День за днем

У Ремуса была привычка, которая часто раздражала не только его, но и Мародеров, в особенности Сириуса. Люпин ненавидел это, потому что считал признаком слабости и трусости, которая больно ранила сердце. Мародеры просто не принимали этот жест, Блэк терпеть не мог, потому что вспоминал, как раньше Ремус при этом плакал. Парень часто закрывал лицо ладонями. Еще когда он был маленьким мальчиком, то привык прятаться за собственными руками. Была какая-то надежда, призрачная и невзрачная, что когда он перестанет видеть окружающий мир, то он как-то изменится. Не будет мрачной атмосферы в доме, отец не будет таким осунувшимся и резко постаревшим, а будет бодрым и полным сил, мама не будет натянуто улыбаться, а, отворачиваясь, плакать, а будет весело смеяться. Не боясь своих эмоций. Что не будет пугающего его мальчика в отражении зеркала, что он куда-то исчезнет. Но Ремус отнимал руки от лица, а все оставалось прежним – мамочка еле сдерживала всхлипы и тайком утирала рукавом слезы, а папа был сер и мрачен, как тучи за окном, а глядя на себя в зеркало, он видел маленького уродца с худым бледным лицом, запавшими глазами и рассекающими щеку шрамами. И мальчику вновь приходилось закрывать лицо ладонями, чтобы вновь предаться наивным и детским мечтам. Что все может измениться. В школе, как только он поступил, Ремус только то и делал, что прятался за собственными тонкими пальцами. Дети в таком возрасте жестоки и не понимают, что они делают больно. Но Люпину выть хотелось, как бы странно и парадоксально это не звучало, от насмешек и шуточек со стороны других детей, которые за счет его уродства и слабости хотели самоутвердиться. Поэтому Ремус скрывался от всех, не только за книгами, но и за руками, стараясь себя уговорить, что все не так плохо. Однако до слуха доносились шепотки и смешки, которые оставляли шрамы не хуже собственных когтей во время превращения. Ремус прятал свои слезы в дрожащих ладонях, когда друзья узнали о том, какое он чудище на самом деле. Свое уродство он скрывал, как самую большую тайну, но она все же раскрылась перед самыми близкими людьми. И слезы боли и страха нельзя было остановить, их хотелось спрятать, чтобы не показаться еще более жалким, хотя куда уж больше. Но он почувствовал на плечах чужие теплые ладони и ощутил поддержку этих людей. Реальность могла оказаться такой, какой и всегда была – холодной и одинокой, окрашенной в серые тона. Поэтому он вжимал пальцы в лицо, не смея их убрать, чтобы не развеять момент неизведанной ранее теплоты и счастья. Со временем привычка «прятаться» перекочевала в другую сферу его жизни, не связанную с той животной стороной. Сириус всегда особенно нежно относился к перепуганному парню и очень быстро взял под свое крыло и защиту. Это и стало одной из причин, почему отношения между ними были особенными, отличающимися от связи с другими Мародерами. Блэк по своей природе был активным и болтливым и часто кидал своеобразные, вроде бы ласковые фразочки, которые невероятно смущали скрытного Ремуса. И здесь он опять прятал лицо в ладонях, чем раздражал Сириуса. - Ты меня боишься? – обиженно произнес как-то раз Блэк, снова глядя на бледные руки, скрывающие румяное лицо после поцелуя. - Не боюсь, - пробубнил Люпин, слегка растопыривая пальцы, чтобы взглянуть на суровое лицо напротив. - Просто мне неловко… Сириус недовольно пыхтел, глядя еще на прячущегося Ремуса, но все же успокаивался, понимая, что это неизбежно. Он всегда будет бояться окружающего мира, который в детстве сделал невероятно больно маленькому мальчику. Блэку остается только поддержать и самому стать укрытием для испуганного друга. - Эй, - позвал он, убирая руки с лица и притягивая Ремуса в объятья. – Хочешь прятаться – прячься на моем плече. Я сберегу тебя от всего.