Five Minutes/Пять минут

Энди вернулась в свою комнату, рухнула на кровать и заплакала. Она плакала в течение часа, пока не уснула, полностью одетая, растянувшись поверх одеяла. Некоторое время спустя Брэд разбудил ее, с хмурым от беспокойства лицом. «Привет, дорогая, с тобой все в порядке?» — спросил он мягким голосом, который обольстил Энди много месяцев назад. Его доброта пронзила ее. Вот и все, — подумала она. — Сделай это сейчас. Ты должна это сделать. «Нет», — прохрипела она и снова расплакалась. Он сразу же заключил ее в объятия, которые заставили ее ненавидеть себя еще больше. «Нет, не надо, — умоляла она. — Ты не будешь чувствовать себя таким великодушным, когда услышишь, что я должна сказать». Она нерешительно фыркнула и схватила салфетку с тумбочки. Он остановился и немного отодвинулся на кровати: «Это звучит не хорошо». «Да. Я ужасный человек». «Энди, прекрати, что это…» «Все кончено», — быстро сказала она, желая закончить все это немедленно, даже если ей придется вылететь домой международным рейсом сегодня же вечером. На ее карточке American Express еще оставались деньги. Наверное. Его лицо поникло, и он издал тихий несчастный стон. «Ты ведь не имеешь в виду… нас, не так ли?» — тихо спросил он. Слезы потекли и лицо Энди исказилось: «Да. Мне жаль». Брэд медленно потер лоб рукой. «Черт. Я так сильно рассчитывал на этот раз, — он плюхнулся со вздохом на матрас. — Я старался. Я действительно старался». Энди хотелось умереть: «Я знаю, Брэд, мне очень жаль, что я причиняю тебе боль. Я забочусь и беспокоюсь о тебе так сильно, но я просто… не могу… любить тебя так, как ты того заслуживаешь. То, как все заслуживают, чтобы их любили. Я пойму, если ты никогда не захочешь видеть меня снова. Я могу уйти сегодня вечером». Он посмотрел на нее: «Уйти?» «Да. Не… — Энди начала задаваться вопросом, почему он не выглядит расстроенным или сердитым. — Разве ты не злишься?» «Это все потому, что у нас не было достаточно секса?» — спросил Брэд, глядя на нее. «А?» «Секс. Дело в нем? — его голос звучал совершенно серьезно. — Нет? Тебе никогда не приходило в голову, что мы делали это не слишком часто?». Энди рассеянно почесала затылок: «Эм». «Что тогда? Как ты это поняла?» Где-то за последнюю минуту Энди потеряла нить разговора: «Что?» «Или… ты не поняла? Боже, Энди, это, ебать, как сложно». «О чем ты говоришь?» «Я думаю, что ты могла бы сказать что-то…» «Скажи сам, — повторила Энди и очень выразительно посмотрела в глаза Брэду, и неожиданная догадка пришла ей в голову. Ее рот открылся. — Перестань. Ты не…» Он нахмурился: «Как я и сказал. Я старался». Энди представила расстояние от Канн до Нью-Йорка, и поняла, что оно соизмеримо с тем, настолько по-идиотски, она сейчас себя чувствовала. «Скажи это мне! Прямо сейчас, вслух, — он вздрогнул, а она угрожающе подняла бровь. — Ты должен мне это сказать». «В общем… я в большей степени гей», — сказал он. Мир Энди рухнул, и она смогла прийти в себя только через несколько минут. «Тогда понятно, это удобно… » — пробормотала она, оглядываясь назад, вспоминая восхитительный вкус рта Миранды под ее губами. «Извини… Я просто действительно думал, что у нас может что-то получиться. Ты такая замечательная, с тобой мне так легко быть рядом, а вся моя семья просто влюблена в тебя, и мы могли бы иметь детей или…» «Стоп, стоп, стоп. Детей?! Ты хотел жениться?! На мне?» «Ну да». «Разве ты не хочешь свадьбу по любви?» — недоверчиво спросила она. «Я могу влюбиться женщину так же сильно, как и в парня, — ответил он, и Энди поджала губы. — В принципе, ты сама только что сказала, что не догадалась. Наверное, я неплохо умею притворяться, правда?» Энди утвердительно закивала головой, забыв, конечно, упомянуть, что последние несколько месяцев, когда они занимались сексом, она очень красочно фантазировала о Миранде. «Совсем неплохо. Это было классно. Я бы никогда не подумала». «Кажется, что сейчас ты не так расстроена, — сказал он, придвинувшись немного ближе. — Надеюсь, я не задел твои чувства». «Мои чувства, — усмехнулась Энди. — Я в порядке. Я беспокоюсь больше о тебе». Он прислонился лбом к ее лбу: «Ты хороший человек, Энди. Лучшая, из женского пола». «Я не уверена в этом», — прошептала она. «Ты бы стала прекрасной миссис Хантингтон». Она подумала несколько секунд, а потом с любопытством спросила: «Ты бы рассказал мне?» «Я хотел бы, — Брэд откинулся на подушки, а Энди упала рядом с ним, положив голову на его руку. — Но наверно нет». «Значит, ты использовал бы меня?» «Нет! — твердо сказал он. — Нет. Я имею в виду, что если и так, то не со злым умыслом». «Тогда зачем?» Он смотрел на нее так, словно она сошла с ума: «Разве это не очевидно?» «Нет». «Мой отец». «А что с ним?» «Он отречется от меня». «Так значит дело в деньгах?» «Нет! Он бы меня возненавидел. Упаси Боже, у меня и без этого достаточно проблем. Я не вынесу его… разочарования. Не говоря уже о бешенстве. Ведь я его единственный сын». Это было тяжелое бремя для молодого человека, особенно такого чувствительного, как Брэд. «Ты говоришь о наследии?» «У моего отца голубая кровь, Энди. В династии Хантингтон нет, и не может быть, гомосексуалов. Сорок лет назад отец одолжил сотню тысяч у моего дедушки и создал одну из самых сильных в мире медиа-корпораций. И он много работал ради своего успеха. В отличие от меня, — сказал Брэд, снова закрывая глаза. — У меня никогда не было настоящей работы, понимаешь? Мне все перешло по наследству». Энди было трудно сочувствовать. «Должно быть это приятно». Он подарил ей злобный взгляд. «Да, в точку. Пока ты не поймешь, что если ты не будешь соответствовать, тебя вышвырнут из игры. Это чертовски большое давление! Я тоже всегда это скрывал. Я знал, что я… давно, но проще было просто притворяться. Я просто не мог раскрыться. Не после маминой смерти». «Ты понимал, что останешься один», — сказала Энди, теперь ясно видя общую картину. «Да, — ответил он. — Отец никогда меня не простит». Энди увидела, как в глазах Брэда образуются слезы. Она почувствовала прилив сострадания, тем более учитывая ее собственную ситуацию, и что ей не пришлось проходить через подобное эмоциональное путешествие. Она просто приняла свои чувства к Миранде такими, какими они были, отреагировав на них просто, как на стихийное бедствие. Это началось так внезапно, что пришлось привыкнуть к этому мгновенно. И Энди была уверена, ее родители поймут и примут ее, если раскроется что она лесбиянка, хотя вероятно, что они вряд ли когда-то полюбят Миранду. «А как на счет Жасмин?» Он фыркнул: «У нее много знакомых парней-геев, но иметь друзей-геев — это не то же самое, что иметь брата-гея. Я высказал эту идею несколько лет назад, и она не была слишком довольна». «Что ты имеешь в виду?» «О, знаешь, я просто пошутил: «Что, если я окажусь сумасшедшим геем», и она была огорчена и смущена». Энди закрыла глаза: «Мне жаль». Он горько смеялся: «В этом нет твоей вины. Хотя я так надеялся, что ты мой счастливый билетик». «Это отстойно, быть использованной таким вот образом», — сказала она, изображая праведный гнев. «Да, — пожал он плечами. — Но ты должна признать, что мы отличная команда». Она со вздохом упала на спину с ним рядом и согласилась. «Я тоже немного тебя использовала» «Для твоей работы?» — предположил он. Ах да, и это тоже, вспомнила она. «Хм, вроде того. И еще есть кое-что. Чтобы… забыть одного человека», — это было достаточно близко к правде. Брэд перевернулся на бок и с грустью посмотрел на нее: «Кого-то, кого ты любишь?» Это вызвало новый приступ слез, хотя на этот раз Энди смогла справиться с ними. «Может быть». Она не могла назвать то, что чувствовала к Миранде любовью. Это разбило бы ей сердце. «Тогда мне тоже очень жаль, Энди», — он притянул ее к себе, и она позволила слезам хлынуть из глаз.

***

Энди не покинула Канны той ночью. Она и Брэд заказали ужин в номер и пропустили премьеру фильма, на которой они должны были присутствовать. И пошла Миранда к черту, если она подумает, что Энди решила затрахать Брэда до полусмерти из мести или просто из-за неудовлетворенности. Жасмин определенно намекала на это на следующий день. «Итак, ты с моим братцем не могли оторваться друг от друга всю ночь, не так ли?» — усмехнулась она. Энди усмехнулась. «Не-а», — сказала она — что было особенно смешно после того, как из их номера вынесли две пустые бутылки вина, и стопку тарелок из четырех блюд, а также огромный горшок с мороженным. Утро было не слишком приятным, но они оба, кажется, восстановились. «Жаль, что мне так не повезло, — сказала Жасмин. — Мужчины здесь либо женаты, либо геи. Или режиссеры. И видит Бог, что я не хочу ни одного из них». «Я слышала что-то про это», — сказала Энди и они чокнулись бокалами. Камера была незаметно спрятана в новой сумочке Balenciaga, а Энди просто любовалась прекрасными людьми, которые ее окружали. Брэд перестал обсуждать фильмы. И Миранды не было поблизости. Все было хорошо. Десять минут спустя Энди поняла, насколько все до этого было хорошо. Потому что, когда Миранда вошла под руку с Алексом она почувствовала, как непроизвольно на ее глаза наворачиваются слезы. Всегда такие прекрасные обнаженные плечи Миранды поманили ее, и Энди вспомнила их мягкость под своими губами. Она проклинала то, как тело предавало ее в этот момент. Оно незамедлительно отреагировало, и, Энди почувствовала, как ее соски затвердевают под платьем. Она закрыла глаза и отвела взгляд, вытаскивая камеру и отправляясь на поиски чего-нибудь интересного для съемки. Двадцатью снимками после, объектив Энди снова поймал белые плечи и идеально уложенные серебристые волосы. Она быстро сделала пару снимков Миранды без вспышки, прежде чем переключиться на других. В этой обстановке было легко отвлечься, учитывая красоту мужчин и женщин, которые так свободно позировали для ее камеры. Некоторые спрашивали, кто она такая, другие просто махали руками и становились в красивые позы. В этот вечер она была крайне популярна и раздала около пятидесяти своих визиток людям, очень надеясь на то, что все они будут довольны результатом съемки. Когда вечер, наконец-то, подошел к концу, Энди ощутила большое облегчение, потому что это была их последняя ночь во Франции. Недели было вполне достаточно, учитывая, что поездка оказалась не совсем такой, как ей хотелось. Но самое главное от этой поездки она считала, что получила. Перед тем как уйти с вечеринки, Энди заметила, как Миранда движется в ее направлении, и к своему полнейшему стыду, она запаниковала. Она отвернулась и постаралась, как можно скорее, унести ноги, на своих высоких каблуках, в противоположную сторону. «Боже, пожалуйста, не дай мне упасть», — пробормотала она, выискивая в толпе Брэда. Но так и не обнаружив его, она нашла свое спасение в его сестре с подружками: Жасмин, Элиза и Ребекка стояли окруженные симпатичными молодыми мужчинами. Энди втиснулась в эту компашку, даже не отдышавшись от быстрой ходьбы. «Привет! — воскликнула она. — Как дела?» Двое мужчин с интересом устремили взгляды в ее сторону, а она не стала оглядываться через плечо, чтобы посмотреть, последовала ли за ней Миранда или нет. «Мне все равно», — сказала она себе. Даже если бы она последовала, Энди решила, что ей на это абсолютно наплевать.