***
— Ты говорила, что это займёт всего несколько часов? — прорычал Эдвард; он больше не мог понять Гарри. Ему было слишком больно, настолько больно, что ему дали снотворное зелье, чтобы дать временную отсрочку от боли, мучающую Гарри уже так долго. Эдвард был очень рад сну своего парня. Видя Гарри в агонии, он слишком сильно волновался. — Должно быть, ей нужно чуть больше времени, чем я думала, чтобы добраться до Хогвартса, — призналась Нарцисса. Сириус следил за Тедди, пытаясь обезопасить его от переживаний. Тедди любил Гарри, действительно обожал его — в конце концов, Гарри приходился ему крёстным отцом. — Я уверен, она скоро вернётся, Эдвард, успокойся, агрессия здесь не поможет, — мягко сказал Карлайл, немного успокаивая сына. Взволнованность и расспросы Нарциссы не ускорили бы возвращение Андромеды. Его сын никогда не умел ждать, несмотря на то, что он уже давно вампир. С другой стороны, это его парень, поэтому он так волнуется, но Карлайл знал, что если что-то плохое случится, то они изменят его. Вот почему он не был так обеспокоен ситуацией; хотя Эдвард не желает превращать Гарри и не будет этого делать до конца. Он не отходил от кровати Гарри. Итак, Каллены приехали на несколько часов после школы и рабочего дня. Эсме готовила еду для всех — конечно, по большей части для волшебников. А если бы они не были так обеспокоены состоянием Гарри, еда Эсме понравилась бы ещё больше. — Я просто хочу знать, что с ним не так, — сказал Эдвард, его голос звучал подавленно. Он отказывался верить, что Гарри может быть беременным. Должно быть, что-то не так с результатами, но то, что сказала Нарцисса, продолжало отзываться в глубине сознания. Говорили же, что у Мерлина было два отца. Он думал о маленьком Гарри. И у него, и у Гарри зелёные глаза — до обращения вампир был зеленоглазым. Больше всего на свете Эдварду хотелось, чтобы Гарри снова полегчало. — Мы делаем всё, что можем, сынок, — сказала Эсме, заходя в комнату. Она подошла к Эдварду, утешая; ей тоже хотелось, чтобы Гарри стало лучше.***
— Ответь, пожалуйста, — сказала Андромеда, нетерпеливо стуча ногой по полу. — Что с ним случилось? — она «включила» режим доктора. — Я бы здесь не стояла, если бы мы знали, мадам, — сказала Андромеда, глядя на врача беспокойным хмурым взглядом. Лицо Поппи слегка скривилось — если они не знают, это должно быть что-то очень серьезное. Мадам Помфри взяла свою дорожную сумку; в ней куча всего, что ей могло понадобиться. Схватив дорожный плащ, она поспешно бросила в камин немного порошка. — Джейн! Джейн! — крикнула Поппи, молясь, чтобы она всё ещё была там. — Что-то случилось? — спросила Джейн, заходя в кабинет. — Присмотри за моими учениками, пожалуйста. Меня вызвали, — попросила Поппи. Она просила о помощи Джейн всего несколько раз. В ночь победы над Волан-де-Мортом Джейн была главной колдуньей в Св. Мунго, одной из немногих, кому она смогла бы доверить своих учеников. — Конечно, — сказала Джейн, слегка удивившись. А ещё она не удосужилась упомянуть, что должна быть на дежурстве через два часа. Она забрала с собой документы, зная, что ей больше нечем заняться. Взглянув на Поппи, Джейн поняла, что та задержится надолго. — Документы здесь, всё, что я им давала, что им нужно дать… — начала говорить Поппи. — Я знаю, Поппи, иди, скоро увидимся, — сказала Джейн, весело улыбаясь, Поппи всегда говорила одно и то же. — Конечно, поехали, — сказала Поппи. В пути она задала Анди ещё один вопрос: — Куда мы направляемся? — Форкс, штат Вашингтон в США, прошептала Андромеда. — Как он… В смысле, как себя чувствует? — спросила Поппи. — Он наконец-то счастлив… но теперь с ним происходит что-то непонятное, — сказала Энди, стиснув зубы. Гарри не заслужил этого. После всего, через что он прошёл, всего хорошего, что он сделал, и всего хорошего, что он принёс миру. Хоть Анди и знала, что мир — суровое место для жизни: хорошие люди уходят рано, а плохие и злые люди живут долго и счастливо. — Он исчез после финальной битвы, и с тех пор о нём никто не слышал! Люди были очень обеспокоены, — сказала Поппи. На самом деле она не утверждала за всех людей, а только за тех, кого хорошо знала. — Обеспокоены? Или пускают слюнки на упущенные истории из жизни Мальчика-Который-Снова-Выжил? — спросила Анди с сарказмом. — Но ведь не все такие, — тихо сказала Поппи. — Нет, не все, но большинство людей именно такие. Гарри был счастлив снова оказаться нормальным обычным подростком, — ответила Анди. — Куда собираемся трансгрессировать? — спросила Поппи, зная, что они не будут использовать порталы — они наследят, и их смогут найти. Гарри потратил много сил, чтобы замести следы, и никто сейчас не хотел подставлять парня, снова выставляя его жизнь на всеобщее обозрение. Отследить трансгрессию намного сложнее, чем перемещение по порталам, потому что делать это нужно практически сразу, но это то же, что и искать иголку в стоге сена. И поэтому Андромеда сказала ей, куда конкретно они трансгрессируют.***
— Они здесь, — объявил Эдвард волшебникам, потому что вампиры уже услышали приближение Анди и мадам Помфри. — Я пойду, Сириус, ты просто попытайся успокоить Тедди, — сказала Нарцисса, выходя из комнаты. Тедди плакал и капризничал, будто чувствовал, что что-то не так. И, конечно, был прав. Даже не видя, что Гарри спит, Тедди хотелось, чтобы Гарри с ним поигрался. В комнату зашла Анди, а за ней, наступая на пятки, мадам Помфри; Нарцисса ушла с дороги, позволяя обеим женщинам пройти. Сказал бы ей кто несколько лет назад, что она снова подружится со своей сестрой, Нарцисса бы ему не поверила. Но теперь она не потеряет эту связь. Теперь Нарцисса никому не повзолит встать между ней и Андромедой. Ничто не заставит её уйти, она наконец была счастлива. Но больше её радовало, что Драко был по-настоящему счастлив впервые за долгое время. Она поняла, что маглы действительно очень умны, никогда не жив среди них до этого, она осознала, что волшебный мир более отсталый в плане убеждений. Маглы были совсем не такими, какими Люциус их рисовал. Когда Андромеда и Поппи прошли мимо, Нарцисса вздрогнула, освобождаясь от ненужных сейчас мыслей. Драко, Нарцисса, Энди, Сириус, Тедди, Эдвард, Карлайл, Эсме, Розали, Эммет, Элис и Джаспер. Было очень тесно, но Гарри это заслужил. Он был самым добрым подростком, которого только знал мир, и всё делал для всех, ничего не прося взамен. — Кыш-кыш-кыш! — шикнула Нарцисса всем. — Я не уйду, — немедленно сказал Эдвард. — Ты должен, — сказала Поппи, строго глядя на него. Что никак не повлияло на молодого человека. Это было странно. Она заставляла даже Северуса Снейпа съёжиться в её больничном крыле своим видом. — Я. Не. Уйду, — объявил Эдвард сквозь стиснутые зубы. — Я не смогу правильно провести диагностику, если вы будете находиться так близко, иначе я получу два смешанных показания, — сказала она в конце концов. Мадам Помфри не привыкла объяснять свои действия; все всегда делали то, что она велела, без всяких вопросов. — Извините, — неловко сказал Эдвард, правильно укладывая Гарри и укрывая его. Ему потребовались все силы, чтобы отодвинуться от парня. Но только из желания помочь Гарри, Эдвард отодвинулся от него. Сириус сдержал ухмылку; Эдвард продержался дольше остальных, это уж точно. С беспокойством все наблюдали, как Поппи применяет на Гарри диагностические чары, затаив дыхание, чтобы увидеть результат. Мирно сопящий Гарри и не подозревал, как беспокоятся за него его родственники. Поэтому он и не говорил им ничего, не хотел пугать или беспокоить их; кажется, жизнь с Дурслями оказала на него серьёзное влияние. Поппи начала читать результаты, шокируя вампиров выходящим из палочки пергаментом. Волшебники не удивились этому, уже привыкли. Поппи начала напевать и что-то говорить, рассеянно кивая головой, но чем дальше она спускалась вниз по тексту, тем больше она просто читала, застыв в одной позе. — Поппи? — нерешительно спросил Сириус, волнение чётко читалось в его глазах. — Невозможно, — пробормотала она, недоверчиво глядя на Гарри. Эдвард, услышав её мысли, оказался в глубоком шоке. Казалось, что теория Карлайла была верна. Эта женщина полагала, что Гарри беременен, но это же невозможно. Эдвард попытался успокоить Гарри во сне. Это не сработало, вампир внезапно испугался, подошёл к Гарри и уткнулся лицом в его лоб, и последний стон агонии покинул его губы. — ПОППИ?! — яростно протянул Сириус, глядя на действия Эдварда и опасаясь худшего. — Он беременен, — сказала Поппи с недоверием, она никогда не видела ничего подобного в своей жизни. — Он же мужчина, — подметила очевидное Розали. Её мозг просто кипел. В смысле, беременный? Как, чёрт возьми, ребёнок выйдет наружу? Что они будут с этим делать? Она надеялась, что Эдвард простит ей эти мысли. Прямо сейчас Розали стало интересно, что чувствует её брат. Эдвард выглядел так, будто Гарри умирал. Почему Гарри так мучается? Понятное дело, что всё это не мог учинить ребёнок. — Вообще-то было много рассказов и историй о мужской беременности, но это лишь домыслы и неподтвержденные сочинения. Я впервые вижу что-то подобное за всю свою жизнь, — заключила шокированная Поппи. — Почему ему так больно, Поппи? — мрачно спросил Сириус. — Его тело не может удержать ни еду, ни напитки, ни лекарства, у зелий совсем нет шансов перевариться… его организму недостаёт питательных веществ, он попросту голодает… — с тревогой в голосе ответила Поппи. Зелья не проникали, еда не падала, и он буквально умрет от голода, как и зародыш. Кроме того, у него обнаружился ещё и грипп, и поэтому всё тело ломило, а жар не сбивался ничем. — Поппи, что нам делать? — спросил Сириус, резко сглотнув. Мадам Помфри снова что-то колдовала, её палочка летала слишком хаотично для неопытного глаза, но все понимали, что каждое движение палочки важно для заклинания. — Что она делает? — тихо спросил Драко у своей матери, наблюдая за процедурой. — Ультразвуковое исследование, — тихо ответила Нарцисса. Драко продолжил разглядывать происходящее. Он и не думал раньше, как круто повернётся его жизнь. Как он вообще дожил до того, что волнуется и заботится о Гарри Поттере? О, вспомнил. Когда часть семьи Малфоев почти вынужденно покинула дом, Поттер, что было неудивительно, выслушивал его и подружился с Драко. У парня никогда раньше не было такого друга, с которым он мог поделиться всеми своими переживаниями. Драко не жалел, что они с матерью перебрались сюда, наоборот — это было лучшее решение в его жизни. Его отец, конечно, не согласился бы с этим, но Драко это как-то мало волновало. Вампиры вздрогнули от удивления и неожиданности, когда над Гарри зависла некая проекция. Это точно был ребёнок Гарри и Эдварда. Изображение было очень размыто и туманно, но очертания всё же можно подметить. Поппи мрачно кивнула, будто признавая, что видит подобное впервые. — Проекция не должна быть такой туманной и размытой, — отметила Нарцисса. Изображение её сына было не таким, как сейчас, а чётким и ясным. Она видела его ручки и пальчики на руках и ногах, его миленькое лицо. Женщина до сих пор хранит одну из ультразвуковых записей — ту, где Драко шевелится прямо у нее в животе. Она хранила это в своём чемодане и никуда бы не ушла без этой записи — Драко действительно был для неё смыслом всей жизни. — Нет, и моя магия тут не причём… ребёнок не полностью человек, не так ли? — спросила Поппи ещё раз, чтобы подтвердить свои догадки. — Нет, это наполовину вампир, — сказал Сириус Поппи, а Эдвард в это время ещё больше зарылся в одеяло. Ему не следовало спать с Гарри. Это убивало его, убивало их обоих, но он никогда не думал, даже не допускал мысли, что такое произойдёт. — Поппи? Можно я вас так назову? — поинтересовалась Розали, а получив кивок от мадам Помфри, задала вопрос: — А как ребёнок… родится? — спросила она нерешительно. — Ну, я никогда такого не делала и не сталкивалась с таким, но, наверно, путём кесарева сечения, — мрачно ответила Поппи. — Он может не выжить. Чтобы выносить ребёнка, он использует свою магию, поддерживая и себя, и ребёнка, но ему не хватает питательных веществ… плюс у него грипп и на него не действуют зелья, — выложила всю правду мадам Помфри. Андромеда резко сглотнула, и, взяв Тедди, вышла из комнаты, не в силах больше это терпеть. Война уже закончилась, теперь люди не должны страдать и умирать. Почти никто не был дорог ей как Гарри. Потеряв на войне дочь, мужа, зятя, она не была уверена, перенесёт ли ещё одну потерю. — Я пойду к ней, — грустно сказала Нарцисса, выходя из комнаты за сестрой. — Мы оба знаем, что Гарри не прервёт беременность, — мрачно сказал Сириус, чувствуя, что он опять проиграл. — А мы не скажем, — выпалил Эдвард, вылезая из-под одеяла с видом озарённого какой-то идеей человека. — Ему просто не нужно об этом знать. — Я предлагаю тебе заткнуться и больше никогда такого не говорить. Гарри раскроет этот секрет как сова разнюхает свою добычу ночью, — Драко был в бешенстве. Как смеет Эдвард Каллен говорить о таком?! Это не проклятие, а дар, просто им нужно найти способ обезопасить жизнь Гарри. Почему-то это произошло именно с Гарри, ему пришлось пережить то, чего не пережили бы многие, и он имел право на этот дар — поэтому он не умрёт, Драко был уверен на все сто процентов. — Как бы мне не хотелось это признавать… Драко прав, я не смогу так поступить с Гарри, — осторожно вздохнул Сириус, его руки впились в волосы, а лицо исказилось от боли и переживаний. — И поэтому вы будете смотреть, как он умирает? — огрызнулся Эдвард сердито. — Неважно, согласны вы на прерывание беременности или нет, вы не сможете уничтожить ребёнка, он защищен собственной магией Гарри, — мадам Помфри разозлилась на Каллена из-за его слов о Гарри. Подобные вещи вне закона, а тот факт, что он был согласен на такое — банальная трусость. Гарри заслуживал лучшего, намного лучше, чем сейчас. Именно это заставило Эдварда Каллена заткнуться. Услышав мысли волшебницы, что он недостоин Гарри, Эдвард остался недоволен. Но вместо того, чтобы разозлиться, вампир понял, что согласен с женщиной. Одна его часть понимала и принимала факт того, что этот ребёнок и его тоже, и эта часть хотела его рождения, а другая часть Эдварда, более человеческая часть просто хотела, чтобы Гарри был в безопасности, пусть даже жертвуя этим ребёнком. Его голова — адское место, и как хорошо, что никто, помимо самого Эдварда не умеет читать мысли. — Если ты убьёшь ребёнка… ты убьёшь и Гарри, — сказал Драко напряжённо. Он понимал, что Каллены не поймут значения слов Поппи. Надежда уже давно умерла, и если бы атмосфера влияла на Гарри, он бы уже давно умер от тоски и грусти. Все чувствовали себя проигравшими в этой войне и от этого ещё более беспокоились. Сначала Каллены хотели приехать на несколько часов, но в итоге остались на ночь. Они вели себя очень тихо, когда все легли спать, потому что понимали, что людям нужен сон. Когда Гарри проснулся, его ждал сюрприз и глубокий шок.