День за днем

Ему нравится утопать в нем – в черном вязком горячем удовольствии, которое проникает сквозь поры, затекает через рот, заполняя легкие и желудок. Ему нравится обжигающее тяжелое чувство в груди и внизу живота, распирающее и сжигающее, приносящее боль на грани наслаждения. Мино любит быть главным. С самого детства ему нравилось возглавлять других ребят в играх, в школе он был старостой, чтобы, имея возможность, отдавать распоряжения другим. Мино пробивался к высокой должности, используя все средства – все, чтобы не оставаться в низах. Взятки, подхалимство – нет пределов у методов получения выгодного места. Потом юноша отыгрывался, втаптывая в грязь тех, кому в свое время прислуживался. Да, у Мино плохая репутация. Но за нее он приглянулся своему боссу. Сынри сам был таким же. Ищет везде выгоду и может змеей скользнуть, чтобы добиться желаемого. Он увидел себе подобного в красивом высоком парне, с темным немного равнодушным взглядом и легкой усмешкой. Они столкнулись, как две тени, и естественным было их слияние. Сынри взял Мино поближе к себе, и вскоре завертелся роман, в котором каждый пытался над другим доминировать. Вечная борьба за власть. Но это дарило несравнимое удовольствие. Мино нравится, когда весь вылизанный босс в раздражающем черно-белом костюме, опускается перед ним на колени, недовольно рыча, когда тонкие пальцы партнера пытаются попортить прическу. Мино нравится упиваться этой властью, заставляющей сильного мужчину так низко пасть, делая любовнику минет. А как он это делал! - Скольким уже отсасывал? – выстанывает, не сдерживаясь, в голосе, Мино, хотя все действо происходит за закрытыми дверями кабинета генерального директора. Но секретарша у них ко всему привыкшая, так что и сама заглядывать не будет, и другим не позволит. Сынри поднял полный раздражения взгляд и недовольно прикусил нежную кожицу на члене. - Падла, - зло процедил Мино, в отместку сильнее сжимая чужие волосы в кулаке. - Представляешь, я такого же мнения о тебе, - усмехнулся Сынри. Сейчас, водя губами и языком по члену партнера, он ни в коем случае не чувствовал себя ведомым. Любовник постепенно терялся в получаемом удовольствии, его взгляд постепенно становился мутным, на скулах пробился лихорадочный румянец, который резко контрастировал с бледной кожей. И Сынри как никто понимал, что если он остановится, Мино сам на колени встанет, чтобы добиться от партнера долгожданного соития. - И почему ты отказался со мной в командировку ехать? – задумчиво спросил Сынри, поднимаясь на ноги, продолжая порхать пальцами между ног своего заместителя. – Повеселились бы на славу. - Ты сам на меня сплавил всю работу по заключению нового договора, - недовольно нахмурился Мино, ловко развязывая узел чужого галстука. – Так что сам виноват в своих страданиях. Или ты там кого-то для развлечения нашел? Почти черные глаза опасно сузились, и этот гнев затянул в себя не хуже, чем удовольствие от самого секса. Сынри нравилось злить младшего и пылкого возлюбленного, чтобы тот выплескивал на него всю бурю сильных и ярких эмоций. - Не волнуйся, мне одной стервы в постели хватает, - ласково произнес в чужие губы Сынри, мазнув по ним языком. Мино, все еще злой, вцепился ногтями в шею партера, оставляя на ней длинные алые полосы, и втянул его в поцелуй, врываясь языком в этот похабный рот, в котором только пару мгновений назад был его член. Соленый привкус еще оставался, и Мино впитывал его в себя, довольно мурлыча, призывно приподнимая бедра со стола – еще один бедный предмет интерьера, на котором хозяева любили поразвлекаться. - Сегодня ты сделаешь все по-особенному, - властно произнес Мино, стягивая с чужого плеча тонкую полоску галстука. - Хочешь поиграться с завязыванием? – понимающе усмехнулся Сынри. – Нравится делать меня беспомощным? - Я не о тебе говорил, - фыркнул любовник, закатывая глаза. – Я тебя уже просто видеть не могу. На чужих губах появилась понимающая улыбка. Сынри забрал из чужих рук собственный галстук и оставил легкий благодарный поцелуй на губах подчиненного. Черная гладкая ткань ласково легла на прикрытые веки, плотно прилегая к коже. Узел на крашенном затылке был надежен, и что-то подсказывало, что опять придется резать, чтобы потом освободить добровольно лишенного зрения. Мино любил погружаться в удовольствие целиком и полностью. Ему нравится отключать зрение, чтобы особенно ярко ощутить весь процесс – от первого болезненного проникновения до яркого взрыва оргазма. Это не беспомощность, нет. Это его выражение власти. Сынри обожает тягучий туманный взгляд, постепенно теряющего себя партнера, а тот периодически лишает его удовольствия наблюдать его. - Не любишь ты меня, - шепчет босс, целуя тонкую шею в районе кадыка. - Это мое проявление любви, - отвечает также тихо Сынри, довольно вздыхая от такого невинного жеста. Дальше не будет такой легкости. Дальше будет только черное болото, утаскивающее на самое дно. Болезненное жжение в сердце и в заднице, в которую снова и снова проникает твердый член любовника, растягивающий узкие стенки ануса с легкой болью. Когда не видишь – все намного ярче. Все прикосновения, даже самые фантомные, кажутся раскаленным отпечатком на холодной коже, каждое касание губ – маленькой смертью. Мино ищет якорь в этой темноте и вновь сжимает темные пряди в руках, связывая себя с реальностью, не уходя с головой в вязкое удовольствие, чтобы не задохнуться. «Как бы не так», - усмехается Сынри. Они тонут в нем вдвоем, теряя остатки воздуха в поцелуе, знаменующем их полную капитуляцию перед Любовью, идущей под знаменем Страсти.