Песьи жизни

Гуруко крайне трудно привыкал к новой жизни, хотя Булл и Паккун сразу приняли его в свою небольшую стаю. Искать ему новую семью Какаши даже не подумал — и так собака устала от предательств, если еще и он от нее откажется — просто ляжет и умрет от тоски. Хатико, как он есть. Чтобы не нервировать Гуруко отлучками, Какаши даже постарался брать задания только в пределах родного города. Сакура полностью поддерживала такое решение. У собаки обнаружилось начинающееся воспаление легких, а кончик хвоста перемерз до такой степени, что его пришлось ампутировать, но в целом она больше всего нуждалась именно в психологической помощи. Девушка даже не стала держать пса в больнице, отправив его в квартиру Какаши, как только тот пришел в себя после наркоза. Сакура согласилась приходить «на дом» и проверять состояние пациента дважды в день, лишь бы пес вновь почувствовал себя… на своем месте. Какаши тоже был совсем не против подобного поворота событий. Ему доставляло необъяснимое удовольствие наблюдать, как зеленоглазая девушка ходит по его квартире, а за ней по пятам топают Булл и Паккун, напрашиваясь на ласку. Сакура каждый раз смеялась, наглаживая попрошаек. — Как вижу, тут никто не голодает, — она бросила взгляд на Какаши поверх головы Булла. Тот лишь дернул плечом в ответ. — Можно не бояться, что вы однажды загрызете своего хозяина. Именно из-за Гуруко Какаши и взялся за не слишком привычную работу — его команде пришлось проверить старые гаражи, в которых (по анонимному донесению) происходило что-то странное. На тридцатом помещении заместитель Какаши мрачно пошутил, что самым странным в этом месте была их компания. На сорок втором — закашлялся от ударившего в нос запаха паленой шерсти и горелого мяса. Вдоль одной стены висела железная труба, к которой было привязано четыре пса — собаки сидели молча, сбившись в кучу, они поджимали хвосты и уши, стараясь оказаться как можно дальше от людей, вошедших внутрь. Поперек смотровой ямы был перекинут самодельный мостик из двух досок, на котором стоял объемный железный таз. В нем явно что-то недавно сжигали. Повсюду валялись пустые емкости из-под горючего, палки, осколки кирпичей и арматура. Какаши шагнул к животным — совсем маленькие, почти щенки! — они заскулили, один ощерился, зарычал, обещая дорого продать свою жизнь. Было видно, что несчастных жестоко били: у одного на месте глаза запеклось темное пятно, у второго оторвано ухо. Самый боевой припадал на лапу, вдоль его бока шла длинная кровавая рана. Увозили их поспешно и с большими проблемами. Собаки с ужасом воспринимали любые прикосновения, скулили и плакали. Их закутали в одеяла и посадили вместе. Боевого пришлось везти в отдельной клетке, он скалил зубы и порывался цапнуть любого, кто зазевается и подойдет слишком близко. Пока Сакура со своей помощницей обрабатывала раны и ушибы новых пациентов, Какаши вернулся в гаражи. Его команда уже все обследовала и поняла, это было место развлечений живодеров. Они брали в интернете или по объявлениям щенков и котят в «добрые руки», а потом жестоко с ними расправлялись, забивая различными предметами или поджигая. В яме нашлось множество обугленных скелетиков, и четверо спасенных собак оказались до сих пор живыми только по той причине, что у садистов закончилось горючее. Какаши даже не пришлось выдавать распоряжения — его команда по своей инициативе устроила засаду и этим же вечером повязала вернувшихся «хозяев». Разбирательство по этому делу обещало быть долгим. Живодеры всячески отрицали свою причастность, но никто не сомневался, что они не уйдут от ответственности. Какаши, пытаясь наладить контакт с Гуруко, никак не мог выкинуть из головы четвертого пса. Того самого, который не собирался сдаваться. Других собак уже разобрали новые хозяева с по-настоящему добрыми руками — но тут роль сыграло то, что сами щенки, даже несмотря на жуткие испытания, не разучились доверять людям. Они сами ластились, пытались играть, смотрели в глаза и виляли хвостиками. Но четвертый так никого и не подпускал. Даже Сакуру укусил — рычал на любую попытку приблизиться к его клетке. — Что поделать, — вздохнула девушка, рассматривая ранку от укуса на ладони. — Я ведь тоже ему только боль приносила — уколы, капельницы, перевязки. Какаши лишь нахмурился, глядя на пса. Тот вздыбил шерсть и зарычал. Если не найти к нему подход, то… Сакура упрямо поджала губы, тоже не собираясь сдаваться. Какаши часто навещал буйного пса, пытаясь добиться улучшения разговорами или вкусностями, но тот не верил никому. Но однажды Какаши к огромнейшему удивлению увидел в клинике, как недотрога блаженно замер под руками Сакуры, вычесывавшей специальной щеточкой шерсть у него на шее. — Руками не трогать, но щетка творит чудеса, — улыбнулась девушка, продолжая процедуру. Она радовалась, что все было не безнадежно. На следующий день Какаши пришел вместе с Паккуном. Плотно закрыв дверь в помещении стационара, он достал мячик и встав рядом с клеткой Уруши, бросил игрушку мопсу. Паккун ловко поймал мячик и радостно принес хозяину. Уруши навострил уши, весь подобрался, но без злости. Настороженные глаза внимательно следили за прыгающей игрушкой, особенно если Паккун не успевал поймать ее сразу и бегал под столами, забавно фырча. — Хочешь поиграть? — Какаши спокойно обратился к Уруши, протягивая псу мячик. Уруши шагнул назад, не сводя взгляда с игрушки. Какаши снова бросил мяч мопсу, тот принес. С третьего раза Уруши не выдержал, подался вперед и звонко гавкнул. Какаши пересадил Паккуна на один из столов (вежливый и воспитанный пес лишь гордо вскинул самую несчастную на свете морду) и открыл клетку. Уруши медленно вышел, пригибаясь и не спеша доверять, но за брошенным мячиком сорвался вполне по-щенячьи. Поймав игрушку и слегка пожевав ее, он осторожно подошел ближе к Какаши. — Бросить еще? — спокойно спросил тот. Уруши положил игрушку и вновь сорвался за ней. И еще раз. И еще. С каждым новым броском он все быстрее возвращался, все меньше кидал настороженных взглядов, а потом даже замахал хвостом. — Сразу бы так, — хмыкнул Какаши. Он завел пса обратно в клетку, оставив ему мячик, а на выходе поймал взгляд Сакуры, полный восхищения. Через неделю таких игр Уруши набрался достаточно доверия, чтобы переехать в квартиру Какаши и влиться в его стаю. Как ни странно, но больше всего Уруши сдружился именно с Гуруко, они нередко даже спали на одной лежанке, положив морды друг другу на холки. Сакура, с сияющей улыбкой поглядев на мир в собачьем царстве, повернулась к Какаши и пошутила, что ей уже пора оставлять здесь свои вещи — все равно она проводит в его квартире кучу времени. Какаши, замерший с двумя кружками кофе в руках, лишь пожал плечом и заявил, что у него есть полупустой комод. Сакура хмыкнула и в следующий раз действительно притащила целый чемодан с системами для капельниц, перевязочным материалом, предметами первой помощи и самыми частыми по использованию препаратами. Так действительно было удобнее, чем разрываться между псами и клиникой. И так было больше поводов приходить в гости.