Не расставайтесь на плохой ноте. Кто знает, какие слова станут последними.
Дождь в Лондоне начался совершенно внезапно. Люди бегали туда-сюда, стремясь найти укрытие и выпить чашку горячего чая, слушая монотонное постукивание по крыше. Лира шла по улице Косого Переулка. Она промокла до нитки, но продолжала разглядывать окружающие её мир. Потому что вот уже десять минут её преследовала толпа Пожирателей, направленных Тёмным Лордом после уничтожения двух крестражей, и она чувствовала – это последние минуты насладиться свободой, а возможно, что и жизнью. Волшебница была не в силах дать бой или трансгрессировать. Тёмная Магия, вышедшая из двух крестражей, сильно ударила по ней. Проклятие ослабило её способности, и Волдеморт знал об этом, когда решил закончить игру прежде, чем Лира смогла бы окончательно уничтожить его пути отступления. Уже нет смысла прятаться. Пора использовать оставшийся козырь. Главное правильно его разыграть. Когда все торговые лавки исчезли, она замедлила шаг. Сзади раздался свист, и её медленно начали окружать люди в масках цвета грязного серебра. Смирившись, но не сдавшись, Лира не стала доставать палочку. Сейчас она была бесполезна при таких противниках и полном отсутствии магических сил. Тихий шёпот заклинания. Хлопок трансгрессии. Тишина.***
Лили беспокойно поглядывала на дверь и не могла сосредоточиться на журнале. Глаза бегали по строчкам, но никак не желали понимать их смысл. Странное чувство в груди заставляло хмуриться и перечитывать одно и то же слово несколько раз. Ремус и Сириус играли с Гарри в гостиной после очередного задания. Джеймсу приходилось всё время сидеть дома из-за Чар, и это очень его огорчало, ведь Дамблдор до сих пор не вернул позаимствованную мантию-неведимку. Конечно, Сохатый не мог не заметить нервность жены, но на её метания лишь глубоко вздохнул и промолчал. Он всё ещё не отошёл от ссоры с сестрой. — Лили, с тобой всё в порядке? — Конечно, Ремус. Просто думаю, может быть, Ли зайдёт, — она отложила журнал и вышла из комнаты, желая заняться делом и с помощью этого выбросить жуткие мысли из головы. Джеймс проводил жену взглядом и невольно улыбнулся, глядя, как его сын играет с длинными волосами Бродяги. Гарри значительно подрос и окреп, что не могло не радовать. Поттер даже не думал, что сможет полюбить так сильно кого-то ещё после Лили. Он стал отцом рано, но ничуть не жалел об этом. — Она беспокоится о Лире, — заметил Лунатик. — Луни, не начинай, — отмахнулся друг. — А вдруг с ней что-то случилось, Сохатый? Мы не видели её долгое время, в Ордене она не появляется. Разве ты не допускаешь мысль, что... — Чем она могла не угодить Волдеморту? Она даже не сражалась никогда. — А если была причина, по которой Лира осталась без семьи? Нам стоило тогда спокойно поговорить, а не нападать на неё. Сириус, до этого не принимавший участия в диалоге, замер. Гарри с недоумением посмотрел на крестного, чья улыбка померкла. Нахмурив брови, Бродяга дёрнулся в сторону друзей, но так и не сказал ни слова.***
Собрание Ордена проходило в штабе. Обстановка стала угнетающей, едва члены увидели лицо Дамблдора и Грюма. Их смешанные эмоции, запечатленные в глазах вместе со скорбью, не предвещали ничего хорошего. Ребята знали эти взгляды. Обычно после тяжёлой тишины сообщали страшные новости. Двое Мародёров тревожно переглянулись. — Сегодня утром Лира Слинт пропала. Все знали, что это значит. Тела тех, о ком так говорили, обычно не находили. Но если такое счастье и случалось, они были изувечены настолько, что опознать личность было трудно. Большинство приходилось хоронить в закрытых гробах, дабы не пугать население. Пожиратели никогда не оставляли следов или свидетелей. Сбежать от них не удавалось никому, а уповать на милосердие Волдеморта было настоящей глупостью. Легенды, ходившие о пытках, происходящих в закрытых поместьях чистокровных волшебников, ужасали. Было ясно одно – если Лира повторила участь своего отца, ей оставалось только молиться Богу на быструю смерть.***
Едва услышав, что сказал директор, Лили рухнула на диван. Предчувствие, не покидавшее её с самого утра, оказалось верным, и если бы не муж, она бы упала в обморок. Ремус сидел, уставившись в стену, Сириус закрыл лицо руками. — Ли... А вдруг она просто уехала? Делала уже так, — в голосе Джеймса прозвучала надежда, но ей не было суждено осуществиться. Почему-то вспомнился матч по квиддичу. Лира тогда разругалась со своей матерью в пух и прах, однако они успели помириться до нападения на Годрикову Лощину. В тот миг каждый, кто находился в доме, помимо огромной боли и дыры в ноющем сердце испытывал сковывающий тело страх. Страх, что в последние минуты жизни родного человека они сказали слишком много лишнего.