Каждому нужен кто-то, кто его выслушает.
Громкая вечеринка в честь дня рождения Джеймса Поттера была устроена спустя неделю после возвращения Лиры в Хогвартс. Вместе с Лили она сумела убедить брата, что родители хотели бы этого больше всего на свете, и тот под их напором сдался. Конечно, о праздничном настрое не было даже речи. Однако все прекрасно понимали, что боль никогда не уйдёт из сердца. Просто со временем станет частью тела, и они смогут жить дальше. Только вот Лира, настроение которой на протяжении нескольких дней по никому не понятной причине было ниже плинтуса, просто желала запомнить последнее мгновение счастья. Потому что принятое ею решение раз и навсегда перечеркнет всё хорошее, что случилось за этот учебный год. Глядя, как Джеймс и Лили мило танцуют, как Ремус сидит в кресле и умиротворенно смотрит на происходящее, Лира чувствовала горечь. Мысли и сомнения боролись друг с другом, однако всё уже было решено. Узнай они обо всём, просто рассмеялись бы над этим глупым и одновременно благородным поступком. Ли знала, что друзья будут рядом и смогут справиться со всем, даже с чёртовым проклятием. Сириус с его мечтой объездить весь мир не заслужил считанные мгновения рядом с умирающей любимой, которая ослепнет и станет инвалидом. Джеймса, недавно потерявшего родителей, потеря сестры полностью разбила бы. Лира знала, что, несмотря на храбрые слова и обещания держаться, они были бы уничтожены её смертью. Кто в здравом уме станет обрекать любимых на мучения? Пусть друзья лучше ненавидят её, пусть проклинают. Однажды они смогут жить дальше, построят свое будущее. Лучше она будет следовать желанию отца и умирать в одиночестве, чем обрекать свою семью на страдания.***
Был разгар вечеринки, когда знакомая тёплая рука вытянула Сириуса с танцпола и вывела из гостиной. Гриффиндорка отпустила руку Бродяги и довольно долгое время шла молча, обнимая себя. Ли никак не решалась начать разговор, прекрасно зная, чем всё закончится. — Ты хочешь поговорить? Удивительно, как за несколько месяцев он научился понимать желания своей девушки. Лира вдруг ощутила, что, наверное, никогда больше не сможет найти человека, понимающего её настолько хорошо. Казалось, будто невидимые руки сжали горло, запрещая совершить ошибку. Глаза опустились на длинные рукава рубашки. Сегодня утром Ли заметила, как чёрные полоски начали расходиться по телу. Одна из таких «веток» почти дошла до локтя. Пришлось надеть рубашку с длинным рукавом и весь день следить, чтобы та случайно не задралась. Это и стало катализатором всех принятых решений. Болезнь прогрессировала. — Сириус... — голос подвёл в самый нужный момент, становясь хриплым. — Я хочу расстаться с тобой. — Погоди, что? Бродяга остановился на месте, пытаясь принять. Мозг просто отказывался поверить, а сердце неприятно заныло. — Я думала, что после смерти папы смогу жить дальше. Однако это не так. Весь этот год был просто маской, ложью. Как и наши отношения. — Ты несёшь бред! — Нет, просто пытаюсь донести, что если бы не папа... — Мы бы не начали общаться, — опустошенно продолжил он. — Ну, конечно, никто бы не позволил встречаться с отщепенцем. — Мне жаль. Сириус больше не произнёс ни слова. Лишь развернулся и пошёл прочь, пока Лира молча глотала слёзы, даже не пытаясь остановить любимого человека. Завернув за угол, Блэк ударил кулаком о стену и скатился на пол.***
Рано утром гриффиндорка вернулась в гостиную, где тут же напоролась на Мародёров в неполном составе и Лили. Их расстроенный вид дал понять, что все всё знают и хотят поговорить. В комнате не было никого, кроме четырёх человек. — Ли, какого чёрта ты творишь? Почему ты рассталась с Бродягой? Внезапно все те слёзы, которым она запретила выходить наружу, превратились в отчаянную решительность. Лира окончательно поняла, что о проклятии не узнает ни одна живая душа, но для этого ей придётся оттолкнуть всех. После она возненавидела себя за все гнусные и ужасные слова, которые кричала близким людям. Джеймс, Ремус, Лили. Непутевый братец, глупый оборотень, маггла. Лира сумела вселить в их души ощущение, будто они никогда не знали подругу по-настоящему. Словно на самом деле она лишь чёрствая аристократка, на самом деле не умеющая дружить. Они поверили, что ей все это время было противно с ними общаться. — Всё было ложью. Она ранила их сердца в тот раз, чтобы каждый последующий день им не было больно понимать её скорую смерть. Её слова резали, и постепенно в любимых глазах появилось разочарование, презрение. Самое страшное и болезненное, что Ли будет вспоминать долгие годы своих странствий в будущем. Напоследок хлопнув портретом, она выбежала из башни, направляясь в никуда. Ноги сами понеслись к совятне, где можно было присесть и успокоиться. Лира обняла себя руками, дрожа от холода. Господи, что же я натворила. Солнце постепенно поднималось ввысь, окрашивая небо в разные цвета, когда гриффиндорка почувствовала на плечах тёплую мантию. Дернувшись, она увидела Александра Боунса. Парень, видимо, решил отправить сову и случайно наткнулся на неё. — Не стану спрашивать, что случилось и почему ты сидишь здесь в такой холод. Мы можем просто молчать на случай, если ты не хочешь разговаривать. Но если всё же это случится, обещаю не задавать вопросов. Сердце разрывалось от боли. Лира боялась просто не выдержать этой муки и свалиться на месте в обморок. Алекс показывал себя надёжным человеком, на которого хотелось положиться. — Пару часов назад я разрушила то единственно хорошее, что было в моей жизни. — Всегда можно изменить точку на запятую. — Нет, нельзя. Потому что я не стану обрекать любимого человека на подобные мучения. Когтевранец больше не сказал ни слова, за что она была благодарна. В её заднем кармане покоилось письмо, в котором мистер Хендерсон отнял последнюю надежду.«... Мисс Слинт, мои старания напрасны, и как бы я не хотел Вас огорчить, лекарство невозможно создать. Мне очень жаль...»