Мы причиняем боль, не двигаясь. Мы отравляем, не касаясь. Мы несем правду и ложь. О нас не судят по нашим размерам. Что мы такое? Слова.
Лира находилась в карете, которая вот-вот отвезёт её в замок. Всю Пасху она просидела над книгами в своей библиотеке и узнала всё, что можно было узнать о крестражах. Теперь осталось понять, где Волдеморт спрятал части своей души. Повозка покачнулась, и Ли посмотрела на своих будущих спутников. Мальсибер, Яксли, Эйвери сначала будто и не разглядели гриффиндорку, а после даже обрадовались этому. Ситуацию ухудшило то, что в соседнюю карету сели Мародёры и Лили и, естественно, заметили компанию бывшей подруги. Да уж, вляпалась. Сначала поездка проходила очень даже неплохо. Лира смотрела на пейзаж и старалась не обращать внимание на ухмылки, направленные в её сторону. Внезапно Эйвери и Яксли поднялись с места и сели рядом с ней. Один положил руку на её плечо, больно сжимая. Второй направил палочку, но так, чтобы это не было видно Мародёрам. — Ну, красотка, поболтаем? Гриффиндорка молча дёрнулась, на что он лишь ещё больше сжал конечность. Со стороны казалось так, будто Ли совсем не против. Она мысленно чертыхнулась, понимая, как это выглядит в глазах Сириуса и остальных. — Давай не будем привлекать внимание твоего дружка и братца. Или же они не придут тебе на помощь? Вы же вроде поругались. Почему? — Корбан намотал прядь волос Лиры и сильно потянул. — На самом деле нам не особо интересна твоя жизнь. Просто Тёмный Лорд интересуется, дошёл ли подарок? Слинт ужаснулась. Нет, они не могли знать о реальном сюрпризе, потому что иначе точно рассказали бы остальным. Потому что сейчас Джим думает о сестре, как о лживой аристократке. Знание о проклятии разбило бы им сердце намного сильнее, нежели собственные убеждения. — А ты настолько трусишь, что не можешь назвать имя Волдеморта? Пришла их очередь отшатываться. Очевидно, хозяин внушал в них огромный страх. Карета остановилась, и Лира, воспользовавшись заминкой, быстро вывернулась из цепких рук.***
Последний матч по квиддичу был назначен на четвёртое мая. Настроение Джеймса находилось на вершине Эвереста. Если его команда сегодня победит, он уйдёт из школы с кубком в руках. Сохатый шёл к этой цели долгий год, и даже разлад в отношениях с сестрой не мог помешать. Трибуны кричали. Конечно, Когтевран сильный соперник с умной стратегией, но он лучше Слизерина с его грязной игрой. В последнее время тренировки шли очень напряжённо. Пусть Джеймс и запретил выносить чувства на поле, Сириус и Лира не могли никак сыграться. Приходилось часто разговаривать об этом с другом, потому что сестра в основном просто молчала. Счёт был неравен, для победы Гриффиндора требовалось ещё как минимум сто пятьдесят очков. Потому любой бросок мог решить исход судьбы. Наконец, ловцы заметили снитч. Джим подал знак команде, чтобы остальные не дали противнику захватить мяч. Квофл оказался в руках Лиры, и она устремилась к кольцам. Внезапно перед глазами потемнело. Кажется, Слинт никогда не сможет привыкнуть к этому или начать относиться спокойнее. Страх, что однажды приступ не пройдёт, и слепота останется навсегда, засел в её сознании. — Нет, только не сейчас, пожалуйста! — прошептала она, становясь безоружной. Пока никто не вырвал мяч из её рук, однако ещё пара минут, и матч может закончиться их поражением. — Слинт! — заорал Фабиан, видя, как один из охотников противника устремился к ней. Ли беспомощно мотала головой, пытаясь прояснить темноту. Руки дрожали, во рту пересохло. Когтевранец приближался, она чувствовала это. Кто-то выхватил квофл из её рук. Когда свет прорезался, Лира смогла увидеть лишь последние секунды решающего матча. Её брат сжимал в руке золотой шарик, пока толпа радостно ревела.***
Вечеринка была в самом разгаре, когда Лира вернулась в гостиную. Она часто так делала, скрываясь от сплетен и избегая вопросов. Гуляла по замку часами и возвращалась поздно ночью, когда Лили уже спала. Это значительно упрощало жизнь, ведь лицо подруги в моменты пересечения в коридоре становилось настолько грустным, что напоминало о чувстве вины перед ней и остальными. Многие разошлись, но часть студентов, в их числе находились Мародёры, всё ещё танцевала. На столе и около него валялись пустые бутылки алкоголя. Быстро прошмыгнув мимо однокурсников, гриффиндорка уже поднималась по лестнице. — А-а-а, Ли! Лира обернулась и увидела пьяных Сириуса и Джеймса. Рядом стояли Ремус и Лили, находившиеся в более трезвом состоянии. — Идите спать. Вы пьяны. Никаких милых прозвищ, только холодный тон и показушно безразличный взгляд. Сейчас сломанная девочка вновь надела маску, собрав остатки гордости. — А ты мне кто, чтобы указывать? — ухмыльнулся Сириус и схватил Лиру за руку, едва она собралась уйти. — Отпусти! Мне неприятны твои прикосновения! — взвилась Слинт, выдернув ладонь и снова развернувшись. — Неприятны? А чьи же нравятся? — словно нож в спину. Лира замерла на месте, желая, чтобы он не заканчивал фразу. — Неужели Яксли лучше меня? Расскажи тогда, каков он в посте... Лили словно в замедленной съёмке наблюдала, как Лира развернулась и замахнулась. Она впервые посмотрела в глаза бывшей подруги и вздрогнула от того, что не увидела в них ровным счётом ничего, кроме всепоглощающей боли. Раздался звук громкой пощёчины. — Ты омерзителен, Сириус. Блэк был пьян, Ли знала это. Но не настолько, чтобы позволять ему говорить отвратительные вещи и спускать всё то дерьмо, что Бродяга испытывал из-за своего разбитого сердца. — Помнишь октябрьский матч? Меня сбили тогда с метлы. Ты задолжал мне желание, — Бродяга будто протрезвел после удара, и на его лице пролегла тень понимания. — Мародёры же всегда держат своё слово. Я хочу, чтобы ты до конца седьмого курса делал вид, что меня нет. Не смотрел, не разговаривал, не замечал. Как будто и не было в твоей жизни. Пусть они вернутся в начало их отношений. Когда ровным счётом ничего их не связывало.***
Староста вернулась в комнату, когда Лира, отвернувшись к стене, лежала в постели. Марлин, Алиса и Мэри спали. Эванс молча переоделась в пижаму и нырнула под одеяло. — Лира, почему? Почему ты отреклась от нас? — тихо прошептала, глядя на спину молчавшей подруги. Она знала, что ответа не последует, и едва сдержала желание разрыдаться от обиды. — Мы же были друзьями. Лили безумно соскучилась по их дружбе.