Все слизеринки второго курса уже сопели в кроватях. Только одна представительница этого факультета не спала. Джинни гипнотизировала стрелки на часах, что подарила ей Гермиона. Когда они показали без пяти минут двенадцать, она как можно тише выбралась из постели, набросила на плечи мантию и вышла из спальни. В гостиной никого не было, даже Забини уже убрался. Это к лучшему. Коридор встретил её тишиной и прохладой.
— Джин… — неожиданный оклик заставил её вздрогнуть.
— Гарри! Не обязательно было так пугать! — шёпотом отругала она мальчика, забираясь под мантию-невидимку.
— Прости. Нам надо к Хагриду.
— Может, ты мне хоть что-нибудь объяснишь?
— Не сейчас, Джин. Давай у Хагрида.
Боже, что он творит? Так, если что я рядом. Дров не наломает, голову не расшибёт — это главное. Теперь у него никого кроме меня… это ненадолго. Но чувствовать себя нужной ему было прекрасно. Тем более скоро… так не надо о грустном.
Джин, непривычно тихая, грустная. Интересно, что с ней было, пока они не разговаривали? Она какая-то странная, будто вдруг повзрослела на десятки лет. Глаза тоскливые и всегда влажные, будто вот-вот заплачет. Часто молчит, выпадает из разговора. На уроках совсем не внимательна. Хотя с другой стороны, что с ней страшного могло произойти?
Как же хотелось всё ему рассказать! Что бы хоть кто-то знал. И почему-то именно Гарри казался лучшей кандидатурой, но с другой стороны, как-то странно признаваться ему, что она, недолго думая, свою жизнь отдала, лишь бы он жил. Нет, он не должен ничего знать! Даже после того, что случится в Тайной Комнате.
Так в тишине они дошли до хижины на опушке запретного леса. Только на самом пороге они сбросили мантию и тихо постучали. Вместо всегда доброжелательного весёлого лесника их встретил нацеленный на них арбалет и оглушительный лай волкодава Клыка.
— Эвона это кто! — Хагрид опустил оружие и удивлённо на них посмотрел. — Вы чой-то на ночь глядя по лесам шастаете?
Все вместе зашли в дом и только Гарри собрался выяснить, какого чёрта их так встретили, как Хагрид с хитрой улыбкой поинтересовался:
— Так вы помирились? Неужто! А то ходите не живые, не мёртвые, глаза в пол.
Оба покраснели, и Джинни поспешила сменить тему на менее опасную.
— Ты уже знаешь про Рона и Гермиону? — тихо спросила великана Джинни.
— Да, конечно… знаю…
Тревожно поглядывая в окна, он разливал кипяток, забыв налить заварки, отрезал от пирога два больших куска, как в дверь громко постучали. Гарри и Джинни кинулись в самый дальний угол, кутаясь в мантию-невидимку. Хагрид убедился, что ребят не видно, взял арбалет и открыл дверь.
— Добрый вечер, Хагрид.
То, что происходило дальше, походило на сущий бред. Сначала Корнелиус Фадж, министр магии, заявил, что арестовывает Хагрида, за то, что он якобы снова открыл Тайную Комнату, потом пришёл мистер Паркинсон, утверждая, что Совет попечителей отстраняет профессора Дамблдора от должности. Только когда за ними закрылась дверь, Гарри и Джинни скинули с себя мантию. Клык выл и огромной лапой скрёбся в закрытую дверь. Ребята молчали.
Так больше продолжаться не может. Надо выяснить, что происходит, и понять, что они должны делать.
— Что вы узнали? — Джинни наколдовала грифельную доску и мел.
— Не так уж и много, — дальше последовал путанный рассказ Гарри о голосах, оборотном зелье и Хагриде, который якобы открыл Тайную Комнату.
— И вы поверили хозяину говорящего дневника, даже не узнав, кто это? Вы меня поражаете просто! — возмутилась Джинни, поворачиваясь к доске.
— Ну, извини, ты с нами не разговаривала! Если бы ты была с нами, ты бы вправила нам мозги, — зло ответил Гарри.
— Согласна, судя по всему вас нельзя без присмотра оставлять, — не обращая внимания на его выпад, Джинни что-то сосредоточенно писала на доске. — Это Том Реддл открыл Тайную комнату, а на Хагрида он просто спихнул вину.
— С чего ты это взяла?
— Все знают о страсти Хагрида к экзотическим тварям, это раз. Мы оба прекрасно знаем, что держать язык за зубами Хагрид не умеет, это два. Если бы ты был студентом, в школе бы творилось что-то страшное, и ты бы знал о жутком звере, обитающем в замке, к кому бы ты пошёл?
— Ни к кому, наверно. Я бы сам поговорил с ним.
— Гриффиндорец, — пренебрежительно, но в тоже время как-то ласково, хмыкнула слизеринка. — Я бы отправилась напрямую к школьному старосте, особенно если он с моего факультета. А Реддл, как ты знаешь староста школы. Возможно, кто-то узнал о питомце Хагрида и наябедничал ему, а он уже повернул дело в нужное ему русло.
— Возможно, но Джин, может, это было не так?
— Ты прав. Но Реддл — слизеринец, и…
Тут она выронила из рук мел и повернулась к Гарри. В больших сапфировых глазах сверкала внезапная догадка.
— Он — наследник Салазара Слизерина, Гарри!
— Что? Перестань, он безродный сирота! — отмахнулся Поттер.
— Нет, Гарри. Будь он безродным сиротой, он бы не выжил на слизерине, а ты сам говорил, на нём была именно слизеринская форма.
— Какое это имеет значение?
— Никакого, на любом другом факультете, но не на слизерине! Гарри ни один безродный сирота никогда бы не стал старостой! Тем более старостой школы. А если бы такое произошло, об этом бы до сих пор судачили все кому не лень. Что-то в этом Реддле было особенное.
— Но почему ты так уверена?
Джинни подняла мел и, не смотря на Поттера, продолжила:
— Пока мы дружно играли в молчанку, я всё-таки добралась до библиотеки и изучила родовое древо Слизерина. Последняя наследница — Меропа Мракс выжжена.
— И что?
— Ох, ты же не понимаешь, что это значит… Она вступила в связь с маглом. И произошло это где-то шестьдесят пять лет назад, меньше чем за двадцать лет до того, как впервые открыли комнату. Понимаешь к чему я?
— Ты думаешь, что Реддл её сын?
— Согласись это возможно. Отец его был маглом, и что бы уберечь ребёнка от ненависти помешенных родственников, она отдаёт его в магловский приют. Это-то и может объяснить, как безродный сирота стал старостой, если он с одной стороны прямой потомок Салазара Слизерина, я представляю, как к нему относились однокурсники.
— Тебе не кажется, что всё это только твои домыслы?
— Согласна, конкретных фактов мало. Но одно я знаю точно, именно Том Реддл открыл Тайную комнату пятьдесят лет назад.
— Почему ты так уверена, что это он? — удивился Гарри.
— Он мне сам сказал, Гарри…
— Он, что? — Гарри не верил своим ушам. Что она ещё от них скрывала всё это время?!
Джинни тяжело вздохнула, села на гигантский стул и, не смотря на Гарри, рассказала ему практически всё, что с ней происходило с самой смерти бабушки. Разумеется, исключая последнее происшествие. Мальчик слушал, молча, нервно постукивая пальцами по столешнице. Девочка закончила уже минут пять назад, а Поттер всё молчал. Вдруг он резко хлопнул по дубовой столешнице и вскочил на ноги.
— Ты вообще себе представляешь, для чего друзья нужны? Какого чёрта ты молчала? Ты не знаешь, как мы переживали! Рон себе места не находил, Гермиона всю библиотеку облазила, а ты секреты разводила? — кричал он, наматывая по комнате круги.
Джинни сидела, спрятав лицо в ладонях. Почему-то сейчас ни одного более или менее адекватного объяснения не находилось. Действительно, а какого Мерлина она молчала? Все былые отговорки уже казались глупыми и надуманными. Надо было ещё летом всё им рассказать. Может быть, тогда бы она не балансировала сейчас на краю жизни.
— И чего ты молчишь? — голос всё такой же резкий. Девочка вся сжалось под его напором. — Эх, горе ты моё…
Гарри сел на корточки перед её стулом, аккуратно отнял её руки от лица и заглянул ей в глаза.
— Всё будет хорошо, слышишь? Мы найдём и уничтожим этот проклятый дневник. Я не допущу, что бы с тобой что-то случилось. Обещаю.
Джинни слезла со стула и обняла Гарри. Что ж можно вот сейчас позволить себе поверить его словам. Плевать, что уже через несколько недель её холодному трупу гнить в Тайной Комнате, главное, что на это время можно построить себе иллюзию счастья и надёжности. Так, наверно, и умирать легче будет.
***
В Хогвартс пришло долгожданное лето. То ли это было связано с погодой, то ли с постоянным нахождением Гарри рядом, а может, просто, потому что она наконец-то кому-то выговорилась, чувствовала Джинни себя просто великолепно. Сны не мучили, виденья прекратились. Гарри тоже выглядел счастливым, только две статуи в Больничном крыле омрачали их настроение.
В школьных коридорах напротив, поселился липкий ужас. По одному никто не ходил. Школьная медсестра даже перестала пускать посетителей в свои владенья, боясь, что преступник снова нападёт на её подопечных.
С уходом Дамблдора страх поселился во всех сердцах замка, казалось солнце, что грело окрестности, не проникало через каменные стены. Во всей школе не встретишь ни одного безмятежного лица, даже говорить все обитатели замка старались шёпотом. Близнецы Уизли, и те ходили тише воды ниже травы. Нападение на брата сильно их подкосило. Перси тоже почти не высовывался из своей комнаты.
После нападения на Рона и Гермиону, Гарри всегда ходил с Джинни. И вот однажды в библиотеке к гриффиндорцу подошёл тот самый толстый пуффиндуец. Эрни сделал глубокий вдох и официально-торжественным тоном произнёс:
— Я хочу извиниться, Гарри, за то, что подозревал тебя. На Рона Уизли и Гермиону Грейнджер ты бы никогда не напал. Так что прошу прощение за всё, что говорил раньше. Теперь мы все в одной лодке, ну и…
Мальчик протянул Гарри руку, гриффиндорец улыбнулся и только хотел пожать ему руку, как Джинни вышла из-за стеллажа с огромной стопкой книг в руках. Поттер указал взглядом на девочку и многозначительно кашлянул.
— Да, и ты меня прости, Джинни. Ты, судя по последнему нападению, к этому тоже отношения не имеешь.
— Неужели? А как же моё пагубное влияние на Мальчика-Который-Выжил?
— Прости, дураком был, но ты же меня понимаешь? Джастин был мне таким же другом, как вам Рон и Гермиона.
— Не был, а есть, — холодно поправила его Джинни и уткнулась в книгу.
Только теперь Гарри от всей души пожал мальчику руку, но вопреки ожиданиям пуффиндуец не отправился по своим делам.
— Как, по-твоему, Гарри, а может Малфой — наследник?
Джинни затаила дыхание, Эрни выманил Гарри на тонкий лёд. Одно его слово и они снова станут врагами…
— Нет! — неожиданно жёстко отрезал Гарри.
Девочка улыбнулась про себя и только хотела вновь уткнуться в книгу, как взгляд зацепился за какое-то движения у окна.
— Гарри, смотри!
По стене к оконной раме ползла вереница пауков. Отлично, значит, можно будет сегодня последовать совету Хагрида. «Следуйте за пауками…».
***
Этой же ночью Гарри, Джинни и Клык отправились по следам пауков. Было уже довольно далеко за полночь, и в тёмном лесу, а именно туда спешили пауки, было жутковато. При свете волшебных палочек не составляло труда следовать за пауками, бегущими по тропе в глубь леса.
Шли в абсолютной тишине, прислушиваясь к посторонним шорохам и звукам. Было страшно, поэтому, помня свой предыдущий опыт прогулок по запретному лесу ночью, Джинни, не стесняясь, хваталась за руку Поттера. Он не возражал, так самому было спокойней, во всяком случае, она никуда не денется. Идти было трудно — под ноги попадались коряги, корни, пни, почти не видные в темноте. Приходилось не раз останавливаться, что бы отыскать в траве маленьких поводырей.
Клык внезапно залаял, разбудив гулкое глухое эхо. Ребята подскочили. Джинни сильнее сжала гаррину руку. В этот миг совсем рядом вспыхнул ослепительный свет. Гарри и Джинни закрыли глаза. Клык собрался удрать, но угодил в колючий кустарник и жалобно заскулил.
— Спокойно, Джин. Я, кажется, знаю, что это. Идем скорее!
Поскальзываясь, спотыкаясь, друзья через мгновение вышли на небольшую полянку. В самом центре поляны стояла побитая старая машина. Выглядела она… одичавшей, как бы это странно не звучало.
— Это фордик семьи Рона, мы на нём в этом году и прилетели.
— Здорово, Гарри. Но мы, кажется, потеряли пауков.
Джинни поняла палочку, силясь разглядеть пауков. Но искать их не было никакой надобности, девочка даже вскрикнуть не успела, как огромный паук схватил её за ногу и перевернул вниз головой. Неподалёку заскулил Клык. Через несколько мгновений послышался глухой вскрик Поттера.
