Тихий свет/ Silent Light

Эдвард, Поппи, Сириус, Анди и Карлайл закончили спор друг с другом, половина из них верила, что ребенок готов родиться, другая половина не была так уверена. Врач был с каждой стороны, что тоже не помогало. Остальные держались в стороне, не желая вмешиваться в происходящее. Как Гарри умудрялся все это время спать, никто толком не знал. К счастью, подумал он, усталая, очень беременная, молодая пара вампиров крепко спит. Эдвард не просто читал мысли тех, кто спорил, он читал мысли тех, кто выходил из себя от этого спора. Он знал раньше всех, кто первым потеряет терпение. — ПРЕКРАТИТЕ ЭТО! Сейчас не время ссориться между собой, и у нас у всех разные мнения, но знаете что? Единственное, что имеет значение — это Гарри, — сказала она голосом разума впервые за ее бессмертное существование. — Она права, — сказал Эмметт, вставая и становясь на сторону своей жены. — И что же нам тогда делать? — спросила Нарцисса, одна из тех, кто держался подальше от разъяренной Поппи и самоуверенного Карлайла Каллена. Который, несмотря на спор, ни разу не повысил голос. Он просто позволил им услышать свое мнение, он действительно был джентльменом. Нарциссе было больно смотреть на него, он был похож на ее мужа, а когда говорил, то по бо́льшей части походил на него самого. Люций умел обращаться со словами так же, как и Карлайл; в то время как намерения Люция были полны злобы, намерения Карлайла были чисты. — Я думаю, мы должны спросить самого Гарри, — прощебетала Элис. — Мы все знаем, что он собирается сказать, — фыркнул Драко с того места, где он закопался в своей книге, это был первый раз, когда он заговорил за долгое время. — Что ты имеешь в виду? — спросил Сириус, нахмурившись. — Он будет ждать, пока не убедится, что с ребенком все будет в порядке, что, вероятно, подвергнет его опасности, — просто сказал Драко, — он такой, разве ты не заметил? — закатывая глаза, он все еще не отрывался от книги. — Я больше не могу ждать, — сердито сказал Эдвард, чем дольше ребенок находился внутри, тем больше возрастался риск того, что он может пострадать. Тем бо́льше был риск того, что Гарри мог не выжить! Он не мог жить без своей пары. — Это будет хорошо для Гарри, — сказал Драко с горькой усмешкой, он был врагом Гарри так долго, но все же был одним из немногих, кто знал его. Это было действительно самое странное, знать кого-то, кого ты так сильно ненавидишь. Ненавидел, он должен был сказать, что больше не ненавидит Гарри. На самом деле он был единственным подростком, имевшим связь со своим миром, который он знал больше. Тот, кто мог понять, через что ему пришлось пройти, принимая метку; это был Гарри, который признал, что он не был трусом. Он даже сказал ему, что взял бы метку, если бы это спасло его собственных родителей. Это полностью поставило Драко в тупик. Ему потребовалось несколько дней, чтобы наконец обработать мнение и сохранить в приемлемом месте. Эдвард не ответил, зная, что Драко был прав; Гарри бы сошел с ума при мысли о том, что что-то причинит боль их ребенку. Он был полон решимости довести дело до конца, даже если умрет. Да, конечно Драко был прав, это был просто тот, кем был Гарри, кто был его парой. Кто-то, кто отдал бы свою жизнь, чтобы защитить или спасти незнакомца. Эдвард не мог дождаться, когда его пара будет обращена, и это постоянное беспокойство закончится. Нет, это было неправильно; он не волновался, пока не забеременел Гарри. До этого момента он видел перед собой только магически могущественное сильное существо. Иногда он снова тосковал по этим дням, пока не понимал, насколько эгоистичен. Это был его ребенок там, ребенок, которого он никогда даже в самых смелых мечтах не представлял себе возможным. Какая-то часть его сознания все еще не могла прийти в норму; бо́льшая же его часть действительно с нетерпением ждала того момента, когда он впервые возьмет на руки своего ребенка. — Ну, Гарри уже спит, так что мы оставим его в покое до завтра, — сказал Сириус. — Да, до завтра, — сказала Поппи с самодовольным выражением лица, уверенная, что добьется своего. Как и сказал мистер Малфой, Гарри не хотел бы, чтобы с ребенком что-нибудь случилось. По мнению Поппи, ребенок не был готов к выходу, как это могло случиться? Через несколько секунд все вампиры в ужасе уставились в потолок. — А что это такое? — спросил Сириус, но он говорил с пустой комнатой вампиров, они исчезли. Сириус тоже бросился к лестнице, все последовали за ним, даже Драко, который выглядел крайне обеспокоенным. — Шевелись! Впусти меня, мне нужно его увидеть! — рявкнула Поппи, проводя над ним диагностические чары сложным, но неистовым движением. Чем дольше она это делала, тем сильнее хмурились ее брови, и она мрачно кивнула. — Уже пора. — сказала она. — Те из вас, кто не может быть здесь, должны уйти прямо сейчас. — Я подожду снаружи, пойдем Драко, — сказала Нарцисса, бледная как полотно, она не хотела этого видеть. Анди кивнула головой; но тут Тедди все равно заплакал, и она бросилась в его комнату, чтобы забрать его. Странно, что Тедди выбрал именно этот момент, чтобы проснуться; он словно знал, что его крестный в опасности. Сириус и Поппи были единственными волшебниками, которые остались. — Пойдем, Джаспер, — тихо сказала Элис, обеспокоенная и Гарри, и Джаспером. — Иди поешь, — сказал Эдвард, зная, что его брат голоден. Элис только кивнула головой. — Роуз, иди. — сказал Эдвард, — иди с ними и забери Эммета.- он грубо закончил фразу. — Эсме, с тобой все будет в порядке? — озабоченно спросил Карлайл. — Со мной все будет в порядке, — мрачно сказала она. — я принесу полотенца, свежую воду и все, что нам понадобится. — и с этими словами она ушла, оставив Поппи и Карлайлу достаточно места для работы. Она вернулась через пять минут только для того, чтобы снова уйти, прихватив еще одну большую связку вещей. — Он слишком спокоен, — сказал Эдвард, сидя на кровати рядом со своей парой, его лицо исказилось от беспокойства, страха и надежды. — Не волнуйся, он ничего не чувствует, я применила к нему очень сильное заклятие, чтобы заглушить боль. — сказала Поппи, очень им гордясь. — Насколько сильно? — с надеждой спросил Эдвард. — Используется только в экстремальных обстоятельствах, — сказала Поппи, — а это значит, что оно очень сильное и его используют только на пациентах, которые находятся в очень плохом состоянии. Чтобы они не двигались, особенно если у них есть внутренние повреждения. — Значит, он ничего не почувствует? — спросил Эдвард с явным облегчением. — Скажем так, он не почувствует этого в полной мере, если бы у Гарри был нормальный ребенок, я бы его вообще не использовала. Поскольку ребенок наполовину вампир, я чувствую себя безопаснее, используя это заклинание. — сказала Поппи.