***
Кощей сидит на краю постели и смотрит на Ивана не моргая. У него рот приоткрыт, длинные светлые ресницы подрагивают. Он сжимает в объятиях одну из подушек, прижимается щекою к ней. Широкая рубашка сползает со смуглого плеча, а одеяло комкается где-то у ног. — Красивая бабочка, сама прилетевшая к пауку, — Кощей шепчет у самого уха Ивана, едва касаясь губами ушной раковины. Он вздрагивает, но не просыпается. На его плече оставляют мимолётный поцелуй. Кощей отодвигается и облизывает губы. Он ложится на самом краю, протягивая к гостю руку, и еле-еле водя подушечками пальцев по щеке. Большой палец обводит контур губ. Иван шумно вдыхает через рот, а он собирает всю свою оставшуюся волю в кулак, чтобы не погрузить палец в этот тёплый и нежный рот. Иван поворачивается спиной к Кощею и продолжает спать. Он проводит ногтями по нежной коже на шее, оставляя узкие красные полосы. Под одним из пальцев чувствуется пульс. Словно заколдованный, Кощей давит на это место и придвигается вплотную. Размеренные толчки крови под сладкой плотью. Кощей наклоняется над самой его шеей и открывает рот. Зубы слегка задевают кожу, а он стонет, желая сомкнуть челюсть сильнее. В это мгновение все мышцы в теле Ивана напряглись. Кощей испуганно отпрянул от него и сел как ни в чём не бывало. — Иван, с тобой всё в порядке? — Кощей с искусно подделанной тревогой кладёт ладони на плечи вскочившего на постели юноши. — Тебе приснился кошмар? Он качает головой и пытается окончательно пробудиться. Иван точно почувствовал, как что-то коснулось его шеи, но сейчас тут только Кощей, который медленно переводит руку именно на то место. Иван сглатывает. Его ладонь тёплая. Он смотрит внимательнее, прислушивается и замечает, как двигаются плечи, как воздух рядом с его лицом свистит. — Ты дышишь? — удивляется Иван, не веря представшей перед ним картине. — Да. Если тебе это неприятно, то я могу перестать. Мне не нужно дышать, чтобы жить. Но разве тебе так не комфортнее? — произносит он и убирает руки. Всё в его душе ликует, когда он видит, как Иван долю секунды тянется за ним. — Нет. Так… лучше, — Иван наблюдает за вставшим на ноги Кощеем, поправляющим пояс на своём халате. — Ты выглядишь живее, — добавляет он и встаёт следом. Иван подмечает, что кожа у Кощея в солнечных лучах почти человеческая, лишь немного бледная. Но он стоит босыми ногами на каменном полу, когда Иван мёрзнет на тёплом ворсе ковра. Без своих широких одеяний Кощей ещё тоньше и выше. Кажется, ветер подует и его сломит пополам. Плечи у него узкие, как и бёдра. Ключицы резко выступают наружу. Тонкий материал не скрывает и выступающих рёбер, но он невероятно красив, несмотря на все эти черты, раньше отталкивающие Ивана. Его голос мягок и спокоен, ничуть не наводит на тоску. Манера говорить необычна, отчего появляется желание слушать и слушать. Кощей замечает, как он внимательно осматривает всё тело, будто пытаясь всё запомнить. И Иван выглядит так невинно и сонно сейчас, что он уже упрекает себя за недавнее желание впиться в него зубами. — Анку отведёт тебя… Я забыл спросить. Где ты желаешь искупаться? Глаза Ивана расширяются всё сильнее с каждым словом. Ему не только дали крышу над головой, но и предлагают вымыться. — Тут есть баня? — Здесь есть всё. Стоит только пожелать или попросить, — Кощей смотрит мимо него, туда, где сейчас стоит чёрт. — Он проводит тебя и даст новую одежду. — Новую? — переспрашивает царевич, но Кощей уже вышел из спальни, оставляя его без ответа. Когда Ивану протягивают полотенце, на руках у Анку уже пара сапог и кафтан. Он так и стоит, мокрый, с каплями воды, стекающими по плечам и рукам, пытаясь признать в этом свою одежду. Но у него не остаётся выбора. Он надевает на себя новые вещи и разглаживает ткань, прекрасно сидящую на нём. — Откуда это? — он неопределённо водит рукой рядом с собой и смотрит на почему-то погрустневшего чёрта. — Хозяин любезно предоставил. Разве этого недостаточно? — он отводит взгляд от Ивана. Скоро, совсем скоро он сам всё поймёт. Зачем пугать мальчишку раньше времени? Анку надеялся, что хозяин переболел, что он закончит эти глупые попытки создать подобие семьи. Он так хотел, чтобы страдания закончились, но это, видимо, никогда не закончится. Слишком сильно Кощей желает любить кого-либо и быть любимым. Это странно и необъяснимо. Пока другие жители этого мира живут в отшельничестве и радуются одиночеству, он лелеет мысль о счастье, пусть и мимолётном. Первый раз прошёлся ножом по его душе, но не сильно. Второй оставил след глубже. И так далее, один за другим. У Кощея множество кровоточащих душевных ран. Его восстановление занимает всё больше и больше времени всякий раз, когда его оставляют наедине с ними, чёртами, и разбитым сердцем. — Отведи меня к нему. — Хорошо, — чёрт кивает и забирает использованное полотенце, которое тут же исчезает у него на руках. Когда они наконец добираются до комнаты, где находится Кощей, у Ивана в голове куда больше вопросов, чем один. Но его сразу же затыкают обеспокоенным трепетным обращением. Кощей смотрит на его одеяние и говорит, как же всё красиво сидит на нём. — Я хотел спросить тебя… — Да, да? — Кощей стоит близко и гладит ткань на плече. Его взгляд затуманен. Только сейчас Иван замечает, что на свету глаза у него не чёрные, не бездонные, а серые, невероятно красивые, с прожилками всевозможных оттенков, похожие на причудливый узор из тончайших нитей серебра. — Моя одежда. Где она? — спрашивает он, уже немного смутившись. — Твоя одежда на тебе. Забудь о тех лохмотьях. Я решил, что тебе будет лучше в новом. Или тебе не нравится? — всё воодушевление Кощей будто рукой сметает. Он выглядит немного удивлённо и обиженно, пока Иван не уверяет, что ему всё по душе. Тогда он выпрямляется, гордо смотрит на работу Нави. — Спасибо за одежду на обратный путь. Ты уже нашёл нужную книгу? Лицо Кощея бледнеет ещё сильнее, уголки губ опускаются, а глаза темнеют. Он отшатывается назад. Вдруг стало неимоверно больно. — Я ещё не нашёл нужной книги. Тебе некуда торопиться. То-не-знаю-что не убежит от тебя, — Кощей отходит ещё на несколько шагов и смотрит в окно. Почти полдень. Иван у него чуть больше пятнадцати часов, а уже говорит о том, что хочет уйти. — Будь терпеливее. Я живу на этой земле намного дольше, чем ты. Позволь заметить, что поспешность в сложных делах никогда тебе не поможет. — Но мне нужно быстро выполнить это поручение, — наконец вступается за себя Иван, но натыкается на стену из льда. Кощей смотрит на него без злобы или гнева, а совершенно отстранённо. Царевич вспоминает тепло и озабоченность, получаемые раньше, и боится, что подорвал хорошо сложившиеся взаимоотношения. — Думаешь, что так легко просмотреть огромное количество книг за ночь? — его голос насквозь пропитан обидой. — Я мог не впускать тебя, мог не поить, мог оставить в лохмотьях, а ты торопишь меня, желая поскорее убежать из моего замка? Иван, ошарашенный такой интерпретацией своих слов, не может и слова сказать. Как рыба, он открывает и закрывает рот, не в силах выдавить из себя что-либо. — Нет. Я буду здесь столько, сколько потребуется тебе для поисков. — Надеюсь, что ты говоришь это от чистого сердца, а не с моей подачи, — он не поворачивается, так и стоит, глядя в окно. — Иди. Нави тебя накормит. Повисает тишина. Тягучая и липкая. Иван долго не решается начать говорить, но вдруг подходит к Кощею и неуверенно касается его руки своею. — Я говорил только то, что думал сам. Но прости, если я обидел тебя. Надеюсь, — он замолкает на пару секунд, а потом уверенно продолжает, — ты присоединишься к обеду. Иван быстро выходит, оставляя Кощея у того же окна, но уже в более приподнятом настроении. От места, где лежала чужая ладонь, веет жаром. Кожа там порозовела, приняла человеческий цвет. Это первый раз, когда они соприкасаются по желанию Ивана.2.
2 января 2019 г. в 17:44
Иван охает, когда ему показывают спальню. Обычно он спал на жёстких тахтах, немного смягчённых покрывалом. Сейчас же перед его взором открывается огромная постель. Он осторожно касается одеяла, а потом и мягкой подушки. Впервые в жизни ему предстоит спать на такой роскошной перине. Непроизвольно он задумывается о том, какая же спальня тогда у Кощея, не подозревая, что он находится именно в ней. Сам же Кощей не нуждался во сне и использовал свою спальню только для отдыха или же для гостей, подобных Ивану.
— Отдайте мне одежду. Я приведу её в порядок, — около стены стоит чёрт более приятной наружности, чем Анку. Он меньше и круглее в боках. Иван рассматривает его с осторожностью, но всё же снимает одежду и передаёт чёрту. За время скитаний по этому миру его одежда знатно износилась, в некоторых местах даже порвалась.
Дис замечает про себя, что этот юноша красивее многих предыдущих. Он желает счастья своему хозяину, но даже у него не осталось надежды. Иван держит в руках меч и не знает, куда же его деть. Не отдавать же чёрту. Дис понимает это и исчезает из комнаты. В следующие мгновения он стоит на коленях около ближайшего болота и длинной палочкой топит одежду. Они дадут ему намного лучше. Наряд, подходящий к одеянию Кощея. Если нырнуть в это болото, то вынырнуть можно будет с небольшой горкой утопленной когда-то одежды.
Он выдыхает, когда чёрт исчезает и кладёт меч под матрас. Рубашка холодит кожу, но материал приятный, быстро согревается на его плечах. Иван садится на край постели и чуть не падает. Слишком мягко. Он садится глубже и проваливается на середину. Как же непривычно будет спать. Он уверен, что не сможет сомкнуть глаз, но, как только золотые кудри касаются подушки, Иван проваливается в сон, тихий и безмятежный. Несколько дней он не спал нормально, ночуя то в первой попавшейся пещере, то под ветвистым кустом.
Кощей в это время аккуратно перебирает разные ткани. Он вытаскивает из общей кипы самый приятный на ощупь кусок ткани и раскидывает его на столе. Рука проходится по нему ещё раз, проверяя повторно на мягкость.
— Шёлк значит шёлк… — шепчет он и кривит губами. Ткань тёмно-синяя, очень красивая, переливающаяся всеми оттенками голубого при малейшем движении, но от этого цвета воспоминания, давно закрытые на ключ и отброшенные в закрома памяти, всплывают наружу, обрекая Кощея на головные боли. Он прижимает руку к виску. Его лицо искажает гримаса боли. Он не хочет вспоминать прошлых юношей. Не желает пробуждать мысли о том, что Иван — очередной эксперимент, проваленный ещё, но начала.
— Х-хозяин? — неуверенно спрашивает Нави, самая старшая среди чёртов. Она находится рядом с Кощеем чуть ли не всю его жизнь, всегда помогает и даёт советы, но, к сожалению, она привязалась к нему, словно к родному сыну, претерпевая все издевательства и унижение.
Он смотрит на неё с раздражением и тяжело дышит. Она отвечает ему печальным взглядом и подскакивает к тканям, вспоминая, из чего она уже ткала.
— Может это? — она держит на своих ручках кроваво-красный бархат и хвостом стягивает со стола шёлк.
— Думаешь, что ему это понравится? — он с ухмылкой смотрит, как материал потихоньку сползает и наматывается на чёрный хвост чёрта.
Он любит её своею извращённой любовью, но не может подавить приступы агрессии, просыпающиеся в нём, стоит им лишь чуточку отступиться от его приказов. Кощей до сих пор с жалостью смотрит на плешивый бок Диса. Когда-то он чуть не сжёг беднягу за провинность, которую сейчас даже не вспомнить. Тогда чёрт услышал извинения от хозяина, искренние и слёзные, но не прошло и недели, как того уже начали драть за уши и таскать за рога.
— Когда он пришёл в замок, на нём были сапоги такого цвета. Я уверена, что ему понравится кафтан из этой ткани, — она радостно визжит, дождавшись одобрения хозяина и убегает с бархатом в другую комнату. Кусок шёлка волочится по полу и собирает всю грязь. Кощей не против, чтобы его выбросили или же повесили там, где висел пару столетий назад прекрасный юноша с синими глазами.