День за днем

ДжунСу проснулся посреди ночи в слезах. Больно вздохнуть, ком в горле душит не хуже чужих рук, которые сейчас были бы просто спасением. Голова мутная, а перед глазами пелена, размывающая весь мир в черно-серое пятно. Несколько секунд, требуемых для осознания окружения, кажутся часами, а то и днями, но они пролетают, и ДжунСу осознает, что разбудил его даже не собственный кошмар, а мобильный телефон, который заливался звонком. Будильник показывает три часа ночи. Волнение заставляет резко потянуться к аппарату под хруст позвонков. Увиденные цифры заставили сердце замереть, и понадобилось много сил, чтобы снова не заплакать. - Привет, хен, - захрипел в трубку ДжунСу, не успев прокашляться. – Что случилось? - Привет, разбудил? - Все в порядке, - все-таки прочистил горло Сиа. – В чем дело? - Просто хотел поделиться, - послышался из трубки тяжелый полный усталости вздох. – Как с другом. Друг. Такое обращение каленой сталью обожгло сердце, и несколько слез все же скатились по щекам на подушку. ДжунСу благодарил сейчас Бога за то, что у него неплохой актерский талант, а потому он смог совладать с голосом для продолжения разговора. - Конечно, хен, - улыбнулся он, сдерживая вздохи, разрывающие легкие изнутри когтями. – Рассказывай, что случилось. - Просто навалилось. Устал немного, а Мину или Дже жаловаться не могу. Они не поймут. Они не ты, ты всегда выслушиваешь и все понимаешь. ДжунСу знает, что он не специально. Или просто надеется, что в нем нет стремления причинить боль. Потому что у Сиа сердце кровью из затянувшихся ран обливается, когда он вновь чувствует странную теплую связь, которая когда-то их объединяла. Су вспоминал то счастье, которое он сохранял между ними, надеясь, что это любовь, которая будет длиться долгие годы. Она действительно была и не один день, и не один год. Даже когда казалось, что все завершилось, ДжунСу мог снова склеить осколки разбитых чувств, разделяя их снова на двоих. Сейчас же они только у него – вторую половину вернули с виноватой улыбкой и легкой грустью во взгляде. «У нас снова не получилось», - вот что тогда прочитал Су, вглядываясь в родные черты лица. Что ему оставалось делать? «Все хорошо», - улыбнулся тогда Сиа, быстрее отворачиваясь, чтобы слезы не были замечены. И сейчас он вслушивался в голос, который до сих пор продолжал волновать душу и сердце, и, как и в тот день, отворачивался, утыкаясь в уже слегка влажную подушку, заглушая рвущиеся всхлипы. Хорошо, что ничего не видно, оправдаться было бы невозможно. Ему нельзя грустить у всех на виду. Для всех ДжунСу – светлое позитивное солнышко, которое заряжает окружающих позитивом и хорошим настроением. И чаще всего так и бывает, но все же бывают моменты, когда все скрытое в клетках вырывается потоком, превращаясь в соленую горькую влагу на щеках. - Су, все хорошо? - Да, все прекрасно, ЮнХо-хен, - быстро отвечает ДжунСу, безнадежно улыбаясь, улавливая волнение в чужом голосе и все же контролируя свой. - Прости, что разбудил. У тебя завтра, наверно, трудный день. Ты ведь всегда так стараешься, - по голосу Юно слышно, что на его губах улыбка. ДжунСу, прикрыв глаза, вновь увидел ее – такую мягкую и легкую, полную затаенной нежностью, которая укрывала, как мягким одеялом, согревая и успокаивая. Она всегда была в те мгновения, когда ЮнХо хотел поддержать дорогих сердцу людей. - Все хорошо, - слегка гнусаво ответил ДжунСу – нос забило из-за слез. – Я хочу помочь тебе, поэтому не беспокойся. Да и день завтра не так загружен, так что могу еще поговорить с тобой. И не важно, что это ложь. У него никогда не бывает легких дней, потому что он сам себя загрузит, если не другие. И Юно это знает. Но все равно продолжает говорить все то, что накопилось за долгое время – рассказывает о всех трудностях, переживаниях, страхах, ссорах и встречах. И о начинающихся новых отношениях. ДжунСу все продолжает надеяться, что Юно не понимает, что причиняет боль. Что он просто хочет поделиться с близким человеком своими мыслями и чувствами. Все имеют на это право, каждому нужно выплескивать накопившееся. ДжунСу рад, что хоть для этого он еще нужен. Что его не до конца еще вычеркнули из судьбы и из мыслей. Многое теперь останется только в воспоминаниях и мечтах. Еще больше придется забыть и усмирить, чтобы была возможность продолжать жить без этой любви. Но все же Су безнадежный оптимист, который в глубине души все же надеется на лучшее и верит по-детски наивно в чудо. Потому он верит и мечтает, что сможет однажды коснуться снова этих теперь уже запретных губ и с настоящей и искренней улыбкой сказать: - Все хорошо, хен.