чем не намерен торговать…» — Уильям Шекспир… — Проговорил вампир, наблюдая за начавшимся снегопадом… Почему он вспомнил именно эти слова? Не знает и он сам… Просто вспомнилось.       Хайд и сам не заметил что его глаза снова на мокром месте… Он слышит как играет Лихт, и ему впервые хочется заткнуть уши, уйти, убежать, что угодно, лишь бы не слушать этой музыки… Ему больно. Не долго думая, вампир встал и направился к выходу из театра, ничего же не случится если он будет ждать ангела на крыльце.       Как только дверь перед беззаконие отворилась, в его лицо дунул освежающий ветерок, а на нос упала проворная снежинка, что тут-же растаяла, стекая маленькой капелькой по носу жадности. На улицах практически не осталось людей, все сидят дома… Ну, кроме тех кто посещает подобного рода мероприятия. По щеке Хайд скатилась одинокая слезинка, вот за что ему это? — Хей, крыса! — Послышался сзади голос Лихта, — ты так и собираешься здесь стоять? Вот лично я, домой хочу, — недовольно проговорил он.       Сервамп жадности обернулся, не веря своим ушам… Действительно, перед ним стоял Тодороки, а в руках его был чёрный пакет в котором что-то мелодично позвякивало. — Ангел? — Теперь уже не веря и глазам спросил Хайд. — А как же концерт? — Убедившись что это именно Лихт, спросил он. — А что концерт? Я отыграл свою часть и меня отпустили, в конце заместо меня на сцены выйдет дублёр, — пожал плечами проговорил пианист, — или ты действительно подумал, что я так тебя обманул? Ты что, с катушек слетел? Я обещал, а ангел обязан исполнять свои обещания. А теперь пошли, от сюда до того дома пять минут пути, — продолжил он в своей обычной манере и пошёл в стороны «дома».       Хайд счастливо улыбнулся. Конечно же, ангел не такой, он всегда выполняет свои обещания. Вампир осмотрелся на наличие людей, и, не заметила никого, обернулся ежом и побежал за хозяином, что заметил его и посадил на свои плечи. Видимо, они действительно смогут встретить новый год вместе.

***

      Вот вся еда, приготовленная ещё с утра, стоит на столе, а Хайд ещё шарится в холодильнике. — Лихт, а что у нас нет шампанского? — Спросил вампир, смотря на своего ива, что в наглую стащил бутерброд. — Нет, не было у нас шампанского, — ответил тот проглотив еду. — Плохо… — Проговорил беззаконие, гипнотизируя внутренность холодильника, словно от этого там появится атрибут нового года.       Тодороки в это время решил посмотреть что дал ему Гил, вдруг что интересное. И не прогадал. — Крыса! — Крикнул он, — у нас теперь есть не только шампанское, — дополнил пианист, вытаскивая из пакета бутылку красного вина десятилетней выдержки.       Из кухни стремглав вылетел Хайди и выхватил вино у своего ива. — Откуда это у тебя? — С восторгов в глазах спросил он. — Гил дал, — Тодороки пожал плечами, словно это самое собой разумеется. — Гил, ты наш спаситель! — Крикнул вампир поднимая бутыль вверх, за что получил пинок по ноге. — Не ори, задолбал, — шикнул на него пианист, уходя к столу.       Беззаконие хмыкнул и последовал примеру за своим господином, у них есть немного времени чтобы проводить старый год.

***

      Послышался мелодичный звон стекла, два красивых бокала ударились друг о друга. — С новым годом, ангел, — со счастливой улыбкой на лице проговорил Хайд. — С новым годом, крыса, — ответил Лихт, немного заплетающимся языком.       Тодороки явно был уже пьян: его щёки горели ярким румянцем, а взгляд красивых, голубых глаз был затуманен… А ведь он выпил лишь три бокала (А: что? Меня, к примеру, уже от пары глотков немного понесло, нет, я не была пьяной, но весело стало).       На улице послышались звуки салюта, что был немного виден из окна, беззаконие вскочил и подбежал к окну, чтобы посмотреть поближе, но на него навалился немного опьяневший пианист, что обвил шею вампира руками и смотрел прямо на его губы. — Лихт? Что ты делаешь? — Удивленно спросил жадность, недоуменно смотря на своего ива. — Не дергайся, дрянной ёж, — проговорил Ангел и прильнул к губам вампира, оставляя на них невинный и неумелый, но нежный поцелуй.       Сервамп опешил, он никак не ожидал что его господин полезет к нему целоваться… А ведь он хотел… Всем сердцем желал чтобы нечто подобное произошло… Видимо, новый год и немножечко алкоголя действительно творят чудеса.       Пока Хайд был в шоке, Тодороки успел отстраниться и, удобно устроившись на груди вампира, уснуть крепким сном. С утра у него точно будет похмелье. Отойдя от пережитого, беззаконие улыбнулся самой счастливой улыбкой на которую только был способен и, обняв пианиста в ответ, лёг на не очень удобный диван. Это, несомненно, самое лучшее начало года что только может быть.