Скелет в шкафу и все остальные

      — Нам нужен враг, — сказал некромант Хмур на пятом часу заседания верховного совета Международной Магической Коллегии. Заседание имело целью поиск путей выхода из затяжного финансового кризиса и было, страшно подумать, уже седьмым по счету. Сказал       Хмур это громко, даже, правильнее выразиться, прокричал, поэтому был услышан. Правящая верхушка зашевелилась на своих местах, просыпаясь и пытаясь сообразить, что, собственно, происходит, а старик Ботаникус, последние три часа излагающий наметки очередного «беспроигрышного» антикризисного бизнес-плана, оторвался от своих свитков и с недоумением поглядел на возмутителя спокойствия.       — Вы что-то спросили, юноша? В конце доклада я с удовольствием отвечу на все вопросы.       — Ну, нет, я столько не выдержу! Столько просто не живут, уж в этом я разбираюсь! — отрезал юноша, не так давно отметивший свой трехсотый юбилей.       Почтенный девятисотлетний Ботаникус в принципе не считал триста лет за возраст. Прочие молодые люди от пятисот до шестьсот пятидесяти лет от роду думали точно так же и сейчас были очень недовольны вмешательством Хмура в ход заседания: ну что этот только что познакомившийся с артритом и бессонницей юнец, всего-то чародей первого ранга, может знать о жизни, чтобы настолько беспардонно прерывать доклад одного почтенного архимага и послеобеденный сон прочих почтенных архимагов? Эти некроманты совершенно распоясались!        По залу пронесся недовольный ропот.       — Тишина! — призвал собратьев к порядку архимаг Застолбинс, вот уже шестьдесят седьмой год как президент Международной Магической Коллегии и почетный распорядитель собраний верховного совета в придачу. — Господин Хмур, ты в приличном обществе, а не у себя на кладбище, так что веди себя подобающе! Продолжайте, господин Ботаникус.       — Нет, не продолжайте! — Хмур вести себя подобающе не желал ни в какую.        В конце концов, можно подумать, что он сюда рвался! У него дома коллекция волшебных минералов без присмотра осталась, того и гляди не в меру сообразительные жители соседней деревушки растащат на удобрения (А последствия устранять кто будет? Правильно...), и эксперимент встал.        Орден некромантов в принципе не жаловал большие скопления коллег по ремеслу. Адептам прочих направлений магии, на их взгляд, чего-то не хватало: свободы самовыражения, необузданного полета фантазии, смелости суждений и поступков. В конце-то концов, «чародей» звучит гордо и значит куда больше, чем трусливый ипохондрик, заполняющий кучу бумажек ради проведения одного простенького, безвредного ритуала.        Чувства было взаимны. Вся прочая колдовская братия сходилась на том, что некроманты откровенно странные, непредсказуемые, неуправляемые личности, помешанные на своих противоестественных экспериментах. Что поделаешь, когда близко и на постоянной основе контактируешь с потусторонним миром, рано или поздно положение твоей крыши начнет смещаться. Совсем без некромантов, конечно, нельзя, но их нужно держать в узде.        В этот раз правящая верхушка ордена некромантов смогла от выполнения своих обязанностей откосить. Верховный магистр в результате рокового стечения обстоятельств и крошечной ошибки в расчетах превратился в зомби как раз накануне. К счастью, обратимо, чары должны были развеяться где-то через три месяца, но на заседание он никак не успевал. За неделю до этого его заместитель пропал без вести. Такое за ним водилось и прежде, и в любой другой момент пусть бы катился куда хотел да с ветерком, ведь личностью он был в высшей степени неприятной, но как же это не вовремя!        Из оставшихся пяти архимагов один нечаянно угодил в преисподнюю, второй спьяну перепутал омолаживающий элексир с настойкой из поганки-попрыгушки, третий вызвал суккуба и никак не мог от него избавиться, четвертый ухитрился сломать обе ноги, и в ответ на вопрос, как у него это получилось, краснел и стыдливо отводил взгляд, а последний, известный социопат, просто-напросто окопался у себя в замке, а на всякие там заседания плевал с крепостной стены.        А между тем заседание было мероприятием обязательным для всех орденов, а потому, делать нечего, пришлось выбирать делегата из тринадцати чародеев первого ранга.        Хмур вытянул короткую соломинку. Это устроило всех. И самого Хмура, хоть тот и поупирался для вида, и всех остальных, разом расправивших плечи и выдохнувших. Теперь можно было со спокойной совестью расползтись по своим норам к незаконным магическим экспериментам и опасным ритуалам. А Хмур что... Хмура, излишне инициативного, прямолинейного и законопослушного, настоящую белую ворону среди некромантов, не жалко.        Первое заседание было посвящено докладу верховного казначея и итоги его оказались совершенно неутешительными. Королевство Рантория сократило дотации для чародеев на четверть, княжество Эйлар — на треть, а герцогство Тайкарра и вовсе в половину, причем тамошние жрецы прозрачно намекали, что по нынешним спокойным временам Коллегии стоило бы перейти на самообеспечение.        У Коллегии с самообеспечением не складывалось категорически, и настоящее цунами жалоб и прошений, обрушившееся на верховный совет, служило тому лучшим подтверждением. Деньги требовались буквально на все: от единовременной матпомощи для починки пятый год текущей крыши башни ринторского отделения ордена артефакторов («А куда вы, уважаемые, дели предыдущие четыре единовременные матпомощи?» — не преминул поинтересоваться верховный казначей) до ежемесячных дотаций в триста золотых на кормление подворья золотоносных жар-куриц («Помилосердствуйте, милейший, куда столько-то? Или ваши куры прямо золотыми и питаются? В таком случае мне понятно, почему они золотоносные»). Хмур тоже собирался подать прошение на предоставление ему единовременной матпомощи на покупку черной козы особой безоарной породы, но поприсутствовал на заседании, проникся и решил докопить недостающую сумму самостоятельно. Подумаешь, еще несколько месяцев посидит на хлебе и воде, воздержанность в пище очень полезна для здоровья. Закончилось первое заседание оглашением приблизительного финансового плана на следующий квартал и с поистине эпическим размахом. Заместитель главы ордена универсальных магов архимаг Зубоскалус сошелся в рукопашной с владельцем курей из ордена магов природы, имя которого Хмур так и не смог вспомнить, и отправил последнего в нокаут.        Последующие заседания, посвященные собственно выработке стратегии выхода из кризиса были ничем не лучше.        Нет, с идеями проблем не было, почтенные архимаги буквально фонтанировали идеями.        Вот, например:       — Вы увеличиваете размер дотаций до тысячи золотых... — орал куровод, пытаясь перекричать прочих претендентов на деньги из казны Коллегии.       — Нет у вас пока что никаких дотаций, — ледяным тоном отрезал верховный казначей.       — ...я сажу курицу на кладку, как раз одна заквохтала, таким образом количество золотоносных птиц увеличится. Я, со своей стороны обязуюсь ежемесячно отдавать в казну двадцать процентов полученного с них золота...        Казначей пару раз хлопнул в ладоши:       — Браво! Очень похвальное намеренье! Уточните только, вы двадцать процентов от гипотетической тысячи золотых будете откладывать до или после того, как ваши куры их сожрут?        Или так:        — Мы можем продавать крестьянам одноразовые артефакты от тайкаррского жука сроком действия неделю с гарантией в три дня...        — Ага, чтобы потом по кустам прятаться от народного восстания! Всех не заколдуешь!        И еще:       — Сейчас ведь лето, нужно обязать чародеев ниже третьего ранга собирать и продавать ягоды и грибы, а доходы, а средства от продажи отдавать в казну. Хотя почему только до третьего, всех чародеев рангом ниже архимага!       — А чего мелочиться! Давайте все дружно пойдем лесом!        Хмур слушал и ужасался молча. Во-первых, потому что был здесь единственным чародеем первого ранга, допущенным на заседание в порядке исключения. А во-вторых, и это была главная причина, даже если бы ему позволили высказаться, его банальное предложение: «А давайте составим адекватный финансовый план, где не будет предусмотрено дотация для кормления кота архимага Застолбинса гусиной печенкой. А еще будем удовлетворять только адекватные прошения. И, кстати говоря, неплохо было бы потом уточнять как на самом деле использовались выплаченные деньги» — просто утонуло бы в потоке шедевров антикризисной мысли. Возможно, Хмуру и удалось бы тихонечко отсидеться в уголке, а после так же тихонечко отбыть восвояси в полном шоке от увиденного и услышанного, если бы не старик Ботаникус.        Старик Ботаникус, вернее и вежливее сказать архимаг Ботаникус, был самым старым зарегистрированным чародеем Коллегии и старейшим членом верховного совета. Долгое время он возглавлял орден чародеев природы, пока двести лет назад не отошел от дел, и теперь практически безвылазно сидел в своем поместье, в праздности и практически полном одиночестве. Что сказывалось: планов по преодолению кризиса у старика было множество, и все до ужаса продуманные. На одном из заседаний он предложил вывести волшебную породу розовых пони и участвовать с ними в скачках на ипподроме, на другом — организовать цирк-шапито со слонами и, правильно, розовыми пони (По-видимому, старик просто очень хотел розового пони), на третьем — создать фермерское хозяйство, и выращивать гигантские овощи.        Сегодня Ботаникус выдал нагара гениальную идею об экскурсионных турах в преисподнюю для богачей и терпение Хмура лопнуло. Нужно было спасать ситуацию, и уже неважно, каким способом.       — Не вздумайте продолжать, или я вас самого на экскурсию отправлю! Вы, цвет чародейства, неужели совсем не соображаете?! Да с такими передовыми идеями нам не то, что финансирование обрежут, инквизицию, чего доброго, возродят!       — Это уже ни в какие ворота не лезет, — чтобы быть услышанным, архимагу Застолбинсу пришлось перекричать возмущенный гвалт цвета чародейства. — Господин Хмур, немедленно покинь заседание!       — Я-то покину, — в противоречие своим словам Хмур с места не сдвинулся. — Только проблему это не решит! Послушайте, это ведь просто, если финансирование урезали из-за того, что в мирное время потребность в наших услугах сократилась, то давайте создадим общую угрозу! Да вспомните же историю!       — А парнишка-то кое в чем прав, — неожиданно для всех проскрипел старик Ботаникус. — Эй, архивариус! Архивариус!        Ботаникус смял один из своих свитков и метко запустил его в дальний ряд, где до сих пор, не замечая всеобщего кипиша, сладко посапывал маленький, седенький старичок.       — А? Где? Что?       — Вставай, развалина! Молод еще, днем дрыхнуть!        Верховный архивариус был вторым по древности членом верховного совета Коллегии, отставая от Ботаникуса всего-то на пятьдесят лет.        Имя свое он запамятовал пару сотен лет назад, и отзывался исключительно на «архивариуса».        Архивариус осоловело вертел головой, силясь сообразить, что, собственно, происходит, пока не вперился взглядом в своего давнего приятеля Ботаникуса.       — Чего случилось?! Где потоп?!       — Это у тебя крыша протекает, пень трухлявый! Нужна профессиональная консультация. Ну-ка припомни, каким образом Коллегия вышла из финансового кризиса пятьсот лет назад?       — Как-как, — сварливо отозвался архивариус, недовольный, что его разбудили. — Темный чародей Вседосталус собрал армию зеленых гоблинов и угрожал поработить мир.       — Вот, — старик Ботаникус нравоучительно воздел указательный палец к потолку. — А до него был темный чародей Задолбалус с волшебным отбойным молотом, а еще раньше темный чародей... Как его там? А, неважно, главное, это ведь классика!        И снова по залу прокатилась волна шушуканий, плавно доросла до легкого шторма обсуждений в полный голос, а затем до самой настоящей бури воплей и перекрикиваний. Каждый спешил явить миру свое единственно верное мнение, а на единственно верное мнение окружающих ему было, мягко говоря, начхать. Ну что интересного они, окружающие, могут сказать в принципе?       — Тишина! — снова прибег к мощи своих легких архимаг Застолбинс — Мы выслушали в высшей степени... любопытное предложение.        По кислой, сморщенной роже президента Коллегии легко было догадаться, и как он относится и к предложению и куда бы он послал предложившего, если бы не неожиданное заступничество одного из многоуважаемых архимагов (Ах ты, антиквариат ходячий!).       — И поскольку оно вызвало настолько живой отклик, то сейчас мы проведем анонимное голосование. Я пущу по кругу свою шляпу, и вы опустите туда записки с ответом на вопрос, коротким, желательно односложным, принимаем мы его на рассмотрение, или НЕТ (последнее слово для недогадливых было особенно выделено голосом).        Тайным голосование получилось с очень большой натяжкой, поскольку мнение почтенные архимаги высказывали кто во что горазд. В шляпе Застолбинса нашлось место и лирической поэме (зачитана полностью) и вонючему носку архимага Булдыгануса (засчитано как «нет»). Подсчет голосов ожидаемо растянулся на несколько часов, а результат представил собой ничью.        — Ну что же, — изрек архимаг Застолбинс. — Мнения разделились поровну, поэтому окончательное решение принимать мне. И я говорю: нет!        — Нет? — переспросили сразу несколько архимагов.       — Нет! — отрезал Застолбинс. — Это в высшей степени опасная и абсолютно глупая авантюра, на которой все мы очень просто можем погореть! Господину Хмуру такие заблуждения простительны, он ведь не архимаг (тон президента Коллегии явственно намекал: «И никогда им не будет»), но мы-то с вами понимаем...       — Нет! Не понимаем! — в разъяренном реве с трудом угадывался голос всегда спокойного и выдержанного казначея. — По какому праву ты заворачиваешь единственную мало-мальски стоящую идею, если тебе абсолютно нечего предложить взамен?! Не слишком ли много ты на себя берешь?!        От такой неожиданной экспрессии Застолбинс даже слегка растерялся, что бывало с ним крайне редко, но тут же взял себя в руки и попытался пресечь бунт на корню.       — Я беру на себя ровно столько, сколько предусмотрено моей должностью, а вот ты...       — А я каждый месяц отпиливаю солидный кусок от нашего и без того дырявого бюджета на кормление твоего кота гусиной печенкой! И, пользуясь случаем хочу передать зажравшемуся увальню привет, пожелание скорейшего похудения и сообщение, желательно дословно: «Лови мышей, сволочь блохастая, больше я на твое содержание и медяка не выделю!»       — Это как это не выделишь?! Да я на этой паршивой должности только из-за кота и верчусь?! — заорал в ответ Застолбинс.        Но его возмущение потонуло в гуле голосов:       — А почему никто не выделяет дотаций на содержание моей канарейки?!       — Моя игуана ест только галадрианских мушек, это чертовски дорого обходится!       — А наших давать не пробовал, может и разницы не заметит?       — Куры! Золотоносные жар-куры!       — А мой удав?!       — Да нет у тебя никакого удава!       — Заведу!        Наверное, все опять бы закончилось потасовкой, но тут архимаг Застолбинс решил-таки пойти на попятную.       — Ладно-ладно! По-видимому, на данный момент у нас просто нет другого выхода, кроме как назначить временного темного властелина, — прокричал он, а затем, когда в мгновение ока забывшие о трудностях содержания домашних питомцев участники заседания разразились одобрительными воплями, прошипел на ухо казначею. — Кота не трогай, жлоб, кот святое!        Хмур с ужасом взирал на происходящее: здесь и сейчас он очень жалел, что не родился немым.        А за кафедрой куровод со смаком расписывал, какого шороху сможет навести в мире при помощи новой породы гигантских огнедышащих курей.       — На, полегчает, — Хмур с удивлением посмотрел на казначея, протягивающего ему стакан с какой-то бордовой жидкостью.       — Очень помогает после заседаний, — невозмутимо пояснил тот.        Хмур машинально принял стакан и немного отпил. Оказалось вино. Крепленое.       — У меня с собой еще две бутылки, — заговорщицки подмигнул казначей. — Ничего, прорвемся.        После второго стакана Хмуру действительно полегчало. Мысли, до этого несшиеся вскачь, теперь ворочались в голове вяло и благодушно. Ужасы прошедших заседаний не то, чтобы стерлись из памяти, вовсе нет, просто виделись теперь немного под другим углом и вместо панических атак вызывали лишь легкое нервное хихиканье. А еще хотелось что-нибудь спеть.        Это блаженное состояние не смог разрушить даже будущий владелец удава, собравшийся с помощью этого самого удава завоевать вселенную и уже придумавший себе труднопроизносимый псевдоним с несколькими дефисами. И, наверное, они действительно бы прорвались, если бы не старик Ботаникус. Что-то в этом реликтовом ископаемом действовало на Хмура, как красная тряпка на быка.       — Цыц, молокососы! Какие из вас темные властелины?! Тут нужен ум! Нужен опыт! Нужна фантазия, в конце-то концов! — дальше последовал подробный разбор всех представленных планов по завоеванию мира. Нудный, дотошный и, ко вновь возродившемуся и все возрастающему ужасу некроманта, абсолютно серьезный.        Вино больше не помогало, но Хмур держался.        Держался из последних сил. Он вспомнил все ключевые фразы для призыва высших демонов. Сто раз повторил древний рунический алфавит в прямом и обратном порядке. Подсчитал, сколько раз в минуту дергается глаз казначея...       — Так что, сосунки, о стезе темного властелина можете забыть раз и на всегда! Эту ответственную миссию я беру на себя. Мы с моей армией розовых пони...       — Умоляю, избавьте нас от своих эротических фантазий! — рявкнул Хмур, вставая.       — Проявите уважение, юноша, — возмутился будущий сотрясатель вселенной. — Вот доживете до моих лет... Ботаникус не договорил. По вполне уважительной причине, пони, пусть себе и розовым, редко когда удавалась человеческая речь.       — Господин Хмур, что ты себе позволяешь! — взревел Застолбинс. — Немедленно приведи старика в порядок, а потом вон отсюда!       — Я-то уйду, — Хмур зловеще расхохотался (получилось чуть пискляво). — И с превеликим удовольствием! Но вы, жалкие повелители курей, обо мне еще услышите, и очень скоро! Я избавлю Коллегию от засилья маразматиков, идиотов, бюрократов, крохоборов и мздоимцев! А пока вот вам авансом!        В гробовой тишине пораженные архимаги смотрели как некромант первого уровня выплетает руками заковыристый магический пасс. Последовавший за этим привычный шквал возмущений до адресата не дошел. Мыши, в принципе трудно донести свое возмущение до человека.       — Думаю, мне в моем начинании не повредил бы толковый финансист, — обратился Хмур к казначею.       — Очень любезно с твоей стороны, — отозвался тот. — Я с удовольствием соглашусь.       — Тогда пошли отсюда, пока эти не расколдовались. Надо тщательно продумать дальнейшие планы.       — Секундочку, последний штрих, — казначей щелкнул пальцами и в воздухе материализовался кот. — Теперь пошли.       — Барсик? — с тревогой спросила одна особенно упитанная мышь.