Дневник извращенки

- Акира-сан, привет! - Лен махает рукой и улыбается, а рядом с ней идёт такая же милашка, только писимистка и не в милой розовой юбке и розовой блузке, а в узких джинсах, чёрной майке, поверх которой одета рубашка в клетку и чёрный рюкзак. - Здрасте! - смеюсь я и внимательно осматривают девчонок. - Кён, а что у тебя за засос на шее? - я всматриваюсь на пунцовый засос. - Парень? - Да, так, побаловалась... вот так, как-то. - смущённо кивает Кён и держится возле близняшки. Мдэ... Я могла бы и поверить, но вот Рома же не может промолчать и забыть. Он мне в красках даже описал, что он видел, как Лен целовала свою старшую сестру, зажимая и сминая грудь. «Они занимались сексом, я видел!» - заверял меня блондин - «Мне нравятся их отношения, мне бы такие с Сёши-Шекспиром.» Я улыбаюсь и отхожу, но слежу за моими подругами. Кён сжимает руку сёстры, переплетаясь пальцы и... Я рада. Я счастлива, что мои подруги нашли свои вторые половинки.

***

Сёши не смотрит на Рому, как на парня. Скорее.... Да, скорее, как на раба. И то, что Рому зажимает какой-то парень, и то, что этот хрупкий паренёк просит прекратить, и то, что он зовёт его, это не заботит Шекспира. Но когда этот парень начинает обнимать Рому, а тот пытается его оттолкнуть от себя, это сводит с ума Сёши и одним рывком он перетягивает Рому к себе и показывает фак ублюдку, который посмел тронуть его би. Тот парень что-то фыркает и скрывается, а Рома лишь отходит от шока и не бросается на шею Сёши, а даёт по лицу и уходит. А как ему ещё себя вести? Только что, этот Шекспиров, позволил трогать его - отдавшегося ему, парня. Такое уж простить этот лучик не мог. Он не мог больше смотреть, как Сёши заводит за угол школы милых девчонок и целует. Он не может терпеть. Это выше его сил. Дронов (прошлая фамилия Сёши, которая является его прозвищем) бросается за блондином и схватив за руку хрипит: - Что это значит? - Это значит: УЙДИ ИЗ МОЕЙ ЖИЗНИ, Я НЕ МОГУ ЭТО БОЛЬШЕ ТЕРПЕТЬ! - кричит Рома и уходит прочь. Я стою и смотрю, как Рома приближается ко мне и потом тихо шепчет: "Можно я тебе выскажусь?". Я киваю и иду рядом с Ромой, слушая, как он всхлипывая говорит о том, что он не может терпеть такого обращения к себе. Что он не шлюха и не будет бегать за Сёши, что лучше умрёт! Но я лишь сжимаю его руку и смотрю в серые глаза, а потом говорю, вкладывая в эту фразу, как можно больше правды: - Он -гад, им пользуются,он - никто. Но этот " никто", дорожит тобой больше, чем своей жизнью. Он любит тебя, пусть и так странно проявляет свои чувства.